Опубликовано Оставить комментарий

14 признаков того, что вам нужно поменять психотерапевта.

Приходить в новые терапевтические отношения сложно. Нужно всё начинать сначала: рассказывать о прошлом, о настоящем, о будущем. Это тяжело. Это изматывает. И когда вы думаете, что уже, вроде бы, всё рассказали… терапевт снова просит что-то прояснить.  Поэтому даже мысль о том, чтобы пойти к новому терапевту, может приводить в отчаяние.
Отношения в каждой паре «клиент-терапевт» уникальны. Некоторые клиенты любят формат непринуждённой беседы, другим нравится много теории, третьим – провокативный подход. В основном, всё зависит именно от потребностей и комфорта клиента. Но многие терапевты в работе с клиентами ведут себя довольно специфически. Я сейчас не об этике, а, скорее, о том, что у каждого терапевта есть свой собственный стиль – и часто это «фонит» в отношениях таким образом, что клиенту приходится заново решать, подходит ли ему этот специалист.
Есть кое-какие обстоятельства, при которых клиенту имеет смысл искать другого психотерапевта. В основном, они связаны с тем, что не имеет смысла инвестировать в отношения с неподходящим человеком, так как эффективность такой терапии будет крайне сомнительна. Ниже я перечислю несколько признаков того, что, возможно, ваш текущий терапевт не очень вам подходит.
1. Что-то, связанное с терапевтом, раздражает вас или удерживает ваше внимание так сильно, что вы не можете сосредоточиться на собственно терапии
Может быть, у него/неё есть пирсинг, или некая особенность внешности, или акцент, или он одевается как-то специфически, или визгливо смеётся. Может быть, терапевт рассказал вам, что любит панк-рок и это теперь не выходит у вас из головы. Может быть, вы влюбились в терапевта и постоянно фантазируете о нём во время сессии (это, кстати, не шутка! Если такое случилось, лучше сразу же внести это в терапию, то есть – сказать вслух). Неважно, в чём конкретно дело: если ваш терапевт делает что-то такое, или выглядит как-то так, что это мешает вам фокусироваться на своих проблемах – имеет смысл пересмотреть свой выбор. Даже если в этом «чём-то» нет умысла самого терапевта. Базовая совместимость двух людей – важная составляющая успеха. Возможно, идеального партнёра вы не найдёте, но, по крайней мере, имеете право выбрать того, кто не будет цеплять ваше внимание несущественными деталями (кстати, если эти детали такие, что ваш терапевт легко может их поменять – имеет смысл с ним сначала об этом поговорить).
2. Терапевт явно избегает смотреть вам в глаза
Если ваш терапевт вообще не смотрит на вас, и/или отводит глаза в случае прямого зрительного контакта (кроме случаев, когда это часть контракта или вид интервенции) – возможно, он непрофессионален. Всем психотерапевтам необходимы базовые навыки слушания. У них должен быть освоен язык тела, они должны уметь держать зрительный контакт и давать поддерживающие комментарии (хотя бы «угу»), пока вы говорите. Они должны уметь минимально «отражать» вас, подытоживая и перефразируя ваши слова. Всё это очень простые и базовые вещи. Если ваш терапевт этого не делает, может быть, нужно поискать другого. Если же такой стиль – особенность конкретного направления психотерапии (например, психоанализ), — возможно, это направление вам не подходит.
3. Терапевт часто смеётся и неподобающе шутит

