Опубликовано Оставить комментарий

Как сделать выбор и не ошибиться.

Книга "Доктор, я счастлив? Небанальные советы психотерапевта" Вагин Юрий  Робертович – купить книгу ISBN 978-5-17-113746-5 с быстрой доставкой в  интернет-магазине OZONВ книге «Доктор, я счастлив?», которая выходит в издательстве «АСТ» психотерапевт Юрий Вагин доказывает, что менять свою жизнь никогда не поздно и абсолютно любой человек может быть счастливым. И если жизнь не приносит удовольствия, то проблема вовсе не в ней, а в человеке, который ее неправильно организовал. «Сноб» публикует некоторые главы.

Парадокс выбора

Вы ходили в магазин? Вам знакомо раскаяние покупателя? Купишь что-нибудь, а потом начинаешь жалеть: можно было купить дешевле, или другую модель, или через две недели со скидкой, или вообще можно было не покупать. Психологи тоже люди и тоже ходят в магазин. Очевидно, что они испытывают те же чувства, что и все. Поэтому они внимательно изучили этот феномен и назвали его «парадоксом выбора».

Парадокс выбора заключается в том, что при наличии большого выбора мы никогда не можем быть уверенными, что наше окончательное решение было верным. Приходишь в ресторан. Тебе предлагают меню. Ты никогда не можешь съесть все. Приходится выбирать. Но как выбрать самое вкусное? Что бы ты ни выбирал, всегда кажется, что дама за соседним столиком есть что-то более аппетитное. Поэтому я очень люблю маленький домашний ресторанчик в городке Бурж. В этом ресторанчике не нужно ничего заказывать. Хозяйка готовит для всех одно меню: суп — один, второе — одно, десерт — один, напитки — два (чай или кофе). Видимо, по тем же причинам в Англии столь популярна сеть ресторанов «Burger&Lobster», которую открыл бывший российский ресторатор Михаил Зельман. Концепция сети гениальна. В меню всего лишь два блюда по одинаковой цене 20 фунтов: гигантский лобстер и огромный бургер. Оба идеального качества. Выбрать, к чему склоняется ваше подсознание при условии одинаковой цены (к мясу или рыбе), не составляет большого труда. Поэтому очередь в рестораны Зельмана сравнивают с очередями в «Харродс» во время распродаж. «В идеале в ресторане должно быть одно блюдо, а не два. Однако совершенным в этом мире является исключительно Бог, а мы к нему можем только стремиться», — скромно признается Зельман.

Чтобы показать, как парадокс выбора влияет на наше поведение, психологи Марк Леппер и Шина Айенгар провели знаменитый эксперимент с вареньем. В магазине для гурманов они выставили баночки с высококачественным вареньем. Но в одном случае выбор был из 6 сортов, а во втором случае — из 24. Результаты эксперимента показали, что при меньшем выборе баночку варенья купили 30% посетителей, а при большем — 3%. Вердикт психологов однозначен: при слишком большом выборе усилия, затраченные на выбор, снижают удовольствие от любого выбора.

Видимо, российское правительство узнало об этих экспериментах, и у россиян стало меньше психологических проблем из-за отсутствия «парадокса выбора». Продуктов стало заметно меньше, и скоро в магазине будет колбаса одна (просто Колбаса) и сыр один (просто Сыр). Хотя, должен заметить, что одномоментное присутствие в магазине и сыра, и колбасы напрягает граждан. Что-то явно нужно убрать для облегчения трудной их жизни. В идеальном государстве гражданам не нужно напрягать мозги. Вы еще не забыли рыбный день по четвергам? Забыли? Тогда скорее вспоминайте.

И вообще, идеальным гражданам в Российском государстве не нужно иметь ни мозгов, ни выбора — и всем будет счастье.

Синдром Ассоли

Вы слышали фразу, что ожидание праздника всегда лучше самого праздника? Слышали. Тогда я расскажу вам о так называемом синдроме ожидания, или синдроме Ассоли.

Синдром ожидания, или синдром Ассоли, проявляется в желании как можно быстрее прожить определенный отрезок времени (скорее бы лето, скорее бы выходные, скорее бы отпуск, скорее бы окончить школу, скорее бы выйти замуж, скорее бы развестись, скорее бы дети выросли, скорее бы выйти на пенсию…).

