Рубрика: Депрессия

Люди, погруженные в депрессию, неудобны. Они откровенно раздражают своим пессимизмом и апатией — часто даже самих себя. Мы пытаемся их (или себя) подбодрить, утверждая, что в действительности всё не так плохо или скоро наладится. Если это не работает (а это не работает почти никогда), мы списываем их состояние на проблемы с головой — мол, дело в дефиците серотонина и норадреналина в мозгу — и уверенно отправляем их подальше к психотерапевтам или в аптеку за антидепрессантами. Депрессия, как правило, заканчивается, и ее жертвы благополучно возвращаются в наше общество здоровых оптимистов.
В современном западном обществе эмоциональные страдания считаются патологией, нуждающейся в коррекции, а их отсутствие — здоровьем. Такая логика продиктована доминирующим сегодня медицинско-терапевтическим дискурсом. Ее основания редко подвергаются сомнению. Мы сосредоточены на том, как защититься или избавиться от душевных страданий, не задумываясь, почему считаем их патологическими. А что если поставить это под вопрос? Ведь тот факт, что эти эмоциональные состояния неприятны их носителю и окружающим, еще не говорит о том, что они патология.
Существует несколько течений мысли, в которых разработано альтернативное понимание депрессии. Например, в социальной психологии есть исследования о том, как связаны депрессия и реалистическое восприятие реальности.

В плену иллюзий и счастливы

В 1980-е годы профессор психологии Калифорнийского университета Шелли Тейлор ввела термин «позитивные иллюзии». В это понятие входит иллюзорное превосходство — завышенные нереалистичные представления человека о самом себе, так называемый «эффект лучше среднего». Абсолютное большинство людей склонно переоценивать себя в сравнении со среднестатистическими окружающими. Тейлор предположила, что позитивные иллюзии крайне полезны для психического здоровья и положительно влияют на продолжительность и качество жизни.

Это явление также называют «эффект Лейк-Уобегон» в честь вымышленного одноименного города из американской радиопередачи A Prairie Home Companion. Утверждалось, что в этом городке «все женщины — сильные, мужчины — красивые, а дети — талантливые», и способности каждого ребенка «выше средних».

Эксперименты, подтверждающие наличие эффекта Лейк-Уобегон, очень часто воспроизводят в психологических исследованиях. Тесты всегда дают приблизительно одинаковый результат, что позволяет назвать иллюзию превосходства универсальным свойством нашей психики. 75–80 % людей считают, что они лучше, чем большинство, по почти любым признакам: дружелюбие, щедрость, ум, здоровье, академические способности, восприятие информации, образ жизни. Но они обманываются: статистически это невозможно, ведь все не могут быть выше среднего.
Социальная психология утверждает, что единственная группа людей, которая объективно оценивает себя по сравнению с другими и довольно точно определяет уровень своих способностей, — это те, у кого диагностирована депрессия. Психически здоровые люди, у которых такого диагноза нет, больше руководствуются позитивными иллюзиями и поэтому менее точны в отношении себя.

Люди в состоянии депрессии видят мир более реалистично, остальные — это подверженные иллюзиям оптимисты.

Австралийский социальный психолог Джо Форгас доказывает, что у тех, кто испытывают эмоциональные страдания, более развито критическое мышление, в то время как счастливые люди более легкомысленны. Когда человек находится в депрессивном состоянии, он дает более объективные прогнозы будущего.

«Принимая во внимание тот факт, что положительные эмоции настраивают на творческий лад, лояльность, способствуют налаживанию контактов, спусковые механизмы, отвечающие за здравый смысл, блокируются. Таким образом, будучи расстроенным, человек становится своего рода занудой, углубляется в размышления, обращает внимание на любые мелочи вокруг себя, запоминает их, анализирует».

В ходе экспериментов Форгас установил, что участники с подавленным настроением более склонны к альтруистическому поведению, что, по мнению ученого, является проявлением их дальновидности. Люди в депрессивном состоянии реже принимают поспешные решения, мало доверяют слухам и в меньшей степени склонны основывать свои выводы на религиозных или расовых предубеждениях.

«Несмотря на то что люди в прекрасном настроении кажутся более достойными собеседниками, на практике это не так. Пребывая во власти собственных мыслей, они порой не слышат даже того, что им говорят. Витая в облаках, они хуже справляются с поставленными задачами, забывают о мелочах, работают спустя рукава».

