Опубликовано Оставить комментарий

Борис Братусь. Как поступать с сильными эмоциями?

Молодая женщина плачетВ Домашние задания
Грех, страсть, аффект – есть ли между ними разница и к кому обращаться за помощью, если мы не можем совладать со своими сильными эмоциями? Комментарий психолога Бориса Братуся.

За любой страстью лежит потеря контакта с самим собой

«Сначала стоит определиться с понятиями. С точки зрения светского человека под «страстью» подразумевается сильная эмоция, устойчивая во времени охваченность какой-то идеей или намерением. К примеру: «она была страстно увлечена музыкой». Конечно, от этого примера немного веет прошлым. Сегодня бы сказали: «он подсел на…», а вместо многоточия можно подставить что угодно – от вида искусства до кулинарных предпочтений. Иными словами, страсть в данном случае обозначает сильное, глубокое эмоциональное увлечение чем-то, охватывающее человека. Но есть и иное понятие страсти – религиозное. В данном случае под страстью подразумевается искушение, стоящее на пути спасения человека. Вообще греческое слово «страсть» (παθος) происходит от глагола – πασχειν – «страдать» и означает такое ненормальное состояние человека, которое вызвано неким противоестественным влиянием, вызывающим страдание. Кстати, отсюда произошло широко используемое сегодня понятие патологии. Один из святых отцов православной церкви Игнатий Брянчанинов прямо говорил о том, что «грех, овладевший человеком, называется страстию». Противоположностью страсти будет бесстрастие. Речь в данном случае идет не о бесчувственности, а о свободе от страстей – обретении того изначально гармоничного, целостного состояния человека, каким задумал его Творец.
 «О страстях и искушениях. Ответы православных психологов»

Леонид Виноградов «О страстях и искушениях. Ответы православных психологов»

Что общего у чревоугодия и булимии, уныния и депрессии? А печаль и тревожность – это одно и то же? Святые отцы говорят о том, что страсти — это не преступление, а недуг, болезнь. Психологи видят за ними психологические проблемы, которые нуждаются в терапии. Психологи Наталия Инина, Денис Новиков, Борис Воскресенский, Татьяна Гаврилова и другие размышляют о гордости, гневе, тщеславии и их психологических причинах. (Никея, 2016)

Нарушенная гармония

Страсти касаются практически всех сфер психики: ума, воли, чувств (эмоций), слóва, памяти, воображения, внимания и так далее. Однако любая страсть, воздействуя на определенную сферу души, тем не менее охватывает человека целиком, это происходит через самолюбие, самомнение, самодовольство, самоуверенность. Святые отцы говорили: «Хочешь ли за раз избавиться от страстей? – Отрешись от матери страстей – самолюбия» (Авва Фалассий).
Любой, даже не имеющий отношения к религии человек знает основные страсти, которые овладевают человеком, – это блуд, чревоугодие, сребролюбие, тщеславие, гордыня и уныние. При всем их разнообразии, они имеют некие общие сущностные черты. За любой страстью лежит потеря человеком контакта с самим собой, с собственной целостностью, душевным и духовным здоровьем. Современный человек предпочитает жить на поверхности, особо не погружаясь в глубину. Ему кажется, что внешняя жизнь со всеми ее разнообразными атрибутами и есть то, ради чего он существует на этой земле. Однако не только верующие люди, но и многие психологи различных направлений констатируют, что такая поверхностная жизнь с неизбежностью будет порождать глубинную неосознаваемую тревогу.
Именно от нее, от этой глубинной тревоги человек пытается скрыться, убежать. Он ищет новых развлечений, но шум жизни не может заглушить экзистенциального зова его души. Только последовательно отвечая на вопрос: «Зачем я живу?», человек начинает постепенно двигаться в направлении духовных ценностей, которые открывают ему иные горизонты и масштабы бытия. Если этого не происходит, то человек вытесняет эту тревогу перед жизнью в бессознательное, создавая «шумовую» завесу из всевозможных пристрастий, которые рано или поздно перерастают в страсти. Но все мы прекрасно знаем, что любое вытеснение в бессознательные слои важных вызовов жизни приводит к разрыву с реальностью. Человек либо прячется от мира, поскольку мир его пугает, либо стремится этот мир завоевать, чтобы освободиться от страха, который все равно живет в его душе, но вытесняется, не осознается. Обе эти стратегии – победителя и неудачника – ложные, тупиковые, они защищают человека от мира, но с той же силой они защищают его от самого себя.