Знакомые состояния? Тогда должен вас огорчить. Синдром ожидания является одной из ранних форм предсуицидального поведения, потому что отражает желание быстрее прожить свою жизнь. А жизнь — она не резиновая.

При синдроме ожидания жизнь «здесь и сейчас» не радует и человек живет надеждой на будущее — сейчас плохо, но потом будет хорошо, поэтому сейчас нужно не прожить, а пережить, человек мечтает «убить время», чтобы скорее наступило завтра. Он надеется, что в жизни что-то произойдет само собой (приедет принц на белом коне, появится легкая работа с большим заработком и т. д.). Но надежда — очень хрупкий феномен, и часто не она умирает последней — последним умирает человек, в котором она умерла.

Поэтому мой совет: не ждите, что наступление лета, осени или зимы, или окончание школы, или выход на пенсию сами по себе решат ваши проблемы. Вы можете их решить, и пенсии для этого ждать не нужно.

Жизнь честного человека в России делится на два периода: первый — когда ты всю жизнь честно работаешь, и второй — когда ты узнаешь размер своей пенсии и оставшуюся жизнь жалеешь, что работал честно.

Китайская мудрость

В Китае, где много лет прожили мои бабушка и дедушка, где родилась моя мама, есть две пословицы. Одну из них в России знают очень хорошо, а вот вторую почти никто не знает. А зря.

Первая звучит так: «Дорога в тысячу ли начинается с одного шага». А вот вторая менее известна, но не менее мудра. Звучит она так: «Знать, как пройти дорогу в тысячу ли и пройти ее, — это разные вещи».

На этом моменте, по моим наблюдениям, спотыкается в жизни очень большое количество людей. Человек знает, как решить проблему, и на этом основании ему кажется, что проблема уже практически решена. «Я же знаю, как ее решить, значит, могу решить, а раз могу — можно не волноваться и не спешить, и зачем же ее решать сегодня, если можно завтра».

Мы все знаем, как можно выучить английский язык. Мы знаем, что это дорога в тысячу ли, и знаем, как ее пройти. Каждый день занимайся по часу — и рано или поздно ты выучишь английский язык. Мы все делаем первый шаг, но многие ли из нас прошли дорогу в тысячу ли на пути овладения английским языком? А многие ли из нас прошли дорогу в тысячу ли в своей профессии? Многие ли прошли дорогу в тысячу ли в своих отношениях?

Поэтому мой совет прост: не обманывайте себя, думая, что вы уже практически решили проблему, когда знаете, что делать и с чего начать. Дорогу в тысячу ли нужно еще пройти. А жизнь прожить — не поле перейти. (Это уже русская мудрость.)

Счастье и антидепрессанты

Слово «депрессия» в настоящее время стало очень модным. Этим словом объясняется все что угодно, в первую очередь нежелание и неумение решать свои проблемы. А когда человек не умеет и не желает решать проблемы сам, находится очень много желающих ему в этом помочь. Поэтому второе после «депрессии» модное сегодня слово — это «антидепрессанты». Дело дошло до того, что говорят: «Если у человека все в жизни в порядке и хорошее настроение — значит, хорошо подобраны антидепрессанты».

Фармакологические компании радостно откликнулись на вечное желание людей с помощью волшебной таблетки решать проблемы, и вот уже пять поколений антидепрессантов пытаются безуспешно поднять настроение прогрессивному человечеству. Правда, все забывают, как называется самый успешный антидепрессант всех времен и народов, который был синтезирован в 1874 году английским химиком Алдером Райтом и сумел победить любую боль, любую депрессию, любую меланхолию. Антидепрессант настолько мощный, что для его названия ученые использовали слово «герой» и назвали его в конце XIX века «героин». И вы знаете сегодня, чем все это кончилось.

Чем кончится сегодняшнее увлечение новыми поколениями антидепрессантов, пока можно только предполагать, но мне кажется, что ничем хорошим. Немецкий самолет, направленный вместе со 150 пассажирами в землю пилотом, сидевшим на современных антидепрессантах, — это только один из звоночков.

Подобных звоночков я слышу множество. И один из них недавно раздался в моем кабинете. Оказывается, подростки, мечтающие похудеть, без проблем покупают современные антидепрессанты в аптеках, принимают их в огромных дозах, чтобы не чувствовать голод, и за считаные недели полностью разрушают нормальное функционирование своей психики, доводя себя до неконтролируемой агрессии и суицидальных попыток.

