Рубрика: Симптомы депрессии

Опубликовано от — Оставить комментарий

10 причин недовольства собой.

10 причин недовольства собой Мы могли бы «жить долго и счастливо» и быть вполне довольными собой. Мы здоровы, у нас есть семья и друзья, крыша над головой, стабильный доход. Мы что-то умеем, кто-то или что-то наполняет нашу жизнь смыслом. Так почему же трава на другой стороне улицы кажется зеленее? И почему мы так недовольны собой?

Если не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней» – сказать проще, чем сделать. Исследователи, занимающиеся вопросами позитивной психологии, выделают десять причин того, почему многие из нас не чувствуют себя счастливыми, хотя могли бы.

1.  ЗАВЫШЕННЫЕ ОЖИДАНИЯ

Беспочвенные надежды и завышенные ожидания служат нам дурную службу: если что-то идет не по плану, мы расстраиваемся. Например, мы мечтаем о душевном празднике в кругу семьи, а получаем, скажем так, вечер, далекий от идеального. Кто-то из родственников оказывается не в духе, и обстановка становится напряженной.

2.  ЧУВСТВО ОСОБЕННОСТИ

Здоровая самоуверенность – это неплохо. Однако тот, кто считает себя исключительным, чаще всего потом разочаровывается: другие не признают его уникальности и обращаются с ним как со всеми остальными.

3.  ЛОЖНЫЕ ЦЕННОСТИ

Проблема в том, что мы принимаем их за истинные, единственно правильные. Быть одержимым деньгами и однажды понять, что деньги далеко не все, – удар, выдержать который могут не все.

4.  СТРЕМЛЕНИЕ К БОЛЬШЕМУ

Мы быстро привыкаем к тому, чего достигли, и хотим большего. С одной стороны, это стимулирует постоянно стремиться вперед и ставить новые цели. С другой – мы забываем радоваться достигнутому, а значит, теряем уверенность в себе.
10 причин недовольства собой

5. НАДЕЖДЫ, ВОЗЛАГАЕМЫЕ НА ДРУГИХ

Мы склонны ждать, что нас «осчастливят», перекладываем ответственность за счастье на партнера, семью или друзей. Тем самым мы не только ставим себя в зависимость от других, но и рискуем испытать разочарование, когда окажется, что у этих других иные приоритеты.

6. СТРАХ РАЗОЧАРОВАНИЯ

Боязнь упасть мешает двигаться вперед, страх потерпеть неудачу не позволяет стремиться к счастью, будь то поиск подходящего партнера или работы мечты. Конечно, тот, кто ничем не рискует, не может и ничего потерять, но тем самым мы заранее исключаем любые шансы на победу.

7.  НЕПРАВИЛЬНОЕ ОКРУЖЕНИЕ

Многие из нас общаются преимущественно с пессимистами и со временем начинают все реже радоваться хорошим новостям. Когда окружение смотрит на мир через темные очки и отпускает критические замечания по любому поводу, позитивный взгляд на вещи дается непросто.

8.  ЛОЖНЫЕ ОЖИДАНИЯ

Некоторые думают, что счастье и удовлетворение – это естественное состояние, в котором можно пребывать сколь угодно долго. Это не так. Счастье мимолетно. Принимая его как данность, мы перестаем ценить его.
10 причин недовольства собой

9.  ВЕРА В ТО, ЧТО ЖИЗНЬ СОСТОИТ ИЗ «ПОЛОС»

Некоторые верят, что за хорошим обязательно следует плохое. За белым – черное, за солнцем – тень, за смехом – слезы. Получив неожиданный подарок судьбы, они начинают с тревогой ждать полосы неудач, а значит, не могут наслаждаться своим счастьем. Это снижает качество жизни.

10.  ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ СВОИМИ УСПЕХАМИ

Часто мы не ценим своих достижений, отмахиваемся от них: «Да пустяки, просто повезло. Это чистая случайность». Приписывая успехи внешним факторам, мы тем самым умаляем свои способности.
Если же мы ценим собственную работу, помним о том, чего уже добились и с чем справились, это помогает спокойнее встречать новые вызовы. Их будет немало, но они – вовсе не повод быть недовольным собой.
Источник: Zeit.de

http://www.psychologies.ru
 

Опубликовано от — Оставить комментарий

Кризис среднего возраста: когда душа приходит в движение.

