В рубрику Статьи
Самым популярным методом психотерапии в Финляндии сейчас является когнитивная. Про психоанализ специалисты тоже слышали. Но вот, что это за зверь такой “решение-фокусированная психотерапия”, даже мой многоопытный психиатр мне объяснить не сумел. Пожав плечами и выслушав мои дифирамбы психотерапевту, которую я нашла, он всё-таки подписал направление.
Тем не менее, если заглянуть к нам на сайт (http://lifeyes.info/yes-group/pomosh-v-finlandii/) специалистов, практикующих решение-фокусированную психотерапию несколько. Поэтому и предлагаю вашему вниманию опыт моей почти годовой работы с психотерапевтом по этому направлению.
Важно понимать, что мы, люди, инстинктивно стремимся решить свои проблемы, анализируя ситуацию, в которой мы находимся. К сожалению, мы так устроены, так работает наш мозг по умолчанию. И если у вас, например, тяжёлая депрессия, то анализировать вы будете долго, да и к тому же мозг ваш не в лучшем состоянии для осуществления этого анализа. Хорошо, заручимся помощью психотерапевта, и всё равно на анализ уйдут годы, иногда десятилетия. Пенсионный фонд же оплатит вам три года и будет ждать быстрых результатов. Как тут быть?
Вот тут ориентация на решение и становится очень привлекательной. Смысл в том, что вы с психотерапевтом направите вашу энергию на постановку целей и изобретение средств их достижения, вместо анализирования проблем. Скорее всего, проблем вы всё равно коснётесь, от них никуда не убежишь, они ведь уже у вас в голове сидят, но фокус будет на том, как жить дальше, как выбраться, как превозмочь.
В связи с этим на первой рабочей сессии мне и было заявлено, что в ходе психотерапии я могу прийти к выводу, что мне нужно развестись — у меня есть большой блок проблем, связанных с мужем, браком, переездом — и найти работу, которая будет находиться в городе, где я родилась и выросла, или такую, которая позволит мне половину времени проводить в Финляндии, а половину там, где живут мои родственники и друзья. Всё это звучало зловеще, но мой психотерапевт мне безумно нравилась, и я решила посмотреть, что из этого получится.
Каким образом психотерапевт заранее знает, к какому решению я могу прийти? Очень просто. Моя психотерапия была оплачена Пенсионным фондом, а стало быть, психотерапевт получает большой талмуд бумаг от психиатра, где подробно прописано, как меня лечили и с какими психологическими проблемами я борюсь. А также мой психолог из поликлиники написала кратко о том, с чем я к ней пришла, что, в принципе, укладывалось в одно предложение: муж-финн заставляет жить в нелюбимой Финляндии. Специалисту же моментально понятно, как из этой ситуации можно выйти. И… в этом направлении он вас и будет вести. Хорошо это или плохо, решать вам!
“Ориентация на решение” фокусируется на том, что работает, а не на том, что не работает. Поэтому вы будете обсуждать ваши хобби и увлечения, всё чем вы занимались в детстве, юности, что приносило вам положительные эмоции, и пробовать это возродить. Например, я, судя по всему, родилась художником, и поэтому мы с психотерапевтом болтали за совместным занятием рисованием. Я приносила ей фотографии себя, мы обсуждали какой я была до депрессии. И вместе придумывали, как вернуть меня ту, счастливую.
В этом и суть подхода: акцент делается на ресурсах и способностях, а не на проблемах, на успехах, а не неудачах. “Это подход, который передает уважение и увеличивает сотрудничество и творчество. Ориентация на решение порождает настроение, которое благоприятствует позитивному развитию и поощряет обнаружение решений.” (Психотерапевтическая энциклопедия на dic.academic.ru.)
Звучит всё это завораживающее, но что же в это время происходит с проблемами. Они остаются на месте? Конечно же, нет. Они тоже решаются, но в подсознании, и в этом кроется один, на мой взгляд, из существенных недостатков данного психотерапевтического подхода.
Мой психотерапевт стремилась научиться меня поддерживать, и сразу задала вопрос: “кто тебя поддерживает лучше всех в тяжёлой ситуации”? Что бы вы на это ответили? Конечно же, мама. Мы пригласили мою маму, которая рассказывала, как она меня любит, мы дружно плакали, и психотерапевт училась копировать мамино поведение и “поддержку”. И конечно же, она пришла к выводу, что мама создала мне идеальное детство, что абсолютная правда, и всегда меня поймёт и поддержит.
