Если оттолкнутся от противного, а что значит НЕ быть собой или хотеть НЕ быть собой?
На мой взгляд, в эту категорию попадают такие желания или даже цели: «стать более общительным», «не быть слишком общительным и поверхностным, а стать более глубоким», «стать более веселым», «стать более рассудительным». Хорошо бы такие желания еще закрепить фантазиями, что тогда я получу любовь, признание, счастье, успех и мама купит мне куклу.
И близкого человека, кстати, тоже можно попытаться сделать лучше, удобнее что ли. Более «романтичным», более «веселым», более «общительным». И тоже можно пообещать, что если ты таким другим станешь, то отношения у нас будут лучше, и любить я тебя буду больше.
Невозможно представить себе снежного барса, который решил, что он какой-то малообщительный и пошел тусоваться в стаде других животных или рыбу, которая мечтает научиться быстро бегать. Конечно, идея стать лучшим Несобой это особенность человека.
А гештальт-терапия конфронтирует с такими желаниями и настойчиво приглашает больше познакомиться с тем, что есть. А какой ты на самом деле? Что тебя волнует? Что тебя радует? Какие твои личные ценности и смыслы?
И изменения возможны тоже. Согласно, парадоксальной теории изменения Арнольда Бейсера, «изменение происходит, тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а нетогда, когда человек предпринимает попытки стать тем,кем он не является».
Только изменения происходят скорее «вглубь», а не «в другую сторону». Человек еще больше становится собой. Слышала такой смешной отклик одной девушки: «Я отправила мужа на терапию, чтобы он стал более «общительным». А он не только не стал более «общительным», но и теперь отвечает на мои замечания: «Да, я интроверт. И что?»»
Идеальные, красивые образы во время терапии разбиваются на осколки, но взамен может проявиться скрытое очарование человека, свое собственное, родное.
gestaltclub.com
Метка: симптомы депрессии
Mielenterveysongelmien hyvat puolet.
Yleensä keskustellessa mielenterveysongelmista tuodaan esiin kaikki negatiivinen: kuinka ongelmat ovat vaikuttaneet psyykeen, fyysisesti, perhesuhteisiin, muihin sosiaalisiin suhteisiin, maailmankuvaan, asunnon siisteyteen, omaan siisteyteen jne. Entäpä jos mietittäisiin niitä hyviäkin puolia?
En edelleenkään vähättele mielenterveysongelmia. Itse masennusta sairastaneena ja pakko-oireista häiriötä edelleen sairastavana tiedän mistä puhun ja aion puhua. Kun elää tarpeeksi pitkään tällaisen asian kanssa, oppii näkemään myös mitä kiven alla on ja kauneuden kivikkoisella kinttupolulla.
Olen aina kokenut olevani optimistinen realisti. Tarkoitan sillä sitä, että vaikka tiedostan realiteetit, se ei tapa kuitenkaan sitä positiivisempaa asennetta elämään. Kun olin rankasti koulukiusattu, jaksoin kirjoittamisella ja keskittymällä pieniin hyviin juttuihin, kuten huurteiseen lehteen koulutiellä tai puiden oksien välistä ujuttautuvaan auringonvaloon. Vaikken jaksanut aina uskoa tulevaan, keskityin kuitenkin kyseiseen hetkeen. Ehkä sen ansiosta olen täällä edelleen.
Mitä hyvää mielenterveysongelmissa sitten on?
Kahlatessani ahdistuksen suossa ja vajotessani masennuksen silmäkkäisiin opin vielä empaattisemmaksi. Opin empaattiseksi muita kohtaan vielä enemmän, vaikka olinkin jo entuudestaan tunneherkkä. Tiesin, miten vaikealta aikainen nouseminen tuntuu ja miten omien henkisten voimiensa rajoilla on. Jos ystävälläni oli masennus, olin tukemassa tietäen mitä hän käy läpi eikä sanoja välttämättä tarvittu.
Kiusattuna ja masentuneena koululaisena opin tarkkailemaan muita ihmisiä ja ympäristöä. Äänenpainot, elekieli, pukeutuminen, erilaisten kuppikuntien rakenne. Yläasteella kutsuin itseäni mielessäni Tarkkailijaksi, ja hitto että olin hyvä siinä. Siitä oli hyötyä myös kirjoittaessani, ja siihen aikaan kirjoitin fantasiaa ja kehitin laajan ja yksityiskohtaisen fantasiamaailman mutkikkaine ihmissuhdekuvioineen. Tarkkailukykyä ja sosiaalisten rakenteiden analysointia.
