Опубликовано Оставить комментарий

Как практика осознанности помогла мне пережить смерть мужа.

Как практика осознанности помогла мне пережить смерть мужаВ начале 2020 года мой муж, любовь всей моей жизни, покончил с собой. Ему было 34 года. Его самоубийство стало абсолютной неожиданностью. Он оставил после себя несколько писем, из которых я узнала, что он всю жизнь страдал от тревоги и последствий пережитых душевных травм, при этом ничем не выдавая своих переживаний окружающим. Я осталась одна, и мне пришлось с этим справляться…

В свое время, после нескольких лет увлечения йогой и медитацией, я заинтересовалась практикой осознанности. Сразу после смерти мужа я полностью погрузилась в эти занятия. Мой организм в тот период был на пределе, и нужно было найти способ хоть как-то смягчить шок от столь тяжелой утраты. Но я даже не представляла, насколько эффективно практика осознанности поможет мне исцелить душевные раны и разобраться  со своими чувствами.

КАК ОСОЗНАННОСТЬ ПОМОГАЕТ ОЩУТИТЬ СЕБЯ В БЕЗОПАСНОСТИ

Осознанность — это состояние ума, в котором мы замечаем все, что ощущаем в данный момент всеми органами чувств. Достигать его можно с помощью различных техник (например, дыхательных упражнений или медитации).

Главное в практике осознанности — освободиться от постоянного потока мыслей. Все размышления, возникающие в процессе осознанной медитации, мы принимаем без осуждения и затем мягко отпускаем. Каждый раз, когда наш ум начинает блуждать, мы стараемся снова сосредоточить внимание на медленном и размеренном дыхании.

Сначала осознанная медитация просто помогала мне в особо трудные моменты.

Первое время после смерти мужа меня периодически преследовали панические атаки

В эти моменты, где бы это ни происходило (на похоронах, в магазине или где-то еще), я сразу останавливалась, закрывала глаза, делала глубокий вдох, выдох и сосредотачивалась на дыхании.

Через несколько минут (а подчас и секунд) сердцебиение замедлялось, напряжение в груди спадало и паника отступала. Как только уровень адреналина снижался, я каждый раз начинала рыдать — так высвобождались накопившиеся переживания. Благодаря этому я ощущала себя в безопасности, несмотря на все жизненные беды.

НАУЧИТЬСЯ «БЫТЬ» СО СВОЕЙ БОЛЬЮ

Со временем практика осознанности превратилась для меня из средства выживания в технику, позволяющую лучше понять собственную боль. Каждый день в определенное время я доставала коврик для медитации и какое-то время сидела неподвижно — просто дыша и наблюдая за происходящим внутри меня — без осуждения.

Постепенно осознанная медитация стала для меня средством, позволяющим просто находиться наедине со своей болью. Сосредотачивая внимание на ощущениях в теле и возникающих мыслях, я постепенно позволяла себе полностью проживать всю физическую и эмоциональную боль от потери.

Благодаря регулярной практике я лучше узнала свое горе и поняла, где оно «живет» в моем теле

Я чувствовала его физические проявления — тяжесть в груди, спазмы в животе, сжатые челюсти, пульсирующие головные боли, бесконтрольные рыдания. Не менее остро я ощущала и эмоциональные проявления: чувство пустоты, смятение, гнев, одиночество и самая глубокая тоска, которую я когда-либо испытывала.

Меня постоянно терзали одни и те же вопросы: «Почему я не заметила вовремя?», «Почему он не попросил о помощи?», «Как я теперь смогу жить?»

С каждым вдохом я признавала наличие всех этих ощущений. И с каждым выдохом я отпускала их — максимально мягко.

Со временем я научилась возвращать внимание в настоящий момент: к своему телу, своему дыханию, к твердой почве под ногами. Где-то в подсознании шел процесс переработки и исцеления. А от меня требовалось только одно — дышать.

ОСОЗНАТЬ И ИСЦЕЛИТЬ ГОРЕ

Каждый день я повторяла это упражнение, позволяя мыслям появляться и исчезать. Со временем я начала замечать, что практика осознанности влияет на мою жизнь не только во время медитации.

Я стала яснее мыслить. Иногда у меня случались «озарения», благодаря которым я гораздо лучше стала понимать последствия случившегося. Я поняла, что несу в себе и собственную боль, и боль мужа. Два вида боли ощущались в теле по-разному и требовали разных подходов к лечению.

