Professori ihmettelee poliitikkojen vähäistä kiinnostusta. ”Huomio ei ole oikeastaan lainkaan vertautunut asian tärkeyteen.”
Mielenterveyshäiriöistä aiheutuneiden sairauspoissaolojen määrä on kasvanut Suomessa kolmessa vuodessa 53 prosenttia, Terveystalo tiedotti huhtikuun alussa. Luku perustui yrityksen potilasdataan, johon kertyi vuonna 2018 yhteensä reilut 1,3 miljoonaa sairauspoissaolopäivää.
Kela puolestaan kertoi tammikuussa, että mielenterveyshäiriöiden takia sairauspäivärahaa saaneiden henkilöiden määrä on kasvanut kolmessa vuodessa 27 prosenttia. Vuonna 2018 yli 75 000 työikäistä sai sairauspäivärahaa mielenterveyshäiriön takia.
Marraskuussa 2018 julkaistun OECD:n terveysraportin mukaan Suomi on EU:n mielenterveysongelmaisin maa.
Kotimaisissa tutkimuksissa on arvioitu, että 20–25 prosenttia suomalaisista on hiljattain potenut mielenterveyden häiriötä. Luku saadaan osatutkimuksia yhdistelemällä.
Рубрика: Депрессия
Нейротизм – фундаментальная сфера личности.
Нейротизм — это черта характера, предрасполагающая к переживанию негативных эмоций, включая гнев, тревогу, застенчивость, раздражительность, эмоциональную нестабильность и депрессию [1]. Лица с повышенным уровнем нейротизма плохо реагируют на стрессорные влияния окружающей среды, трактуют рядовые ситуации как угрожающие, и могут переживать небольшие фрустрирующие состояния как безнадежно непреодолимые. Нейротизм является одной из наиболее хорошо известных и эмпирически обоснованных черт личности, при этом значительная часть исследований указывает на его наследуемость, наличие предвестников в детском возрасте, временную стабильность в течение всего жизненного цикла и повсеместное распространение [1,2].
Нейротизм оказывает огромное влияние на здоровье населения [3]. Он обеспечивает уязвимость для широкого спектра различных форм психопатологии, включая тревожные расстройства, расстройства настроения, химические зависимости, соматические симптомы и расстройства приема пищи [1,4]. Многие случаи употребления психоактивных веществ представляют собой попытки подавить или ликвидировать уныние, тревожность, дисфорию и эмоциональную нестабильность, возникшие благодаря нейротизму. Клинически значимые эпизоды тревоги и депрессивного настроения часто будут представлять собой взаимодействие между нейротизмом как личностной чертой или темпераментом и жизненными стрессорами [1].
Нейротизм соизмеримо ассоциируется с целым рядом физических расстройств, таких как проблемы с сердцем, расстройство иммунной системы, астма, атопическая экзема, синдром раздражённого кишечника и даже с повышенным риском смерти [2]. Взаимосвязь между нейротизмом и физическими проблемами является как прямой, так и косвенной, в связи с тем, что нейротизм обеспечивает уязвимость для развития этих состояний, а также позволяет преувеличивать их значение и неэффективно реагировать на их лечение.
Нейротизм также связан со снижением качества жизни, в том числе с переживанием враждебности, чрезмерным беспокойством, профессиональной и супружеской неудовлетворенностью [5]. Высокий уровень нейротизма будет способствовать низкой производительности труда из-за эмоциональной озабоченности, истощения и отвлечения внимания. По аналогии с двойственным влиянием нейротизма на физические состояния, высокий уровень нейротизма приведет не только к фактическому ухудшению брачных отношений, но также и к субъективному чувству неудовлетворенности браком, даже когда нет объективной основы для таких чувств, что, в свою очередь, может привести к реальному разочарованию и уходу супруга.