Мы, конечно же, пригласили и главного врага — мужа. Которого в лучших традициях контрразведки запутывали, меняя язык общения с русского на финский, с финского на английский и обратно на русский. За пару-тройку сеансов он сдался и согласился на развод и вообще всё, что мой психотерапевт бы ни потребовала. Дело в том, что мой любимый “враг” уже давно делал дома всё, что моей левой пяточке будет угодно, потому что очень переживал, что из-за него я сижу без каких-либо перспектив в ненавистной Финляндии и задыхаюсь в депрессии.
Чем же всё это закончилось? Тем, что я поняла, что, когда я начала психотерапию, я была во всём не права, а соответственно и моя психотерапевт исходила из совершенно неверных установок.
Например, мне всегда безумно нравилась Финляндия. Я обожаю природу, любоваться восходящим над лесом солнцем, петь под дождем, наблюдать за дикими животными, рисовать закаты, гулять пешком… и жить на берегу залива или озера. Короче, вы поняли.
Мой муж-финн — идеал любой женщины: он готовит, стирает, убирает, ходит в магазин, следит за фигурой и здоровьем, и моими тоже, старается. Выгуливает три раза в день собаку, если я лежу в депрессии и ничего уже не могу делать. Ох, дальше додумайте сами и про эротику не забудьте. Единственное, он не знает, как меня поддержать в депрессии. И всё время всех моих врачей спрашивает, а чего ещё мне не хватает. И никто ничего нового ему не говорит. Вроде, как он всё уже и так делает. Что можно и нельзя. Куда дальше-то? И тут на помощь приходит мама. Что такого делает мама, чего не делает он? Все ждут… даже не знаю, чего. Никак явления Христа народу. Потому что сейчас всем всё станет ясно. Мама меня поддерживает…
Как? А никак! Как никак? — спросите вы. Да так, никак. Тогда, когда мне она нужна, она меня не поддерживает. Она всегда говорит “решай сама”. А после: сама решила — сама виновата. И таким образом, она вырастила прекраснейшую дочь. Которая построила себе наипрекраснейшую жизнь с любимым человеком в благополучной Финляндии. Но которая болеет клинической депрессией.
И получилось, что в моём случае решение-фокусированная психотерапия оказалась бессильна. Почему? Потому что я всегда знаю, чего я хочу. И я лучше всех знаю, как этого добиться. И психотерапевт мне для этого не нужен. У неё явно не хватает образования и опыта в той области, в которой мне хочется чего-то добиться, чтобы мне хоть что-то дельное посоветовать.
А про поддержку? Поддерживает меня муж, и немного уже душит своей поддержкой, потому что ему все твердят, что он всё делает не так. А я волк-одиночка и привыкла к тому, чтобы все меня оставили в покое и дали мне самостоятельно разобраться со своими проблемами.
Вот так. Вроде всё просто. Но на это просто ушло 8 месяцев интенсивной работы в неправильном направлении. Удивительно то, что в психотерапии не важно, получается, в каком направлении работать, результат всё равно не заставит себя долго ждать (по терапевтическим меркам, естественно).
В заключение не могу не сказать, что решение-фокусированный метод работы с психотерапевтом — наиприятнейший из того, что мне довелось попробовать. Главное, не путаться и помнить, что психотерапевт не ваш друг или подруга, а всё-таки врач. И положительный эффект от этого метода работы налицо, но я сама в следующий раз беру модную когнитивную терапию.
Рубрика: Статьи
Anna Lente. Проблема сохранения высокой работоспособности при борьбе с множественными психическими заболеваниями
В рубрику Статьи
Недавно меня атаковали несколько человек в Интернете, заявив, что у меня нет «настоящей» психической болезни, раз я могу работать, преподавать в школе, иметь стабильные дружеские отношения и быть в браке. Эти слова сильно меня обидели. Я не знаю, что представляет собой «реальное» психическое заболевание, но у меня диссоциативное расстройство личности, биполярное расстройство, генерализованное тревожное расстройство, паническое расстройство и социальное тревожное расстройство. Моя повседневная борьба реальна.
Вот 10 вещей, про которые я хочу, чтобы вы их знали о высокой работоспособности и управлении множественными психическими заболеваниями.