Боль, вызванная моими собственными страданиями, ощущалась то как что-то острое и бурлящее, то как состояние шока и онемения. Я чувствовала себя брошенной и обманутой человеком, которого я любила больше всего на свете. Моя собственная боль проявлялась гневом, жалостью, беспомощностью, пустотой и смятением. Она жаждала ответов.

Боль, связанная со страданиями мужа, была очень глубокой и невыразимо печальной

Она проистекала из его душевных травм и моих бесплодных попыток спасти его от них. Эта боль была вызвана его многолетними невидимыми страданиями из-за депрессии и тревоги и его отчаянными попытками скрыть свои переживания. Его боль передалась мне и осела в моем теле.

Когда я смогла разделить эти два вида боли, это стало переломным моментом в  процессе моего исцеления. Я смогла распознать навязчивые мысли о его смерти, возникавшие снова и снова, и найти к ним более продуктивный подход.

Это осознание помогло мне по-настоящему проникнуться к нему сочувствием. Теперь я понимала всю глубину и тяжесть его страданий — и тем самым смогла отделить себя от той его боли, которую я не имела возможности исцелить или контролировать.

ПОРА ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ

Чтобы справляться с горем и прорабатывать свою травму, я также посещаю психолога и группу поддержки. Мне помогают друзья и родные. И тем не менее осознанная медитация продолжает играть свою важнейшую роль.

Эта практика помогла мне научиться управлять стрессом и защищать тело в трудные минуты. Сосредотачиваясь на дыхании, я смогла пережить регулярные панические атаки, которые могли иметь тяжелые последствия в самом начале — когда травма была еще совсем свежей. Кроме того, медитация доступна всегда — днем и ночью, даже когда нет возможности обратиться за помощью и поддержкой к близким.

Моя боль и мое горе со временем меняются, но осознанность всегда помогает мне проявлять доброту к самой себе и дарит мир и покой моей израненной душе. С помощью осознанности я могу принимать свою боль и переживания открыто, с искренним интересом, а также учиться жить вместе со своим горем.

Текст: Ленор Мэттью — психолог

https://www.psychologies.ru/

 

Опубликовано Оставить комментарий

Ольга Сушко. Что такое негативный образ тела и как он формируется?