Психологи не борются со страстями

Выход из этого тупика состоит в том, чтобы человек осознанно и свободно сделал шаг нравственного выбора. И в этом серьезнейшем личностном выборе огромную роль играет степень осознанности человеком самого себя. Митрополит Антоний Сурожский сказал как-то своему прихожанину, который постоянно пребывал в тяжелом унынии относительно своего несовершенства: «Тебя не спросят, почему ты не стал святым Петром, тебя спросят – стал ли ты Петей?» И в этой точке учение святых отцов и психологический взгляд на личностную природу человека совпадают – выбор в пользу добра не является выбором против индивидуального в человеке, это не война с бессознательным. Напротив, внимательный взгляд на себя, бесстрашный, честный и нелицеприятный, позволяет человеку увидеть то, что скрыто в глубинах его души, в том числе и в его бессознательной части. А если человеку удается осознать скрытые причины, которые его толкают в сторону той или иной страсти, он может противостоять ее влиянию, а в конечном итоге – победить ее.
Безусловно, каждая страсть имеет свое «лицо», и в опыте церкви есть тонко разработанные методы борьбы с каждой из них. Однако если говорить о психологии, то она не борется со страстями – это не ее задача. У психологии есть свой язык, своя терминология, свой понятийный аппарат. Когда человек приходит к психологу, он не приходит с проблемой блудной страсти или чревоугодия, тем более с гордыней или унынием. Он приходит со своей болью, со своим страданием, и задача психолога – работать с человеком, восстановить его покой, внутреннюю гармонию. Но – будем помнить – это не финал, а лишь возможный этап на пути к раскрытию особого духовного пространства в себе, без обнаружения и должного заполнения которого человек не сможет обрести своего лица, скрытого столь часто под личинами, наслоениями овладевших им страстей».
Мнение священника Петра Коломейцева читайте здесь.
Борис Братусь, доктор психологических наук, профессор, зав. кафедрой общей психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, член-корреспондент Российской академии образования, научный руководитель психологического факультета РПУ им. Иоанна Богослова.
http://www.psychologies.ru
http://www.psychologies.ru
Опубликовано Оставить комментарий

Onnellisuusprofessori Markku Ojanen puolustaa kiltteyttä.

Markku Ojanen kokee onnen hetkiä usein työhuoneellaan, kun kirjoittaminen sujuu ja saa viipyillä ajatuksissaan.Markku Ojanen tietää kokemuksesta, että kiusatusta ei tule väistämättä kiusaajaa – voi tulla onnellisuuden tutkija. Omaa onnellisuuttaan Ojanen ei pohdi lainkaan.

Markku Ojasen puhelin soi neljännesvuosisata sitten. Langalla oli toimittaja, joka kysyi: ”Oletteko te se onnellisuusprofessori?” Kun Ojanen ei tajunnut kieltäytyä kunniasta, toimittaja nimitti hänet onnellisuusprofessoriksi.
Titteli näytti Ojaselle uuden suunnan. Siihen asti hän oli tutkinut lähinnä mielenterveyspotilaiden hoitoa sekä liikunnan ja hyvinvoinnin yhteyksiä.
2000-luvulla hänen julkaisunsa käsittelivät yhä useammin onnea ja onnellisuutta.

Ojasesta tuli onnellisuuden päivystävä dosentti, jolle media ja tapahtumajärjestäjät alkoivat soitella. Hän on säilyttänyt ”onnellisuusprofessuurinsa” vielä eläkkeelläkin.

Se on hyvä saavutus maassa, jossa 73-vuotiailta ei yleensä kysellä mielipidettä niin tärkeissä asioissa kuin onnellisuus.
Titteliä edelsi kuitenkin monta vähemmän onnellista vuotta.
– Lapsuuteni ei ollut kovin onnellinen. Se jätti minuun tiettyä haurautta ja johdatti myöhemmin psykologian pariin, Ojanen kertoo.

Markku Ojanen kasvoi hiljaisten ja ujojen miesten yhteisössä.

Markku Ojanen kasvoi hiljaisten ja ujojen miesten yhteisössä.