Lukion filosofiantunnilla Aristoteleet ja Sokrateet eivät ehkä jääneet kovinkaan tarkkaan mieleeni, sillä — kiitos ihanan opettajani — ajattelin ja sain ajatella omilla aivoillani. Eihän siitä kovasti ollut hyötyä ylioppilaskirjoituksissa, mutta olin tyytyväinen siihen mitä MINÄ olin saanut aikaiseksi. Minun ajatusprosessini, minun eettiset arvoni, minun järkeni näkyivät tekstissä. Se oli tärkeämpää kuin Laudaturin tavoitteleminen.
Entä pakko-oireinen häiriöni? Ensimmäiset oireilut ilmaantuivat ala-asteella, mutta häiriö diagnosoitiin vasta yläasteen lopussa. Miten vaikea OCD on hyvällä tavalla vaikuttanut elämääni?
Olen oppinut olemaan kärsivällisempi itseni kanssa ja antamaan aikaa itselleni. Ajan antamisella tarkoitan sitä, että jos pahimmillaan olen 8×8 napsutellut valonkatkaisijaa päälle ja pois (eli 64 kertaa, siinä on vähän tekemistä), olen huomannut että mitä pahempi kiire on, sen pahemmat oireet. Ja kun olen tietoisesti hidastanut ja antanut itselleni aikaa, olen saattanut selvitä huomattavasti helpommalla.
Olen oppinut myös huomaamaan, kuinka monimutkaisia ajatusrakenteita vaaditaan pakko-oireisuuteen. Ja sanotaanhan, että pakko-oireista häiriötä esiintyy keskimääräistä älykkäämmillä. Että vaikka tuntisi itsensä dorkaksi (ja sitä tuntee) napsutellessaan valoja, voi jokseenkin ironisesti lohduttautua sillä että älykkyys on hyvällä mallilla.
Ja edelleen se pienistä asioista nauttiminen on ollut tärkeä apu. Ja ehkä OCD on sitäkin tukenut. Kun matka kauppaan kestää iäisyyden kaikkien ahdistavien, mieleen nousevien ahdistusten kanssa, joita vastaan ajattelee pakkoajatuksen (esim. tiettyjen lukujen hokeminen) tai tekee pakkotoiminnon (esim. kosketan jotain materiaalia kolme kertaa), oppii huomaamaan että maailmassa on niin paljon muutakin. Ja sitten miettii, että miten helppoa niillä on joilla ei tätä monimutkaista ajatusprosessointia ole. Ja niinä päivinä, yleensä kesällä, kun pakko-oireista häiriötä ei melkein ole, tuntee itsensä kertakaikkisen eläväksi. Silloin käyttöön vapautuu hirveästi energiaa ja tuntuu melkein siltä kuin voisi valloittaa maailman.
Tiivistäen: olen oppinut lisää empatiakykyä, tarkkailemista, nauttimaan pienistä asioista ja spekuloimaan omia ajatus- ja tunneprosesseja. Olen tavannut polullani ihania ja mahtavia ihmisiä ja oppinut itsestäni valtavasti. Olen myös kiinnostunut siitä, miten eri tavoin ruoka-aineet, yrtit ja mausteet vaikuttavat fyysisesti ja psyykeen. Olen myös huomannut, että kaikki mielenterveysongelmista kärsivät ovat tavallista herkempiä ja että valtaosalla on taiteellisia lahjoja. Mehän ollaankin, hitto vie, supertyyppejä! Rassukoita emme. Jos mielenterveysongelmat katoaisivat yhtäkkiä, ei maailmasta varmaankaan löytyisi niin helposti meitä superihmisiä. 🙂
www.city.fi
Мишель Лакруа. Как мы можем по-настоящему самореализоваться?
Самореализация гораздо важнее, чем поиски счастья, уверен философ Мишель Лакруа. В интервью Psychologies он размышляет о том, как освободиться от сковывающих нас страхов и реализовать свой жизненный потенциал.Об эксперте
Мишель Лакруа (Michel Lacroix) – доктор философии, преподаватель французского университета Эври-Валь д’Эссон, автор многих книг, среди которых «Переосмысленное мужество» («Le Courage réinventé», Flammarion, 2003), «Развитие личности» («Le Developpement personnel» Flammarion, 2004), «Самореализация» («Se réaliser. Petite philosophie de l’épanouissement personel», Marabout, 2010).
Psychologies: Что, по-вашему, значит «реализовать себя»?
Мишель Лакруа: Самореализация означает две вещи. Во-первых, мы должны воспринимать себя как некое вместилище возможностей. Как писал философ Мартин Хайдеггер, «я есть обещание возможностей». Иными словами, у меня есть потенциал. Он состоит из способностей и побуждений, из склонностей и желаний. Меня одновременно формирует то, что я способен делать, и то, что я хочу сделать. Самореализация также предполагает, что этот потенциал не должен пропадать зря. Резерв возможностей, которые я в себе ощущаю, должен быть задействован, его надо использовать.