Нарушение образа тела при нервной анорексии и булимииПереживание недовольства собственным телом может возникнуть практически у каждого человека на протяжении жизни. Это может быть чувство досады или разочарования от невозможности выполнить какую-то физическую работу или упражнение. Может быть печаль, которая возникает при столкновении с первыми ласточками неизбежного старения. Но люди с негативным образом тела сталкиваются с действительно непростыми переживаниями, которые могут существенно влиять на качество жизни.
Думая о своем теле или его пропорциях, такие люди часто испытывают чувство стыда и вины. Они переживают себя как неуместных, неуспешных, с отсутствием силы воли или характера. В мягкой форме неудовлетворение образом тела может приводить к отказу носить определенную одежду, смотреться в зеркала, ходить в бассейн или на пляж. Когда стыда и тревоги слишком много, люди могут вообще отказываться от социального взаимодействия («Я так разжирела, пока не похудею – на улицу не выйду») или какой-то его части. В моей практике было несколько случаев, когда клиентки отказывались или не начинали вообще сексуальную жизнь в связи с тем, что размер груди был «не тот». Как я уже писала, важно помнить, что негативный образ тела зачастую не имеет объективных причин: сторонний наблюдатель вообще не заметит никаких «дефектов». Но при этом сам человек сталкивается с глубоким внутренним переживанием своей «нетаковости».
То есть образ тела – это то, как мы думаем о своем теле, его размерах и формах, это наши эмоции в связи с нашим телом и те действия, которые мы предпринимаем, чтобы что-то изменить или спрятать. Возможности косметической индустрии сегодня практически не имеют ограничений. Хотя, по большому счету, удовлетворение собой в результате «тюнинга» обычно не наступает. Потому что речь, как я уже писала, не в объективной реальности, а в переживаниях. А с ними пластическая хирургия разобраться не в силах.
Откуда берется столь сильное недовольство собственным телом? Попробуем разобраться.
Причина первая – социальное давление. Вряд ли кто-то сможет оспорить тот факт, что все мы испытываем сильнейшее социальное давление. Тело должно быть определенной формы – этот посыл девочки начинают улавливать еще с детского сада. На смену Барби пришли Монстер Хай и Винкс – в этом смысле за последние 20 лет ничего не изменилось, и красивым телом в массовой культуре до сих пор считается худое. Стандарт красоты есть и для мужского тела, если открыть любой современный мужской журнал, его легко обнаружить. Не соответствовать стандарту – это вызов, с которым не все справляются успешно. Вспомните свои школьные годы: как часто вы или ваши одноклассники подвергались травле за то, что выделялись из массы? За что – что у вас другое тело, разрез глаз или веснушки на носу? Это – серьезный опыт переживания стыда за свое несоответствие и страха стать изгнанником в коллективе сверстников.
Причина вторая – семейные сценарии. Часто она связана с первой, но не всегда. Речь скорее идет о семейных стереотипах, ожиданиях, страхах. Например, если мама слишком тревожится по поводу своего тела или питания (а нарушения образа тела всегда идут под руку с расстройствами пищевого поведения), дочь наверняка будет тревожиться по поводу своего. Если мама убеждена, что женское счастье возможно только в случае, если на ее лице не будет ни одной морщины, а ее отношениям с мужчиной угрожает целлюлит, нетрудно себе представить систему жизненных координат, в которой вырастет дочь. Одним словом, чем хуже родители справляются с социальным давлением, чем больше они подвержены страху собственного несоответствия, тем больший риск возникновения негативного образа тела у детей.
Причина третья – личностные особенности. Здесь речь может пойти о множестве факторов. Например, о низкой самооценке, о завышенных ожиданиях (перфекционизме), о высокой тревожности, о слабой способности выдерживать напряжение в ситуации социального давления. Кроме этого, важным аспектом является то, что у людей с нарушениями образа тела слишком высоки ставки на внешний вид. Они могут всерьез не замечать или обесценивать свои успехи и достижения в других сферах жизни, искренне полагая, что лишь вес или форма тела является тем критерием, по которому о них судят как о личностях. Столь высокие инвестиции во внешность, безусловно, несут в себе большую опасность. Это все равно что пытаться устоять на кончиках пальцев вместо того, чтобы удобно и устойчиво встать на всю стопу. Обнаружение других своих качеств и собственной ценности, помимо гладкой кожи или попы определенного объема, является хорошим этапом в терапии нарушений образа тела.
Ольга Сушко
Опубликовано Оставить комментарий

Tuhlasin hirveät määrät rahaa, ja tämän siitä opin.

Antti RönkäHoltiton rahankäyttöni oli oire ahdistuksesta, mutta yksi kysymys helpotti tuhlaamisen hillitsemistä, kirjoittaa Rönkä. Kolumnin voi myös kuunnella.

Sanonta kuuluu, että jos nuorena on pihi ja vanhana köyhä, ei näe ilon päivää ikinä. Olen perustellut tällä lentävällä lauseella tuhansia ostoksia. Olen tukeutunut siihen satojen maksupäätteiden äärellä, hetkeä ennen laitteen piippausta ja katarttista ”tapahtuma hyväksytty” -ilmoitusta. Olen muistellut sanontaa aamuisin nettipankin äärellä, silmäillessäni matemaattisen ankaraa dokumentaatiota edellisestä illasta.

Toisin sanoen: olen tuhlannut ja valehdellut itselleni, että se on ihan ok.

Tavallaan sanonta on oikeassa. En näe itseisarvoa rahojen päällä istumisessa, ja elämä, jossa jokaisen euron jälkeen pitäisi ruoskia itseään, ei tunnu elämisen arvoiselta. Jos rahan kuluttaminen tai hallittu tuhlaaminen tuottaa aitoa iloa, on se mielestäni hyväksyttävää. John Lennonin aforismi, ”aika jonka tuhlaamisesta nautit, ei ole tuhlattua aikaa”, sopii myös rahankäyttöön.

Jos olen ahdistunut, yritän refleksinomaisesti puuduttaa ikävän tunteen ostamalla jotain tai tuhlaamalla takseihin, matkoihin, ravintoloihin ja baareihin.

Jossain menee kuitenkin aina raja, jonka jälkeen hauska muuttuu tyhmäksi tai ahdistavaksi. Omalla kohdallani tuo raja on ylittynyt liian monta kertaa. Se ylittyi esimerkiksi silloin, kun ostin 175 euroa maksavan paidan, josta en edes pitänyt. Tai silloin, kun varasin hetken mielijohteesta hotellihuoneen, jossa lähinnä makasin sängyllä ja ihmettelin, miksi olen täällä.

