В рубрику Комиксы о депрессии
Метка: симптомы депрессии
Бессонница как предиктор психических расстройств.
Предсказывает ли бессонница возникновение депрессии и других психических расстройств? Результаты нового мета-анализа показывают, что бессонница является значительным предиктором наступления депрессии, тревоги, алкоголизма и психоза. Общий риск погрешности в первичных исследованиях был умеренным.
Распространенность психических расстройств в течение жизни составляет около 25% от общей численности населения, что является очень высоким показателем. Пациенты с психическими расстройствами страдают от существенного ухудшения качества жизни и снижения способности к участию в социальных и профессиональных сферах жизни. Около 35-50% пациентов развитых стран с серьезными психическими расстройствами не получают терапии. Между манифестацией заболевания и началом лечения чаще всего проходит несколько лет. Кроме того, среди получающих лечение пациентов высока доля резистентности и рецидивов: доля рецидивов большого депрессивного расстройства после прохождения когнитивно-поведенческой терапии и курса антидепрессантов составляет около 50%.
По экономическим и практическим причинам представляется целесообразным осуществлять профилактические стратегии преимущественно в отношении лиц, подверженных повышенному риску возникновения психического расстройства. Бессонница — синдром, для которого характерны нарушения засыпания и\или продолжительности сна, вызывающие также нарушения функционирования в дневное время — может служить индикатором этого риска. С патофизиологической точки зрения, бессонница означает когнитивную и физиологическую возбудимость, повышенную озабоченность сном и нарушение связанной со сном адаптации.
В двух предыдущих мета-анализах бессонница была названа одним из признаков манифестации большого депрессивного расстройства. Отношения шансов (odds ratios) в этих исследованиях были 2.60 и 2.27 соответственно при доверительном интервале 95%. Однако в этих источниках некоторые исследования включали в себя участников с проявлениями только ночных симптомов депрессии, хотя дневная симптоматика является необходимым условием постановки диагноза бессонница. При отсутствии дневных симптомов бессонницы ночные симптомы не всегда требуют терапевтического вмешательства. Но бессонница с дневными симптомами требует фармакологического или психотерапевтического лечения. Другие имеющиеся исследования сообщают, что бессонница может также быть фактором риска для других психиатрических симптомов, включая, помимо депрессии, тревогу и суицидальные мысли.
Это открывает возможность использовать лечение бессонницы для профилактики психических расстройств. Бессонница хорошо поддается лечению, причем первой терапевтической линией является когнитивно-поведенческая терапия бессонницы (Cognitive behavioral therapy for insomnia (CBT-I)). CBT-I – это комплекс процедур, включающий поведенческие методы, релаксацию и когнитивную терапию. С CBT-I симптомы бессонницы могут быть значительно снижены в краткосрочной и долгосрочной перспективе. В качестве первого шага на пути к профилактике необходимо ответить на вопрос, предсказывает ли бессонница последующее возникновение различных психических расстройств.
Насколько известно, мета-анализ исследований взаимосвязи бессонницы, включающей симптомы в дневное время и возникновения различных психиатрических симптомов или расстройств, пока не проводился. Цель настоящего исследования заключалась в количественном обобщении результатов длительных исследований, посвященных изучению того, является ли бессонница фактором риска для последующего возникновения психического расстройства.
Данный мета-анализ проводился в соответствии с рекомендациями отчетности по мета-анализу результатов эпидемиологических наблюдений (Meta-analyses Of Observational Studies in Epidemiology — MOOSE) и заявлением о представлении систематических обзоров и мета-анализов результатов исследований по оценке медицинских вмешательств (Preferred Reporting Items for Systematic Reviews and Meta-Analyses — PRISMA).
