И понял: не жизнь залипла. Это я залип. Не на экране, не в телевизоре. А в себе. В старых мыслях, в ржавых реакциях, в этих однобоких сценариях, что запускались автоматически — как кофемашина в офисе: подошёл, нажал — жди горечь. Только тут не кофе, а внутренний яд. Яд жалобы.
Я жаловался. Я ведь был настоящим знатоком нытья. Мог бы давать мастер-классы по внутреннему монологу жертвы:
«У них-то, конечно, всё получается… У них — да! А я?.. Я стараюсь, но судьба…»
Но никто не говорил мне простую вещь: когда ты каждый день подливаешь себе в уши «у них — да, а у меня — нет», то становишься не просто несчастным — ты становишься жалким.
А жалкому никто не верит. Даже Вселенная.
Читать далее Пшемыслав Твардовски. Почему в жизни ничего не меняется?
Mielenterveyden keskusliiton Virkeyttä väkeen -hankkeessa on kerätty tietoa siitä, mitä liikkuminen merkitsee mielenterveyden ongelmia kokeville ihmisille. Kyselyyn on vastannut kolmen vuoden aikana yhteensä 622 ihmistä, joista valtaosa kertoo mielialansa kohenevan liikkuessa.
Исследователи из нескольких швейцарских университетов представили исследование, посвящённое клиническим и социально-демографическим характеристикам лиц, совершивших либо прерванные (aborted/interrupted), либо реализованные (actual) суицидальные попытки. Важность этой темы подчёркивается тем, что любая форма суицидальной активности — один из основных предикторов повторного суицида и летального исхода в будущем. Несмотря на то что клиницисты и исследователи всё чаще обращают внимание на тонкости классификации различных видов суицидального поведения, до сих пор оставалось неясным, насколько действительно отличаются по клиническим признакам люди, у которых попытка суицида прерывается, от тех, кто доводит её до конца.