Если ваш терапевт смеётся над вами или шутит, но вы не считаете предмет его веселья смешным – обязательно скажите об этом вслух («Меня задевает, когда вы смеётесь над моими словами или шутите обо мне»). Если он извинится и признает свою ошибку – простите его на этот раз. Иногда терапевты чрезмерно расслабляются на сессиях, иногда они уставшие и невыспавшиеся, иногда у них только что был тяжёлый пациент – и в попытках быть эффективными с вами, несмотря на всё это, они могут слегка перейти грань. Это, в целом, значит, что терапевт в состоянии быть собой рядом с вами, он воспринимает ваши отношения как доверительные. Но такое не должно повторяться, и терапевт должен приложить все усилия для исправления случайной ранящей ситуации. Если же терапевт считает себя вправе так делать и не чувствует никаких проблем (либо даже перевешивает ответственность за неприятные чувства на вас) –  есть смысл уходить к другому специалисту.
4. Терапевт ОЧЕНЬ ЧАСТО смотрит на часы
Понятно, что часть работы любого терапевта – следить за временем. Обычно для этого хватает пары взглядов на часы во время сессии. Но если терапевт проверяет время каждые пять минут, это тревожный знак. Можно попробовать озвучить то, что вы это заметили, т.к. иногда люди делают что-то, не осознавая. Возможно, у вашего терапевта что-то случилось, или он ждёт важного звонка и т.д. В любом случае, это не ваша проблема – управлять его поведением. С вашей стороны достаточно дать ему знать, что это поведение вас беспокоит/раздражает, и попросить перестать. Если такого больше не повторится – всё в порядке. Если же это случается каждую или почти каждую сессию – вам нужен другой консультант.
5. Терапевт никогда не входит в ваше положение
Иногда (довольно часто, если честно) клиенты в терапии переживают трудные времена. У них могут быть финансовые трудности, семейные трудности, тяжёлые ситуации с работой и разные другие проблемы. Часто результатом этого являются сложности с регулярностью встреч, или с деньгами для оплаты, или свободным временем, или чем-то ещё. Во всех этих обстоятельствах важно, чтобы терапевт предлагал решения и был готов идти на компромиссы и временные уступки, чтобы терапия могла продолжаться. Это может быть снижение оплаты, изменение графика встреч, или другая подстройка под ваши новые возможности. Если же вы слышите от терапевта, что ваши текущие жизненные обстоятельства его не волнуют, и в случае ваших проблем он не намерен отступать от своих условий – то, возможно, ему не так уж важны ваши отношения, или он не способен давать вам реальную поддержку. Тогда ищите такого, кто на это способен.
6. Терапевт не проговаривает с вами цели терапии, и/или уходит от разговора о вашем прогрессе 
Единственный способ узнать, работает ли терапия – это ощутить изменения. Собственно, мы и идём в терапию, чтобы эти изменения произошли. Но если терапевт не помогает определить цели, к которым вы хотите идти, — как узнать, сработала ли терапия? И не пора ли её закончить? Например, если вы ставите цель «я хочу научиться справляться со стрессом» — то есть специфические вещи, на которые вы должны обращать внимание в процессе работы; примерно так же обстоит дело и с другими целями.
У большинства клиентов 3-6 целей (иногда до 10). Эти цели должны быть сформулированы в самом начале терапии, идеально – в пределах первых 5 встреч. И эти цели должны периодически подвергаться ревизии (то, что я называю «переконтрактироваться»). Также должны быть под-цели (задачи), над которыми вы постоянно работаете, так как они ведут вас к достижению главных целей. Например, ваша цель – снизить уровень стресса. В таком случае, задачей будет, к примеру – каждый день 30 минут посвящать релаксации. Как видите, цели очень важны. Если ваш терапевт не поддерживает ваше желание их сформулировать, или вообще избегает таких бесед – подумайте о том, что, возможно, он вам не подходит.
7. Терапевт не хвалит и не поддерживает вас