Поэтому мой совет: осторожнее относитесь к антидепрессантам. Пожалуйста, ищите свое счастье, не ищите таблетки счастья. Потому что счастье в жизни есть, а таблеток счастья — нет.

Антидепрессанты помогают забыть, что хочется умереть, но они не помогают вспомнить, зачем хочется жить.

https://snob.ru/

https://snob.ru/

Опубликовано Оставить комментарий

Толстой: Я дурен собой, неловок, нечистоплотен и светски необразован.

Какими были Толстой и Достоевский в жизни и о чем они размышляли? Об этом  могут рассказать их дневники — как личные,.. | ВКонтактеТолстой и Достоевский о самосовершенствовании, семейной жизни и актуальных вопросах своего времени

Какими были Лев Толстой и Федор Достоевский в жизни и о чем они размышляли? Об этом могут рассказать их дневники — как личные, так и литературные. Собрали материалы, которые помогут разглядеть личность писателей за рамками их произведений, в контексте их эпохи. 

Дневник Льва Толстого

 

Дневниковые записи Толстого позволяют проследить не только эволюцию его мировоззрения и личностного развития, но и непростую историю его семейной жизни. Известно, что писатель давал читать свой личный дневник жене и сам знакомился с ее заметками. Их отношения были далеки от идеала: София, целиком погруженная в воспитание детей, домашние хлопоты и работу над рукописями мужа, стремилась быть чем-то большим, чем «моложавая жена Льва Толстого», и мечтала о занятиях музыкой, свободе в поступках и мыслях, общении с людьми; писатель, в свою очередь, упрекал жену в эгоизме и невоздержанности. Сопоставляя содержание обоих дневников, можно составить представление о личности писателя и его непростых взаимоотношениях с окружающими.

 

О самосовершенствовании

 

«В хозяйстве я хотел достигнуть совершенства и забывал, что прежде нужно было исправить несовершенства, которых слишком много, хотел правильного разделения полей, когда мне нечем было их удабривать и сеять.

Нужно взять себя таким, каким есть, и исправимые недостатки стараться исправить, хорошая же натура поведет меня к добру без книжки, которая столько времени была моим кошмаром. Я один из тех характеров, которые, желая, отыскивая и готовые на все прекрасное, неспособны именно поэтому к постоянно-хорошему.

 

Главные мои недостатки. 1) Неосновательность (под этим я разумею: нерешительность, непостоянство и непоследовательность. 2) Неприятный тяжелый характер, раздражительность, излишнее самолюбие, тщеславие. 3) Привычка к праздности. — Буду стараться постоянно наблюдать за этими 3 основными пороками и записывать всякий раз, что буду впадать в них. — Уже нынче я спорил с Антроповым о том, должно ли или нет ему ехать в Журжу, с раздражительностью и излишним самолюбием».

 

3 июля 1854 года

 

О себе

 

«Я дурен собой, неловок, нечистоплотен и светски необразован. Я раздражителен, скучен для других, нескромен, нетерпим (intolérant) и стыдлив, как ребенок. Я почти невежда. Что я знаю, тому я выучился кое-как сам, урывками, без связи, без толку и то так мало. Я невоздержан, нерешителен, непостоянен, глупо тщеславен и пылок, как все бесхарактерные люди. Я не храбр. Я неаккуратен в жизни и так ленив, что праздность сделалась для меня почти неодолимой привычкой. Я умен, но ум мой еще никогда ни на чем не был основательно испытан. У меня нет ни ума практического, ни ума светского, ни ума делового. Я честен, то есть я люблю добро, сделал привычку любить его; и когда отклоняюсь от него, бываю недоволен собой и возвращаюсь к нему с удовольствием; но есть вещи, которые я люблю больше добра, — славу. Я так честолюбив и так мало чувство это было удовлетворено, что часто, боюсь, я могу выбрать между славой и добродетелью первую, ежели бы мне пришлось выбирать из них.

Да, я нескромен; оттого-то я горд в самом себе, а стыдлив и робок в свете».

