Työkaveri näyttää väsyneeltä. Onkohan hänellä stressiä tai perhehuolia?
Columbia Road -konsulttitoimistolla sitä ei pelätä kysyä. Kaikki työntekijät on koulutettu pitämään omasta ja toisen hyvinvoinnista huolta ja puhumaan avoimesti jaksamisesta.
– Meillä ei ole lähiesihenkilöitä, joiden tehtävä on huolehtia siitä, että työntekijät voivat hyvin. Tärkeää on tunnistaa, milloin riittää se, että on vain olkapäänä ja milloin mennään sen rajan yli, että tarvitaan apua työterveydestä, kertoo toimitusjohtaja Sirkka-Liisa Rotinen.
Viisi vuotta sitten perustetulla yrityksellä on 130 työntekijää Helsingissä ja Tukholmassa, ja työ on vaativaa asiantuntijatyötä erilaisissa projekteissa. Yrityksen toiminta on suunniteltu itseohjautuvaksi ja organisaatio on matala.
Koska konsulttien työ tehdään korvien välissä, työntekijän hyvinvointi on yritykselle erittäin tärkeää. Se on Rotisen mukaan yrityksen koko työkulttuurin perusta.
– Ihmiset ovat konsulttiyrityksen tärkein pääoma, ei ole oikeastaan mitään muuta. Siksi on niin tärkeää, että onnistutaan tukemaan hyvinvointia ja mielenterveyttä.
Itsenäinen ja vaativa työ ilman lähiesimiestä ei sovi kaikille. Työntekijän on tärkeä tuntea itsensä ja oppia lukemaan omia hälytysmerkkejään, jotka kertovat, että nyt ollaan jaksamisen rajalla, Rotinen kuvailee.
– Joillakin se merkki voi olla, että uni alkaa muuttua katkonaiseksi, siitä tietää että on liian stressaantunut.
Mielenterveyden häiriöt ovat jo muutaman vuoden ajan olleet yleisin sairauspoissaolojen ja työkyvyttömyyden syy.
Keinoja työntekijöiden jaksamisesta huolehtimiseen on kuitenkin monia, sanoo projektipäällikkö Kaisa Mikkola Työterveyslaitokselta.
– Mielenterveyden kannalta tärkeää on hallinnan tunne, että kaikki tietävät, mitä tekevät seuraavaksi, ja saadaan kaikille sellainen olo, että kyllä me tästä yhdessä selviämme.
Kyse on hyvin arkisista asioista: ovatko työprosessit sujuvia, tavoitteet ja rooli selviä, Mikkola luettelee.
– Lisäksi tarvitaan hyvää esihenkilötyötä, jotta työssä olisi onnistumisen edellytyksiä, että sen pystyy työpäivän aikana onnistuneesti suorittamaan.
Esihenkilön täytyy tietää, mitä työntekijöille ja tiimille kuuluu, ja pitää heidän puoliaan, Mikkola sanoo.
Konsulttiyhtiö Columbia Roadissa lähiesihenkilöä ei ole, mutta kuunteleva kollega voi riittää joissain tilanteissa.
Jos jaksaminen on koetuksella, tarvitaan kuitenkin konkreettisia muutoksia ajoissa, toimitusjohtaja Sirkka-Liisa Rotinen sanoo. Joskus ratkaisu voi olla toisen työntekijän siirtäminen samaan projektiin työpariksi.
– Ihminen ei välttämättä itse osaa siinä tilanteessa sanoa, mitä hän tarvitsee.
Työntekijät saavat keskusteluapua työterveydestä myös anonyymisti. Avun saaminen pitäisi olla Rotisen mukaan mahdollisimman helppoa.
– Jos tilanne on akuutti, minä voin olla yhteydessä lääkäriin, jos työntekijä on antanut siihen luvan. Lääkäri voi soittaa työntekijälle saman päivän aikana.