Если терапевт обращает внимание только на ваши ошибки и слабые места, и совсем никогда не говорит, какой вы молодец в достижении своих целей и решении своих проблем; если он не сочувствует вам; если он не видит, как вам трудно – подумайте о том, чтобы поискать более поддерживающего консультанта. Вы работаете и вкладываетесь изо всех сил, вы приходите на терапию, вы открываетесь и доверяете, вы говорите о своих проблемах с другим человеком и принимаете от него помощь. Всё это стоит похвалы и ободрения. Это невероятно смело и честно – разбирать свои болезненные места и работать над их улучшением. Если ваш терапевт этого не замечает, не даёт вам обратной связи про ваши успехи – это может сильно снижать эффект от терапии. А если такой стиль – особенность конкретного направления психотерапии (например, психоанализ), то возможно, оно – не то, что вам сейчас нужно.
8. Вам очень некомфортно в терапии
Здесь нужно быть очень внимательными. Есть разница между терапевтом, как источником дискомфорта – и отдельными темами в терапии, которые сильно вас затрагивают. Если ваш терапевт странный, ненадёжный, слишком сухой или слишком эмоциональный и т.д. – настолько, что вам не хочется приходить на сессии – тогда, возможно, терапевта нужно поменять. Если же ваш дискомфорт вызван самой терапией и тем, что в ней происходит — возможно, сейчас происходит что-то важное, или «включилось» сопротивление, или вы привыкаете к изменениям. Работа терапевта в таких случаях – быть с вами, поэтому важно сообщать о том, что вы чувствуете. Если терапевт не помогает вам проходить через этот дискомфорт, или если он не хочет прорабатывать ваше восприятие его фигуры – тогда нужно думать о поиске другого специалиста.
9. Терапевт говорит вам, во что верить
Некоторые клиенты очень устойчивы, они чётко осознают свои моральные ориентиры и установки. Им довольно легко опознать момент, когда терапевт начинает транслировать собственные ценности. Однако, к этому способны не все. В терапии терапевты обычно выступают в роли эксперта. Они ведут клиентов к желаемой клиентами точке, — и чтобы они могли это сделать, клиенты должны им доверять. Конечно, это доверие имеет границы. Никогда терапевт не может говорить клиенту, какой морали придерживаться. Никогда он не может оценивать выборы клиента. Никогда он не должен приносить в терапию свои собственные жизненные нормы и ценности (в отдельных редких случаях допустимо говорить о них, по согласованию с клиентом). Например, если у вас роман на стороне, и вы лжёте своему партнёру/супругу – то ваш терапевт не может и не должен говорить вам, что это плохо или неправильно. Если вы верите в бога, терапевт-атеист не должен говорить вам, что это чушь. Если вы совершили какой-то сомнительный этически поступок, терапевт не должен укорять вас. Единственное, что может терапевт – это обратить ваше внимание на то, что невозможно построить здоровые отношения, основанные на доверии, будучи при этом нечестным. Но он никогда не должен оценивать и судить. Если он это делает – уходите от него.
10. Терапевт постоянно и много говорит о себе
В некоторых направлениях (например, гештальт-терапия и другие) терапевт может присутствовать в терапии как живой человек, — в том числе, приводить примеры из собственной жизни, раскрывать какие-то сведения о себе и т.д. Само по себе это не плохо, когда делается адекватно моменту сессии и запросу клиента. Однако, если вы замечаете, что ваши проблемы постоянно являются поводом для монолога терапевта о себе и своей жизни; если то, что терапевт рассказывает о себе, не нужно вам, является лишней информацией или вообще не имеет отношения к вашим вопросам – подумайте, так ли вам хочется инвестировать в эти конкретные отношения время и деньги. Может быть, вам больше подойдет тот, кто большую часть встречи будет посвящать вам?
11. Терапевт делает с вами то же самое, что делали родители/партнёры/руководство
Ещё один пункт, который может иметь два варианта реализации. Иногда клиенту кажется, что терапевт очень похож на тех, кто с ним плохо обходился в детстве или вообще в жизни. Но это морок, иллюзия (хотя и очень качественная), и терапевт обычно никак не участвует в её создании. В этом случае терапии ничего не угрожает, если это будет внесено клиентом на обсуждение вместе с другими запросами, и проработано.