Lapsityötä ja koulukiusaamista

Markku Ojasen isä kuoli jatkosodan viimeisen kesän suurhyökkäyksessä kuukausi ennen poikansa syntymää.
Äiti ja Markku jäivät kolmeksi vuodeksi äidin kotiseudulle Laihialle ennen kuin muuttivat isältä jääneelle pientilalle Tammelaan Hämeeseen.
Ojasten pellot olivat aluksi vuokralla, mutta 14-vuotiaana Markku otti äidin ja enonsa Ahdin kanssa vastuun tilan pelloista.
Murrosiälle tai nuoruuden kapinoinnille ei jäänyt tilaa, sillä pientilalla riitti tekemistä.
Myös koulunkäynti uhkasi jäädä sivuosaan. Ilman neljä vuotta kansakoulua käyneen äidin lempeää painostusta oppikoulu ja lukio olisivat jääneet valitsematta.

”Iso kokoni oli pelastus.”

– Äiti kannusti, että voi niitä peltoja viljellä, vaikka vähän opiskeleekin. Äidillä oli ollut sen verran raskasta, etten halunnut pahoittaa hänen mieltään. Tein niin kuin hän tahtoi.
Markun vastenmielisyyttä koulua kohtaan vahvisti koulukiusaaminen, jonka uhriksi nuorukainen valikoitui jo ala-asteella. Oppikoulussa kiusaaminen oli pahimmillaan fyysistä väkivaltaa.
Äiti kuunteli aikansa isokokoisen poikansa nyyhkytystä, kunnes kehotti tätä tinkimään kiltteydestään ja antamaan takaisin.
– Iso kokoni oli pelastus. Huomasin, että voitin painissa vähän vanhemmatkin pojat. Kun sitten työnsin vielä kuulaa muutaman metrin pidemmälle kuin muut, kiusaaminen loppui.

Lunttilaput auttavat kysyttyä puhujaa pitämään luennon ydinajatukset kirkkaina.

Lunttilaput auttavat kysyttyä puhujaa pitämään luennon ydinajatukset kirkkaina.
Ahti-eno oli maatilalla nuoren Markun ainut miehen malli.

Ahti-eno oli maatilalla nuoren Markun ainut miehen malli.

Neljä vuotta puhumattomuutta

Ahti-eno oli Ojasten maatilan ainut miehen malli, eikä kovin kannustava sellainen. Sodan kokemukset olivat tehneet enosta katkeran. Hän oli Markun arvion mukaan lahjakas, muttei saanut tilaisuutta käyttää lahjojaan.
– Tein nelisen vuotta työtä juron ja puhumattoman enoni kanssa. Emme vaihtaneet sinä aikana montakaan sanaa. Sitten kesken viljan puimisen hän valitteli rintaansa ja sanoi pitävänsä pienen tauon. Muutaman minuutin päästä 51-vuotias mies oli kuollut massiiviseen sydänkohtaukseen.
Siitä eteenpäin 18-vuotias nuori mies oli talon isäntä. Äiti oli onneksi sen verran viisas, ettei sitonut poikaansa turpeeseen eikä itseensä.
– Kun lukion viimeisellä luokalla innostuin koulusta ja aloin miettiä yliopistoon lähtemistä, äiti kannusti. Yliopistossa kohtuullinen pärjäämiseni muuttuikin erinomaiseksi pärjäämiseksi. Melkein uskaltaisin sanoa, että aloin kukoistaa.

”Se toinen viehätti, ja sitten sitä rakastui. Nämä ovat salaperäisiä juttuja.”

Kukoistaminen kanavoitui opiskeluun ja seurusteluun. Ojanen ihastui hammaslääkäriksi opiskelevaan neitoseen, ja he menivät naimisiin. Liitto on kestänyt, mutta rakkautta on edelleen vaikea määritellä.
– Mikä siinä oli… Se toinen viehätti, ja sitten sitä rakastui. Nämä ovat salaperäisiä juttuja.
Vaikka Ojanen luennoi onnellisuudesta harva se viikko, tällaisista kysymyksistä hän hämmentyy ja alkaa hapuilla sanoja.
Aivan kuin juro eno kuuntelisi selän takana, että mitäs täällä höpötellään, aikuiset miehet.
– Juttelen sujuvasti isoista asioista, mutta olen erittäin huono small talkissa. Me olimme siellä pienellä kylällä kaikki niin ujoja.