После первичного поиска исследования-кандидаты на включение в анализ были подвергнуты фильтру из следующих критериев: опубликовано в период с 1980 по март 2018 года; на английском, итальянском, немецком, испанском или французском языках; только первичные исследования (рецензии, мета-анализы, тематические отчеты, комментарии или книги не допускались); возраст исследуемых был старше 18 лет; диагностика бессонницы на основе интервью или анкеты, охватывающей как ночные симптомы (такие как начало сна и трудности с поддержанием сна), так и дневные симптомы (такие как усталость, снижение концентрации и мотивации) расстройства; диагностика психического расстройства на основе DSM-III или более поздней версии DSM или ICD, подтвержденная клиническим интервью или результатом в утвержденном самооценочном опроснике, превышающим пороговое значение для патологии; участники с изначальными признаками психического расстройства, отличного от бессонницы, были исключены из анализа или анализ в первичном исследовании статистически контролировался для базовой психопатологии.
Бессонница является значительным предиктором наступления депрессии (10 исследований, отношение шансов (odds ratio) 2.83, доверительный интервал (confidence interval) 1.55-5.17), тревоги (6 исследований, ОШ 3.23, ДИ 1.52-6.85), алкоголизма (2 исследования, ОШ 1.35, ДИ 1.08-1.67, и психоза (1 исследование, ОШ 1.28, ДИ 1.03-1.59). В исследовательском анализе всех психических расстройств отношение шансов составило 2.60 (ДИ: 1.70-3.97), что указывает на то, что первичная бессонница является значительным предиктором для последующего начала психопатологии. Значительная неоднородность была характерна для депрессий, тревожных расстройств и общей выборки.
В связи с такой высокой неоднородностью проводился анализ подгрупп. Включенные исследования были разделены на исследования с меньшей продолжительностью наблюдения (12-24 мес.) и с большей продолжительностью наблюдения (>24 мес.). Как для депрессии, так и для тревожных исходов неоднородность была незначительной в исследованиях с более короткой продолжительностью наблюдения, но очень значительной в исследованиях с более длительным наблюдением. Бессонница как предиктор психических расстройств была значимой для депрессии и тревоги в более коротких последующих исследованиях и для тревоги в более длительных последующих исследованиях, но не для депрессии в более длительных последующих исследованиях.
Кроме того, первичные исследования были разделены на исследования, в которых участвовали только исследуемые, не страдающие изначально какими-либо психическими расстройствами (“чистые” исследования), и исследования, допускающие коморбидность в исходном состоянии и проведение статистического контроля. Мы нашли 11 “чистых” исследований и два со статистическим контролем. Бессонница как предиктор психических расстройств оставалась значимой в выборке из 11 “чистых” исследований. Однако неоднородность в этой подгруппе все еще была значительной.
Автор: Алмазова Т.
Источник: Elisabeth Hertenstein , Bernd Feige , Tabea Gmeiner , Christian Kienzler , Kai Spiegel, Anna Johann, MarkusJanssonFröjmark, Laura Palagini, Gerta Rückere , Dieter Riemann, Chiara Baglioni. Insomnia as a predictor of mental disorders: A systematic review and meta-analysis. Sleep Medicine Reviews, 2019
http://psyandneuro.ru
Мария Горшкова. Коварная змея, которая пожирает счастье.
«Мне кажется, как будто я постоянно перед всеми виноват: перед родителями, друзьями, коллегами, незнакомыми людьми на почте, которые стоят в очереди за мной и, наверное, куда-то опаздывают. Я и сам всё время везде опаздываю, а потом чувствую себя виноватым и вынужден извиняться. Заметил за собой, что вообще очень часто прошу прощения».
Почему мы чувствуем себя виноватыми? Что такого ужасного мы совершаем ежедневно и ежечасно? Вроде бы, ничего плохого. Даже наоборот. А чувство вины при малейшем поводе поднимает голову и, скалясь змеиной пастью, заглядывает в глаза: «Я здесь, ты не забыл обо мне?»
Навязанное чувство вины часто формирует глубинные установки: «я плохой», «я недостойный», «я хуже других».
Откуда такое представление о себе? К сожалению, как правило, от родителей. Эти установки могут передаваться из поколения в поколение и служат отличным средством растить «удобных» детей. Виноватый ребёнок – послушный ребёнок. Ведь нет ничего страшнее для маленького человека, чем видеть гнев родителей, направленный на него. Значит, нужно сделать всё, чтобы мама и папа не ругали. Не бегать, не прыгать, не шуметь, хорошо учиться, не плакать, не жаловаться, ничего не просить.