- Если я выгляжу счастливой, это не значит, что я счастлива. Просто если бы я все время показывала свои эмоции на лице, это вызывало бы много неловких разговоров. Я улыбаюсь, потому что это проще, потому что это безопаснее. Когда я с друзьями или мужем, то я, бывает, и расслабляюсь, и показываю свои настоящие эмоции. Но на публике я всегда стараюсь держаться. Так что если я улыбаюсь, то это не означает, что я обязательно счастлива.
- Я могу быть внимательным слушателем и хорошим сотрудником, но дома я разваливаюсь. Я могу ходить в школу, улыбаться, успевать всё делать в классе и ладить со всеми, но потом дома я сижу замерзшая, слишком усталая, чтобы что-то делать, плачу, и чувствую себя оцепенелой.
- Мне потребовались годы работы, чтобы попасть туда, где я работаю. Я не оставила психиатрическую больницу сразу навсегда и не сразу же вернулась в школу, где нужно работать регулярно. Мне потребовалось много времени, чтобы оправиться от госпитализации. Мне потребовались годы терапии, чтобы выяснить отношения ко всему, осознать себя и свою ситуацию и развивать свои навыки преодоления.
- Мне нужно много усилий, чтобы прожить день. Многие обычные повседневные вещи трудны для меня. Вот сегодня утром я пошла в магазины и в бакалейной лавке и испытала почти полноценную паническую атаку, так как помещение было набито людьми. Сегодня днем я была заторможена и мучилась от диссоциации [раздвоения] личности. Сегодня на вечер я отменила свои планы, так как не чувствую, что вот сейчас смогу ходить по нужным местам и видеть людей.
- Я устаю все время. Я могу нормально функционировать некоторое время, но затем я отключаюсь, и сознание рушится. Когда я возвращаюсь домой, я бываю настолько усталой, что мне трудно заниматься домашним хозяйством — сделать уборку, или приготовить обед, или вообще что-то делать. Мне трудно найти энергию, чтобы делать много повседневных вещей.
- Я не могу полноценно жить в любой заранее заданный момент. Когда у меня будет хороший день, я должна сделать домашние задания. Я должна сделать домашние задания и выполнить свои обязанностей даже досрочно, потому что я не знаю, что будет на следующей неделе. Буду ли я в маниакале на следующей неделе? У меня будут панические атаки? Или я буду диссоциирована, абсолютно не в состоянии сосредоточиться? Я едва могу функционировать. Поэтому я должна все сделать сейчас, как это только возможно.
- Я должна постоянно оценивать себя, чтобы хорошо функционировать. Я не могу просто расслабиться и быть собой. Я должна постоянно оценивать себя. Я просто счастлива, или меня перебрасывает в маниакал? Я просто беспокоюсь, или у меня начинается паническая атака?
- Моя жизнь заключается в постоянном применении навыков преодоления. Кто-то недавно спросил меня, что я делаю с моим свободным временем. Я ответила, что все, что я вообще делаю, — это использую навыки преодоления. Это вся моя жизнь. Это не очень весело, но вот так я могу функционировать. Поскольку у меня есть целая группа различных психических проблем, я держу списки вещей, которые нужно делать для сопротивления каждой проблеме. У меня есть целые списки навыков и способов преодоления мании, депрессии, раздвоенности, мыслей о нанесении себе вреда и т.д., и т.д. Это очень много работы, но это того стоит, поэтому я и могу добиться чего-то в своей жизни.
- Мне всегда нужно придумывать план Б. Я делаю планы, но при этом знаю, что у меня может быть паническая атака и мне придется уйти, не сделав то, что нужно. Или, может быть, я слишком устану, чтобы выходить на улицу и не буду в состоянии сделать это в нужном месте. Я изобретаю резервные планы. Я нахожу пути отхода. Я предупреждаю друзей, что мне, возможно, придется рано уйти. Я делаю план Б, чтобы я не застревать в состоянии, когда мое психическое заболевание доминирует во мне.
- Мне сложно заранее планировать жизнь. Я просто никогда не знаю, кем и как я буду на следующей неделе. Поэтому я боюсь делать какие-то точные планы. Легче что-то планировать за раз на один день. И может случиться, что это выходные, а я застряла дома, мне грустно, а мои друзья веселятся. Я могла бы составить планы и с ними … но я просто устала всегда изобретать план Б.