 

7 июля 1854 года

 

О разочаровании в семейной жизни

 

«Ее характер портится с каждым днем, я узнаю в ней и Полиньку и Машиньку с ворчаньем и озлобленными колокольчиками. Правда, что это бывает в то время, как ей хуже; но несправедливость и спокойный эгоизм пугают и мучают меня. Она же слыхала от кого-то и затвердила, что мужья не любят больных жен, и вследствие этого успокоилась в своей правоте. Или она никогда не любила меня, а обманывалась. Я пересмотрел ее дневник — затаенная злоба на меня дышит из-под слов нежности. В жизни часто тоже. Если это так, и всё это с ее стороны ошибка — то это ужасно. Отдать всё — не холостую кутежную жизнь у Дюссо и метресок, как другие женившиеся, а всю поэзию любви, мысли и деятельности народной променять на поэзию семейного очага, эгоизма ко всему, кроме к своей семье, и на место всего получить заботы кабака, детской присыпки, варенья, с ворчаньем и без всего, что освещает семейную жизнь, без любви и семейного тихого и гордого счастья. А только порывы нежности, поцелуев и т. д.»

 

5 Августа 1863 года

 

Об управлении поместьем

 

«Жить в Ясной. Самарский доход отдать на бедных и школы в Самаре по распоряжению и наблюдению самих плательщиков. Никольский доход (передав землю мужикам) точно так же. Себе, т. е. нам с женой и малыми детьми, оставить пока доход Ясной Поляны, от 2 до 3-х тысяч. (Оставить на время, но с единственным желанием отдать и его весь другим, а самим удовлетворять самим себе, т. е. ограничить как можно свои потребности и больше давать, чем брать, к чему и направлять все силы и в чем видеть цель и радость жизни.) Взрослым троим предоставить на волю: брать себе от бедных следующую часть Самарских или Никольских денег, или, живя там, содействовать тому, чтобы деньги эти шли на добро или, живя с нами, помогать нам. Меньших воспитывать так, чтобы они привыкали меньше требовать от жизни. Учить их тому, к чему у них охота, но не одним наукам, а наукам и работе. Прислуги держать только столько, сколько нужно, чтобы помочь нам переделать и научить нас и то на время, приучаясь обходиться без них. Жить всем вместе: мужчинам в одной, женщинам и девочкам в другой комнате. Комната, чтоб была библиотека для умственных занятий, и комната рабочая, общая. По баловству нашему и комната отдельная для слабых. Кроме кормления себя и детей и учения, работа, хозяйство, помощь хлебом, лечением, учением. По воскресениям обеды для нищих и бедных и чтение и беседы. Жизнь, пища, одежда все самое простое. Все лишнее: фортепьяно, мебель, экипажи — продать, раздать. Наукой и искусством заниматься только такими, которыми бы можно делиться со всеми. Обращение со всеми, от губернатора до нищего одинакое. Цель одна — счастье, свое и семьи — зная, что счастье это в том, чтобы довольствоваться малым и делать добро другим».

 

Дневниковая запись 1884 г.

 

Об отношениях с детьми

 

«Очень тяжело в семье. Тяжело, что не могу сочувствовать им. Все их радости, экзамен, успехи света, музыка, обстановка, покупки, все это считаю несчастьем и злом для них и не могу этого сказать им. Я могу, я и говорю, но мои слова не захватывают никого. Они как будто знают не смысл моих слов, а то, что я имею дурную привычку это говорить. В слабые минуты — теперь такая — я удивляюсь их безжалостности. Как они не видят, что я не то что страдаю, а лишен жизни вот уже три года. Мне придана роль ворчливого старика, и я не могу в их глазах выйти из нее: прими я участие в их жизни — я отрекаюсь от истины, и они первые будут тыкать мне в глаза этим отречением. Смотри я, как теперь, грустно на их безумство — я ворчливый старик, как все старики».

 

4 апреля 1894 года

 

О равноправии

 

«Был разговор о семейной жизни. Я говорил, что хорошая семейная жизнь возможна только при сознанном, воспитанном в женщинах убеждении в необходимости всегдашнего подчинения мужу, разумеется во всем, кроме вопросов души — религиозных. Я говорил, что это доказывается тем, что так было с тех пор, как мы знали жизнь людей, и тем, что семейная жизнь с детьми есть переезд на утлой лодочке, который возможен только тогда, когда едущие подчиняются одному. И таким одним признавался всегда мужчина, по той причине, что, не нося, не кормя, он может быть лучшим руководителем жены, чем жена мужа. — Но неужели женщина всегда ниже мужчины? Нисколько, как только тот и другая девственны — они равны. Но что же значит то, что теперь жены требуют не только равенства, но главенства? А только то, что семья эволирует, и потому прежняя форма распадается. Отношения полов ищут новой формы и старая форма разлагается. Какая будет новая форма, нельзя знать, хотя много намечается. Может быть большее количество людей, держащихся целомудрия, могут браки быть временными и после рождения детей прекращаться, так что оба супруга, родив детей, расходятся и остаются целомудренными, могут дети быть воспитываемы обществом. Нельзя предвидеть новой формы. Но несомненно то, что старая разлагается и что существование старой возможно только при подчинении жены мужу, как это было везде и всегда, и как это происходит там, где семья еще держится».