Но родители продолжают ругать и обвинять, часто незаслуженно, ведь их самих когда-то так же воспитывали их родители. Тогда малыш перестаёт сопротивляться и доказывать, что он на самом деле не виноват, и принимает родительскую агрессию, направляя на самого себя: «Я плохой. Меня ругают за дело. Я действительно этого заслуживаю». Для ребёнка намного проще принять то, что он плохой, чем то, что родители могут поступать плохо. Родители – это весь его мир, а если мир плохой, то и жить не за чем. Часто ранние детские решения «Не хочу жить» принимаются именно из-за того, что ребёнок несёт на себе непосильный груз навязанной вины.
Еще одна причина хронического чувства вины – вина за собственное рождение. Она проявляется в тех случаях, когда ребёнок знает о том, что был нежеланным; помешал реализации каких-то важных для родителей планов; родители остались вместе только ради него и часто ссорятся; ребёнок родился не того пола, как хотели родители; во время беременности или родов была угроза жизни матери и многое другое.
Тогда малыш с самого раннего возраста мог слышать: «Ты – моя главная ошибка!», «Эх, я так хотел пацана, а родилась ты», «Из-за тебя я не получила высшего образования», «Твой отец бросил меня, когда узнал, что я беременна», «Мне все говорили – сделай аборт. А я всё равно тебя родила», «Я чуть не умерла, когда тебя рожала», «Ты родился в очень тяжёлое для нашей семьи время». К сожалению, этот список можно продолжать бесконечно.
Также вину за своё рождение может испытывать ребёнок, в год рождения которого умер кто-то из близких родственников. Тогда он с детства слышит: «Бабушка Валя умерла почти сразу после твоего рождения. Одного человека Бог дал нашей семье, другого забрал», — вздыхают родственники, и в сознании малыша выстраивается цепочка: если бы я не родился, бабушка осталась жива. Маленькому ребёнку вообще свойственно думать, что большая часть событий происходит из-за него или напрямую связана с ним.
И самое главное – постоянное несоответствие ожиданиям родителей: «плохо учишься», «глупый», «ленивый», «бездарный», «неспортивный», «неповоротливый», хуже чем Коля, Даша, Саша, Наташа, а то и вообще хуже всех. «Другие своими детьми гордиться могут – они и спортом занимаются, и олимпиады выигрывают, и общительные, и опора для родителей, а ты у меня — недоразумение».
А чего стоят с такой лёгкостью произносимые, разрушительные по своей сути слова: «Сам виноват»! Виноват, значит, плохой. Поэтому так важно говорить: «ты поступил плохо» и объяснять почему, не превращая это в установку «ты плохой». Способность брать ответственность за свои поступки отнюдь не равна постоянному чувству вины.
Хроническая вина лежит в основе огромного количества проблем. Сюда можно отнести тревожность, депрессивные расстройства, суицидальные мысли, страхи, фобии, невозможность построить гармоничные отношения, достичь успехов в работе и учёбе, прокрастинацию, неосознанное избегание любых событий, которые могут изменить жизнь к лучшему, психосоматические заболевания, расстройства пищевого поведения и многое другое.
Глубинное убеждение человека в том, что он «плохой» заставляет его снова и снова попадать в те ситуации, где ему будет плохо, потому что бессознательная часть психики будет воспроизводить сценарий наказания за несуществующую вину.
Хроническое чувство вины коварно – оно редко осознаётся самим человеком и редко предъявляется как проблема при обращении за психологической помощью, однако выявление и устранение его является невероятно важным для того, чтобы человек мог жить счастливо, а иногда и вообще — жить.
Наш Внутренний родитель всегда говорит голосом наших настоящих родителей, поэтому главная задача терапии в данном случае – изменить его образ с критикующего и наказывающего на доброго и принимающего. Потому что там, в далёком детстве, томится грустный малыш, который ждет, что мы, наконец, сможем его защитить и сами больше никогда не будем обвинять и наказывать.
Частная психотерапевтическая практика
