Что мы знаем об анорексии? Это сигнал, который указывает на то, что причиняет боль внутри, считает философ Микела Марцано.
Я думала, что никогда об этом не расскажу. Это был мой секрет. И у меня совершенно не было намерения позволить кому-либо получить доступ к моим уязвимым сторонам и слабым местам. Затем, постепенно, мне захотелось рассказать свою историю*. Потому что анорексия – это не то, чего надо стыдиться. Это не бесчестье. Не такая болезнь, как другие.
Анорексия – это симптом, который выносит на поверхность то, что причиняет боль внутри. Страх, пренебрежение, насилие, гнев… Это способ защититься от всего, что не поддается вашему контролю. Даже если, защищаясь, мы рискуем от этого умереть. Чтобы научиться жить, надо иметь храбрость придать смысл всему этому страданию. Конечно, чтобы выйти из этой ситуации, нет волшебных рецептов, как некоторые утверждают, а другие надеются. Но есть нечто более драгоценное, чем простые рецепты, – сила слов. Тех слов, которые позволяют говорить тысячи и тысячи раз об одних вещах, одних моментах, одной и той же неуверенности, одних и тех же сожалениях… Слов, которые мы можем искать годами и которые в один прекрасный день появляются снова, чтобы назвать неназываемое.
Я всегда была послушным ребенком. Но какой ценой? Чем мне пришлось навсегда пожертвовать, чтобы быть послушной? Настолько послушной, что на этом пути я забыла, чего я хотела… И еще хуже: кем я была. Слова нужны, чтобы вновь найти потерянную нить. Эти моменты страха или насилия, которые меня сформировали. Это не-признание и заброшенность. Эти «нет» всему, что не было предусмотрено заранее, решено моим отцом, рассчитано для моего «блага». Эти годы, в течение которых что-то сломалось навсегда. Радость жизни. Свобода. Желание… Да, просто желание делать что бы то ни было.
Долгое время я думала, что могу все забыть, как будто ничего не было. Как будто достаточно было спрятаться за рациональными аргументами, чтобы придать смысл моему существованию. Как будто самое важное – это последовательность и точность аргументов. Долгое время я верила, что философия значит именно это – объяснять мир, чтобы лучше его контролировать. Только потом я обнаружила, что абстрактные теории часто бывают смехотворными. Или бесполезными и бесплодными предрассудками. Или наукообразной болтовней. И что единственное, чему стоит сохранять верность, – это поиск смысла нашей жизни, который непрерывно от нас ускользает, что неразрывно связано с уязвимостью самого положения человека.
Если бы я не пережила всего этого, я, вероятно, не стала бы той, кто я сейчас. Возможно, я не поняла бы, что философия – это прежде всего способ рассказать о конечности и радости. О сочетании несочетаемого и о расхождениях. Огромная храбрость, которая необходима, чтобы прекратить страдать, и хрупкость любви, которая придает смысл существованию.
* «Légère comme un papillon» (Grasset, 2012).
www.psychologies.ru