Это моя личная ноша — иметь тяжелые психические заболевания и сохранять высокую работоспособность. Я не принимаю ничего как должного. Я знаю, что завтра у меня может быть психотический эпизод, или же состояние раздвоенности личности, а это может спровоцировать нежелательные события, и у меня будет неудача. Я могу пройти через периоды, когда я плохо себя чувствую. Мне, возможно, придется уйти из школы или даже с работы, чтобы подтянуться, чтобы что-то решить. Но я благодарна судьбе, что сейчас я могу делать всё, что нужно, и могу управлять своей болезнью.
Надеюсь, я смогу помочь другим, подобным мне.
Анна Ленте
Перевод — Леонид Добровольский
Леонид Добровольский: Покупайте самые дешевые лекарства-дженерики.
В рубрику Статьи о депрессии
1. О дженериках и брендах.
Всякая лекарственная форма — таблетки, драже, ампулы и пр. — содержит одно биологически активное вещество API (Active Pharmaceutical Ingredient), или просто AI (активный ингредиент), очень редко — несколько активных веществ (а бывает, — у «гомеопатов» — что и ни одного, см. ниже).
AI на русском называют также просто «субстанцией», а на английском ещё и «bulk drug».
У каждого активного в-ва есть «международное непатентованное» название, а также химическое название его формулы (которое никому обычно не интересно, кроме разработчиков новых препаратов).
Мы ниже будем называть «брендом» то название лекарства, под которым это лекарство впервые появилось на фармрынке. А все остальные лекарства чохом назовём «дженериками». Подробнее определения фарм. терминов можно посмотреть здесь: https://www.registrarcorp.com/fda-drugs/definitions ).
Российские медики и чиновники от медицины нередко косноязычны. В данном случае это проявилось в том, что вместо правильного термина «непатентуемое название» (т.е. то, которое в принципе нельзя запатентовать) прижился термин «непатентованное название», как будто оно пока лишь временно незапатентовано.
Любое лекарство, любая фармацевтическая форма состоит из активного вещества и наполнителей (добавок). Если дозировка активной субстанции в таблетке равна 0,5 мг, а сама таблетка весит 0,2 г, т.е. 200 мг, то в ней, стало быть, 199,5 г нейтральных, в отношении действия на человека, наполнителей, красителей, стабилизаторов, веществ оболочки и т.п.. Ими может быть тальк, целлюлоза, желатиновые компоненты, сода, сахар, нетоксичные красители, вода, спирт и другие дешевые и удобные вещества. Подробнее см., напр.,
https://medinfo.social/farmakologiya_874_876/vspomogatelnyie-veschestva-tverdyih-50226.htm
Возьмем для определённости какое-то конкретное лекарство, например, ламотриджин.
Википедия сообщает нам, что с чисто химической точки зрения это 6-(2,3-дихлорфенил)-1,2,4-триазин-3,5-диамин, что ему соответствует брутто-формула C₉H₇Cl₂N₅; что впервые он был синтезирован, апробирован, запатентован и выпущен английской фирмой GlaxoSmithKline под названием «Ламиктал» для лечения эпилепсии в 1994 году, — четверть века назад. То есть «Ламиктал» — это брендовое название ламотриджина. Вики сообщает также, что детально молекулярный его механизм действия в мозге неизвестен, но есть правдоподобные гипотезы на этот счет.
Кроме международного названия (в нашем случае это Ламотриджин) и названия исходного бренда (Ламиктал) у любого лекарства есть множество дженериков со своими названиями. Всего других названий столько, сколько фирм его выпускает или выпускало, поскольку по действующему в лекарственном мире порядку всякая фирма для всякого выпускаемого ею лекарства ОБЯЗАНА придумать и зарегистрировать своё название, которое кроме неё никто и никогда больше не вправе использовать.
В ряде стран фармфирм много, например в Индии, Китае. Поэтому, например, на сайте medindia.net мы найдем десятки наименований дженериков, содержащих одну и ту же активную субстанцию. А в мире может быть и более сотни названий для лекарств, разных фирм «идентичных» с точки зрения содержащейся в них активной субстанции. В медицине ряда стран, в том числе в российской, их называют «аналогами». В нашем случае это Ламиктал плюс великое множество его дженериков. (Generic и переводится как «родовой», «общий»).