Важно не только воспринимать себя как человека, имеющего возможности, но и переводить их в поступки, важен переход от слов к делу. Вспомним изречение Фридриха Ницше: «Стань тем, кто ты есть». Процесс самореализации предполагает усилия, направленные на самосовершенствование. Я должен приложить усилия, чтобы сделать максимум того, на что я способен.
Выходит, стремление к самореализации и желание стать счастливым не одно и то же?
М. Л.: Вы правы. Самореализация исходит скорее из перфекционизма, чем из стремления к счастью, эвдемонизма, рассматривающего блаженство, счастье как мотив и цель всех устремлений. «Счастье вызывает у меня скуку», – говорила героиня романа Руссо «Новая Элоиза». Эта фраза очень хорошо передает дух самореализации. Тем не менее, прикладывая усилия, чтобы реализовать себя, я вовсе не отказываюсь от счастья. Оно в итоге придет – как дополнение, как вознаграждение за мою работу. Если, подводя итоги своей жизни, я смогу сказать: «Я сделал все, что мог, я использовал все свои способности, я достиг тех целей, которые наметил, я следовал своему призванию, я остался верен жизненному плану, который составил в юности», – если я смогу, не слишком греша против правды, произнести одну из этих фраз, тогда я испытаю чувство удовлетворения, покоя, безмятежности. Не это ли в конечном счете называется счастьем?
Надо ли непременно активно действовать, чтобы самореализоваться?
М. Л.: Что значит усилие по самореализации? Это некий «жизненный проект», который предполагает постоянство и упорство. «Меня определяет мой проект», – писал Жан-Поль Сартр. Чтобы самореализоваться, надо захотеть добиться какой-то цели в какой бы то ни было области: в профессиональной или в сфере досуга (к примеру, хобби), в спорте или артистических занятиях, в общественной жизни, в волонтерстве, в семейной жизни, в любовных отношениях. Способов личной реализации огромное множество! Одни люди стремятся достичь чего-то исключительного, экстраординарного, величественного. Они нуждаются в великих целях, в благородной миссии, которую хотят исполнять. Им нужен шумный, блестящий успех, известность, слава. Другие, наоборот, собирают свой урожай на ниве повседневности и очень хорошо себя чувствуют. И замечательно, что это так. Общая черта у них одна – действие. Действие необходимо для самореализации. Как говорил писатель Андре Мальро, «мы есть сумма наших поступков». Жизнь, состоящая лишь из непрерывной череды моментов созерцания («пусть все идет как идет»), была бы неполноценной.
Андре Жид говорил: «Внутри меня тысяча «Я», и я не могу решиться быть одним». Реализация всех наших возможностей наталкивается на первую трудность: осознать, что мы действительно хотим.
М. Л.: Да, это так. Вот почему, может быть, следует разрешить себе не реализовывать все свои возможности до единой. Одно из самых опасных искушений самореализации заключается в стремлении сделать все, что можно, попробовать осуществить на практике все свои идеи. Это подростковая мечта, от которой мы должны отказаться, чтобы стать взрослыми, потому что на самом деле это приводит к распылению сил, что непродуктивно. Надо преодолеть в себе этот «донжуанизм» человека, хватающегося за все. Я не могу работать по всем специальностям сразу, блистать во всех видах искусств, отстаивать все позиции подряд, заниматься всеми видами спорта. Я должен сделать выбор. Предтеча экзистенциализма Серен Кьеркегор говорил о выборе как о крещении, и это справедливо, поскольку этот момент определяет формирование нашей личности. Надо уметь ограничивать себя, ставить для себя пределы. Самореализация неотделима от самоограничения.
Стремление к самореализации ведь только усугубилось с развитием индивидуализма, свойственного нашей эпохе, не так ли?
М. Л.: Стремление к самореализации заложено в человеческой природе. В некотором смысле оно вечно. Ведь в этом сущность человека – жить в тревоге, в напряжении. Мы никогда не удовлетворены полностью тем, кто мы есть. Мы сотканы из желаний. Человек – тот, кем он не является, и не тот, кем он является… Вы правы, предполагая, что необходимость в индивидуальной реализации стала усиливаться начиная с XVIII века, то есть с эпохи индивидуализма. И тому есть три причины.
