Именно так однажды откровенно сказала о себе известная французская писательница Франсуаза Саган. Зная ее биографию, богатую на авантюры и психопатологию, с этим можно согласиться. Как удавалось этому «очаровательному монстру» в течение почти полувека добавлять «немного солнца в холодную воду» серых будней?
НА ВЗЛЕТЕ К СЛАВЕ
Легенда гласит, что историю героини своего первого, сделавшего ее знаменитой романа «Здравствуй, грусть» Франсуаза Саган (1935–2004) придумала, «лежа на диване, потягивая виски и двумя пальцами настукивая страницу за страницей на пишущей машинке». Так она переживала провал вступительных экзаменов в Сорбонну.
Толпы журналистов быстро сделали из девятнадцатилетней девушки литературную звезду. Своим неукротимым нравом, стремлением постоянно «светиться» в обществе и скандальным поведением Саган как никто другой подходила на роль персонажа скандальных газетных хроник. Недаром идеалом писательницы была другая французская суперзвезда – эпатажная актриса Сара Бернар. Всю жизнь Франсуаза питала слабость к этой сумасбродной женщине с истерическим поведением и однажды после крупного выигрыша в казино даже купила дом, некогда принадлежавший Бернар.
К сожалению, в тринадцатилетнем возрасте Франсуаза, дочь крупного промышленника Куаре, обнаружила, что алкоголь – неплохое лекарство от скуки. Неудивительно, что вскоре «для улучшения настроения» в компании стала напиваться, а проматывая в буквальном смысле слова первый гонорар, попала в автомобильную аварию, будучи нетрезвой. Аристократический папаша придавал большое значение своей репутации и потребовал от еще несовершеннолетней дочери сохранить инкогнито. Франсуаза Куаре придумала псевдоним – и стала Франсуазой Саган.
ДЕПРЕССИЯ И АЛКОГОЛИЗМ – «БЛИЗНЕЦЫ БРАТЬЯ»
Человек творческий, Франсуаза плохо справлялась с тоской и разочарованиями – в ход пошли антидепрессанты. А бурно протекающая личная жизнь ставила все новые проблемы: то с полицией, то с налоговым ведомством. «Поневоле» пришлось злоупотреблять лекарственными препаратами: чтобы заснуть – горсть транквилизаторов, чтобы проснуться – стимулирующие средства, чтобы возбудиться – амфетамины и на всякий случай аспирин.
В 1973 году под шумный аккомпанемент СМИ она была помещена в неврологическое отделение клиники «Сальпетриер». Не прошло и двух лет, как на «скорой помощи» Саган доставили в больницу с диагнозом «острый панкреатит». Чтобы облегчить боль, врачи назначили ей синтетический морфий. Она тут же «подсела» на это наркотическое средство и впоследствии уже до конца жизни не смогла избавиться от наркотической зависимости.
Признанная писательница и красивая женщина во всем любила разнообразие, и скучной ее жизнь никак не назовешь: меняла одного любовника на другого, разнообразила развлечения, много ездила по миру, кстати в 1988 году посетила и Советский Союз. При этом продолжала сочинять романы, вызывая восхищение своих читателей.
Писательская карьера Франсуазы, которая пошла на взлет в 1954 году, практически закончилась в 1991-м. После смерти своей возлюбленной Пегги Рош она не могла заставить себя писать и с помощью «порошка» тщетно пыталась вновь обрести творческий импульс. Ее последние книги представляли собой сборники статей и интервью. Символично, что одна из них называлась «Прощай, печаль»…
В 1995 году Саган приговорили к году тюрьмы условно и крупному штрафу за употребление и хранение кокаина. Ей грозило более серьезное наказание, но в дело вмешался президент Франции Франсуа Миттеран, который высоко ценил ее литературный талант.
«У МЕНЯ БЫЛА ЖИЗНЬ КАСКАДЕРА»
Последние годы жизни Саган «держалась» только на лекарствах и наркотиках. Едва заканчивался кокаин, она звонила знакомому дилеру, и жизнь снова становилась «прекрасной». Семья Франсуазы принадлежала к древней аристократии – родам де Берраск и д’Аллейрак, участникам крестовых походов. Никто из представителей семьи не работал: это считалось неприемлемым. Дитя буржуазной среды очень любила свою семью, и в то же время ее необычайно влекло к наркоманам. Она вела двойную жизнь, встречаясь то с аристократами, то с жиголо и проходимцами.
В феврале 2002 года Саган снова получила год условного срока, на сей раз – за уклонение от уплаты налогов. А в сентябре следующего года ее доставили в реанимационное отделение парижского госпиталя имени Жоржа Помпиду в бессознательном состоянии после приема сильнодействующих препаратов. Это уже был не первый подобный случай – во время поездки по Латинской Америке писательница была найдена в гостиничном номере в состоянии комы после приема большого количества снотворного.
Мадам скрывала еще одну интимную сторону своей жизни. На снимках мы не увидим ее объятий с женщинами, которых она любила или соблазнила. В театр или казино всегда входила под руку с мужчиной, чтобы ее не сфотографировали с дамой сердца. Она никогда не упоминала о своей бисексуальности – ни публично, ни в приватной обстановке.