С учетом вклада нейротизма в столь большое число негативных жизненных исходов, рекомендован о проведение скрининга для выявления клинически значимых уровней нейротизма для всего населения в ходе плановых медицинских посещений [1,6]. Скрининг в отсутствие доступного лечения являлся бы проблематичным. Однако, нейротизм реагирует на фармакологические интервенции [1]. Фармакотерапия способна эффективно снижать уровень нейротизма как личностной черты. Barlow и другие [7] также разработали эмпирически-подтвержденный когнитивно-поведенческий подход к лечению нейротизма, называемый унифицированным протоколом (Unified Protocol, UP). Они предложили, чтобы современные психологические методы терапии стали чрезмерно специализированными и концентрировались на симптомах, специфичных для конкретного расстройства. UP был задуман как трансдиагностическое средство. Признавая воздействие нейротизма на разнообразные проблемы физического и психического здоровья, авторы UP вновь отмечают, что “последствия для здоровья населения непосредственного лечения и даже предотвращения развития нейротизма были бы значительными” [7].
Понятие нейротизма выделялось в течение длительного времени с начала фундаментальных научных исследований личности и, возможно, он даже является первой сферой личности, которая была идентифицирована в рамках психологии [1]. Учитывая его центральное значение для столь многих различных форм психической и физической патологии, не удивительно, что наличие нейротизма очевидно в большинстве моделей личности, расстройства личности и психопатологии.
Нейротизм является одной из основных общеличностных сфер, включаемых в пятифакторную модель или “Большую Пятерку” [2]. Он также учитывается в рамках дименсиональной модели черт характера (dimensional trait model), включенной в секцию III DSM-5 для перспективных мер и моделей [8]. Эта модель состоит из пяти широких доменов, включающих негативную аффективность (наряду с безразличием, психотизмом, враждебностью и расторможенностью). Как было отмечено в DSM-5, «эти пять широких доменов являются патологическими вариантами пяти сфер глубоко обоснованной и воспроизводимой модели личности, известной как ‘Большая пятерка’ или пятифакторная модель личности» [8].
Кроме того, нейротизм также входит в домен негативной аффективности, включенный в дименсиональную модель черт характера при расстройстве личности, предложенную для МКБ-11 [9]. И наконец, он также очевиден в рамках трансдиагностических исследовательских критериев доменов (RDoC) Национального института психического здоровья, так как негативная валентность RDoC включает такие конструкты, как страх, дистресс, фрустрацию и воспринятые потери [10]. Было бы неверно предположить, что негативная валентность RDoC эквивалентна нейротизму, но совершенно очевидно, что они тесно взаимосвязаны.
В настоящее время существует значительный интерес к общим факторам психопатологии, расстройства личности и личности в целом. В той степени, в какой степень расстройства и дисфункции (которая в значительной степени определяется общими факторами), связана с уровнями дистресса и уныния, которые, по всей вероятности, имеют место, мы предполагаем, что нейротизмом можно было бы объяснить значительную долю различий в этих общих факторах.
Итак, нейротизм является одной из фундаментальных сфер личности, которая оказывает огромное влияние на здоровье населения, что сказывается на широком спектре психопатологических и физических проблем в области здравоохранения. Он способствует возникновению многих существенных вредных жизненных исходов, а также ограничивает возможности людей надлежащим образом решать их. Он давно признан в качестве одной из наиболее важных и значительных сфер личности и все шире признается в качестве фундаментальной черты расстройства личности и психопатологии в целом.
Перевод на русский язык организован Советом молодых ученых Российского общества психиатров при поддержке Всемирной психиатрической ассоциации.
Источник: Thomas A. Widiger, Joshua R. Oltmanns. Neuroticism is a fundamental domain of personality with enormous public health implications. World Psychiatry. 2017 Jun; 16(2): 144–145. Published online 2017 May 12. doi: 10.1002/wps.2041. Перевод: Шуненков Д.А. (Иваново). Редактура: к.м.н. Корнева М.Ю. (Москва)
Библиография:
1. Widiger TA. In: Leary MR, Hoyle RH (eds). Handbook of individual differences in social behavior. New York: Guilford, 2009:129-46.
