Сегодня:
Домашнее задание: какие утраты я пережил в связи с эмиграцией в Финляндию? Что я потерял?
О том, как работает телефон доверия и что сказать человеку, который не хочет жить
«Внутренняя реальность устроена очень непросто. Мы все сложные люди. И помимо тех сложностей, которые мы можем понять, есть вещи, которые мы сами понять не можем. Для этого нам нужен другой, человек, который бы нас слушал, как бы возвращал нам то, что мы говорим. Спрашивал бы: “Так ли я тебя понял?” Ты начинаешь говорить: “Нет, это не совсем так”, что-то уточняешь — и так сам себя лучше понимаешь. Это заложено в нашем развитии, сами по себе мы не можем выжить», — объясняет Любовь Терневская.
На вопрос о том, какие случаи из практики она помнит и какие повлияли на ее решение быть психологом неотложки, она рассказывает мне о парне на крыше и о человеке, который влюбился.
«Двадцатилетний мальчик стоял на крыше и грозил, что бросится. Разговор у нас как-то завязался. Выяснилось, что он очень обижен на родителей и хочет вот так им отомстить. Мне удалось эту ненависть, которую он собирался направить на себя, перенаправить на его родителей. Удалось объяснить, что он может их ненавидеть и с ними ругаться. Он как будто бы не имел на это права.
Любовь ТерневскаяФото: Станислава Новгородцева для ТД
С самого рождения мать, что называется, отзеркаливает ребенка — он начинает понимать, что с ним происходит. Она придает смысл его переживанию, чувству, настроению. Дальше, вырастая, мы нуждаемся в человеке, который нас отразит. Потому что сами в своих переживаниях мы ходим по кругу. Более того, есть вещи, которые мы сами не в состоянии осознать. Внутренний мир человека — это очень сложно, но увлекательно.
Или, например, пятнадцатилетний мальчик звонил. У него была любовная трагедия: его девушка бросила. И в какой-то момент, пока мы разговаривали, он меня спросил: “А что такое быть мужчиной?” И я почувствовала невероятную ответственность в эту минуту. И спросила, значит ли это, что в его окружении нет мужчины, который мог бы это объяснить. Он ответил, что есть дядя, который сказал: “Ну забей”. И я собрала все свое мужество и поговорила с ним».
Любовь Терневская окончила истфак и после какое-то время работала в школе, а затем — в строительной компании.
«Я как будто потеряла смысл жизни, и поэтому у меня был первый опыт с психологом. Он мне помог сориентироваться и продвинуться. После работы с психологом я сама захотела им стать, — рассказывает Любовь Александровна. — Это придало смысл всему и, надеюсь, на всю жизнь».
Двенадцать с половиной лет назад вместе с однокурсниками по психологическому факультету Терневская пришла в отдел неотложной психологической помощи и стала работать на телефоне. Адаптация, по ее словам, заняла два года. Потом она начала чувствовать себя более уверенно и параллельно все равно постоянно училась, получала терапевтическое образование. Сначала это была психодрама, после — экзистенциальный анализ, клиническая переподготовка и затем — психоанализ.
Через какое-то время Терневскую назначили начальником смены неотложки, а два года назад она возглавила отделение.
Сотрудники службы выходят на двенадцатичасовые смены, консультация с одним человеком может длиться час, кроме тяжелых случаев. Сейчас в службе работают 47 человек, недавно присоединился отдел экстренной психологической помощи. В «мирное время» они также консультируют на телефоне, а в режиме ЧС выезжают в аэропорты и в больницы.
«Я руковожу всем этим отделом и тоже консультирую, потому что это очень важно для меня. Это сложная работа. Никогда нельзя все знать до конца. Очень непросто понять человека. Нужны большие усилия и затраты. И нужно поддерживать интерес к профессии. Твой слух меняется, ты пользуешься для понимания совсем другим интеллектуальным аппаратом. Здесь бывает очень трудно, но скучно — никогда.