Avoin puhe jaksamisesta vaatii luottamusta. Yrityksen johdon täytyy olla helposti lähestyttävä, että ihmiset uskaltavat tulla puhumaan ja tuomaan haasteita esiin, Rotinen sanoo. Työntekijöitä rohkaistaan puhumaan oman esimerkin avulla.
– Kerron, mitä hälytysmerkkejä minulla on, joista tiedän, että stressitaso on liian korkealla.
Psykologin neuvoja Columbia Roadin työntekijät voivat saada myös myös muihin kuin työhön liittyviin asioihin, kuten kuten parisuhdeongelmiin.
– Yksityiselämän tilanteet näkyvät myös töissä. Kaikesta ei kuitenkaan tarvitse kertoa työkavereille, Rotinen sanoo.
Työterveyslaitos on koonnut verkkosivuilleen työpaikkojen käyttöön erilaisia työkaluja hyvinvoinnista huolehtimiseen. Mielenterveyden tuen työkalupakki(siirryt toiseen palveluun) on osa hallituksen mielenterveysstrategiaa, jonka avulla halutaan pitää ihmiset töissä ja työllisyysaste mahdollisimman korkeana.
Tarjolla on muun muassa peli, jota pelaamalla yhdessä tiimi voi tunnistaa, mikä omassa työssä kuormittaa aivoja. Vähentämällä kuormittavia tekijöitä voi kohentaa työn kognitiivista ergonomiaa.
– Sitä voi parantaa keskittymällä siihen, mitä tekee, ettei yritä suorittaa sellaista, mitä ihmisaivoilla ei pysty tekemään, ja huolehtimalla palautumisesta myös työpäivän aikana sopivilla tauoilla, Kaisa Mikkola sanoo.
Työhyvinvointi ei kuitenkaan hänen mukaansa ole vain yksilön vastuulla. Uupumuksesta kärsivän työntekijän hoitamisen lisäksi täytyisi korjata myös työyhteisöä.
– Vaikeista asioista pitäisi pystyä puhumaan paremmin. Ratkaisuja pitäisi etsiä yhdessä työyhteisön, esihenkilötyön ja prosessien sujuvuuden ja työolojen kautta, eikä yksilön henkilökohtaisista psyykkisistä ominaisuuksista.
Myös konsulttiyhtiön johtaja Sirkka-Liisa Rotinen toivoo, että kaikilla työpaikoilla puhuttaisiin avoimemmin jaksamisen ja mielenterveyden ongelmista. Siitä on hyötyä myös työnantajalle.
– Ihmiset voivat paremmin ja sitä kautta asiakkaat saavat parempaa palvelua ja sitä kautta liiketoiminta menestyy.
Jokaisella työpaikalla täytyy kuitenkin hänen mukaansa itse miettiä, millainen hyvinvointia tukeva malli kellekin sopii.
– Sitä ei voi suoraan ostaa pakettina, vaan se on rakennettava itse.
Columbia Roadille työntekijöiden itsestään ja toisistaan huolehtimisen malli on toiminut Rotisen mukaan hyvin.
– Toki se vaatii joka päivä töitä, eikä karikoiltakaan ole vältytty. Tämä on jatkuvaa oppimista ja kehittymistä.
Одно из главных последствий пандемии — вовсе не число переболевших или ушедших от нас людей, а апатия, охватившая практически все слои населения. Катерина Мурашова предлагает обсудить три гипотезы того, что происходит, чтобы понять, есть ли выход из этой непростой ситуации.
Эта тема на «Снобе» возникла в дискуссии к посту Сергея Кондрашова о заболеваемости ковидом и уровне вакцинации в разных странах. Именно там я впервые упомянула о своих наблюдениях и попыталась их более или менее внятно сформулировать и обобщить. Попытка была не слишком удачной, но поднятая тема показалась важной и мне, и моим собеседникам. А потом мне на почту пришло вот такое письмо:
Здравствуйте, Екатерина Вадимовна!
