Метка: преодоление

Опубликовано от — Оставить комментарий

Елена Погребижская: На борьбу с неврозом у меня ушло два года.

Елена ПогребижскаяДокументальный сериал «Я и мой невроз» — проект певицы, журналиста и режиссера-документалиста Елены Погребижской. Это цикл 25-минутных фильмов о людях, которые страдают различными формами неврозов. Cерии рассказывают о фобиях, ипохондрии, пищевых расстройствах (обжорстве, анорексии, булимии) и способах борьбы с ними.
Psychologies: Вы рассказывали, что сами боролись с паническими атаками. Что это за история?
Елена Погребижская: Начнем с того, что выражение «панические атаки» всегда было для меня частью сериала «Клан Сопрано». Толстый мафиози любит свою жену. А также дочь и сына. Это не мешает ему завести любовницу юных лет и разнузданного поведения. Сопрано — нормальная фамилия, да? — стоит в пробке на своей крутой тачке. Я в них, честно, не разбираюсь. И тут, хрясь, испытывает панический ужас и теряет сознание. В следующей сцене врач назначает ему прозак, который он и поглощает с тех пор, страдая от внезапных приступов ужаса и потливости, которые квалифицированы врачом как панические атаки.
Это бы так и осталось частью сериала, если бы однажды мне вдруг не стало невыносимо страшно: меня как будто унесло от всего остального мира за невидимую стенку, где мне было очень плохо. Сердце колотилось, я чувствовала какую-то противную слабость… Через час прошло. Уфф, думаю, ерунда какая, прошла — и ладно.
Но ерунда не прошла. Она стала повторяться каждый день и длиться все дольше. Меня трясло, как в лихорадке. Один раз трясло пять дней подряд. В голове проносились все известные мне страшные болезни.

Пришлось идти к врачам. Обследование было обширным, долгим и дорогим. В конце концов врачи сказали: «Да все у вас в порядке, анализы хорошие, все в норме». А меня тем временем трясло. Крупной и мелкой дрожью. Мне было очень неудобно: вдруг люди заметят, что я дрожу, например в транспорте или в очереди. Плюс мне было ужасно страшно. В голове прокручивалась тревожная пластинка: а если упадет мост, а если лифт, а если мы врежемся в стенку, и так без остановки. Через пару месяцев болезнь загнала меня домой. И никто не понимал, что со мной происходит.
Что же вам в результате помогло?
Когда официальная медицина развела руками, мне, атеисту, прагматику, реалисту, стало понятно, что надо заказать молебен сорокоуст, идти к экстрасенсу и шаманам. Было довольно любопытно. По крайней мере, я знаю теперь, что такое сорокоуст. Женщина-экстрасенс жгла вокруг меня свечи, но лучше не становилось. Женщина-шаман жгла какие-то веточки, немного плевалась и даже слегка меня укусила. Ничего не изменилось.
В конце концов кто-то надоумил меня пойти к психиатру. Передвигаться по городу для меня уже было подвигом. В любом месте меня могли поймать приступы ужаса, дрожи и «измененки». Психиатр принимала прямо в классической психиатрической больнице с большим парком, полным больных. Вот она-то впервые и произнесла неведомый до тех пор диагноз «панические атаки». И выписала таблетки, которые на два года превратили меня в сонный овощ.

В этом состоянии есть конструктивный элемент: оно пытается заставить человека взять ответственность за свою жизнь

Дело происходило в 2004 году, в разгар моей музыкальной карьеры. Предполагалось, что я несколько раз в неделю даю концерты, езжу на гастроли, записываю песни, даю интервью, участвую в фотосессиях, снимаю клипы, в общем, делаю все то, что и положено рок-звезде. Мне надо было жить так, чтобы никто не понял, что на самом деле я думаю только о том, как мне страшно. Через два года я и все мои близкие поверили, что теперь я буду так жить всегда, что это никогда уже не кончится. Но все кончилось. Не само, а благодаря моему психотерапевту Марии Орловой. Она вылечила меня за полгода. Разговорами, которые я сейчас даже не могу вспомнить. А еще — благодаря моей работе над собой. Панических атак у меня больше нет.
 
Как ни странно, в этом состоянии, при всей его непереносимости, есть конструктивный элемент: оно пытается заставить человека взять ответственность за свою жизнь на себя и измениться. Например, я больше не рок-звезда. Я снимаю документальные фильмы. У меня есть фильм, посвященный паническим атакам. Он так и называется — «Панические атаки». Герои фильма, мужчины и женщины, рассказывают, как приступы паники превратили их в инвалидов и как потом они с этим справлялись. Каждый потратил на это большой кусок своей жизни. Каждую неделю кто-нибудь, кто посмотрел фильм в интернете, пишет мне письмо со словами: «У меня панические атаки…». И еще там часто есть слово «спасибо».
Зачем вы хотите снять сериал?
Затем, что ничего подобного не снято. Затем что у кино «Панические атаки» больше 100 000 просмотров, а панические атаки –это вовсе не все, что вытворяет с нами наша психика. Затем, что каждый третий человек страдает от какой-нибудь зависимости, а с ним и вся его семья. И считается, что с этим поделать ничего нельзя. А ведь можно. А сколько наших любимых людей наело себе для защиты огромное тело, чтобы сберечь под этими телесами какие-то незажившие эмоциональные раны? А сколько людей не может нормально спать? А сколько страдает от депрессии?
 