Kilttien ihmisten puolustaja

Vakava ja pohdiskeleva Ojanen ei istu mielikuvaan onnellisuusgurusta. Hänen intohimonsa ovat yksinäistä puurtamista, kuten kirjoittamista, hiihtoa ja vanhojen lännenelokuvien katselua.
Onnellisuuden sijaan Ojanen puhuu kiltteydestä, joka esitetään usein negatiivisessa valossa.

”Minusta voi olla ylpeä, jos onnistuu pysymään kilttinä.”

– Lehdistä saa tämän tästä lukea, kuinka joku luopuu kiltteydestään tai ymmärtää sairastaneensa kiltteyttä. Kiltteydestä on tullut jotain hävettävää, josta tulee mitä pikimmin luopua. Olen toista mieltä. Minusta siitä voi olla pikemmin ylpeä, jos onnistuu pysymään kilttinä.
Ojanen liittää kiltteyteen ikivanhoja hyveitä kuten ystävällisyyden, hyväntahtoisuuden, kiitollisuuden, anteeksiannon ja nöyryyden. Kiltti asettaa yhteisen edun oman etunsa yläpuolelle.
– Kilttien ja positiivisten ihmisten keskellä on helpompi elää. Oma äitini oli minua kohtaan hyvin lempeä. Hän ei juuri puhunut kristillisestä uskostaan, mutta se näkyi siinä kannustavassa tavassa, jolla hän suhtautui minuun ja muihin.
Ojanen ei romantisoi maaseutuyhteisön elämää, mutta edesmenneestä äidistä puhuessaan hänellä kihoavat kyyneleet silmiin.
Myötäelävän asenteen suuren voiman Ojanen oppi heti opintojensa jälkeen alettuaan työskennellä mielenterveysongelmaisten parissa. Siihen aikaan yhteiskunnan suhde mielenterveysongelmaisiin oli holhoava ja laitostava. Ojasen sukupolven ansiosta ajattelu muuttui.

”Kielteisillä sanoilla nujerramme toisiamme.”

Hoitoa alettiin kohdentaa mielenterveyspotilaiden vahvuuksien tukemiseen. Heistä ruvettiin puhumaan myönteisemmin mielenterveyskuntoutujina.
Ojasen mielestä sanavalinnat ja sävyt ovat tärkeitä, sillä ne paljastavat myötätuntomme tai halveksuntamme. Viha- ja vähättelypuheet kauhistuttavat häntä.
– Kielteisillä sanoilla nujerramme toisiamme. Jos näemme toisissamme piilevät kyvyt ja mahdollisuudet, siitä syntyy positiivisia kehiä.

Suht onnellinen surumielinen

Ojanen ei usko urbaanin Suomen suureen kertomukseen eli loputtomaan itsensä toteuttamiseen.
Jos kaikkien päämäärä on toteuttaa itseään, harva kantaa enää huolta yhteisestä hyvästä ja rakentaa maailmaa, jossa lähimmäiseen voi luottaa.
Itsensä toteuttaminen kysyy myös sellaista vahvuutta ja hyväosaisuutta, jota ei ole kaikille suotu.
Ojanen puhuu pehmeiden ja kovien sääntöjen maailmasta.
Pehmeässä maailmassa antava saa ja rakastava rikastuu. Kovien sääntöjen maailmassa anteliasta pidetään hölmönä ja naiivina, kun taas itsekäs pärjää ja menestyy.
Tutkimuksen mukaan anteliaisuus lisää ihmisen onnellisuutta ja hyvinvointia, jopa elinvuosia.

”En pohdi, olenko onnellinen”

– Omaan mielihyvään keskittyvien elämästä tulee kilpailullista, kovaa ja armotonta. Myötäelävä asennoituminen toisiin ja ymmärrys elämän hauraudesta ovat arvokkaita ja onnellistavia ominaisuuksia.
Ihminen voi löytää haurautensa alta sitkeyttä, sisua ja lujuutta. Ojanenkin kokee löytäneensä suunnan elämälleen menetysten, kiusaamisen ja vaikeuksien avulla.
Onnellisuusprofessori suhtautuu yhä epäilevämmin kehotuksiin ajatella myönteisesti ja positiivisesti.
Elämässä on lopulta vaikea tietää, mikä on negatiivista ja mikä positiivista.
– Kielteisiltä näyttävissä asioissa voi olla paljon positiivista ja päinvastoin, positiivisuuden alle voi kätkeytyä kielteisiä asioita. Eivät nämä ole lainkaan mustavalkoisia asioita.
Elämä on tasapainoilua haurauden ja vahvuuden sekä toiveikkuuden ja melankolian välillä.
– En pohdi, olenko onnellinen. Jos minun pitää sanoa jotain onnellisuudestani, totean olevani suht onnellinen melankolisten ihmisten sarjassa.