Когда мы говорим с кем-то, находясь в дружеских отношениях, и даем какой-то совет, мы таким образом как будто отказываемся от человека. Говорим: “Ну сделай вот так — и будет хорошо, пойди к этому врачу или к другому”. В обыденной жизни мы не выдерживаем интенсивных переживаний, немножко от них отмахиваемся. Нам тяжело, и мы даем советы, чтобы это остановить, — говорит Терневская. — Когда люди звонят нам, они ожидают, что их будут слушать, не будут “отказывать советами”. Хотя они и формулируют то, в чем нуждаются, именно так. Но это фигура речи: “Дайте мне совет”.
Они ожидают, что их не будут осуждать и что они смогут говорить самое неприятное и неприличное о себе. Что их не бросят и не поторопят, помогут думать о себе, в каком-то смысле выдерживать себя».
На номер 051 часто звонят люди с суицидальными намерениями. В этом случае ночная смена должна принять решение — еще раз поговорить с человеком или, если он как-то не соглашается, пьяный или говорит: «Я все равно себя убью», позвонить на 112 (единый номер службы спасения). Раньше сотрудники неотложки вызывали скорую, полицию. Когда не было 112, всеми способами пытались узнать адрес у звонящего. Говорили: «Вам нельзя сейчас оставаться одному». Говорили, что да, понимаем, что скорая и психиатрическая больница не лучшее место, но лучше так. А некоторые даже просили сами: «Вызовите мне кого-то, заберите, вот я один сейчас не могу, пусть мною кто-нибудь займется».
«Как правило, если человек позвонил и сказал, что он не хочет жить, это означает, что он хочет жить. Просто он не хочет ТАК жить. И бросает вызов. Он как бы хочет покончить с тем, что ему так тяжело. И если он все-таки звонит, это означает, что надежда есть», — говорит Любовь Александровна.
В таких случаях, по ее словам, надо помочь самому консультанту — просто с ним рядом постоять.
Любовь Терневская на рабочем местеФото: Станислава Новгородцева для ТД
«Были случаи, когда мне было очень тяжело. Это когда тебя обесценивают или у тебя не получается поговорить, помочь. Ты начинаешь думать, что ты какой-то плохой психолог, что зря этой профессией занимаешься и, может, заняться чем-то более простым. Тогда я общаюсь с супервизором и переживаю это. Как правило, хватает, чтобы справиться».
Сотрудники службы проходят как индивидуальные, так и групповые супервизии, когда могут поделиться друг с другом, рассказать о трудных случаях. И все же психологи, которые работают на телефоне, часто выгорают и уходят в частное консультирование.
Телефон 051 бесплатный и конфиденциальный. Поэтому в неотложку часто звонят психически больные люди.
«Проблема в том, что они звонят постоянно и никакого движения у них нет. Просто люди нуждаются в общении. Многие из них очень тяжелые. Я говорю “тяжелые”, потому что они эксплуатируют психику другого. Любая не очень здоровая психика эксплуатирует здоровую. Люди, испытывающие злость к этому миру, будут обвинять консультанта и будут пользоваться тем, что он не может резко ответить, будет вежлив. Для того чтобы с этим справляться, нужно постоянно себя развивать именно в профессии. Чтобы ты относился к этому не как к мучению, а интересовался, почему так устроена психика, откуда берется такая патология, отчего бывают искажения, как с ними работать и как лучше помогать».
Консультанты службы представляются как «неотложная психологическая помощь». И звонящие, по словам Терневской, случается, спрашивают: «А ничего, что у меня не неотложная ситуация?» или: «Вы будете со мной говорить, даже если у меня ничего такого не произошло?» Часто начинают так: «Вы знаете, у меня все нормально, у меня муж, ребенок», «Я хорошо зарабатываю», «У меня все хорошо, но мне почему-то плохо».
«В жизни все время переживаешь что-то тяжелое и трудное. Это не значит, что в ней происходит нечто особенное, внешние события могут быть совершенно обычными. Но периодически мы все переживаем сложные состояния, связанные, например, с нашими разочарованиями в себе. Или с потерей надежд, наших планов. Это такие микропотери. И наша задача вот в этом месте — не отказываться от этого переживания.