Зачем этот цикл? Не затем, чтобы посмотреть кино и забыть о болезни. Не затем, чтобы невротики всех стран объединились. Не затем, чтобы потыкать пальцем в экран и сказать: «Вот ненормальные-то». Это просветительские фильмы. Чтобы мы знали, что там, в нашем таком глубоком внутреннем мире, происходит. И как он, этот мир, может превратить нашу жизнь в сущее мучение. И что это можно изменить, если знать как. В конечном счете, эти фильмы о том, как обрести веру в себя, как начать самому отвечать за свою собственную жизнь. Они всем нужны.
http://www.psychologies.ru

 

Опубликовано от — Оставить комментарий

Михаил Литвак. Эмоциональность ― это маска глупости.

Совет от психолога о том, как реагировать на собственные ошибки и в какое русло направлять эмоции:

Глупость очень часто надевает маску эмоциональности. Глупый человек в ответ на упреки о неверном поведении заявляет: «Я – эмоциональный человек!» Имеются в виду отрицательные эмоции: гнев, страх, тревога, тоска.
Психологи давно уже установили, что дефицит информации и неумение оценить ситуацию вызывают сильные отрицательные эмоции и у умного, и глупца. Но умный человек из своих неудач делает выводы, приобретает опыт, и в следующий раз эта же ситуация становится для него обычной, и отрицательных эмоций не возникает, так как все понятно, даже если и не все благополучно.
Нужно действовать – и тогда энергия, заложенная в эмоции, превращается в действие. У глупого человека она проявляется вспыльчивостью или раздражительностью. Только вспыльчивый дурак разряжает свои эмоции на других, а раздражительный сдерживает их и разряды направляет на себя и даже хвастается этим: «Внутри все кипит, но держу себя в руках». Это самый худший вид психологической подготовки. Как только человек умнеет, он становится спокойнее не только внешне, но и внутренне.
Эмоционален ли умный человек? Да, и очень. Только все его эмоции идут в дело! Он напоминает судоходную реку, на поверхности которой — гладь, а внутри – глубина. Мощь ее течения чувствуется тогда, когда войдешь в реку. Вот почему умные люди не очень внешне заметны. Эмоциональный глупый человек напоминает горную речку, которая разбрызгивает свои воды (вспыльчивость) или имеет крупные пороги (раздражительность). Но в любом варианте она несудоходна.
И еще одна аналогия, отражающая взаимоотношения ума и чувств. Ум следует рассматривать как трубу для эмоций. Поэтому эмоциональному человеку необходимо иметь еще более широкую трубу интеллекта, чем малоэмоциональному. Тогда все эмоции пойдут в дело. А когда человек занят делом, у него только одна эмоция, притом положительная — эмоция интереса. Тогда он достигает успеха, и его эмоции из широкой трубы высокого интеллекта вливаются в безбрежный океан радости. И, может быть, не совсем был прав Ларошфуко, который сказал, что «ум всегда в дураках у сердца»? Многие боятся умнеть, ибо думают, что они станут бесчувственными сухарями. Напрасные страхи. Совсем наоборот! Только умный человек может наслаждаться, и чем больше ума – тем выше уровень наслаждения.
fit4brain

Опубликовано от — Оставить комментарий

Борис Братусь. Как поступать с сильными эмоциями?

Молодая женщина плачетВ Домашние задания
Грех, страсть, аффект – есть ли между ними разница и к кому обращаться за помощью, если мы не можем совладать со своими сильными эмоциями? Комментарий психолога Бориса Братуся.

За любой страстью лежит потеря контакта с самим собой

«Сначала стоит определиться с понятиями. С точки зрения светского человека под «страстью» подразумевается сильная эмоция, устойчивая во времени охваченность какой-то идеей или намерением. К примеру: «она была страстно увлечена музыкой». Конечно, от этого примера немного веет прошлым. Сегодня бы сказали: «он подсел на…», а вместо многоточия можно подставить что угодно – от вида искусства до кулинарных предпочтений. Иными словами, страсть в данном случае обозначает сильное, глубокое эмоциональное увлечение чем-то, охватывающее человека. Но есть и иное понятие страсти – религиозное. В данном случае под страстью подразумевается искушение, стоящее на пути спасения человека. Вообще греческое слово «страсть» (παθος) происходит от глагола – πασχειν – «страдать» и означает такое ненормальное состояние человека, которое вызвано неким противоестественным влиянием, вызывающим страдание. Кстати, отсюда произошло широко используемое сегодня понятие патологии. Один из святых отцов православной церкви Игнатий Брянчанинов прямо говорил о том, что «грех, овладевший человеком, называется страстию». Противоположностью страсти будет бесстрастие. Речь в данном случае идет не о бесчувственности, а о свободе от страстей – обретении того изначально гармоничного, целостного состояния человека, каким задумал его Творец.
«О страстях и искушениях. Ответы православных психологов»