Естественно, что размеренная семейная жизнь оказалась несовместимой с буйным нравом, да и сама писательница повторяла, что в жизни любит только скорость и азарт. Саган дважды выходила замуж: в 1958 году за сорокалетнего издателя Ги Шеллера, а в 1962 году за молодого американца Боба Вестхофа, одного из первых в США моделей-мужчин.
От второго брака остался сын Дени Вестхоф, ставший фотографом. Он признался в интервью, что Пегги Рош, любовница его матери, была «исключительно красивой и элегантной женщиной с властным характером. В какой-то мере она играла роль хозяйки дома. Пегги прекрасно знала о всех маминых слабостях и пороках и умела держать ее в руках. Мать слушалась только ее. И когда Пегги говорила ей: “Франсуаза, сегодня вечером вы не пьете!” – то мама повиновалась. Она и Пегги относились друг к другу с удивительной нежностью. Да, они спали вместе, но это меня не касалось. Она похоронена в одной могиле с моими родителями, но на надгробном камне нет ее имени».
Судьба и творчество этой талантливой женщины были погублены наркотиками. Безуспешно «прощаясь с грустью», борясь с нею всеми приемлемыми и не очень средствами, писательница проиграла заведомо обреченное на неудачу сражение с наркоманией. Но любила гордо повторять: «У меня была жизнь каскадера».
Всегда она питала склонность к эпатажу – отказалась войти в состав Гонкуровской академии, отклонила лестное предложение быть избранной в члены Французской академии, а ведь такой чести за всю историю удостаивалась лишь одна писательница – Маргерит Юрсенар.
«ВЫБРАСЫВАЮ ДЕНЬГИ В ОКНО»
За годы литературной карьеры Саган опубликовала около 50 книг, многие из которых, например «Любите ли вы Брамса?», «Немного солнца в холодной воде», «Нарисованная леди», «Уставшая от войны», стали мировыми бестселлерами.
О своем творческом процессе знаменитость выражалась достаточно откровенно: «Я привыкла писать, предварительно выпив. В результате раскрепощается ум, словно это… исповедь». Прочтя написанное накануне, Франсуаза принималась ходить по комнате, «заряжая» себя никотином и алкоголем. Потом громко начинала диктовать, а стенографистка записывала порою до двадцати страниц в час.
«Если ты пьян, можешь говорить правду – никто не поверит», – любила повторять автор популярных романов. В ее произведениях начинают появляться герои, страдающие наркоманией. В «Неясном профиле» (1974) и «Смятой постели» (1977) Франсуаза Саган с откровенностью воспроизводит то, что испытала сама. В обеих книгах герои пытаются заглушить наркотиками смятение духа.
Юлиус А. Крам, могущественный представитель делового мира из «Неясного профиля», «поглощал медикаменты, белые, желтые, красные пастилки, запас которых он пополнил в Нью-Йорке». Эдуард Малиграс в «Смятой постели» находится в еще более угрожающем положении. Тридцатипятилетний драматург привык к психотонизирующим пилюлям и не задумался бы уколоться героином, даже «если бы это помогло ему написать десяток блестящих страниц».
Писательница, которая называла себя лентяйкой, бывала по-настоящему счастлива якобы только в часы безделья. Но «наступает момент, когда в голове появляются сюжеты, смутные идеи и неясные силуэты. Это действует мне на нервы. Вдруг возникает какой-то внешний фактор – больше нет денег или надо платить налоги. Приходится садиться за стол… Меня часто упрекают в том, что я выбрасываю деньги в окно. Но именно это меня, может быть, и спасло. Будь я человеком обеспеченным и материально независимым, не знаю, стала бы я писать… Я сочиняю по ночам с отключенным телефоном, когда меня ничто и никто не беспокоит. Пишу, как дышу, следуя своему инстинкту, не думая о том, что надо непременно сказать нечто новое. Конечно, случаются и благословенные моменты, когда чувствуешь себя царицей слова, и тогда кажется, что ты в настоящем раю!»
ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ
Раннее начало алкоголизма закономерно привело к наркомании. На этом болезненном фоне уже без труда сформировались различные личностные расстройства – истерические и эмоциональные. Передозировки психотропных препаратов могли как носить намеренный (попытка суицида) характер, так и быть случайными: состояние алкогольного или наркотического опьянения усиливает действие снотворных средств.
Таким образом, алкогольная и наркотическая зависимости у Саган, личности во многом инфантильной, вряд ли носили вторичный характер. Правомерно говорить даже о полинаркомании. Эмоциональные, в первую очередь депрессивные расстройства проявлялись достаточно ярко.
Действие психоактивных веществ на творческий процесс, как это нередко бывает, вначале носило стимулирующий характер, но в последующем постепенно разрушило его. К сожалению, Саган не обладала в полной мере критичностью к своему заболеванию. Этот характерный для подобных расстройств симптом называется анозогнозия – неспособность принять факт своего психического заболевания.
Франсуаза Саган – не только «затяжной несчастный случай», но и редкий случай сочетания длительного и плодотворного творчества с выраженной наркотической зависимостью.
www.psyh.ru/
Читая книгу о депрессии, я столкнулась с теорией шведского клинициста Мари Осберг, которую автор называет “Воронка истощения”. Мне эта теория показалась чрезвычайно важной и интересной.