Любовь ТерневскаяФото: Станислава Новгородцева для ТД
Когда людям вдруг становится беспокойно или тоскливо, они говорят себе: “Надо развлечься, надо сходить с друзьями встретиться. Эта тоска — какая-то глупость, недоразумение”. И отбрасывают ее, — продолжает Терневская. — Обычно же мы слышим: “Выбрось из головы”, “Пойдем развеемся”, “Тебе надо съездить в отпуск”. Так вот, этого всего делать не нужно. Надо просто это пережить — походить с этим переживанием. Походить грустным, печальным, даже злым. И думать в этот момент. Расстаться, может быть, со своими ожиданиями и образами себя в том числе. Потому что когда мы расстаемся, они уходят в прошлое. И дальше можно жить, прощать себя, других. Но если я этого не делаю — не хочу переживать то, из-за чего мне стыдно или противно, и если не переживаю, а, например, запиваю чем-то, то это уходит вглубь и никуда не девается. А потом иногда пропадает вкус к жизни. Потому что этот вкус бывает горьким. Неправда, что жизнь должна быть только хорошей. Она должна быть разной и полной. Вот за это бьются люди — переживать ее более глубоко, переживать разные состояния».
Задачу психолога Любовь Терневская видит в том, чтобы помогать человеку находить смысл в его переживании.
«Такой был момент, например, женщина волновалась о том, что ее дочь хочет сделать аборт. Хотя до этого очень хотела ребенка. И еще она собралась уйти от мужа. И звонящая не понимала: почему, как так можно? Она сама была врачом.
Когда мы с ней говорили, выяснилось, что ей кажется, что у ее дочери есть, наверное, кто-то. После она мне рассказала, что сама тоже собиралась уходить от мужа. И об этом ее дочь не знает. И я ей сказала: “Как будто бы ваша дочь повторяет какую-то родовую историю. И что, скорее всего, вам нужно рассказать ей об этом”. Но дело не в том, что я ей об этом сказала, а в том, что у нее самой была такая гипотеза. Это очень приятно, когда люди так непросто относятся к своему внутреннему миру.
Любовь Терневская в окне здания, где расположен колл-центр телефона доверияФото: Станислава Новгородцева для ТД
Часто человеку кажется, что его переживание никогда не закончится, что он так и будет страдать. Но все наоборот: если он будет переживать, оно закончится, а если не будет — не закончится. Часто люди боятся сойти с ума, если будут переживать.
Но и тут все иначе: сходят с ума как раз те люди, которые не переживают. Тот, кто переживает, не сходит с ума. Жизнь не любит программирования и повторения. Мы как бы все время должны жить более открыто, чем раньше. И претерпевать разные состояния.
Моя задача в том, чтобы человек говорил о своем переживании, своей потере и придавал этому смысл, в том, чтобы стимулировать процесс переживания. Мы говорим с людьми, от которых отказались другие люди. Те, которые не могут все это слушать, не могут выдерживать.
Я не выдерживаю — в этом отличие профессиональной помощи от любой другой. Я не выдерживаю, просто считаю, что говорить о чувствах — это хорошо. Не выдерживаю, и в этом смысле у меня нет нагрузки».
takiedela.ru
Jokainen meistä vaikuttaa siihen, miten mielenterveydestä puhutaan. Millaista puhetta itse tuotat, kysyy tutkija Heli Ringbom.
Tein tutkimusta mielenterveyden edistämisen ja ehkäisevän päihdetyön yhtäläisyyksistä ja eroista. Haastatteluissa puhuttiin paljon siitä, miten mielenterveydestä ja sen ongelmista puhutaan. Haluankin haastaa lukijaa pohtimaan omia puhetapojaan ja mitä ne heijastavat ympäristöön.
Mielenterveydestä ja sen ongelmista on nykyään sallitumpaa puhua kuin aikaisemmin. Sanaan liittyy edelleen leima, joka houkuttelisi korvaamaan sen toisella, kuten mielen hyvinvoinnilla. Mitä tapahtuu, jos ei käytetä termiä mielenterveys?