2. Tackett JL, Lahey BB. In: Widiger TA (ed). The Oxford handbook of the five factor model. New York: Oxford University Press (in press).
3. Lahey BB. Am Psychol 2009;64:241-56.
4. Bagby RM, Uliaszek AA, Gralnick TM et al. In: Widiger TA (ed). The Oxford handbook of the five factor model. New York: Oxford University Press (in press).
5. Ozer DJ, Benet-Martinez V. Annu Rev Psychol 2006;57:401-21.
6. Widiger TA, Trull TJ. Am Psychol 2007;62:71-83.
7. Barlow DH, Sauer-Zavala S, Carl JR et al. Clin Psychol Sci 2014;2:344-65.
8. American Psychiatric Association. Diagnostic and statistical manual of mental disorders, 5th ed. Arlington: American Psychiatric Association, 2013.
9. Tyrer P, Reed GM, Crawford MJ. Lancet 2015;385:717-26.
http://psyandneuro.ru
Анна Карпова: Поколение прозака. Как от нас скрывали правду об антидепрессантах.
Тридцать лет назад появление в американских аптеках лекарства «Прозак» совершило революцию в лечении депрессии. Однако сегодня ученые утверждают, что мы не знаем, что такое депрессия и работает ли «Прозак» на самом деле. «Сноб» приводит тезисы из статьи Quartz о том, почему современные подходы в лечении депрессии могут быть основаны на заблуждениях и что делать людям, которые страдают от психического заболевания
Сегодня широко распространена версия, что депрессия — результат биохимических нарушений головного мозга. На самом же деле это лишь одна из гипотез, которая так часто тиражируется в научной среде, что стала восприниматься как доказанная истина.
Случилось это потому, что в медицинской науке психиатрия долгое время не имела веса и, как правило, ассоциировалась с теорией Гиппократа о четырех типах темперамента и френологией (лженаукой о связи психики с формой черепа). Для врачей не была убедительна и психоаналитическая теория Фрейда. В этих условиях гипотеза о том, что психические заболевания — следствие органических нарушений головного мозга, звучала очень привлекательно. Эту версию и стали обсуждать чаще всего как основную, однако весомых исследований, подтверждающих ее, так и не появилось.
Одним из первых лекарств, которые «капитализировали» гипотезу о психических болезнях как результате биохимических нарушений мозга, стал «Прозак» (флуоксетин). Препарат появился в американских аптеках 30 лет назад, и мы до сих пор не знаем, как он работает и действительно ли эффективен в лечении депрессии.
Психиатры, которым выгодно утверждать, что депрессия — это заболевание мозга, а не психическая болезнь, настаивают на медикаментозном лечении. За бортом остаются различные социальные факторы, которые тоже могут провоцировать депрессию: изоляция, бедность, трагические события в жизни и многое другое. Психотерапия как способ лечения вторична по отношению к таблеткам. Это искажает не только наше понимание депрессии, но даже опыт ее переживания.
Сегодня описаны разные виды депрессивных расстройств*. Например, большое депрессивное расстройство, медикаментозно индуцированное депрессивное расстройство, органические расстройства настроения, возникающие как следствие органического заболевания. Все они отличаются по этиологии и продолжительности, но описанные симптомы в общем и целом одинаковы. Пациентов с разными депрессивными состояниями лечат одними и теми же лекарствами, хотя об одинаковых нарушениях биохимических процессов мозга речи не идет.
В 1950-е и в 1970-е годы в американской аптеке для лечения депрессивных состояний можно было купить довольно опасные препараты. Даже незначительная передозировка этих препаратов — «Бутисола» (барбитурат) и «Валиума» (диазепам) — могла привести к летальному исходу, что отпугивало многих покупателей. Появление на рынке «Прозака» сильно изменило ситуацию, потому что это был антидепрессант нового поколения — более безопасный и с меньшим количеством неприятных побочных эффектов.