Второй вариант, о котором я и говорю в этом пункте – когда терапевт на самом деле повторяет негативные паттерны поведения тех, кто вас когда-то ранил. Например, нарушает границы, оценивает, ругает, стыдит, обвиняет, наказывает и многое другое. Это может происходить по многим причинам. В том числе – потому, что ваш терапевт такой сам по себе (люди выбирают терапевтов очень точно – в том числе, например, клиенты-бывшие жертвы иногда выбирают терапевтов-садистов. Увы).
Как отличить, когда вам что-то показалось,и стоит это проработать — а когда не показалось, и остаётся только бежать? Сообщите вслух о своих ощущениях. В первом случае терапевт будет готов вместе с вами исследовать этот феномен и его влияние на терапию. Он будет готов признать свои ошибки, поступки и свой вклад в ваши ощущения – в том случае, если такое действительно было. Он будет готов что-то менять, например, пройти дополнительную супервизию. Если же в ответ вы слышите обвинения в преувеличении и придумывании, отказ обсуждать, отрицание реальных поступков и слов терапевта – уходите. Даже если терапевт попал в проективную идентификацию или контрперенос (т.е. в его поведении нет умысла сделать вам больно) – отрицание им проблемы делает вашу терапию опасной и ретравматизирующей.
12. Терапевт часто забывает важные детали вашей истории, путает вас с кем-то и т.д.
С самых первых встреч у большинства терапевтов в голове формируется своего рода «база данных» о каждом постоянном клиенте, в которой содержится всё, что клиент рассказывал о себе. Эта база данных легко подгружается в момент начала сессии или супервизии, поэтому забыть о чём-то важном, что говорил клиент даже год назад — или же, перепутать клиентов – практически невозможно. Если же вы обнаруживаете, что о какой-то ключевой детали своей жизни нужно рассказывать терапевту снова и снова, или он путает ваше имя и детали вашей истории, или приписывает вам что-то, чего вы никогда не говорили – задумайтесь. Неизвестно, слушает ли он вас вообще, или у него серьёзные проблемы с памятью? Может быть, пора найти кого-то другого.
13. Терапевт постоянно отвлекается во время сессии
Работа терапевта основывается на контакте с клиентом, и этот контакт должен быть полным (за исключением чрезвычайных ситуаций и особенных случаев, которые обычно заранее обсуждаются). Кроме того, клиент платит, в том числе, за время сессии, и это время должно безраздельно принадлежать ему (на самом деле, хорошим терапевтам даже не требуется такой вид самомотивации, т.к. они и сами хотят быть с клиентом рядом, не отвлекаясь). Если же ваш терапевт постоянно смотрит в телефон, или не вылезает из планшета; если вы часто слышите, как он на что-то кликает и пролистывает во время сессии с вами (в случае терапии по скайпу); если он постоянно гладит кошку или собаку, отвечает на звонки, читает книгу, вертит в руках разные предметы, часто зевает и скучающе поглядывает по сторонам – в общем, если он и не стремится быть с вами – задумайтесь о поиске альтернативы. Если же такое его поведение является зеркальным ответом на ваше точно такое же поведение (да, некоторые клиенты так поступают и не осознают этого) – то, возможно, эффективнее, будет обсуждать проблему словами.
14. Терапия больше (или вообще) не помогает
Очень интересный пункт, в котором важно соблюсти баланс. Иногда (даже нередко, я бы сказала) клиенту сначала становится хуже, а не лучше, потому что он впервые отчётливо осознаёт весь масштаб происходящего с ним, и в каком-то смысле погружается в травматический опыт. Это не значит, что такой клиент безнадёжен, но изнутри это может чувствоваться как полное отсутствие эффекта от терапии и даже её вред. Есть и другие причины подобных ощущений: например, сопротивление терапии может маскироваться под чувство неэффективности; или же безнадёжность может быть следствием нереальных целей, которых клиент неосознанно хотел достичь («чтобы все меня любили», «чтобы мир стал другим» и т.д.). Я не об этих причинах, а о другом. Возможности каждого терапевта не безграничны. Каждый из нас может довести каждого клиента только до определённой точки – иногда эта точка задана клиентом, а иногда это предел компетенций и проработанности самого терапевта. И если вы до этой точки дошли и «забуксовали» — возможно, другой профессионал поможет вам продвинуться дальше, а с текущим терапевтом отношения пора завершать.
15. …? Добавляйте свои признаки