Polvivamma ja melankolia

Kun Ojanen ottaa haastattelun lomassa muutaman askeleen, hän ontuu.
– Polvi on tullut pilattua lentopallolla. Odotan pääsyä tekonivelleikkaukseen.
Hän myöntää, että koko talven kiusannut polvikipu ja sen aiheuttama urheilemattomuus ovat vahvistaneet tuttua seuralaista, surumielisyyttä.
Melankolia on kulkenut Ojasen matkassa uskollisesti lapsuuden Laihialta tiilitaloon Pirkanmaalle.
Lentopallo ja hiihto ovat olleet hänen keskeiset keinonsa pitää murhe aisoissa ja mieli kirkkaana.
Viime talvena, kun piti tyytyä omien hikipisaroiden sijasta television olympialatuihin ja Lempäälän Kisan kotipeleihin, melankolia muistutti taas elämän tummasta pohjavirrasta.

”Tiede tarjoaa maailmankuvan rakennusaineita, mutta ei kokonaista maailmankuvaa.”

Ojaselle on ollut henkisesti tärkeää pystyä pelaamaan lentopalloa nuorempien kanssa ihan tosissaan. Siitä on saanut itsetuntoa ja elinvoimaa.
– Harrastuksen hiipuminen on ehkä suurempi menetys kuin olen uskaltanut tunnustaa.
Polvivaivaisena hän joutuu kysymään itseltään kysymyksiä, joista hän on tottunut luennoimaan.
Kun peli kovenee, miten epäonnistuneet, raihnaiset tai ikääntyvät pidetään siinä mukana? Siihen kysymykseen tieteen teoriat eivät tuo vastausta. Itsekkäiltä geeneiltä ja sokealta luonnonvalinnalta on turha odottaa armoa ja lohdutusta.
–Tiede tarjoaa maailmankuvan rakennusaineita, mutta ei kokonaista maailmankuvaa. Maailmankuvaan tarvitaan myös arvoja ja arvostuksia, jotka nousevat jostain ideologiasta tai uskonnosta.
Ojaselle tällainen arvojen lähde on kotoa omaksuttu kristillinen elämänkatsomus.
Hän uskoo, että ihminen on Jumalan kuva ja arvokas silloinkin, kun pomppu ei nouse verkolle entiseen malliin.

”Emme kohta uskalla elää”

Länsimaissa yksilöiden kukoistuksen ja itsensä toteuttamisen uskotaan tuottavan yhteisesti jaettavaa hyvää. Myös Ojanen nauttii hienoista yksilösuorituksista. Soile Isokosken laulu ja Akira Kurosawan elokuva Ikiru koskettavat.
Hänen suurimpia nautintojaan on kirjoittaa ja mietiskellä työhuoneensa rauhassa.
– Kirjoittamisen flow-tilassa minuus ja itsetietoisuus katoavat.
Ojanen ei lähde enää vapaaehtoisesti kaupunkiin, sillä hän vierastaa kaupunkiympäristön kovuutta, kiireisyyttä ja kaupallisuutta.
– Tarvitsen tilaa ja hiljaisuutta, ja siksi minusta ei ole kaupunkilaiseksi. Sisäinen maailmani on siinä määrin hallitseva, että törmäilisin kadulla ihmisiin miettiessäni vaikka kateuden ongelmaa.
Kahden ikääntyvän ihmisen taloudessa Lempäälässä välttyy tällaisilta yhteentörmäyksiltä. Sisäinen maailma saa hallita, ja hetkittäisessä flow-tilassa hän on tiedostamattaan onnellinen.

”Emme kohta uskalla elää ilman tukihenkilöitä, konsultteja ja terapeutteja.”