5 августа 1895

 

Федор Достоевский «Дневник писателя» (1876–1877, 1880–1881)

 

«Дневник писателя» не дневник в буквальном смысле слова, а ежемесячный журнал философско-литературной публицистики, единственным автором, редактором и издателем которого был Федор Достоевский. Это тонкая литературная игра, имитирующая дневниковый жанр и обращенная вовне: если бы Достоевский жил в XXI веке, наверное, так бы выглядел его блог в ЖЖ. С одной стороны, «Дневник писателя» является изощренным художественным экспериментом, с другой стороны — попыткой преодолеть разрыв между автором и читателем и создать впечатление живого, непосредственного общения. Органичной частью «Дневника» являются небольшие художественные произведения, такие как «Бобок», «Мальчик у Христа на елке», «Кроткая», «Сон смешного человека». Синтезируя художественные и публицистические жанры, Достоевский живо откликается на текущие события и рассматривает самые злободневные вопросы своего времени, размышляет о судьбе России и выступает как талантливый литературный критик.

О смерти Некрасова

«Находясь под глубоким впечатлением, я протеснился к его раскрытой еще могиле, забросанной цветами и венками, и слабым моим голосом произнес вслед за прочими несколько слов. Я именно начал с того, что это было раненое сердце, раз на всю жизнь, и незакрывавшаяся рана эта и была источником всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия, от жестокости необузданной воли, что гнетет нашу русскую женщину, нашего ребенка в русской семье, нашего простолюдина в горькой, так часто, доле его. Высказал тоже мое убеждение, что в поэзии нашей Некрасов заключил собою ряд тех поэтов, которые приходили со своим “новым словом”. В самом деле (устраняя всякий вопрос о художнической силе его поэзии и о размерах ее), — Некрасов, действительно, был в высшей степени своеобразен и, действительно, приходил с “новым словом”. Был, например, в свое время поэт Тютчев, поэт обширнее его и художественнее, и, однако, Тютчев никогда не займет такого видного и памятного места в литературе нашей, какое бесспорно останется за Некрасовым. В этом смысле он, в ряду поэтов (то есть приходивших с “новым словом”), должен прямо стоять вслед за Пушкиным и Лермонтовым. Когда я вслух выразил эту мысль, то произошел один маленький эпизод: один голос из толпы крикнул, что Некрасов был выше Пушкина и Лермонтова и что те были всего только “байронисты”. Несколько голосов подхватили и крикнули: “Да, выше!”»

Декабрь 1877. Глава вторая. I. Смерть Некрасова. О том, что сказано было на его могиле

 

Об «Анне Карениной»

«Сначала мне очень понравилось; потом, хоть и продолжали нравиться подробности, так что не мог оторваться от них, но в целом стало нравиться менее. Всё казалось мне, что я это где-то уже читал, и именно в “Детстве и отрочестве” того же графа Толстого и в “Войне и мире” его же, и что там даже свежее было. Всё та же история барского русского семейства, хотя, конечно, сюжет не тот. Лица, как Вронский например (один из героев романа), которые и говорить не могут между собою иначе как об лошадях, и даже не в состоянии найти об чем говорить, кроме как об лошадях, — были, конечно, любопытны, чтоб знать их тип, но очень однообразны и сословны. Казалось, например, что любовь этого “жеребца в мундире”, как назвал его один мой приятель, могла быть изложена разве лишь в ироническом тоне. Но когда автор стал вводить меня в внутренний мир своего героя серьезно, а не иронически, то мне показалось это даже скучным. И вот вдруг все предубеждения мои были разбиты. Явилась сцена смерти героини (потом она опять выздоровела) — и я понял всю существенную часть целей автора. В самом центре этой мелкой и наглой жизни появилась великая и вековечная жизненная правда и разом всё озарила. Эти мелкие, ничтожные и лживые люди стали вдруг истинными и правдивыми людьми, достойными имени человеческого, — единственно силою природного закона, закона смерти человеческой. Вся скорлупа их исчезла, и явилась одна их истина. Последние выросли в первых, а первые (Вронский) вдруг стали последними, потеряли весь ореол и унизились; но, унизившись, стали безмерно лучше, достойнее и истиннее, чем когда были первыми и высокими. Ненависть и ложь заговорили словами прощения и любви».