altСуществует ли так называемый кризис среднего возраста, как он себя проявляет, всех ли из нас касается и какую играет роль? Наши эксперты обнадеживают: этот поворотный момент нашей жизни содержит в себе уникальные возможности.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Дмитрий Леонтьев, доктор психологических наук
Дмитрий Леонтьев, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова, руководитель лаборатории позитивной психологии и качества жизни ВШЭ. Автор нескольких книг, среди которых «Психология смысла» (Смысл, 2007).
Psychologies:  Кризис среднего возраста, который еще называют «кризисом середины жизни», действительно существует?
Кристоф Форе:  Кризис в собственном смысле слова случается лишь у немногих людей, которые «слетают с катушек», совершают странные поступки, разрушая свою жизнь. У огромного большинства кризиса не происходит. Вместо этого можно говорить о переходном процессе, который многие переживают молча и даже с чувством стыда. Подобно подростковому возрасту, эти годы – поворотный момент жизни, независимо от того, признают их таковыми или нет.
Дмитрий Леонтьев:  Мне ближе точка зрения американского психотерапевта Адама Блатнера (Adam Blatner). Он считает, что каждый из нас проходит в своей жизни две инициации, два момента, когда приходится перестраивать отношения с миром. Первый – когда мы, став подростками, обнаруживаем, что в состоянии влиять на этот мир, изменять его. И это открытие – серьезный вызов, требуется немало сил и времени, чтобы понять, как с ним управляться. А в момент кризиса середины жизни мы понимаем, что нам, напротив, подвластно уже далеко не все, что воплотить многое из своих планов мы вряд ли успеем. Мы осознаем ограниченность своих ресурсов, начинаем более ответственно к ним относиться.
Правда ли, что женщин кризис затрагивает сильнее, чем мужчин?
Д. Л.:  Полагаю, что да. Хотя бы потому, что ресурсы, о которых я говорил, у мужчин и женщин различны. У женщин это в большей степени ресурсы физические: способность к деторождению, здоровье, красота. Их конечность нельзя не заметить, и потому воспринимается она очень остро. У мужчин все обстоит несколько иначе: их ресурсы социально ориентированы, у них изменения провоцируются жизненными событиями. И все же в главном кризис одинаков и для мужчин, и для женщин: нарушение баланса планов и ресурсов для их достижения. Когда такое происходит, всем нам приходится проводить переоценку своих возможностей и обращаться к тем аспектам жизни, которые менее подвластны кризису.
Кристоф Форе (Christophe Fauré), специалист по сопровождению пациентов с тяжелыми заболеваниями и их родных. Его сайт: christophefaure.comКристоф Форе (Christophe Fauré), специалист по сопровождению пациентов с тяжелыми заболеваниями и их родных. Его сайт: christophefaure.com
Это тревожное ощущение неблагополучия может возникнуть и без конкретных причин?
К. Ф.:  Да, как ни странно, так проявляет себя наше глубинное стремление к целостности. В первой половине жизни оно направлено вовне, к созиданию, это существование через опору на взгляд других людей: родителей, учителей, друзей… Это приобретение социального статуса, материальных благ. К 40–50 годам мы отмечаем обратное течение, направленное внутрь. Мы ощущаем духовные потребности, нацеленные на самую суть. В этот переходный период мы часто вступаем тогда, когда осознаем относительность всех социальных структур и даже смысла жизни. Достигнув этого рубежа, мы словно ощущаем нехватку чего-то, нужного для достижения полноты. Юнг говорил: «…то, что было здорово на заре, становится мелким в сумерках, а утренние истины вечером становятся ложью»*. Да, у меня прекрасный дом, и личная жизнь сложилась… но утром я просыпаюсь с ощущением пустоты и тревоги.
Д. Л.:  Нехватка привычных ресурсов означает неспособность достичь того, что было доступно еще вчера. А это может вести к обесцениванию жизни, к утрате себя. Вспомните гетевского Вертера – он покончил с собой, потеряв любимую, потому что его «Я» почти целиком и состояло из любви к ней. Или представьте бизнесмена, который бросается с небоскреба, узнав о банкротстве. Почему? Потому что банкротство разрушает не только его бизнес, но и саму его личность, его «Я». Если же мы ценим себя не только за внешность, мускулы или капиталы, то с большей вероятностью преодолеем кризис. Важен тут и социальный контекст – восприятие возраста в обществе. Если вам исполнилось 45, а вы на каждом углу видите объявления о трудоустройстве с требованием «до 45 лет», тревога может возникнуть поневоле. Даже если вопросы трудоустройства вас в принципе не заботят.