Важный вопрос — что лучше: бренд или самый дешевейший,»паршивенький» дженерик-аналог?
Ответ: с точки зрения эффекта — они практически АБСОЛЮТНО эквивалентны если не всегда, то в 999 случаях из 1000.
Почему это так? Ведь каждая фирма хочет по возможности купить исходного вещества поменьше и подешевле, а продать продукцию подороже, это жесткий закон рынка.
Причины практически полной тождественности состава, а соответственно и действия, у бренда и дженериков вот какие.
Значительная часть врачей не знает и не желает знать следующие простые факты.
Практически все новые лекарства, выходящие на мировой рынок, выпускаются в странах «первого мира», в основном в США, хотя некоторые бренды запускают Британия, Франция и другие страны. Но в этих странах делается небольшая часть используемых в мире субстанций. Даже в США около 90% всех лекарств по номенклатуре составляют не бренды, а дженерики. Б’ольшая часть производства активных субстанций, то есть промышленности химического синтеза активных субстанций переехала в Азию, и расширение производств идет в основном в Азии, прежде всего в Китае и Индии.
Вот мы видим упаковку, на которой указано, что это лекарство произведено в США или в Голландии (или в России). А производится оно так. Американская (или иная «белая») фирма закупает, скажем, 30-килограммовый мешок субстанции (bulk drug) в Китае или в Индии, на «сертифицированном» производстве химического синтеза. Затем у себя дома на автоматической линии фирма фасует субстанцию по таблеткам («таблетирование»), содержащим, скажем, по 10 мг (0,000001 кг) активного вещества. При этом из 30 кг получается 30/0,000001 = 3 миллиона таблеток по 10 мг. Добавляют нейтральные наполнители, ставят на коробке «Сделано в США» (или во Франции, в Голландии) и продают аптекам.
Вернемся к нашему ламотриджину. Смотрим один из сайтов торговли субстанциями, напр., на сайт https://www.zauba.com/export-BULK+DRUG+LAMOTRIGINE+USP-hs-code.html
и, переводя рупии в доллары, видим, что 1 кг ламотриджина стоит около 200 долларов США. При дозировке в 25 мг из этого килограмма получится 40 000 таблеток, которые уйдут в аптеки уже не за 200 долларов, а, скажем, за 100 000 долларов, а конечным покупателям, — больным людям, — будут проданы за 150 000 долларов. Так стоит ли чудовищно рисковать репутацией фирмы и вероятностью колоссального штрафа или даже закрытия, «недосыпая» субстанцию в таблетки? Экономия от такого недосыпа будет в пределах 50-100 долларов, и никак не более 200 долларов, а продукция стоит 100 000 долларов!
Нет, конечно.
(Попутно заметим, что аптеки сделают свою дополнительную наценку, и что на каждом этапе свою долю в виде разнообразных налогов и пошлин откусывают бюджеты всех государств, в которых зарегистрированы фирмы-производители субстанций, производители лекарств, аптеки, фирмы-перевозчики и другие участники процесса).
А что говорят «контрольные закупки»? Да и бывают ли они в реальности? Бывают.
Вот статья «Биофармацевтическая оценка риска для разных таблеток ламотриджина», ж. Mol Pharm. 2015, 6 июля, 12 (7): 2436-43. Цитирую:
Группу фармацевтических тестов качества также проводили по трем партиям Lamictal, трем партиям Teva generic и по одной партии каждого из четырех других дженериков: внешний вид, идентичность, анализ, примеси, однородность единиц дозировки, динамика распада, растворимость, хрупкость и потери при сушке. Результаты исследования показали, что все марки и общие таблетки ламотриджина по 100 мг прошли все испытания и показали приемлемое фармацевтическое качество и низкий биофармацевтический риск.
Наша «теорема» доказана.
Врачи любят надувать щеки и говорить, типа, «По моему опыту, бренд действует лучше этого дженерика». Не надо покупаться на это утверждение. Ни один врач не делал точного химического анализа для сравнения бренда и дженерика, хотя это не трудно и не дорого. А я делал, и разницы в количестве активной субстанции ни разу не было. Хотя и так ясно, что никакая фирма не будет рисковать.