Haastateltavat pohtivat, mitä puheella ilmaistaan. Mielenterveydestä huolehtimisesta ja hyvinvoinnista puhutaan paljon. Meillä jokaisella on päiviä, kun ei jaksa. Jos en jaksa, pitäisikö löytyä syy, jonka voin poistaa vai olenko sairastumassa? Voihan käydä niin, että pidän huolta itsestäni mutta silti masennun. Jos minulle on vakuutettu, että voimavaroista huolehtimalla en sairastu, saatan kokea epäonnistuneeni – itsestäni huolehtimisessa.
Haastatteluissa puhuttiin huumorista, joka myös kantaa asenteita. Negatiivinen vitsailu ahdistuneisuudesta vaikuttaa ilmapiiriin ja voi antaa mielikuvan ongelmien vähättelystä tai naurettavuudesta. Tämän jälkeen en ehkä uskalla kertoa tunteistani tai ongelmistani, koska pelkään niiden olevan muille vain vitsailun aihe.
Keskustelua mielenterveydestä ja sen ongelmista kannattaa kuitenkin käydä. Mielenterveyden ongelmien kokeminen on osa ihmisyyttä, on ok olla stressaantunut aikataulupaineista tai surullinen läheisen kuoleman jälkeen. Ne ovat normaaleja reaktioita tilanteeseen, joka on tavalla tai toisella epänormaali. Joskus voi miettiä asioita itsensä kautta. Jos olisin kokenut tai tuntisin jotain ikävää, kenelle kertoisin ja millaisen vastauksen haluaisin?
Haastatteluissa painotettiin, että asiallinen tieto ja avoimuus voivat auttaa stigman hälventämisessä. Siitä on apua, että julkisuuden henkilöt antavat haastatteluja ja kertovat rehellisesti omista ongelmistaan. Vähitellen voidaan luoda totuudenmukaisempaa kuvaa niiden kokemisesta. Että masentunut ihminen voi nauraa ja skitsofreniaa sairastavan kanssa voi keskustella.
Jos kysyn, mitä kuuluu, millaista vastausta odotan? ”Ihan hyvää, kiitos, entä itsellesi?” Annanko tilaa muille vastauksille? Olenko valmis kuulemaan väsymyksestä tai lapsen sairastumisesta? Pyydän sinua tässä vaiheessa pysähtymään hetkeksi ja miettimään ihmisiä ympärilläsi. Tiedätkö, mitä heille kuuluu? Mitä sinulle itsellesi kuuluu?
TEKSTI: HELI RINGBOM
VTM, tutkija Heli Ringbom A-klinikkasäätiöltä haastatteli osana Päihde- ja mielenterveysjärjestöjen tutkimusohjelmaa (MIPA 2.0) mielenterveys- ja päihdejärjestön työntekijöitä (15) mielenterveyttä edistävän työn ja ehkäisevän päihdetyön yhtäläisyyksistä ja eroista. Monet haastateltavista kertoivat spontaanisti, mitkä tekijät ihmisten puheessa ovat sellaisia, mihin olisi hyvä kiinnittää huomiota. Mistä pitäisi puhua toisin ja miten mielenterveys- ja päihdeasioita pitäisi pitää julkisuudessa esillä?
Päihde- ja mielenterveysjärjestöjen tutkimusohjelma (MIPA 2.0) on A-klinikkasäätiön koordinoima ja STEA:n rahoittama kymmenen päihde- ja mielenterveysjärjestön, Diakonia-ammattikorkeakoulun ja Tampereen yliopiston sosiaalityön tutkinto-ohjelman yhteinen hanke. Ohjelmassa tutkitaan päihde- ja mielenterveysomaisten hyvinvointia, järjestöjen tarjoamaa osallisuutta sekä ehkäisevän päihdetyön ja edistävän mielenterveystyön yhteisiä rajapintoja.
mieli.fi