Резюме

Если у вас проблемы с терапевтом; если вам не нравится что-то, что он/она делает или говорит; если вас что-то сильно беспокоит – сначала скажите об этом вслух на сессии. Сделайте одну попытку как-то на это повлиять, и дайте терапевту одну возможность исправить ситуацию. Если, несмотря на ваши слова, всё это продолжается, либо же вы получили отказ вникать в озвученные проблемы – пожалуйста, не сомневайтесь и ищите другого психотерапевта. Искренне желаю найти того, кому действительно будет не всё равно, кто действительно будет слушать и слышать вас, и поможет вам достичь целей. Удачной охоты! 🙂

Часть пунктов — перевод и адаптация отсюда, часть написана мной.
При цитировании просьба указывать авторство: Kylie Coulter и Екатерина Сигитова.
Опубликовано Оставить комментарий

Psykoterapiaan pääsee aiempaa paremmin.

Kelan lomake psykoterapialaskun korvaamiseen.Aikuisten pääsy psykoterapiaan helpottuu ensi vuoden alusta lähtien. Kelan maksamat korvaukset psykoterapiasta nousevat merkittävästi. Lisäksi hoitoon hakeutumista pyritään helpottamaan uudella internetpalvelulla.

Psykoterapian käyttö kuntouttavana terapiamuotona on lisääntynyt. Psykoterapia soveltuu erityisesti lievistä mielenterveysongelmista, kuten masennuksesta ja uupumuksesta kärsiville ihmisille.
– Kun tämänhetkinen psyykkinen oireilu alentaa työkykyä, ehkäisee kouluttautumista tai työssä jatkamista, niin silloin Kelan kuntoutuspsykologia on oikein kohdennettua, toteaa psykiatrian toimialajohtaja Tarja Seuri Keski-Suomen sairaanhoitopiiristä.
Kuntoutuspsykoterapia voi olla yksilöterapian lisäksi ryhmä-, perhe- tai paripsykoterapiaa tai kuvataideterapiaa. Lisäksi 16–25-vuotiaille nuorille se voi olla musiikkiterapiaa.

Psykoterapian omavastuu pienenee

Ensi vuoden alusta alkaen Kelan maksaman kuntoutuspsykoterapiakorvauksen määrä on esimerkiksi yksilöterapiasta 57,60 euroa.  Aiemmin Kela korvasi aikuisten terapiakäynneistä joko 37 tai 45,4 euroa, riippuen terapeutin koulutuksesta. Alle 26-vuotiaille maksettava korvaus oli joko 52,10 tai 60,60 euroa. Tulevaisuudessa korvaustasoja on vain yksi, iästä ja terapeutin koulutuksesta riippumatta.
Kela myöntää terapian vuodeksi kerrallaan ja sitä voi saada enintään kolmen vuoden ajan.
Kun erityisesti aikuisilla asiakkaan maksama omavastuuosuus pienenee, mahdollisuus hakeutua hoitoon paranee. Psykoterapiaan pääsy vaatii kuitenkin edelleen pitkän ja monipolvisen hoitoprosessin.
– Tässäkin se kotipesä on terveyskeskus, tai yhtälailla se voi olla työterveyshuolto tai privaattilääkäri. Ja siihen lääkärin arvion jälkeiseen aikaan liittyy kolmen kuukauden hoitosuhde, joka voi toteutua psykologilla, depressiohoitajalla tai päihdehoitajalla. Sen jälkeen potilaan edellytyksiä kuntoutuspsykoterapiaan arvioi vielä psykiatri, selvittää Tarja Seuri.
– Se on kaikkinensa aika pitkä prosessi, ja vaatii potilaalta tosiaalta jaksamista, mutta myös sitoutumista.