Цитата*

img
«Мы часто воспринимаем депрессию как недоброго вестника, с траурным видом сообщающего, что нечто в нас отжило свой век и вот-вот умрет. На самом же деле депрессия – глашатай нового, чего-то просторного и свободного, такого, что способствует развитию и росту и желает играть большую роль в нашей жизни. Конечно же, сам человек, подчас не без помощи психотерапевта, должен отличать одну форму депрессии от другой, а именно: опирается ли она на биологическую основу, является ли реакцией на утрату или же представляет собой интрапсихологический конфликт, способный многое сообщить о следующем этапе путешествия. Под каждой депрессией нашему вниманию обязательно предстанет нижний слой; и здесь-то, как мы обнаруживаем, и ожидает нас программа роста. Вместо того чтобы отрицать боль или стремиться заглушить ее лошадиными дозами лекарств и бежать от риска взросления, которого душа в свое время попросит от нас, нужно установить, куда она хочет двигаться, после того как ресурсы эго окажутся окончательно исчерпаны».
* «Обретение смысла во второй половине жизни» Дж. Холлис (Когито-Центр, 2012)

Так что же делать?
Д. Л.:  Один из вариантов – искать поддержку у других людей, в том числе и психологов. Но тут все зависит от особенностей личности: кому-то необходимо обращение к специалисту, а кому-то оно может пользы и не принести. Парадокс в том, что, если человек окружен близкими людьми, ему легче обратиться к психологу, но потребность в таком обращении у него ниже – он может и сам преодолеть свои проблемы. А если человек одинок, то он может куда больше нуждаться в помощи психотерапевта, однако вероятность того, что он придет на прием, ниже. Главным образом потому, что у него просто нет навыка доверительного общения.
К. Ф.:  Некоторые отказываются прислушиваться к себе, видеть эти внутренние перемены, они упрямо не желают ничего менять или заглушают свою боль лекарствами. И тем самым обедняют себя, а в худшем случае рискуют оказаться в депрессии, заболеть. За этим ощущением – «что-то не так» – идет глубинное движение: важнейшая часть нашего существа начинает себя проявлять. Ведь внешний социальный «персонаж» – это лишь одна из граней нашего настоящего «Я», которое теперь желает нам открыться. Вот только нужно прислушаться к этой части нашего существа и ей ответить.
Как ответить на этот внутренний призыв?
К. Ф.:  Ответить на этот призыв – значит пересмотреть и переоценить нашу жизнь и отношения с окружающими, принять наше тело – уже не такое, как прежде… ну и так далее. Нам предстоит задать себе вопросы, которые затронут все сферы: работу, семейную и личную жизнь, сексуальность. Не нужно бояться составить список таких вопросов: «Чего я хочу: работать именно здесь или уйти?», «Что мне необходимо?», и так далее. Нам, как гусенице, нужно уйти в свой кокон, чтобы в тишине подготовить вторую часть своего существования – в виде бабочки. Мы слышим призыв изнутри, и на него нужно откликнуться. Но важно и сознавать, что мы будем сопротивляться переменам: мы боимся потерять прежних себя, свою роль, свой статус – все, что определяло нас в первой половине жизни. Но, парадоксальным образом, если мы не согласимся отпустить наше прежнее «Я», то потеряем кое-что большее.
Д. Л.:  Здесь многое зависит от нас самих – от степени нашей зрелости, от способности понять, что отказ от вчерашних планов совсем не обязательно означает поражение и что новые планы могут привести к победам, вкус которых был прежде нам незнаком. Бывает и так, что человек еще недостаточно зрел, когда он сталкивается с ощущением пустоты, – но повзрослеть и понять происходящее ему помогает сам кризис. Многие ищут дополнительные ресурсы в тех областях, на которые раньше не обращали внимание. Отсюда такая популярность обращения, например, к религии во второй половине жизни. Кроме того, можно поменять критерии успешной жизни, как это происходит, к примеру, при дауншифтинге: то, что могло быть кризисом в одной системе координат, просто не воспринимается таковым в другой.
Что же нас ждет, если нам удастся благополучно измениться? Расцвет нашего истинного «Я»?
К. Ф.:  Да, но в пределах возможного. Не стоит забывать, что нам предстоит оплакать все то, что мы уже не сможем сделать: стать чемпионом по скачкам или начать карьеру скрипача. Но придя к осознанию нашей жизни «здесь и сейчас», такой, какова она сегодня, мы откроем себе огромное пространство возможностей. Юнг считал, что это означает движение к полному, цельному сознанию себя: часть моего «Я» из первой половины жизни, которая была на виду, должна уступить место той другой части меня, которую я раньше держал в тени, чтобы иметь возможность жить и существовать под взглядами окружающих. Мы начинаем задавать себе вопросы: «Какой след я хочу оставить?»; «Что могу передать другим поколениям?»; «Как мне породниться с самим собой, заботиться о себе, о близких и даже о собственном теле, которое мне поможет все это осуществить?» Приходит время размышлять об этом – не из боязни смерти, а потому что наша духовная сторона требует этого от нас. Мы стремимся стать внутренне цельными, достичь жизненной полноты. И в этом – истинный смысл перемен в середине жизни.
* К. Юнг «Стадии жизни» (в сб. «Человек и его символы», Серебряные нити, Медков, 2006).
Опубликовано от — Оставить комментарий

Илья Латыпов. Cтремление избежать риска может быть опаснее, чем сам риск.