Существующие сегодня антидепрессанты действуют более или менее одинаково. Так утверждает Энтони Ротшильд, профессор психиатрии медицинской школы Университета Массачусетс. Более того, за три десятилетия применения «Прозака» в лечении депрессии выбор антидепрессантов в аптеках значительно вырос. Однако ничего более эффективного, чем имипрамин — основной препарат из трициклических антидепрессантов, — так и не создали.
Все это время производителям антидепрессантов ничто не мешало утверждать, что депрессия — нарушение работы мозга, которое можно поправить таблетками: и «Пароксетин», и «Золофт» (сертралин) продавались как «восстанавливающие химический баланс» препараты. Тем временем убедительных, научно доказанных версий о причинах депрессии до сих пор нет.
Согласно современным исследованиям, в 37 процентах случаев депрессия передается по наследству, то есть, очевидно, генетика и биология играют значительную роль. Но, так как у нейробиологов до сих пор нет точного способа определить, какая работа мозга считается «нормальной», а какая нет, проверить некоторые из гипотез невозможно.
Если бы причиной депрессии было нарушение уровня серотонина, то препараты СИОЗС работали бы мгновенно, а не требовали длительного цикла приема**. Кроме того, снижение уровня серотонина в мозге должно было бы провоцировать депрессию, однако исследования доказывают, что это не так. Это не значит, что антидепрессанты, направленные на восстановление уровня серотонина, не работают. Но мы не знаем, влияют ли они в конечном счете на первопричину депрессии или лишь борются с ее последствиями.
Наши представления о болезнях и их природе влияют на их течение. Например, симптомы анорексии у больных в Гонконге изменились, когда люди в этом регионе стали больше узнавать о том, как это заболевание протекает в западных странах. Возможно, наши нынешние представления о депрессии и медицинский подход приводят к тому, что болезнь охватывает больше людей: психиатрия называет психическим заболеванием даже те состояния, которые раньше считались стрессом или эмоциональным спадом.
Согласно этому исследованию, эффект плацебо в лечении депрессии почти так же хорош, как прием антидепрессантов. Разница настолько мала, что практически не влияет на клиническую картину. Автор исследования, директор программы по изучению плацебо в Гарвардской медицинской школе Ирвин Кирш — убежденный сторонник немедикаментозного лечения депрессии. Согласно исследованиям, таблетки в комплексе с психотерапией эффективны в краткосрочной перспективе, но пациенты, проходившие психотерапию, не принимая лекарства, спустя более продолжительное время чувствуют себя лучше, и у них значительно более низкий показатель рецидива. У Кирша, конечно, полно оппонентов, которые, напротив, убеждены, что лекарства необходимы.
Истина, как часто бывает, оказалась где-то посередине: пациентам с тяжелой депрессией, у которых нет сил ходить на психотерапию, обязательно следует назначать лекарства. Тем же, кто в состоянии проходить психотерапию, следует обязательно это делать, тем более что медикаментозное лечение помогает далеко не всем пациентам. В лечении депрессии также хорошо себя зарекомендовала когнитивно-бихевиоральная психотерапия, которая обойдется дороже лекарств, но эффект которой будет более устойчивым.
Депрессия стала глобальной эпидемией, сегодня от нее страдает каждый четвертый человек в мире. Очевидно, что причины не только в биологии, но и вокруг нас: бедность, безработица, сексуальное насилие — остановить эпидемию невозможно, если не бороться со всеми причинами, многие из которых — увы — нельзя победить таблетками.
* В DSM-5 — 5-м издании американского диагностического руководства по психическим расстройствам
** СИОЗС — Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина — группа антидепрессантов третьего поколения
snob.ru