Жульничества среди тысяч фирм мира, выпускающих миллион дженериков, за последние 30-40 лет были выявлены, но — единичные. Производство лекарств в мире — один из наиболее честных видов производства (речь тут не о гомеопатии, не о БАДах и «народных средствах», а о серьезных предприятиях с сертифицированными производствами).
ВЫВОД: нужно ВСЕГДА стараться покупать самый дешевый вариант дженерика. Иногда он стоит в 10-20 раз дешевле бренда, — бренда, в действительности сделанного из точно такого же 30-килограммового мешка сырцовой субстанции, закупленного в той же Индии и на том же заводе.
Другое дело, что есть гомеопатические фирмы (типа «Материа Медика» в России), которые бесстыдно гонят пустышки, вообще не содержащие никакой активной субстанции, причем под разными названиями и для разных «целей» — эта пустышка «от головных болей», эта «от алкоголизма», а эта «от импотенции». Но на каждой упаковке — разные звучные названия, типа «Анаферон», «Импаза» и пр. А очень мелким шрифтом написано что-нибудь в таком роде: «Разведение С200». В переводе на русский это означает, что было взято активное вещество (поди проверь, что эти люди вообще его используют на своих «производствах»), разбавили водой в 100 раз (индекс «С») и повторили эту операция 200 раз. Как справедливо написано в статье «Гомеопатия» в российской Википедии, «разведения с индексом 40С приблизительно соответствуют 1 молекуле на всю наблюдаемую Вселенную, а с индексом 200С (Анаферон, Оциллококцинум) 1 молекуле на, соответственно, 10320 Вселенных». Зато цена невелика, типа 250 руб. за упаковку. Народ эти дешевые абсолютные пустышки охотно покупает и «от сердца», и «от гриппа», и от всего прочего. Да и названия у них солидные. Этих откровенных пустышек в год продается по России на 25-30 миллионов долларов (почти 2 миллиарда рублей!!). И всем хорошо. А особенно — «изготовителям».
Есть ещё одна, значительно более пестрая, группа аптечных товаров — БАДы.
Это отдельное дело.
******************************************************************************
- Аптеки и цены в них. Как найти наиболее дешевый вариант лекарства.
В Москве лек-во может стоить 3000 руб, а на соседней улице 500 руб. Как находить самый дешевый вариант? Заходим на сайт aptekamos.ru и смотрим там цены на все «аналоги», содержащие одно и то же активное в-во в одной дозировке.
Напр., набираем «ламотриджин 100 мг» в окне поиска, и выскакивает 7 «аналогов». Видно, что дешевле всего сейзар. Жмем на «сайзар» и входим в список аптек, в которых есть сейзар по 100 мг. Как найти самый дешевый сейзар? В правой колонке «Цена» нужно нажать на треугольную стрелочку так, чтобы она смотрела вверх. Видим, что самый дешевый стоит 238 руб. (между прочим, самый дорогой стоит 580 руб. Это точно такой же сейзар того же производителя).
Чтобы eзнать международное непатентуемое название, смотрим на страничке «Сейзар» вверху слева.
Видим: Ламотриджин.
Рекомендую проделать все эти действия с 2-3 другими лекарствами на этом же сайте (aptekamos.ru).
Похожий, тоже удобный, но менее информативный сайт есть и в Питере, см. https://www.acmespb.ru/ .
(Кроме этих двух есть и десятки аналогичных, но ещё менее информативных сайтов).
Советую всегда смотреть сначала на aptekamos.ru.
************************************************** **************************************
- Реальные сроки годности лекарств.
Как долго лекарства сохраняют в реальности те дозы активных веществ, которые в них первично были заложены?
Я биофизик, и курс химической кинетики мне пришлось сдавать в объеме большем, чем его читают для большинства химиков. Но не нужно быть биофизиком или химиком, чтобы понять, что поваренная соль в капсуле и через 100 лет будет точно такой же соленой, а не сладкой, а дражированный в плотную таблетку сахар и через 100 лет будет сладким.
В силу чисто экономических причин ни одна фармкомпания и ни один контролирующий орган (и ни один врач тоже!!) не склонны проводить соответствующие исследования, хотя они стоят, в общем-то, сущие копейки. Любой из нас может попросить это сделать химиков-аналитиков из любого университета. Сделать это не сложно и не дорого.
Что же обнаружится?