Cтремление избежать риска может быть опаснее, чем сам рискС эволюционной точки зрения наша главная задача — выживание и передача генов дальше. Наша психика заточена под обеспечение безопасности. Однако уже в этом заключается базовый конфликт: нередко для того, чтобы увеличить шансы человека на сохранение себя, необходимо подвергаться опасности.

Именно поэтому жизнь требовала и требует от нас постоянного баланса между стремлением к безопасности и стремлением к риску, который обеспечивает нам что-то новое. Иллюзорное ощущение полной защищенности настолько сильное и манящее, что очень часто баланс между опасным/безопасным нарушен в пользу последнего.
Ну и правда — что хорошего в опасном, то есть в том, что нам может быть причинен какой-то вред? Проблема в том, что в одном ряду с опасностью находятся такие понятия, как «будущее», «новизна» и «развитие», а в одном ряду с безопасностью — «стабильность», «старое» и «прошлое». Да, со стабильным прошлым приключений в жизни будет маловато…
Кроме того, ни в одном виде деятельности невозможно достичь стопроцентной безопасности, риск — даже минимальный — присутствует всегда. Это фундаментальное свойство жизни, которая включает в себя неопределенность и неизвестность. Стабильность и акцент на прошлом направлены на устранение этих двух «неприятных» элементов жизни.

Ирония позволяет отстраняться самому и отстранять других от себя

Что стремятся сделать люди, которые решительно не приемлют риска в своей жизни и нацелены на его минимизацию? Для этого они пытаются свести к минимуму собственное участие в жизненных процессах. Что для этого нужно?
1. Требовать гарантий успеха в деятельности или, в крайнем случае, полного возмещения возможных убытков/ущерба. Без наличия этих гарантий — не приступать к деятельности.
2. Не включаться в какие-либо процессы, не вовлекаться эмоционально. Идеальным вариантом будет позиция ироничного наблюдателя — ирония позволяет отстраняться самому и отстранять других от себя.
3. Отказаться от фантазий, мечтаний, желаний — любых переживаний, которые могут внести диссонанс в сложившееся положение дел, возбуждать излишние эмоции и страсти. Убедить себя, что тебе многого не нужно и что вообще твой удел — умеренность и стоицизм, гармония, которая понимается как отсутствие ряби на зеркальной поверхности пруда. Клиенты психологов, приближаясь к моменту нарушения привычно-стабильного существования, нередко на этом этапе исчезают — бросают терапию, потому что она возбуждает «слишком сильные» эмоции.
4. Отказаться от любых попыток что-либо контролировать («от меня ничего не зависит, остается только смирение»), или, напротив, гиперконтроль («иллюзия всемогущества»), при котором любое отклонение от стандарта карается очень жестко.
5. Переоценивать ужасность психологической нагрузки и недооценивать свои способности выдержать ее («это слишком сильно/тяжело для меня»).
Однако, парадоксальным образом, подобные мероприятия приводят к усилению тревоги и возрастанию скуки. Цена безопасности — подавление любой новизны, любых возмущений, любых попыток «раскачивать лодку». Реальность должна либо контролироваться, чтобы ничто извне не проникло в жестко установленный распорядок, либо игнорироваться, если нет сил все контролировать. Но страх никуда не девается, напротив — он может только нарастать.

Все силы уходят на поддержание стабильности, почти ничего не остается на радость и возбуждение

Подавление страстей, уничтожение новизны и нацеленность исключительно на безопасность могут привести, в крайних случаях, к хронической усталости, скуке, апатии. Вместо ярких эмоций в диапазоне от восторга до ужаса — унылые рациональные построения, безупречная логика, с помощью которой легко можно обосновать любой отказ от каких-либо притязаний в этом мире. Все равно все умрем… Своего рода самоубийство из страха смерти.
А откуда берется усталость? Вроде бы ничего не делает человек? Да нет, работа проделывается большая — нужно держать под контролем собственную психику, рвущуюся к активному взаимодействию с внешним миром, для этого она и существует. Все силы уходят на поддержание стабильности, почти ничего не остается на радость, возбуждение, интерес. Тусклый огонек эмоций позволяет существовать, но никак не действовать.
Пожалуй, немного останется для того, чтобы рассуждать о реальности. Но только не взаимодействовать с ней. Никаких приключений. И ощущение, что жизнь прошла мимо, что что-то очень важное было упущено, не отпустит до самого конца.
http://www.psychologies.ru