Леонид Виноградов «О страстях и искушениях. Ответы православных психологов»

Что общего у чревоугодия и булимии, уныния и депрессии? А печаль и тревожность – это одно и то же? Святые отцы говорят о том, что страсти — это не преступление, а недуг, болезнь. Психологи видят за ними психологические проблемы, которые нуждаются в терапии. Психологи Наталия Инина, Денис Новиков, Борис Воскресенский, Татьяна Гаврилова и другие размышляют о гордости, гневе, тщеславии и их психологических причинах. (Никея, 2016)

Нарушенная гармония

Страсти касаются практически всех сфер психики: ума, воли, чувств (эмоций), слóва, памяти, воображения, внимания и так далее. Однако любая страсть, воздействуя на определенную сферу души, тем не менее охватывает человека целиком, это происходит через самолюбие, самомнение, самодовольство, самоуверенность. Святые отцы говорили: «Хочешь ли за раз избавиться от страстей? – Отрешись от матери страстей – самолюбия» (Авва Фалассий).
Любой, даже не имеющий отношения к религии человек знает основные страсти, которые овладевают человеком, – это блуд, чревоугодие, сребролюбие, тщеславие, гордыня и уныние. При всем их разнообразии, они имеют некие общие сущностные черты. За любой страстью лежит потеря человеком контакта с самим собой, с собственной целостностью, душевным и духовным здоровьем. Современный человек предпочитает жить на поверхности, особо не погружаясь в глубину. Ему кажется, что внешняя жизнь со всеми ее разнообразными атрибутами и есть то, ради чего он существует на этой земле. Однако не только верующие люди, но и многие психологи различных направлений констатируют, что такая поверхностная жизнь с неизбежностью будет порождать глубинную неосознаваемую тревогу.
Именно от нее, от этой глубинной тревоги человек пытается скрыться, убежать. Он ищет новых развлечений, но шум жизни не может заглушить экзистенциального зова его души. Только последовательно отвечая на вопрос: «Зачем я живу?», человек начинает постепенно двигаться в направлении духовных ценностей, которые открывают ему иные горизонты и масштабы бытия. Если этого не происходит, то человек вытесняет эту тревогу перед жизнью в бессознательное, создавая «шумовую» завесу из всевозможных пристрастий, которые рано или поздно перерастают в страсти. Но все мы прекрасно знаем, что любое вытеснение в бессознательные слои важных вызовов жизни приводит к разрыву с реальностью. Человек либо прячется от мира, поскольку мир его пугает, либо стремится этот мир завоевать, чтобы освободиться от страха, который все равно живет в его душе, но вытесняется, не осознается. Обе эти стратегии – победителя и неудачника – ложные, тупиковые, они защищают человека от мира, но с той же силой они защищают его от самого себя.

Психологи не борются со страстями

Выход из этого тупика состоит в том, чтобы человек осознанно и свободно сделал шаг нравственного выбора. И в этом серьезнейшем личностном выборе огромную роль играет степень осознанности человеком самого себя. Митрополит Антоний Сурожский сказал как-то своему прихожанину, который постоянно пребывал в тяжелом унынии относительно своего несовершенства: «Тебя не спросят, почему ты не стал святым Петром, тебя спросят – стал ли ты Петей?» И в этой точке учение святых отцов и психологический взгляд на личностную природу человека совпадают – выбор в пользу добра не является выбором против индивидуального в человеке, это не война с бессознательным. Напротив, внимательный взгляд на себя, бесстрашный, честный и нелицеприятный, позволяет человеку увидеть то, что скрыто в глубинах его души, в том числе и в его бессознательной части. А если человеку удается осознать скрытые причины, которые его толкают в сторону той или иной страсти, он может противостоять ее влиянию, а в конечном итоге – победить ее.
Безусловно, каждая страсть имеет свое «лицо», и в опыте церкви есть тонко разработанные методы борьбы с каждой из них. Однако если говорить о психологии, то она не борется со страстями – это не ее задача. У психологии есть свой язык, своя терминология, свой понятийный аппарат. Когда человек приходит к психологу, он не приходит с проблемой блудной страсти или чревоугодия, тем более с гордыней или унынием. Он приходит со своей болью, со своим страданием, и задача психолога – работать с человеком, восстановить его покой, внутреннюю гармонию. Но – будем помнить – это не финал, а лишь возможный этап на пути к раскрытию особого духовного пространства в себе, без обнаружения и должного заполнения которого человек не сможет обрести своего лица, скрытого столь часто под личинами, наслоениями овладевших им страстей».
Мнение священника Петра Коломейцева читайте здесь.
Борис Братусь, доктор психологических наук, профессор, зав. кафедрой общей психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, член-корреспондент Российской академии образования, научный руководитель психологического факультета РПУ им. Иоанна Богослова.
http://www.psychologies.ru
http://www.psychologies.ru