Niin paradoksaaliselta kuin se kuulostaakin, surumieliset ymmärtävät onnen päälle. Jos surun yrittää kitkeä elämästä, myös onni on uhattuna.
– Yhdysvalloissa tietynlainen suru on saanut jo tautiluokituksen. Olemme luopumassa ajatuksesta, että suru kuuluu normaaliin elämään. Jos siitä tehdään sairautta, elämästä tulee aivan kummallista. Pitääkö heti lähteä terapeutin luokse, jos alkaa tuntea surua?
Ojasen maailmankatsomuksessa kipu ja kärsimys kuuluvat kukoistamisen reseptiin siinä missä kiltteys, kannustus ja positiivisuuskin.
– Ennen tuskaa oli kohtuuttomasti. Se piti vain kestää. En minä sellaiseen halua palata. Sen sijaan peräänkuulutan sen verran lujuutta, ettei mene ihan pienistä vastoinkäymisistä tolaltaan. Meillä alkaa olla personal trainer vierellä joka jutussa. Emme kohta uskalla elää ilman tukihenkilöitä, konsultteja ja terapeutteja.

Markku Ojanen

  • Syntynyt 1944 Laihialla, asuu Lempäälässä.
  • Työ Psykologian professori emeritus, tietokirjailija ja luennoitsija.
  • Perhe Vaimo ja kaksi aikuista lasta.
  • Harrastukset Liikunta, vapaaehtoistyö, elokuvat ja klassinen musiikki.

www.menaiset.fi
 

 

Опубликовано Оставить комментарий

Екатерина Шевченко. Лето — благостное, ресурсное время, когда нужно успеть накопить сил на целый год.

Инструктор по телесным практикам Екатерина Шевченко — о жизненном ресурсе, разумном инвестировании сил и о том, как действительно отдыхать во время летнего периода.
Екатерина, можно ли добиться такого состояния, чтобы быть всегда на сто процентов в ресурсе?
Можно, но всегда быть на сто процентов заряженным не так уж и нужно. Представим себе, что у каждого из нас есть индикатор ресурса, какой бывает у батарейки. Индикатор показывает, насколько мы «заряжены», каков уровень наших жизненных сил.
Красный — это уровень выгорания, апатии, до которого в норме не нужно бы опускаться, но, увы, это часто случается. Когда нет сил тянуть лямку, нет желания подниматься, нет даже желания возмущаться и чего-то требовать. Выход из такого состояния обычно длительный, часто при этом требуется помощь специалиста.
Желтый — уровень выхода из кризиса, накопления энергии. К нам начинают поступать первые «подкрепления» сил, и лучшее, что мы можем сделать — это трудолюбиво копить их, не тратя ни на какие новые затеи и начинания. На желтом уровне мы строим себе стабильную, благополучную жизнь. У желтого очень много градаций, от почти «полной батарейки» и до границы с красным, когда наш организм нам вот-вот предложит уйти «в спячку».
Зеленый уровень — это полный заряд: у нас все прекрасно в семье и на работе, мы полны сил, всюду стабильны и отлично себя чувствуем. Это очень редкое состояние для нашей действительности, во-первых, потому что мы в принципе не очень хорошо аккумулируем жизненную энергию (об этом поговорим позже), во-вторых — потому что, как только мы получаем избыток энергии, сразу вкладываем его во что-то: в новый проект, в новое хобби, в новый кружок для ребенка или что-то еще. То есть, побыв немного «в зеленом секторе», мы очень скоро опускаемся в желтый, и это в целом нормально.
Обратите внимание! Когда мы раз в пять лет съездили в отпуск или пару раз нормально выспались — это совсем не зеленый уровень, а скорее выход из красного уровня в желтый. Чтобы оказаться на «зеленом секторе», приготовьтесь стабильно, год от года, накапливать и восполнять ресурс. Семьи, в которых идет активная, успешная жизнь, рождаются дети, совершаются крупные покупки и путешествия, практически всегда живут на разных стадиях желтого. Время от времени они поднимаются к зеленому, совершают «глоток» ресурса — и снова уходят в желтый сектор, вложив силы во что-то важное и интересное. Это самый позитивный рабочий сценарий, лучшего и желать нельзя. Так что, чтобы жить полноценно, удерживать стопроцентный заряд необязательно.
 