Во-первых, появилась новая концепция индивидуума. До XVIII века представления о Боге, спасении души, о метафизическом и космическом порядке создавали непреодолимую линию горизонта для личностного развития. Вспомним, к примеру, какое значение для христиан на протяжении веков имело «подражание Иисусу Христу». В XVIII веке человек начал освобождаться от этих трансцендентных моделей, связанных с религией или метафизикой. Он научился сосредотачиваться на самом себе. И что он обнаружил? Свой потенциал, то есть сумму возможностей и желаний, стремлений и способностей, побуждений и предрасположенностей, которые располагаются внутри него. Наука психология, появившаяся в XIX веке, стала исследовать этот потенциал, впрочем, уделяя больше внимания способностям, нежели мотивации (и это можно было бы поставить ей в упрек). С этого времени современная философия самореализации стала стремительно развиваться под знаком радикальной автономии (понятие, разработанное Иммануилом Кантом и Жан-Жаком Руссо). Речь идет о том, что современный человек развивает свой потенциал полностью автономно, без опоры на Божественное предопределение свыше или еще какие-то метафизические материи. Такая реализация подразумевает реализацию себя самого самим собой, то есть «самореализацию».
Вторым фактором, повлиявшим на быстрое развитие этой философии во Франции, стала отмена роялизма. Раньше человек рождался в крестьянской семье или в семье дворянина и всю свою жизнь сохранял изначальный статус и соответствующие ему возможности. С принятием Декларации прав человека и гражданина в 1789 году все приобрели равные возможности. С этой точки зрения Великая Французская революция стала потрясающей освободительницей стремлений и внутренних сил. Отныне каждый мог возлагать надежды на преуспеяние в политике, промышленности, коммерции, искусстве, литературе, науке. Появилось понятие социального успеха. Именно он и стал тогда для многих конкретной формой самореализации. Вспомним, к примеру, героя романа Стендаля «Красное и черное» Жюльена Сореля, сына ремесленника, одержимого стремлением подняться по социальной лестнице… Растущая социальная подвижность, которой дала толчок Французская революция, позволила выйти на историческую сцену многим большим фигурам. Джордж Байрон, Иоганн Гете, Луи Лиотей и Луи Пастер, Эндрю Карнеги, Рихард Вагнер, Жан Мермоз и многие другие на протяжении десятилетий служили современникам «образцами самореализации». Эти люди глубоко повлияли на общественное мнение.
psychologies.ru
Во-первых, появилась новая концепция индивидуума. До XVIII века представления о Боге, спасении души, о метафизическом и космическом порядке создавали непреодолимую линию горизонта для личностного развития. Вспомним, к примеру, какое значение для христиан на протяжении веков имело «подражание Иисусу Христу». В XVIII веке человек начал освобождаться от этих трансцендентных моделей, связанных с религией или метафизикой. Он научился сосредотачиваться на самом себе. И что он обнаружил? Свой потенциал, то есть сумму возможностей и желаний, стремлений и способностей, побуждений и предрасположенностей, которые располагаются внутри него. Наука психология, появившаяся в XIX веке, стала исследовать этот потенциал, впрочем, уделяя больше внимания способностям, нежели мотивации (и это можно было бы поставить ей в упрек). С этого времени современная философия самореализации стала стремительно развиваться под знаком радикальной автономии (понятие, разработанное Иммануилом Кантом и Жан-Жаком Руссо). Речь идет о том, что современный человек развивает свой потенциал полностью автономно, без опоры на Божественное предопределение свыше или еще какие-то метафизические материи. Такая реализация подразумевает реализацию себя самого самим собой, то есть «самореализацию».
Вторым фактором, повлиявшим на быстрое развитие этой философии во Франции, стала отмена роялизма. Раньше человек рождался в крестьянской семье или в семье дворянина и всю свою жизнь сохранял изначальный статус и соответствующие ему возможности. С принятием Декларации прав человека и гражданина в 1789 году все приобрели равные возможности. С этой точки зрения Великая Французская революция стала потрясающей освободительницей стремлений и внутренних сил. Отныне каждый мог возлагать надежды на преуспеяние в политике, промышленности, коммерции, искусстве, литературе, науке. Появилось понятие социального успеха. Именно он и стал тогда для многих конкретной формой самореализации. Вспомним, к примеру, героя романа Стендаля «Красное и черное» Жюльена Сореля, сына ремесленника, одержимого стремлением подняться по социальной лестнице… Растущая социальная подвижность, которой дала толчок Французская революция, позволила выйти на историческую сцену многим большим фигурам. Джордж Байрон, Иоганн Гете, Луи Лиотей и Луи Пастер, Эндрю Карнеги, Рихард Вагнер, Жан Мермоз и многие другие на протяжении десятилетий служили современникам «образцами самореализации». Эти люди глубоко повлияли на общественное мнение.
psychologies.ru