Psykoterapeutin löytäminen usein hankalaa

Vaikka omatoimisuus ja sitoutuminen on sisäänkirjoitettu psykoterapiaan, vasta valmistuneen selvityksen mukaan sopivan psykoterapeutin löytyminen koetaan liian vaikeaksi. ATCare Oy:n tekemän tutkimuksen mukaan puolet asiakkaista etsii psykoterapeuttia yli kaksi kuukautta ja 86 prosenttia psykoterapeuteista kokee nykyisen terapeutin etsimistavan olevan liian vaativa asiakkaille.
Lähes kaikki tutkimukseen osallistuneista psykoterapeuteista koki, että asiakkaan kuntoutuminen on vaarassa pitkittyä, jos psykoterapiaan hakeutuminen kestää pitkään.
– Vaikka terveydenhuollon ammattilainen ohjaisi asiakkaan psykoterapiaan, jää asiakkaan omalle vastuulle etsiä sopiva psykoterapeutti. Tässä vaiheessa vastaan tulevat lukuisat psykoterapeuttilistat, jotka tarjoavat hyvin vähän asiakkaalle oleellista tietoa terapeuteista. Asiakkaalle ei tarjota keinoja sopivan psykoterapeutin valitsemiseen taikka ajanvaraukseen, kertoo AtCare Oy:n toimitusjohtaja Henri Valvanne.
Tutkimuksen tehnyt AtCare Oy on kehittänyt psykoterapian ajanvaraus- ja hakupalvelun VapaatAjat.fi:n. Palvelusta ei vielä löydy Keski-Suomen psykoterapeutteja.

Yle

Опубликовано Оставить комментарий

Nainen väittelee oman sairautensa hoidosta: "Toivottomia tapauksia ei ole".

- Kuntoutumisessa oli tärkeää vuorovaikutus, kohtaaminen, vertaistuki, mielekäs toiminta, toivon herääminen ja omien kokemusten pohdiskelu, Päivi Rissanen sanoo.Päivi Rissanen väittelee psyykkisen sairautensa hoidosta Helsingin yliopistossa perjantaina 13. päivä. Kuntoutuminen käynnistyi uuden hoitajan kysymyksestä.
Hankala potilas.Toivoton tapaus, johon lääkkeetkään eivät tehoa. Näin skitsofreniadiagnoosin saaneesta Päivi Rissasesta ajateltiin.
Rissanen oli sairastunut viisitoista vuotta aikaisemmin. Hänellä oli takanaan lähes 40 eripituista hoitojaksoa psykiatristen sairaaloiden suljetuilla osastoilla, terveyskeskusten vuodeosastoilla ja avohoidossa.
Vuosien varrella hän oli kohdannut lukemattoman määrän sairaanhoitajia, lääkäreitä, psykologeja, toimintaterapeutteja ja psykoterapeutteja. Diagnoosejakin oli tullut useita: vaikea masennus, psykooseja, epävakaa persoonallisuus ja lopulta skitsofrenia.

Arvostava kohtelu

Syksyllä 2000 Rissanen sai Kellokosken sairaalassa uuden omahoitajan. Tämä kysyi, että haluatko viettää loppuelämäsi sairaalassa?
— Se pani miettimään. Ymmärsin kysymyksestä, etten olekaan toivoton tapaus ja ettei sairaala ollutkaan ainoa vaihtoehto, Päivi Rissanen sanoo nyt.
Omahoitaja antoi Rissaselle tehtäväksi miettiä, mitä hän itse voisi tehdä, kun masentaa ja ahdistaa.
Omahoitajan arvostava kohtelu tuntui potilaasta hyvältä. Tämä huomasi tulevansa kuulluksi ja päätti, ettei palaa enää sairaalaan. Yhdeksän kuukautta myöhemmin Rissanen painoi sairaalan oven kiinni takanaan.

Potilaan ääni esiin

Perjantaina marraskuun 13. päivänä Päivi Rissanen väittelee Helsingin yliopiston valtiotieteellisessä tiedekunnassa siitä, miltä psykiatrinen hoito, kuntoutus ja sairastuminen potilaasta tuntuvat.
— Sain valita väitöspäivän. Kaiken tämän jälkeen perjantai ja kolmastoista päivä oli kuin piste iin päälle, Rissanen nauraa.
Väitöskirja yhteiskuntapolitiikan oppiaineessa on ainutlaatuinen. Omaelämäkerrallisuutta hyödyntävän tutkimuksen aineistona ovat muun muassa omat sairaala- ja kuntoutumisaikaiset päiväkirjamerkinnät sekä sähköpostit ystävien ja psykoterapeuttien kanssa.
Kun mielenterveydenongelmista puhuvat yleensä hoidon ammattilaiset, nyt sairastunut itse saa äänensä kuuluville.