А почему нам так редко удается восполнить ресурс до «зеленого»?
Причина в том, что у нас в культуре нет привычки беречь силы. Если в семье все хорошо, мы полны сил и энергии, это для нас даже как будто ненормально. Иногда мы испытываем стыд, недоумение, внутренний протест: что-то у меня все слишком хорошо, жизнь подозрительно простая, что-то я простаиваю… Надо срочно чем-то заняться! И мы начинаем активно вкладывать жизненный ресурс, весь, который есть, в новые проекты и задачи: детям — учить новый язык, мужу — ремонт, себе — вторую работу или программу похудения…
В российской ментальности есть еще одна черта — желание инвестировать больше, чем мы имеем, и это касается любых ресурсов. Например, финансов: полстраны живет на кредитах, тратит больше, чем имеет, занимает у себя в будущем. То же и с жизненным ресурсом: мы постоянно занимаем у себя сон, отдых, спорт, живем в режиме острой нехватки сил, беремся за новые сложные задачи. Это частая ошибка людей, которые только-только начинают выбираться из «красной зоны»: сразу инвестировать, не успев пополнить запас.
Когда ничего особенно не хочется — это жесткое выгорание, апатия, в этом нет ресурса. Как только к человеку постепенно возвращается энергия, он начинает испытывать острое недовольство: хочу похудеть, сменить работу, квартиру, пойти учиться… Но пока еще не время, нужно ждать и терпеливо копить силы, не давать себе «слить» первые капли приходящего ресурса.
 
Пытаться сделать больше, потратить больше сил — это неправильно?
Если у вас нет избытка ресурса — неправильно. Большие дела нужно начинать только с «зеленым» зарядом батарейки.
В скандинавской культуре есть практика счастливого бездействия и наслаждения жизнью: когда ты полон сил, но не стараешься эти силы немедленно на что-то потратить. Это и есть период накопления энергии до зеленого уровня. У нас в культуре вообще мало здоровых ритуалов: мы не спим днем, не делаем перерывы в работе, чтобы размяться. Максимум — выкуриваем сигарету и оставляем себе полчаса в день на то, чтобы «потупить» в телефон, а это не очень полезно.
 
А в целом, если ресурс убывает — это нормально?
Конечно. Это вполне физиологичный, естественный процесс: накопили, потратили, снова накопили. На «зеленом» уровне заряда батарейки силы восстанавливаются легко: даже после очень тяжелого рабочего дня вы вечером ложитесь спать, а утром снова веселы и полны сил.
Кроме того, не будем забывать, что мы все живем по законам природных циклов. Зима — «голодное время»: мало солнца, мало витаминов, мы много спим, чаще хотим сладкого, иногда буквально приходим в состояние «Нам бы день простоять и ночь продержаться». А лето — благодатное, легкое время, когда все живое накапливает силы, жадно всасывает воду, витамины. Есть еще межсезонье, а в нем — ужасные две недели весной и две осенью, когда человеческий организм перестраивается с лета на зиму и наоборот. И то, и другое — непростая задача для живого организма, поэтому в межсезонье мы расходуем очень много энергии.
 
Так вот почему мы так ждем лета… Чтобы накопить силы?
Лето — это время стратегических вложений и пополнения запасов энергии на целый год вперед. Например, если зимой мы страдали от респираторных заболеваний, то наше лечение сводилось к облегчению симптомов. А летом мы будем тренировать дыхательную систему, бегать в парках, закаляться, плавать, чтобы в следующую зиму болеть меньше.
Сейчас, в мае, наш организм уже перестроился на лето, улеглась весенняя лихорадка, у многих уже прошла аллергия на цветение — самое время заняться стратегическим наполнением ресурса. Только, прошу, не нужно «убиваться», ни в чем и никогда. Мой курс как раз о том, как вести себя в благодатные времена, как накапливать энергию в моменты, когда ее много, и доживать на этом «топливе» в более сложные периоды. Будем вместе разбираться, прислушиваться к себе и искать свою границу: где мы копим энергию, где уже можем потратить, а в какой момент мы с таким упорством стараемся накопить, что только больше устаем.
Бывает, летом мы планируем сделать все то, что не успели сделать за всю прошедшую жизнь. Съездить во все интересные города, помыть, почистить, переклеить, перестроить все, что можно… Неудивительно, что к сентябрю в этом случае мы доползем еле-еле. Чтобы грамотно проживать лето, нужно отточить свою интуицию, быть к себе чуткими, слушать себя. Для этого у меня есть много практик: и ментальных, и телесных, нацеленных на развитие интуиции.
 