Прочитала на «Снобе» вашу реплику про апатию, которую вы наблюдаете у своих пациентов, и меня как по голове стукнуло: а ведь вот точно, все именно так и есть! Я сама переболела ковидом зимой, а муж еще осенью, оба не особо тяжело, температура держалась всего по три дня, почти как грипп, в больнице не лежали, а дети и невестка вообще не болели, и многие мои друзья и знакомые тоже не болели, а сейчас и привились уже. В общем-то вроде бы ничего особенного, слава богу, никто из близких от ковида не умер, только начальница у меня на работе, жалко ее конечно, хорошая была женщина и справедливая, пусть земля ей будет пухом.
Но в целом, можно сказать, что не особо меня все это и задело — никто работу не потерял, дети взрослые, внук еще маленький, так что даже и это дистанционное обучение, на которое многие вокруг грешат, нас стороной обошло. Однако — и это не только мне кажется, но и все вокруг говорят то же самое разными словами — мир как будто какие-то краски потерял, обесцветился и перестал двигаться куда-то. Апатия и есть, точнее не скажешь.
То есть, конечно, на работу хожу и делаю, что положено, но как-то больше по инерции. Иногда начинаю еще по привычке планы какие-то строить с мужем или с детьми, или с подругой, а потом как-то оно все и выдыхается сразу — да ну его, все равно неизвестно, как повернется. И живу просто изо дня в день, как заводная игрушка. И многие так. Некоторые подруги на работе признались, что стали таблетки специальные пить. Вроде помогают, в том смысле, что ходишь просто так и не думаешь ни о чем, не переживаешь. Я пока держусь, потому что вообще никогда таблетки не любила, всегда старалась без них обходиться. А самое ужасное, что невестка-то с сыном очень хотели второго ребенка, а теперь она плачет и говорит: не хочу, потому что все и так непонятно, а сын вроде и поддерживает ее, хотя больше молчит.
Скажите, Екатерина Вадимовна, раз вы это тоже на своих приемах видите, что это, на ваш взгляд, такое и когда оно кончится? Это по медицинской части все-таки или по социальной скорее? Или может это просто история людей вот так заканчивается, буднично? Просто апатия? И откуда она берется у людей, которые ковидом вообще не болели? И главное — что человек может с этим сделать?
С уважением, Анастасия из Москвы.
В последние год-полтора ко мне на прием приходит подозрительно много людей, в том числе молодых, и подростков, и даже детей, у которых, фигурально выражаясь, ни на что нет сил. Я пытаюсь выяснить, что это значит. У них ничего не болит, и ничего плохого или ужасного не случилось. У них нет депрессии, и они на словах по-прежнему хотят всего самого обычного: хорошо учиться, найти парня или девушку, путешествовать с друзьями или семьей, найти новую интересную работу, построить дом, отремонтировать квартиру, играть со своим ребенком, развивать его и так далее. Но когда доходит до дела — всё делается по минимуму. Подростки говорят: «Я в школе учусь и к экзаменам, конечно, готовлюсь. А остальное время просто сплю или тупо пялюсь в экран. Даже с друзьями иногда встретиться лень». Молодые мамы говорят: «Я понимаю, что надо с ним поиграть, но у меня просто сил нет. Что я делаю? Да в общем ничего особенного — сама удивляюсь, куда время и силы уходят». Взрослые люди говорят: «Работа — дом. И больше ничего нет. Да, все открылось, и можно было бы пойти, и вроде желание есть, но когда доходит до дела…» Родители говорят про маленьких детей: «Раньше, до карантина этого, такой подвижный был, а теперь приходит из школы и спать ложится. Или мультики включит и сидит. Может, его обследовать надо?»
Я не медик и не социолог и, разумеется, могу ошибаться, но мне кажется, что здесь мы имеем дело с неким единым явлением, общим комплексом симптомов. И это явление или симптомокомплекс достаточно четко совпадает по времени с историей про пандемию. Поэтому я его и назвала условно «ковид-апатией». Существует ли он? И если да, то что же он такое?