В данном случае приятный и хороший собеседник не одно и то же. Сплетничать, основывать свои суждения на предрассудках и коллективно витать в облаках может быть приятным занятием, полезным для психического здоровья и даже продлевающим жизнь. Но это тот случай, когда количество прожитых годов не переходит в качество.

Быть как все или жить в депрессии?

Алиса Хольцхей-Кунц, одна из ведущих экзистенциальных аналитиков современности, предлагает онтологическую интерпретацию психических страданий. Она исходит из философской антропологии Хайдеггера, который разграничивал аутентичный и неаутентичный способы существования.
Ведя неаутентичную жизнь, человек стремится укрыться от реальности своего существования — признать его ничтожность, бессмысленность и трагичность. Столкновение с реальностью неизбежно вызывает у людей тревогу.

Люди поглощены неаутентичным (онтическим) измерением, то есть предпочитают жить «как все», руководствуясь общепринятым неотрефлексированным пониманием мира и выбирая способ жизни, свойственный их окружению и культуре.

По большей части все мы живем неаутентично, это наше среднестатистическое состояние — следовательно, оно является нормой и не может считаться патологией. Соприкосновения с реальностью собственного бытия редки и непродолжительны, потому что слишком болезненны. Больше того, подлинное существование мешает успешно справляться с повседневными заботами и быть приемлемым членом общества. Успешная социализация и повседневная жизнь фактически требуют забвения в общности.
Опыт эмоциональных страданий — это разочаровывающее соприкосновение с реальностью существования, которая основана в том числе на потере способности разделять общепринятые смыслы и формы существования и соответствовать требованиям общества.

По мнению Алисы Хольцхей-Кунц, депрессия связана с разочаровывающим изобличением ничтожества человеческого существования.

Человек, находящийся в депрессии, утратил веру в общепринятые иллюзии о ценностях и идеалах. Хольцхей-Кунц связывает опыт эмоциональных страданий с особой чувствительностью к реальности (то есть к онтологическому измерению), когда люди уже не могут руководствоваться иллюзиями.

По ее словам, депрессивное состояние обусловлено «сверхчувствительностью к онтологическому значению онтических событий и действий. Тот, кто таким образом сверхчувствителен, в повседневной жизни постоянно подвергается нагруженному тревогой онтологическому опыту положения человека […] из-за этой особой чувствительности повседневная жизнь таких людей перегружена онтологическим смыслом, что затрудняет, если не делает невозможным, надлежащую оценку и решение конкретных онтических задач».

Проще говоря, зачем вести здоровый образ жизни, если мы всё равно умрем, и искать отношений, если любовь — это иллюзия и мы обречены на одиночество?
На радость Хайдеггеру, современному человеку всё сложнее укрыться от онтологического осмысления реальности. Он лишен Бога и других форм коллективных иллюзий, защищающих от реальности, поэтому испытывает небывалые эмоциональные страдания и ностальгию по вере в иллюзии.

Впрочем, доминирующие сегодня медицинский и терапевтический дискурсы, которые обещают избавить нас от эмоциональных страданий механическим путем, не являются полной противоположностью религии. Им тоже свойственна предвзятость в исповедании иллюзий.
Фуко утверждал, что медицинский дискурс является прямым наследником религиозного и не лишен его предрассудков. Аппарат церкви превратился в аппарат медицины, христианского пастора заменили медицинские клерки. Как и церковь, медицина сулит секулярную форму спасения, при этом невзначай определяя, от чего именно нас следует спасать. Идеал неземного рая сменился образом рая на земле, где люди навсегда избавлены от эмоциональных страданий. Согласно Хайдеггеру и Хольцхей-Кунц это предполагает, что человек надежно защищен от рефлексии и связи с реальностью.

Зачем человеку страдать?

Канадский ученый Пол Эндрюс и американский биолог Джеймс Томсон проанализировали эволюционную роль депрессии. С их точки зрения, при депрессивном расстройстве активизируется деятельность того отдела мозга, который отвечает за концентрацию внимания, и чем сильнее депрессия, тем выше активность отдела. Работа этой части мозга также стимулирует аналитическое мышление.

Эндрюс и Томсон пришли к выводу, что эволюционная функция депрессии — развитие аналитических способностей и сосредоточение на решении сложных мыслительных задач.

Если бы мы не впадали в депрессию, мы бы не находили выход из сложных ситуаций. Мудрость дается недешево: за нее платят эмоциональными страданиями.
К сожалению, выбирая между эмоциональными страданиями и их отсутствием, мы часто делаем выбор не между здоровьем и патологией, а между самообманом и мышлением, чреватым столкновением с реальностью.
knife.media