Вы говорите о телесных практиках. А получится ли высвободить ресурс, не задействуя тело?
В целом, можно, и таких ментальных практик очень много. Мне знакомы примеры, когда при размеренном образе жизни, светлом сознании и должной ментальной дисциплине люди могут эффективно поддерживать в себе хороший уровень жизненных сил. Но удобнее работать именно с телом. Тело — самое честное, объективное и понятное, что у нас есть: оно болит, движется, устает, наполняется силами. Это удобный полигон для исследования себя: если у меня учащается сердцебиение — это знак. Если начинают ныть мышцы — это тоже знак. В какой-то момент важно почувствовать, что боль прошла, в теле появились комфорт и легкость.
Ментальное и телесное не живут друг без друга: телесные упражнения по самоподдержке начинаются со здравого смысла и удобного жизненного уклада. Никто, кроме вас, не знает, каким он должен быть в вашей семье: каждая семья — уникальная система, которую вы отлаживаете сами. А мы обсудим общие принципы, освоим инструменты самоподдержки — и на уровне тела, и на уровне головы.
 
Где телесные практики, там и психосоматика. Будем о ней говорить в ходе курса?
Обязательно! Интересно, что одни и те же практики у одного отнимают жизненный ресурс, а другому прибавляют. Например, бег по утрам: кому-то большая радость и прилив сил, которых хватит до самого вечера, другому — усталость и «разбитый» день. Я планирую построить курс так, чтобы после него каждый слушатель мог самостоятельно наладить соматическую регуляцию и помочь своим близким это сделать.
 
Что же в основном «ест батарейку»? На чем расходуется основной запас ресурса? Дети, рутина, стрессы, конфликты?
С одной стороны, конечно, беременность и маленькие дети — это тяжело. В первый год жизни ребенка, как бы вы ни были защищены и сколько бы ни было помощников, вам будет непросто. Но если относиться к расходу ресурса как к норме, все пройдет благополучно — потом вы быстро восстановитесь. А вот если ждать, что у вас все будет как в Инстаграме — ярко, сочно и беззаботно, то очень скоро почувствуете себя совершенно измотанными.
Что касается конфликтов, разногласий, то они на самом деле полны ресурса. Просто мы не умеем его присваивать: даже не замечаем иногда, как много сил тратим на то, чтобы ссориться, как пышем энергией, доказывая что-то. Если научиться управлять своим ресурсом, то можно во время конфликтов не расходовать жизненные силы, а заряжаться от них.
А вот что «пожирает» больше всего ресурса, так это фоновое чувство постоянной неудовлетворенности жизнью. Знаете, часто люди выстраивают жизнь, которая им не подходит, не наполняет их силами. Такое бывает, когда мы реализуем какой-то чужой, не свой проект, закрываем не свои потребности, а другого: мамы, папы, мужа, жены… Вроде растим детей, зарабатываем деньги, но все это не наше, наши дела нас не радуют, не наполняют. Здесь важно задуматься, а что мы собственно хотим делать по жизни? Какие движения нам нравится совершать? Что хотим строить, как проводить время? На горных лыжах кататься или нырять с аквалангом? Петь со сцены или строгать доски?
 
Вообще, рассчитать силы до отпуска — это выполнимая миссия? Или мы при любых условиях за минуту до финиша будем выжаты до предела?
Миссия сама по себе выполнима, но для этого нужно уметь слышать у себя признаки «садящейся батарейки» и не стремиться играть роль супермена, у которого всегда полно сил. Иногда в группах поддержки, в соцсетях человек жалуется на усталость, отсутствие жизненной энергии, а ему в ответ — вы капризничаете! У вас никто не умер, вы не работаете целыми сутками без выходных — и будет с вас. Сам факт, что ты можешь устать, не одобряется обществом, поэтому и жаловаться у нас полагается только тогда, когда ты уже изнемогаешь от бессилия.
Ключ к грамотному расходу ресурса — это хорошее слушание себя. Заметьте, оттенки боли мы слышим хорошо, а благополучие? «Вроде норм» — и все? А всегда ли мы замечаем момент, когда боль уходит из тела? Чувствуем ли поток приходящих жизненных сил? В ходе курса мы будем учиться чувствовать благополучие внутри себя, замечать, каким оно бывает. А следующий шаг — моделирование собственной жизни, выход на качественно новый уровень благополучия. Но все это — тогда, когда ваш уровень заряда уже много выше «красного». Вот тогда и будет возможность спокойно подумать, какая жизнь подходит именно вам.
family3.ru