Приглашаю уважаемых читателей к дискуссии и предлагаю к рассмотрению несколько собственных, достаточно очевидных, на мой взгляд, гипотез.
Гипотеза первая, медицинская:
Мы имеем дело с длительным снижением уровня метаболизма в результате перенесенного инфекционного заболевания. Кто заболел — у того и снизилось. Если «ковид-апатия» настигла того, кто вроде бы ковидом не болел — значит, он переболел бессимптомно. Однако вирусная атака на организм все-таки была — и вот налицо ее отдаленные последствия. Субъективно они воспринимаются как «не могу ничего делать поверх самого необходимого».
Что здесь можно предпринять? Что и всегда после болезни, хрестоматийные рекомендации — здоровый образ жизни, свет, воздух, вода, витамины, движение, моральная поддержка близких. Прогноз, несомненно, благоприятный.
Гипотеза вторая, социальная:
Слишком много всего в обществе произошло, индивидуальные и семейные адаптационные ресурсы поисчерпались и нуждаются в длительном восстановлении. Дело не в том, кто болел ковидом, а кто не болел. Дело в том, что с человеком произошло. Кто-то потерял близкого человека. Кто-то год не посещал театров — а они для него источник радости и восстановления сил. Кто-то год просидел с двумя детьми на домашнем обучении и не раз с трудом удерживался от убийства и членовредительства. Кто-то потерял работу и с трудом нашел другую, но хуже. Кто-то пока не болел, но полтора года ужасно боялся заболеть ковидом и умереть, да и сейчас сомневается насчет прививки — вон все бабки во дворе говорят, да и по радио один раз такое слышала…
В какой-то момент силы бороться и переживать кончаются. Ой, да гори все синим пламенем. День прожили, и ладно. Об остальном я подумаю завтра или, еще лучше, когда-нибудь потом. Наступает «ковид-апатия».
Что здесь поможет? Окончание периода пандемии, восстановление более-менее привычного порядка вещей. Для отдельного человека — восполнение ресурсов индивидуально эффективным способом (кому-то — посещение открывшихся театров, кому-то — работа, кому-то — отдых без детей). Прогноз благоприятный, ибо все эпидемии в истории человечества однозначно заканчивались.
Гипотеза третья, экзистенциальная:
Дело тут вовсе не в индивидуальной заболеваемости ковидом. И даже не в перенесенных отдельными людьми и семьями трудностях. Дело в том, что в последние два года резко повысился общий уровень неопределенности. Стало понятно, что любая кажущаяся стабильность может быть нарушена в любой отдельно взятый момент и человек, семья (даже в развитых и богатых странах) мгновенно оказывается пешкой в игре не совсем понятно каких сил, и жизнь отдельного человека мгновенно и радикально меняется не его собственными усилиями, как нас убеждали последние сто с лишним лет, а по непонятной и часто очевидно иррациональной внешней причине. При этом ни у кого, от рядовых граждан до экспертов и правителей, нет никакого четкого понимания градиента и вектора (и даже причин и истоков) происходящего, есть только мнения и гипотезы, которые очевидно для всех противоречат друг другу. Непонятна завтрашняя судьба моя, моей семьи, города, страны, человечества, планеты. Какой смысл в таких условиях излишне «рыпаться» прямо сейчас, ведь ресурсы могут пригодиться в любой момент, для выживания при каком-то очередном витке внезапных изменений? Личность вступает в режим «энергосбережения». Наступает «ковид-апатия».
Каков прогноз? Что предпринять здесь? Если бы я знала.
Уважаемые читатели, приглашаю вас высказать свое мнение. Если вам есть что сказать по теме этого поста, но вы не являетесь подписчиком сайта проекта «Сноб» и членом клуба, присылайте свое мнение по адресу katgift12@gmail.com. И пожалуйста, пишите, откуда вы, например: «пишет Елена из Петербурга», «пишет Анна из Германии» и т. п.