 

О Восточном вопросе и вступлении России в войну

 

«Сербия вышла в поле, надеясь на свою силу, но, уж разумеется, она знает, что окончательная судьба ее зависит вполне от России; она знает, что только Россия сохранит ее от погибели в случае большого несчастия — и что Россия же, могущественным влиянием своим, поможет ей сохранить за собою, в случае удачи, возможный maximum выгоды. Она знает про это и надеется на Россию, но знает тоже и то, что вся Европа смотрит теперь на Россию с затаенною недоверчивостью и что положение России озабоченное. Одним словом, всё в будущем, но как же, однако, поступит Россия?

Вопрос ли это? Для всякого русского это не может и не должно составлять вопроса. Россия поступит честно — вот и весь ответ на вопрос. Пусть в Англии первый министр извращает правду пред парламентом из политики и сообщает ему официально, что истребление шестидесяти тысяч болгар произошло не турками, не башибузуками, а славянскими выходцами, — и пусть весь парламент из политики верит ему и безмолвно одобряет его ложь: в России ничего подобного быть не может и не должно. Скажут иные: не может же Россия идти во всяком случае навстречу явной своей невыгоде? Но, однако, в чем выгода России? Выгода России именно, коли надо, пойти даже и на явную невыгоду, на явную жертву, лишь бы не нарушить справедливости. Не может Россия изменить великой идее, завещанной ей рядом веков и которой следовала она до сих пор неуклонно. Эта идея есть, между прочим, и всеединение славян; но всеединение это — не захват и не насилие, а ради всеслужения человечеству».

Июнь 1876. Глава вторая Глава вторая. III. Восточный вопрос

 

О женском вопросе

«Русская женщина целомудренно пренебрегла препятствиями, насмешками. Она твердо объявила свое желание участвовать в общем деле и приступила к нему не только бескорыстно, но и самоотверженно. Русский человек, в эти последние десятилетия, страшно поддался разврату стяжания, цинизма, материализма; женщина же осталась гораздо более его верна чистому поклонению идее, служению идее. В жажде высшего образования она проявила серьезность, терпение и представила пример величайшего мужества. Вижу, впрочем, и некоторые недостатки современной женщины и главный из них — чрезвычайную зависимость ее от некоторых собственно мужских идей, способность принимать их на слово и верить в них без контроля. Говорю далеко не обо всех женщинах, но недостаток этот свидетельствует и о прекрасных чертах сердца: ценят они более всего свежее чувство, живое слово, но главное, и выше всего, искренность, а поверив искренности, иногда даже фальшивой, увлекаются и мнениями, и вот это иногда слишком. Высшее образование впереди могло бы этому очень помочь. Допустив искренно и вполне высшее образование женщины, со всеми правами, которые дает оно, Россия еще раз ступила бы огромный и своеобразный шаг перед всей Европой в великом деле обновления человечества».

 

https://postnauka.ru/

https://postnauka.ru/

Опубликовано Оставить комментарий

Джудит Герман. Безопасная среда: как она помогает исцелиться от психологической травмы.

Безопасная среда: как она помогает исцелиться от психологической травмыВ рубрику Книги о депрессии и ее преодолении

 

Сексуальное насилие, ужасы войны, абьюз, политический террор, тяжелое детство… Каждое из этих событий оставляет след в психике выжившего. Травму, с которой ему нередко приходится оставаться наедине, потому что общество не знает, как о ней говорить. А тем более — как ее исцелять. Джудит Герман, психиатр из Гарварда, предлагает свой ответ на этот вопрос в книге «Травма и исцеление».

Травма крадет у жертвы чувства власти и контроля, поэтому главная задача восстановления — их вернуть. Сам процесс делится на три стадии:

  • создание безопасности;
  • вспоминание и оплакивание;
  • воссоединение с обычной жизнью.