Uupumus vei hoitoon

Rissasella on, mistä ammentaa. Kirjoitettuaan ylioppilaaksi hän pääsi opiskelemaan Helsingin yliopistoon sosiaalipolitiikkaa. Opiskeluvuodet olivat kuitenkin ahdistavia ja tuskallisia.
Eikä tilanne helpottunut valmistumisen jälkeenkään, sillä elettiin 1990-luvun alun lamaa. Rissanen teki sosiaalityöntekijän sijaisuuksia ja oli välillä työttömänä.
— Sitten ystäväni kuoli yllättäen. En pystynyt syömään enkä nukkumaan. Uuvuin täysin ja pääsin kriisihoitoon, missä minulle ehdotettiin terveyskeskuksen vuodeosastoa tai sairaalan psykiatrista osastoa.
— Valitsin terveyskeskuksen, sillä en kokenut olevani hullu, vaan väsynyt.

Mikään ei auttanut

Pisimmillään Rissanen on viettänyt sairaalassa yhtäjaksoisesti lähes kaksi vuotta.
Pahimmillaan hän on ollut omissa maailmoissaan, nähnyt harhoja ja ollut itsetuhoinen. Maatessaan sairaalassa lepositeissä hän toivoi, että voisi vaipua ikuiseen uneen.
Kaikki itsetuhoiset yritykset olivat avun pyytämistä. Esimerkiksi otettuaan liikaa lääkkeitä hän hakeutui itse vatsahuuhteluun.
— Sain lääkkeitä järkyttävät määrät, joilla pahinkin ahdistus ja masennus olisi pitänyt talttua. Lääkärit joutuivat kuitenkin toteamaan, ettei mikään auta. Ilman psykoosia kenen tahansa toimintakyky menisi sellaisella lääkemäärällä.

Jotain mielekkäämpää

Sairaalassa suurin osa hoidosta oli Rissasen mukaan vain seinien katselemista. Hoitajan kanssa oli keskustelua puolisen tuntia päivässä, muuten aika meni ruokailua odottaessa.
— Kellokoskella sentään oli toimintaterapiaa. Oli liikuntaa ja askarteluryhmiä, todella monipuoliset mahdollisuudet toimia ja tehdä käsillään. Juuri se tuntui hyvältä. Tosin loppuvaiheessa halusin myös jotain mielekkäämpää tekemistä.
Sairastumisestaan huolimatta Rissanen on halunnut aina pysyä mukana työelämässä ja palata töiden pariin omien voimiensa mukaan. Sitten häntä alkoi askarruttaa skitsofreniadiagnoosi.
— Sairastinko todella sitä? Aloin miettiä jatko-opintoja.

Monta tyrmäystä

Helsingin yliopiston sosiaaligerontologian professori Antti Karisto oli vaivautunut, kun Päivi Rissanen tuli hänen vastaanotolleen ja ehdotti lisensiaattityön tekemistä.
— Olin vielä tuolloin sairaalassa ja minusta näki, etten ollut kunnossa. Kuola valui suupielestä, sillä psykoosilääkkeet lisäävät syljen eritystä. Professori ehdotti, että kirjoittaisin päiväkirjaa ja runoja.

— Ymmärsin, että professori halusi suojella minua. En kuitenkaan luovuttanut, vaan kävin hänen juttusillaan monta kertaa. Hän tyrmäsi minut monta kertaa, mutta suostui lopulta. Vasta myöhemmin hän on myöntänyt, ettei voinut silloin tietää, kuinka merkittävää tutkimustyön tekeminen oli kuntoutumiselleni.

