Виктор Каган – один из самых опытных и самых успешных российских психотерапевтов. Начав психотерапевтическую практику в Петербурге в 1970-е, он сумел за прошедшие годы подтвердить свою высочайшую квалификацию и в США. А еще Виктор Каган – философ и поэт. И возможно, как раз поэтому ему удается особенно тонко и точно понимать и определять самую сущность профессии психолога, которая имеет дело с такими трудноуловимыми материями, как человеческое сознание, личность – и даже душа.
Psychologies: Что, на ваш взгляд, изменилось в российской психотерапии по сравнению с тем временем, когда вы начинали?
Виктор Каган: Я бы сказал, что прежде всего изменились люди. Причем к лучшему. Еще лет 7–8 назад, когда я проводил учебные группы (на которых сами психотерапевты моделировали конкретные случаи и методы работы), у меня волосы дыбом вставали. Клиентов, которые приходят со своими переживаниями, допрашивали об обстоятельствах в стиле участкового милиционера и предписывали им «правильное» поведение. Ну и множество других вещей, которых нельзя делать в психотерапии, делались сплошь и рядом. А сейчас люди работают гораздо чище, становятся квалифицированнее, у них появляется свой почерк, они, что называется, пальцами чувствуют, что они делают, а не оглядываются без конца на учебники и схемы. Они начинают давать себе свободу работать. Хотя, возможно, это и не объективная картина. Потому что те, кто работает плохо, обычно на группы не ходят. Им некогда учиться и сомневаться, им деньги зарабатывать надо, они сами по себе великие, какие тут еще группы. Но от тех, кого я вижу, впечатление именно такое – очень приятное. Читать далее Виктор Каган: Легкая ли это работа? Нет. Но счастливая.
На днях одно юное существо спросило меня, каково быть старой. Я несколько растерялась, поскольку не считаю себя старой. Увидев мою реакцию, существо страшно смутилось, но я сказала, что вопрос интересный, что я обдумаю его и сообщу свои выводы. Старость, решила я, это дар. Сегодня я, пожалуй, впервые в жизни стала тем человеком, которым всегда хотела быть. Нет, речь не о моем теле, конечно! Иногда это тело вызывает у меня отчаяние — морщины, мешки под глазами, пятна на коже, отвислый зад. Часто меня шокирует старуха, которая обосновалась в моем зеркале, — но переживаю я недолго. Я бы никогда не согласилась обменять моих удивительных друзей, мою замечательную жизнь, мою обожаемую семью на меньшее количество седых волос и на плоский подтянутый живот. По мере того как я старею, я стала к себе добрее, менее критичной. Я стала себе другом. Я себя не корю за то, что съела лишнее печеньице, за то, что не убрала постель, за то, что купила эту идиотскую цементную ящерицу, в которой я абсолютно не нуждаюсь, но которая придает такой авангардный оттенок моему саду. Я была свидетелем того, как многие — слишком многие — дорогие друзья слишком рано покинули этот мир, еще не поняв, не испытав великую свободу, которую дарует старость. 
В чем секрет долголетия и хорошей жизни? У каждого долгожителя есть свои особые привычки, которые и являются ответом на этот вопрос: от бокала виски до дневного сна. Здесь собран уникальный взгляд на жизнь людей со всего света, которые прожили долгую жизнь, и им есть что сказать. Многие из них пропагандируют простое отношение к жизни и демонстрируют веселый нрав.