Рубрика: Библиотека

Мой пациент по имени Эллиот недавно взял недельный отпуск на своей ответственной работе терапевта. Он чувствовал себя перегоревшим и остро нуждался в отдыхе. План состоял в том, чтобы подольше поспать, почитать роман, совершить случайную неторопливую прогулку, может быть, посмотреть «Игру престолов“. Но каким-то образом он обнаружил, что вместо этого заполняет свой график художественными музеями, концертами, театрами, встречами с друзьями в новых модных барах и ресторанах. Затем были посещения тренажерного зала, уроки испанского, сборка мебели в плоском корпусе.

Во время первой из своих вечерних сессий, проводимых два раза в неделю, он подумал, не стоит ли ему сбавить обороты. Он чувствовал себя таким же измотанным, как и всегда. Друзья в Facebook и Twitter шутили о том, что все это звучит как более тяжелая работа, чем сама работа. “Я пытаюсь понять, как мне удавалось делать так много, когда я ничего не хотел делать. Почему-то ничего не делать кажется невозможным. Я имею в виду, как ты можешь просто … ничего не делать?!”

Когда Эллиот протестует, что он не может просто ничего не делать, он смотрит на себя с точки зрения культуры, которая с презрением смотрит на все, что попахивает бездействием. Постоянно проверяя себя на предмет того, достаточно ли он продуктивен, он испытывает стыд, когда считает, что не дотянул до этого. Но это сразу делает его слишком опустошенным, чтобы работать, и неспособным отдыхать.

Как я описываю в своей статье для августовского / сентябрьского выпуска “1843”, это основное затруднительное положение человека, страдающего эмоциональным выгоранием: чувство истощения, сопровождаемое нервным порывом продолжать, несмотря ни на что, является двойной связкой, из-за которой очень трудно понять, как справиться. Эмоциональное выгорание предполагает потерю способности расслабляться, “просто ничего не делать”. Это мешает человеку наслаждаться обычными удовольствиями – сном, долгими ваннами, прогулками, долгими обедами, блуждающими разговорами, – которые вызывают спокойствие и удовлетворенность. Может оказаться контрпродуктивным рекомендовать расслабляющие занятия тому, кто жалуется, что единственное, чего он не может сделать, — это расслабиться.

Итак, что нужно, чтобы восстановить способность ничего не делать или делать очень мало? На этом этапе можно было бы ожидать, что я прибегну к психоанализу как немедленному средству. Но психоанализ требует эмоциональных усилий, отнимает много времени и часто обходится дорого. Он работает не для всех (основная истина всех методов лечения, физических или психических).

В менее тяжелых случаях эмоционального выгорания часто бывает так, что трудности, вызывающие нервное истощение, носят скорее внешний, чем внутренний характер. Время и энергия могут быть отняты жизненными событиями (тяжелая утрата, развод, изменения в финансовом положении и так далее), а также требованиями работы.

В таких случаях стоит в первую очередь обратиться к более внешним решениям – максимально сократить рабочее время, выделить больше времени для отдыха или для созерцательных практик, таких как йога и медитация. Это такой же вопрос поиска лекарства, как и само лекарство. Простое прислушивание к потребностям внутреннего «я» в противоположность требованиям внешнего мира может оказать преобразующий эффект.

Но некоторым страдающим такие решения покажутся нереалистичными как с практической, так и с психологической точки зрения. Практически в том смысле, что многие из нас заняты в отраслях, требующих напряженных часов работы и безграничной самоотдачи; психологически в том смысле, что сокращение рабочего времени и, следовательно, исключение себя из высших уровней игры, скорее всего, вызовет большее, а не меньшее беспокойство у человека, неустанно стремящегося достичь большего.

Итак, хотя существует множество средств, с помощью которых нам можно помочь расслабиться, проблема сильного эмоционального выгорания заключается именно в том, что вам невозможно помочь расслабиться. Там, где эмоциональное выгорание имеет психологические корни, может помочь психоанализ.

Один из способов — это его “форма». Нервное истощение при эмоциональном выгорании является результатом порабощения бесконечным списком дел, набитым краткосрочными и долгосрочными задачами. На сеансе психотерапии вы садитесь или ложитесь и начинаете говорить без какой-либо определенной программы, позволяя себе идти туда, куда ведет вас ваш разум. Часть сеанса вы можете молчать, открывая для себя ценность простого пребывания с кем-то, без необходимости оправдываться или отчитываться за себя, прививая понимание того, что американский психоаналитик Джонатан Лир называет “умственной деятельностью без цели”.

Другой способ — это «содержание” психоанализа. Разговор с психотерапевтом может помочь нам обнаружить те элементы в нашей собственной истории и характере, которые делают нас особенно уязвимыми перед конкретными трудностями, такими как эмоциональное выгорание. В моем очерке для “1843” я рассказываю о том, как два пациента с раннего детства привыкли связывать свою ценность с уровнем достижений. Находясь под постоянным давлением изнутри, требующим “быть как можно лучше”, они были склонны чувствовать себя опустошенными, когда неизбежно чувствовали, что не смогли соответствовать этому идеальному представлению о себе.

Это было очень характерно для Эллиота и в какой-то мере объясняет, почему идея “просто ничего не делать” так шокировала его. Даже сегодня, приближаясь к старости, Эллиот никогда не мог представить, чтобы его родители, положив ногу на ногу, разговаривали, читали или смотрели телевизор. Он помнит, как семья быстро перекусывала, когда один или оба родителя спешили выполнить то или иное обязательство. Его собственная жизнь была жестко расписана домашними заданиями и внеклассными занятиями, и ни один из родителей никогда так сильно не отчитывал его, как в те моменты, когда он “ленился”. “Они были в некотором роде навязчиво активны, — сказал он, — и заставили меня почувствовать, что зазорно тратить время впустую. Можно представить, что сиденья их стульев были приспособлены для подачи тока, если они сидели на них более десяти минут. ” Только сейчас он начинает задаваться вопросом, почему они, и он в свою очередь, такие, и почему пребывание в покое в течение любого периода времени в их сознании равносильно “трате впустую” этого времени.

Понимание, подобное этому, может быть полезным для того, чтобы бросить вызов нашим бездумно усвоенным рабочим привычкам и нашим догмам относительно того, что представляет собой “продуктивное” использование нашего времени. Это побуждает нас задуматься о том, какой жизнью стоило бы жить, а не просто жить той жизнью, к которой, как мы предполагаем, мы привыкли.

Автор: Джош Коэн, источник: economist.com

www.psyh.ru