Первое исследование, посвященное изучению суицидов, происходящих во всем мире во время пандемии COVID-19, показало, что в странах с высоким и выше среднего уровнем дохода число самоубийств в первые месяцы пандемии оставалось в основном неизменным или уменьшалось по сравнению с ожидаемыми уровнями. Однако авторы подчеркивают, что правительства стран должны сохранять бдительность, учитывая развитие долгосрочных последствий пандемии для психического здоровья и экономики и быть готовыми отреагировать, если ситуация изменится. В исследовании рассматривались данные о числе суицидов в 21 стране в период с 1 апреля по 31 июля 2020 года и сравнивалось с тенденциями за предыдущие четыре года.
Данное обсервационное исследование является первым анализом частоты суицидов, произошедших на ранней стадии пандемии COVID-19 во многих странах, оно показывает, что число самоубийств в основном оставалось неизменным или снижалось в первые месяцы пандемии.
Авторы отмечают, что, хотя исследование и является наиболее полным и охватывает лучшие из доступных на настоящий момент данных о влиянии пандемии на количество суицидов, оно представляет только срез первых нескольких месяцев пандемии, в то время как последствия могут возникнуть не сразу.
Ведущий исследователь, профессор Джейн Пиркис, директор Центра психического здоровья Мельбурнского университета, Австралия, говорит: “Мы должны продолжать следить за данными и быть настороже к любому росту самоубийств, особенно по мере того, как будут проявляться все экономические последствия пандемии. Политики должны признать важность высококачественных и своевременных данных для поддержки усилий по предотвращению самоубийств и должны работать над смягчением факторов риска самоубийств, связанных с COVID-19, таких как повышенный уровень стресса и финансовые трудности, которые некоторые люди могут испытывать в результате пандемии. Расширение услуг в области психического здоровья и программ профилактики самоубийств, а также создание систем финансовой поддержки могут помочь предотвратить возможные долгосрочные пагубные последствия пандемии”.
Профессор Пиркис также подчеркивает: “Мы знаем, что пандемия кардинально изменила жизнь многих людей, и некоторые из них все еще находятся в процессе этих изменений. Мы должны признать, что самоубийство не единственный показатель негативных последствий пандемии для психического здоровья – уровень социального неблагополучия высок, и мы должны обеспечить поддержку людей.”
Вполне вероятно, что последствия пандемии для психического здоровья будут варьироваться между странами и внутри них, а также с течением времени, в зависимости от таких факторов, как масштабы пандемии, меры общественного здравоохранения, используемые для борьбы с ней, потенциал существующих служб психического здоровья и программ профилактики суицидов, а также устойчивость экономики и меры по оказанию чрезвычайной помощи для поддержки тех, чьи средства к существованию затронуты пандемией.
Исследований, которые бы освещали влияние каких-либо широко распространенных вспышек инфекционных заболеваний на уровень суицидов, немного. В новом исследовании приняли участие около 70 авторов из 30 стран, являющихся членами COVID-19 Международного исследовательского сотрудничества по предотвращению суицидов (ICSPRC), которое было создано для обмена знаниями о влиянии пандемии на самоубийства и суицидальное поведение, а также для совместных консультаций о способах снижения любых рисков.
В исследовании использовались данные о суиуидах в реальном времени, полученные из официальных правительственных источников, задача состояла с том чтобы определить, изменились ли тенденции в ежемесячном количестве самоубийств после начала пандемии. Было проведено сравнение числа ежемесячных суицидов до объявления пандемии COVID-19 (оцененное с использованием моделирования имеющихся данных по крайней мере с 1 января 2019 года по 31 марта 2020 года, а в некоторых случаях – с 1 января 2016 года) с числом суицидов, наблюдавшихся в первые месяцы пандемии (с 1 апреля 2020 года по 31 июля 2020 года), что позволило оценить, как изменились тенденции самоубийств во время пандемии. Исследование включало 21 страну/регион (16 стран с высоким уровнем дохода и 5 стран с уровнем дохода выше среднего), включая данные по всей стране в 10 странах и данные по 25 конкретным районам в 11 странах).
Авторы не обнаружили никаких свидетельств увеличения числа суицидов в первые месяцы пандемии ни в одной из вошедших в исследование стран. В 12 регионах были получены данные, свидетельствующие о снижении числа самоубийств по сравнению с ожидаемыми цифрами.
Авторы отмечают, что их выводы могут быть объяснены некоторыми шагами, предпринятыми правительствами различных стран. Например, во многих странах службы охраны психического здоровья были расширены или адаптированы для смягчения потенциального воздействия мер изоляции на психическое здоровье и уровень суицидов. Точно так же были приняты фискальные меры, чтобы смягчить финансовые трудности, с которыми сталкиваются люди, потерявшие работу или вынужденные закрыть свой бизнес из-за карантина. Они также отмечают, что пандемия, возможно, усилила некоторые факторы, которые, как известно, защищают от самоубийств (такие как общественная поддержка уязвимых людей, новые способы общения с другими людьми в Интернете и укрепление отношений с близкими при проведении большего времени вместе), положительное совместное ощущение “единения”, а также снижение повседневных стрессов для некоторых людей.
Профессор Пиркис говорит: “Многие страны в нашем исследовании создали дополнительные системы поддержки психического здоровья и финансовой безопасности, которые могли бы смягчить любые ранние неблагоприятные последствия пандемии. Необходимо продолжать усилия, которые могли бы снизить уровень самоубийств и сохранять бдительность по мере развития долгосрочных последствий пандемии для психического здоровья и экономики. Влияние пандемии на самоубийства может меняться с течением времени, и эффекты могут быть различным для разных групп населения.”