Rahankäyttöahdistuksen juurille pääsee erottelemalla, milloin rahankäyttö tuottaa aitoa iloa ja milloin se on pakonomaista, oire jostakin. Tililtäni vuotavan rahan määrä on suoraan verrannollinen mielenterveyteni horjumiseen.

Jos olen ahdistunut, yritän refleksinomaisesti puuduttaa ikävän tunteen ostamalla jotain tai tuhlaamalla takseihin, matkoihin, ravintoloihin ja baareihin. Myös psykologian tutkimuksissa(siirryt toiseen palveluun) on osoitettu rahan symbolinen merkitys kuolemanpelon torjumisessa.

Yritän päästä rahalla tunnelmaan, jota ahdistuksella ei ole varaa tulla pilaamaan. Ei liene yllättävää, että sellainen tunnelma kestää suunnilleen 12 minuuttia. Sen jälkeen ahdistus palaa, ja ahdistuksen seurassa vielä syyllisyys tuhlaamisesta.

Vaikka tiedän tämän mekanismin, kompastun samoihin virheisiin aina uudestaan. Tuhlaaminen aiheuttaa ahdistusta ja ahdistus jälleen tuhlaamista.

Tuntuu hyvältä tuhlata vielä enemmän, kun on tuhlannut jo vähän. ”Haluan kärsiä kaksin verroin”, kuten perheensä säästöjä juova virkamies sanoo Fjodor Dostojevskin romaanissa Rikos ja rangaistus.

Viime vuosina tietoisuus kuluttamisen ympäristövaikutuksista on vähentänyt vaatteiden ja tavaroiden haalimista. Syydän rahaa silti edelleen – ja sitäkin enemmän – aineettomiin asioihin.

Rahasuhteen todelliseen korjaamiseen tarvittaisiin ekonomia ja terapeuttia. Ensiapua saa kuitenkin antiikin Rooman keisarilta, Marcus Aureliukselta. Hän kirjoitti kuolemansairaana muistiin stoalais-sävytteisiä ajatuksia, joita ei tarkoittanut julkaistavaksi. Myöhemmin kirjoitukset kuitenkin julkaistiin nimellä Meditations (suom. Itselleni).

Eräs mietteistä on tällainen: ”Kysy jokaisesta teosta: ’Mikä on tämän suhde minuun? Kadunko sitä myöhemmin?’”

Ensimmäinen kysymys on nerokas. Se paljastaa ilmiön, joka on itsestäänselvä, mutta jota ei huomaa ajatella: teemme kaiken jonkin yllykkeen ohjaamana, jonkin tunteen tai ajatuksen. Alkuperäinen tunne tai ajatus kuitenkin hämärtyy itseltämme, ja jäljelle jää pelkkä toiminta.

Aureliuksen kysymys palauttaa yhteyden toiminnan ja alkusyyn välille. Miksi halusin ostaa 175 euron paidan tai mennä hotellihuoneeseen makaamaan? Ehkä siksi, että luin ahdistavan uutisen tai olin muuten vain sekaisin?

Katumuksen etukäteisarviointi on sen sijaan turhaa. Ainakaan minua se ei ole estänyt tekemästä tyhmiä päätöksiä. Olenko tiennyt, että toimin kuin idiootti? Olen. Olenko ajatellut, että kadun tätä myöhemmin? Olen. Onko se pidätellyt minua? Ei.

Kun negatiivisen yllykkeen sanoittaa itselleen, tuhlaamisesta on helpompi kieltäytyä.

Yhteyden palauttaminen toiminnan ja alkusyyn välille kuitenkin auttaa, ainakin minua. Kun negatiivisen yllykkeen sanoittaa itselleen, tuhlaamisesta on helpompi kieltäytyä. Kutsun sitä raivosäästämiseksi. Nyt harmittaa, mutta harmista saa tarvittavaa voimaa kieltäytymiseen. ”Minähän hitto soikoon säästän nämäkin rahat”, ajattelen, ja kiitän itseäni seuraavana aamuna.

Antti Rönkä

Kirjoittaja on helsinkiläinen kirjailija

https://yle.fi/

https://yle.fi/