22 сентября умерла мать Роберта Дауни младшего. Через несколько дней актер написал очень трогательное письмо в ее память. Не будем ничего комментировать, просто приведем его перевод ниже.
Рекламная кампания «Судьи» начинается на этих выходных, и я чувствую, что мне нужно рискнуть поделиться чем-то большим…
Моя мама скончалась ранее на этой неделе… Я хочу сказать кое-что о ее жизни, и обычным «некрологом» здесь не обойтись…
Элси Энн Форд родилась в Питтсбурге в апреле 1934 года. Дочь инженера, который работал на Панамском канале, и матери, которая владела ювелирной лавкой в Хантингдоне, где они обосновались… настоящая «Дочь Американской Революции». В середине 50-х годов она бросила колледж и отправилась в Нью-Йорк, мечтая стать комедийной актрисой. В 62 году она встретила моего отца (который сделал предложение на игре Янки/Ориолс). Они поженились, у них родилась моя сестра Эллисон в 63-ем и я в 65-ом… Читать далее Письмо Роберта Дауни мл. в память о своей матери.
Рубрика: Из личного опыта
Алкоголизм может затронуть любого, и финна, и иммигранта.
Татьяна (имя изменено) не пьет уже два года. Свою зависимость от алкоголя она заметила только после того, когда у нее началась сильная депрессия. О русскоязычной группе Анонимных Алкоголиков Татьяна узнала от своей подруги – они пошли на собрание вместе.
— Я поначалу не понимала, насколько эта роль важна – помощь коллектива, помощь людей. Проблема алкоголизма вообще связана с одиночеством, то есть человек себя ограничивает от внешнего мира и от людей, конечно же, тоже, — рассказывает Татьяна.
По мнению Татьяны, искренняя поддержка участников группы помогает человеку открыться и начать общаться в трезвом виде. Читать далее Алкоголизм может затронуть любого, и финна, и иммигранта.
Ги де Мопассан. Гарсон, кружку пива!..
В рубрику Истории
Почему я зашел в этот вечер в пивную? Сам не знаю. Было холодно. От мелкого дождя, сеявшего водяную пыль, газовые рожки, казалось, были окутаны прозрачной дымкой, а тротуары блестели, отражая витрины, бросавшие свет на жидкую грязь и забрызганные ноги прохожих.
Я бродил без всякой цели. Мне вздумалось немного погулять после обеда; я прошел мимо здания Лионского кредита, по улице Вивьен, еще по каким-то улицам. Вдруг я заметил большую пивную, где было не очень людно, и вошел без определенного намерения. Мне вовсе не хотелось пить.
Оглядевшись, я отыскал угол посвободнее и присел, за столик рядом с пожилым человеком, курившим дешевую глиняную, черную, как уголь, трубку. Шесть или семь стеклянных блюдец, стоявших стопкой перед ним, указывали количество уже выпитых им кружек. Я не стал разглядывать своего соседа. Я сразу понял, что передо мною любитель пива, один из тех завсегдатаев, которые приходят с утра, когда пивную открывают, и уходят вечером, когда ее закрывают. Он был неопрятен, с плешью на темени; сальные, седеющие пряди волос падали на воротник сюртука. Слишком широкая одежда, очевидно, была сшита еще в те времена, когда он обладал брюшком. Чувствовалось, что брюки плохо на нем держатся и он не может сделать и десяти шагов без того, чтобы не подтянуть эту плохо прилаженную часть костюма. Был ли на нем жилет? Одна мысль о его башмаках и о том, что они прикрывают, бросала меня в дрожь. Обтрепанные манжеты заканчивались совершенно черной каемкой, так же, как и ногти. Читать дальше