Никакая терапевтическая работа не может быть успешной и просто не может начинаться, пока для человека, пережившего травму, не будут созданы безопасные условия. Длительность стадии зависит от самой травмы — те, кто проживал негативный опыт единожды, могут пройти ее за пару недель, но в случае хронического насилия на нее могут понадобиться месяцы и годы.

БЕЗОПАСНОСТЬ В СОБСТВЕННОМ ТЕЛЕ

Создание безопасных условий начинается с фокуса на контроле над телом, ведь выжившие не чувствуют себя в нем в безопасности. Им кажется, что их эмоции и мысли им неподвластны. Кроме того, они не чувствуют себя в безопасности и в отношениях с другими людьми.

Как это лечится:

  • Лекарственными средствами — чтобы снизить реактивность и перевозбуждение;
  • Поведенческими техниками — например, релаксация и интенсивные физические упражнения помогают в управлении стрессом;
  • Когнитивной и поведенческой терапиями — они особенно важны в случае спутанности сознания;
  • Развитием доверительных отношений с психотерапевтом;
  • Мобилизацией естественных систем поддержки — речь идет о родственниках, друзьях, а также группах самопомощи.

Обретая чувство безопасности в собственном теле, человек возвращает внимание к своим базовым нуждам, таким как сон, прием пищи и физические упражнения. А также учится контролировать саморазрушительное поведение.

КОНТРОЛЬ НАД СРЕДОЙ

О чем идет речь? О финансовой защищенности, мобильности и плане самозащиты. В первую очередь — об обеспечении убежища. Когда выживший его обретает, он может постепенно возвращаться во внешний мир. Но на возобновление таких обыденных занятий, как вождение автомобиля, совершение покупок в магазинах, общение с друзьями или работа, могут потребоваться недели.

Отдельно стоит отметить вопрос коммуникации. Отношения человека, пережившего травму, с другими людьми обычно колеблются между двумя крайностями:

  1. Стремление постоянно находиться рядом с людьми.
  2. Желание полностью самоизолироваться.

Конечно, такого человека стоит поощрять к общению, но и здесь он должен чувствовать, что принимает решение самостоятельно. Иначе ему может показаться, что его ни во что не ставят, обращаются к нему снисходительно, унизительно. Или что психотерапевт вступил в союз с его родственниками и именно они теперь ответственны за его выздоровление.

Родственники и друзья, которые решаются участвовать в системе обеспечения безопасности близкого, должны учитывать, что на какое-то время нормальное течение их жизни будет нарушено. Возможно, им придется обеспечивать круглосуточную поддержку в решении простейших задач повседневной жизни.

Во время такого кризиса часто всплывают на поверхность скрытые проблемы в семейных отношениях

В то время как кризисное вмешательство призвано сосредоточиться на оказании помощи выжившей и ее семье в попытках справиться с самой травмой, иногда этот кризис вынуждает семью разбираться с проблемами, которые прежде отрицались либо игнорировались.

ОБРЕТЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ

Какого-то определенного драматического события, знаменующего завершение первой стадии восстановления, не существует. Это постепенный процесс, темп которого может меняться, то ускоряясь, то затихая.

Мало-помалу пережившие травму люди начинают понимать, что могут полагаться на себя и других. Пусть они стали намного осторожнее и недоверчивее, чем были до травмы, пусть они по-прежнему избегают близости, но больше не чувствуют себя уязвимыми или изолированными.

У них есть некоторая уверенность в своей способности защитить себя; они знают, как контролировать самые тревожные симптомы; знают, на чью поддержку могут рассчитывать.

Они начинают верить не только в то, что способны хорошо заботиться о себе, но и в то, что заслуживают этого

В своих отношениях с другими они восстановили способность к уместному доверию и самозащите. В своих отношениях с терапевтом они пришли к обоснованно безопасному альянсу, сохраняющему и автономию, и контакт.

В этот момент, особенно в случае острой единичной травмы, человек может захотеть на какое-то время выбросить этот опыт из головы и продолжить жить своей жизнью. И, возможно, на какое-то время это ему это удастся. Но травмирующие события в итоге отказываются навсегда уйти в забвение.

Позже воспоминание о травме непременно вернется, требуя внимания. Это значит, что человек готов к переходу на вторую стадию восстановления — вспоминанию и оплакиванию.

Безопасная среда: как она помогает исцелиться от психологической травмы