Огромная часть лекарств, продаваемых в виде таблеток и блистеров, содержит химически простые активные субстанции. Эти вещества сравнимы с сахаром по своей «химической сложности», и склонны распадаться или вообще вступать в какие-либо реакции не больше, чем тот же сахар. Наполнители и оболочки подбираются обычно так, чтобы дополнительно стабилизировать молекулы активного вещества. Поэтому и таблетка норсульфазола, и таблетка ламотрджина через 10 лет содержит ровно столько активной субстанции, что и 10 лет назад. Чтобы это проверить, достаточно найти старое завалявшееся лекарство и сделать его точный химический анализ, скажем, методом высокоэффективной жидкостной хроматографии. При этом желательно проанализировать и старую, и аналогичную новую таблетку.
Вы не догадываетесь, почему сроки годности на них написаны далеко не равные 20 или 10 годам, и почему реальные «остаточные дозы» в различных лекарствах нигде и никогда не публикуются?
Вот-вот, деньги. это большие деньги для всей мировой лекарственной системы. Многие десятки миллиардов долларов ежегодно. Я тоже так думаю. А в результате человечество выбрасывает на помойки ежегодно лекарств с «превышенным сроком годности», и закупает такие же, тоже на десятки миллиардов долларов! Всё нормально!
Между прочим, я предложил на одном из русскоязычных сайтов торговлю и обмен бе-ушными лекарствами. Она идет не один год. Больные и зачастую материально беспомощные люди благодаря этому уже сэкономили сотни тысяч рублей, покупая или получая бесплатно в том числе и лекарства с превышенным «сроком годности».
Важный вопрос: всё ли лекарственные средства одинаково стабильны?
Разумеется, нет. Инъекционный раствор сложного белка-интерферона не настолько же стабилен, как, например, дражированный амитриптилин. Если первый желательно хранить в холодильнике, то второй желательно просто не жарить на сковородке. При этом, говоря экспертно и по личному опыту, срок достаточно высокой активности дозы у сухого, запаянного в герметичный флакон интерферона минимум раз в десять (но
, полагаю,
не в сто десять) раз длиннее срока годности, указанного на упаковке.
Практически неограниченно, с учетом длительности жизни человека как потребителя, сохраняют свою активность такие лекарственные формы, в которых API имеют несложную молекулу, которые хорошо упакованы (дражированы, таблетированы и т.д.) и которые — это всего лишь желательно, — хранились в несырых и прохладных местах. Например, в жилых квартирах.
Старая и мятая коробка не означает, что лекарство уже лишено активного вещества. Если лекарство лежало очень долго, и вы сомневаетесь в его качестве, и при этом среди Ваших знакомых первого или второго порядка есть знакомый химик — просите сделать точный анализ содержащейся в нём дозы активного вещества.
Со странички https://www.drugs.com/compare/lamotrigine (см. столбец справа).
Примечания.
Сайт хороший, хотя и ориентирован в основном на американский рынок, включая цены на лекарства (они указаны для американского рынка, по большей части без учета дисконтов для обладателей разнообразных мед. страховок и других скидок).
Одно из достоинств сайта – наличие сотен отзывов «потребителей» по каждому из лекарств в приведенном списке.
Аналоги практически всех перечисленных препаратов продаются как во всех странах Европы, так и в России. Для аптек России их список по конкретному препарату нетрудно узнать на отличном сайте aptekamos.ru .
Привязка препаратов к диагнозу не является абсолютной, что видно и из самой этой таблички. Например, при лечении монополярных «эндогенных» депрессий (без сколько-нибудь явных эпизодов и настроений мании), а также реактивных депрессий, перешедших в хроническую форму, всё чаще используются препараты, ранее рекомендовавшиеся для преодоления лекарственной резистентности, а сейчас прочно вошедшие в группу препаратов. рекомендуемых при биполярных расстройствах.
Следует напомнить, что в РФ в настоящее время врач должен выписывать рецепт на международное название активного вещества, а не на название бренда, первично вышедшего на рынок, или какого-либо дженерика. Кроме того, по своему усмотрению врач имеет право выписывать «долгоиграющий» рецепт, который не отбирается в течение срока его действия, который указывается на бланке отдельно. В аптеке на обороте рецептурного бланка должна лишь делаться отметка об очередной продаже по рецепту.
Леонид Добровольский