Авторы отмечают, что их исследование не включало страны с низким или ниже среднего уровнем дохода, на долю которых приходится 46% мировых суицидов и которые, возможно, особенно сильно пострадали от пандемии. Они говорят, что есть некоторые тревожные признаки того, что пандемия может негативно повлиять на уровень самоубийств в этих странах, но это трудно проверить, поскольку очень немногие из этих стран имеют качественные системы регистрации смертей и еще меньшее число стран собирают данные о суицидах в режиме реального времени. Кроме того, они отмечают, что качество данных по всем странам, возможно, было бы менее надежным, если бы пандемия нарушила процессы сбора данных, однако анализ чувствительности для проверки этого фактора в их исследовании показал аналогичные результаты.
Они также подчеркивают, что их данные не исследуют связь между пандемией и суицидами в разных возрастных группах, для мужчин и женщин или для людей разных этнических групп. Они также не освещают влияние различных мер общественного здравоохранения по сдерживанию пандемии или программ экономической поддержки на модели самоубийств. Авторы планируют изучить это в будущих исследованиях.
Др. Стелла Ботчуэй и профессор Сина Фазель из Оксфордского университета, Великобритания, пишут в совместном сообщении: “[…] несмотря на этот первоначальный срез, правительства и службы должны сохранять бдительность в отношении возможного роста числа самоубийств в результате пандемии в будущем. Самоубийства могут быть запаздывающим показателем психосоциальных трудностей, на которые оказывают влияние среднесрочные и долгосрочные нарушения общественной жизни и экономики. Другие исследования показали, что после экономического спада число самоубийств может увеличиться, и такое увеличение может сохраняться в течение нескольких лет. Без контрмер продолжающееся снижение экономической активности может привести к возникновению индивидуальных финансовых и личных проблем, таких как потеря работы, снижение социального статуса, нестабильность жилья и разрыв отношений. Наряду с социальной изоляцией и нарушением нормального распорядка жизни, эти факторы, в свою очередь, могут увеличить частоту самоубийств за счет роста психических расстройств, таких как депрессия, а также злоупотребление наркотиками и алкоголем. Подобные механизмы могут быть актуальны во время пандемии COVID-19 и ее негативных последствий.”
“Снижение глобального воздействия пандемии COVID-19 на психическое здоровье должно включать постоянный мониторинг наряду с ранним вмешательством и инвестициями в в систему оказания помощи в сфере психического здоровья. Местные, региональные и национальные стратегии не должны упускать из виду группы риска, в том числе те, которые могут быть скрыты от глаз, такие как бездомные, лица, находящиеся в местах лишения свободы или испытывающие жестокость в отношениях. Эти стратегии будут опираться на консорциумы, такие как COVID-19 Международное научно-исследовательское сотрудничество по предотвращению суицидов, что позволит осуществлять постоянное наблюдение за группами населения, подверженными более высокому риску. Это сотрудничество также может привести к дальнейшему сбору высококачественных данных о самоубийствах в разных странах. Результаты работы Джейн Пиркис и ее коллег обнадеживают тем, что первоначально не было явного увеличения числа смертей от самоубийств, однако в течение следующих нескольких лет необходимо будет проследить за более широким кругом стран, чтобы выяснить, будет ли рост суицидов одним из последствий пандемии, связанных со здоровьем.”
Источник
Jane Pirkis, Ann John, Sangsoo Shin, Marcos DelPozo-Banos, Vikas Arya, Pablo Analuisa Aguilar, Louis Appleby, Ella Arensman, Jason Bantjes, Anna Baran, Jose M Bertolote, Guilherme Borges, Petrana Brečić, Eric Caine, Giulio Castelpietra, Shu-Sen Chang, David Colchester, David Crompton, Marko Curkovic, Eberhard A Deisenhammer, Chengan Du, Jeremy Dwyer, Annette Erlangsen, Jeremy S Faust, Sarah Fortune, Andrew Garrett, Devin George, Rebekka Gerstner, Renske Gilissen, Madelyn Gould, Keith Hawton, Joseph Kanter, Navneet Kapur, Murad Khan, Olivia J Kirtley, Duleeka Knipe, Kairi Kolves, Stuart Leske, Kedar Marahatta, Ellenor Mittendorfer-Rutz, Nikolay Neznanov, Thomas Niederkrotenthaler, Emma Nielsen, Merete Nordentoft, Herwig Oberlerchner, Rory C O’Connor, Melissa Pearson, Michael R Phillips, Steve Platt, Paul L Plener, Georg Psota, Ping Qin, Daniel Radeloff, Christa Rados, Andreas Reif, Christine Reif-Leonhard, Vsevolod Rozanov, Christiane Schlang, Barbara Schneider, Natalia Semenova, Mark Sinyor, Ellen Townsend, Michiko Ueda, Lakshmi Vijayakumar, Roger T Webb, Manjula Weerasinghe, Gil Zalsman, David Gunnell, Matthew J Spittal Suicide trends in the early months of the COVID-19 pandemic: Interrupted time series analysis of preliminary data from 21 countries // The Lancet Psychiatry.- 2021.- Published Online April 13. DOI: 10.1016/S2215-0366(21)00091-2
http://psyandneuro.ru
Эмоциональное истощение — болезнь нервной системы. И если вы поняли, что у вас есть признаки этого недуга, не надо ругать себя. Надо создать себе условия для выздоровления.
Упражнение «работа с образом».
Пребывание в постоянном стрессе может казаться вам привычным. Мы приспосабливаемся к скоростному образу жизни, не осознавая, что давно пора замедлиться. Может, вы не чувствуете себя измотанным, однако, ваше тело, скорее всего уже давно намекает вам, что вы напряжены. И это влияет на вас и умственно, и физически.