Kokemuksella merkitystä

Päivi Rissasen lisensiaattityö käsitteli skitsofreniasta kuntoutumista.
— Jatko-opinnot oli minulle keino palata työelämään, sillä ei hullua kukaan palkkaa töihin. Pian huomasin, että kokemuksellani on jotain merkitystä. Sain projektitöitä erilaisissa määräaikaisissa hankkeissa.
Rissanen oli edelleen avohoidossa ja kävi psykoterapiassa yksityisellä psykiatrilla, joka alkoi epäillä skitsofreniadiagnoosia vääräksi.
— Jo aiemmin moni työntekijä avo- ja laitoshoidossa oli epäillyt skitsofreniadiagnoosiani. Papereista huomasin, että osastoilla oli todettu dissosiaatio-oireilua ja psykoottisten oireiden puuttumista, mutta kukaan ei kuitenkaan puuttunut näihin epäilyihin.

Väärä diagnoosi

Päivi Rissanen ja psykiatri ottivat riskin ja päättivät purkaa skitsofrenialääkityksen.
— Psykiatri varoitti, että voin vuoden sisällä saada psykoosin. Nyt on kulunut jo monta vuotta eikä psykoosia ole tullut. Olin siis saanut aikoinani väärän diagnoosin. Kärsinkin dissosiatiivisesta identieettihäiriöstä. Nykyään olen ilman mitään lääkitystä.
Kun Rissanen ehdotti professori Antti Karistolle väitöskirjan kirjoittamista omasta sairastumisestaan ja kuntoutumisestaan, tämä totesi, että anna mennä.
— Toivon, että väitöstyöni herättäisi ajattelemaan asenteiden merkitystä, toivon käsitettä ja kokemuksen tutkimista laajemmin. Vaikka minun tarinani ei ole yleistettävissä, siinä on kuitenkin jotain yleispätevää.

Arvokkaita ihmisiä

Rissanen toivoo, ettei psyykkisesti sairastunutta palloteltaisi paikasta toiseen, vaan joku ottaisi kokonaisvastuun. Näin olisi vähemmän kärsimystä, useampi saisi avun ja resurssitkin riittäisivät.
— Työuria pidennetään tarjoamalla mahdollisuuksia mielekkääseen tekemiseen ja toimintaan. Minulle tutkimustyö oli keino palata työelämään.
— Tämän kokemuksen perusteella voin sanoa, ettei toivottomia tapauksia ole. Pitää muistaa, että toivottomankin tapauksen takana on arvokas ihminen. Tarinani osoittaa, että sairaalan lepositeissä makaavakin voi vielä saavuttaa paljon.

Järki ei lähde

Jokaisella psyykkisesti sairaalla on Rissasen mukaan oikeus yrittää ja epäonnistua. Jokaista pitäisi myös kohdella kuin aikuista.
— Valitettavasti monella on yhä vääriä luuloja psyykkisistä sairauksista. Psyykkinen sairaus ei merkitse sitä, että järki lähtee. Toki minäkin olen toiminut välillä irrationaalisesti ja yrittänyt vahingoittaa itseäni. Sitä en kiellä.
— Se kuitenkin harmittaa, että hoitotilanne tässä maassa on nyt se, että pitää melkein kuolla ennen kuin pääsee sairaalaan. Apua saa vasta sitten, kun asiat ovat jo tiukassa solmussa.

Iloa liikunnastakin

Omahoitajan toivoa herättävä lause pelasti Päivi Rissasen.
— Teen tällä hetkellä töitä Mielenterveyden keskusliitossa. Asun edelleen samassa asunnossa, jonka hankin jo opiskeluaikana. Vapaa-aikana tapaan ystäviäni ja matkustelen.
— Myös liikunnasta on tullut tärkeä osa elämääni. Käyn vesijumpassa, pilateksessa ja kuntosalilla. Kun vielä syksyllä jäin penkkipunnerruksessa jumiin 20 kilon alle, nyt teen sillä painolla jo kymmeniä toistoja.
Kun Päivi Rissanen teki viimeisiä korjauksia väitöskirjaansa, urakan päättyminen tärisytti ja oksennutti. Samaan saumaan sattunut 50-vuotispäiväkin meni kuntosalilla matalalla profiililla.
— Ehkä synttäreitäkin juhlitaan vielä, mutta ensin väitellään ja pidetään karonkka.