Рубрика: Симптомы депрессии

Опубликовано от — Оставить комментарий

Острое стрессовое расстройство.

Возможно, это изображение текст «острое стрессовое T расстройство»Острое стрессовое расстройство проявляется короткими навязчивыми воспоминаниями, происходящими в течение 4 недель, их свидетель испытывает подавляющее впечатление от травматического события.
Люди, страдающие острым стрессовым расстройством, пережили травматическое событие непосредственно (например, серьезную травму или угрозу смерти) или косвенно (например, стали свидетелями события, произошедшего с другими, или узнали о событиях, произошедших с близкими родственниками или друзьями). У больных появляются повторяющиеся воспоминания о травме, они стараются избегать того, что напоминает им о травме, и становятся легко возбудимы. Симптомы начинаются в течение 4 недель после травматического события и длятся как минимум 3 дня, но, в отличие от посттравматического стрессового расстройства, длительность не превышает 1 месяц. Люди с этим расстройством могут испытывать диссоциативные симптомы.
Диагностика острого стрессовoго расстройства
• Клинические критерии
Диагноз основан на критериях, рекомендованных Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, 5-е издание (DSM-5); эти критерии включают симптомы вторжения, плохое настроение, а также симптомы диссоциации, избегания и возбуждения.
Для удовлетворения диагностическим критериям пациенты должны были прямо или косвенно столкнуться с травматическим событием, а кроме того, должно присутствовать на протяжении периода от 3 дней до 1 месяц ≥ 9 из следующих признаков:
• Периодически повторяющиеся, непроизвольные и навязчивые неприятные воспоминания о событии
• Периодические повторяющиеся неприятные сны о событии
• Диссоциативные реакции (например, флэшбек), при которых пациенты чувствуют, как будто травматическое событие вновь повторяется
• Интенсивный психологический или физиологический дискомфорт при напоминании о травматическом событии (например, посещение сходных мест, звуки, похожие на те, которые пациент слышал во время события)
• Стойкая неспособность испытывать положительные эмоции (например, счастье, удовлетворение, чувство любви)
• Измененное ощущение реальности (например, чувство ошеломления или замедления времени, измененное восприятие)
• Неспособность вспомнить важную составную часть травматического события
• Попытки избежать мучительных воспоминаний, мыслей или чувств, связанных с этим событием
• Попытки избежать внешних напоминаний (людей, мест, разговоров, деятельности, предметов, ситуаций), связанных с событием
• Нарушение сна
• Раздражительность или вспышки гнева;
• Гипербдительность
• Трудности с концентрацией внимания
• Преувеличенную реакцию испуга;
Кроме того, проявления должны вызывать существенный дискомфорт или значительно затруднять социальную или профессиональную деятельность, а также не должны быть связаны с физиологическими воздействием каких-либо веществ или другим заболеванием.
Лечение острого стрессового расстройства
• Самообслуживание
• Психологическая консультация или поддерживающая психотерапия у специалистов
• Медикаментозное лечение
Многие люди выздоравливают, как только они удалены из травмирующей ситуации, при проявлении к ним понимания и сочувствия, а также при возможности «проговаривания» и описания событий вместе с окружающими.
Чтобы предотвратить или минимизировать это расстройство у людей, которые были вовлечены в травмирующее событие или стали его свидетелями, некоторые эксперты рекомендуют проводить систематические психологические консультации, чтобы помочь направить процесс выздоровления. Ряд экспертов выразили обеспокоенность в связи с широким распространением практики подведения психологических консультаций, особенно с учетом того, что некоторые исследования показывают, что психологические беседы могут быть весьма болезненными для некоторых пациентов и могут препятствовать естественному выздоровлению.
Использование снотворных препаратов может помочь при психотерапии, но другие препараты, как правило, не используются.
Самообслуживание
Забота о себе имеет решающее значение во время и после кризиса или травмы. Самообслуживание можно разделить на 3 составляющие:
• Личная безопасность
• Физическое здоровье
• Осознанность
Личная безопасность является основополагающим фактором. После единичного травматического эпизода люди лучше способны справиться с переживанием, если знают, что они и их близкие находятся в безопасности. Однако добиться полной безопасности во время продолжающихся кризисов, таких как бытовое насилие, война или пандемия, может быть нелегко. Во время таких длительных стрессовых ситуаций люди должны обращаться к экспертам за советами о том, как они и их близкие могут максимально себя обезопасить.
Физическое здоровье может быть подвержено риску во время и после травматических переживаний. В максимально возможной степени человек из группы риска должен стараться поддерживать правильный режим питания, сна и физических упражнений. Препараты, которые оказывают седативное и интоксикационное действие (например, алкоголь), следует использовать с осторожностью, если они вообще используются.
Внимательный подход к самообслуживанию направлен на уменьшение стресса, скуки, гнева, грусти и изоляции, которые обычно испытывают травмированные люди. Если позволяют обстоятельства, лицам из группы риска необходимо составить нормальный распорядок дня и следовать ему, например, вставать, принимать душ, одеваться, выходить на улицу и гулять, регулярно принимать пищу.
Участие в жизни общества может иметь решающее значение, даже если поддержание общения с людьми затруднено во время кризиса.
Целесообразно заниматься привычными увлечениями, а также весёлыми и увлекательными занятиями: рисованием, просмотром фильмов, приготовлением еды.
Растяжка и физические упражнения — это потрясающе, однако не менее полезно сидеть неподвижно и считать свои вдохи или внимательно прислушиваться к окружающим звукам. Люди могут быть поглощены травмой или кризисом, поэтому полезно думать о других вещах: прочитать роман или заняться решением головоломки. Во время и после травмы неприятные эмоции, как правило, могут ощущаться как «застывшие», отвлечься от этого состояния помогут смех, просмотр интересных фильмов, выполнение каких-либо глупых вещей, рисование мелками.
В условиях стресса люди могут становиться вспыльчивыми, даже с людьми, которые им небезразличны. Спонтанная доброта может быть взаимовыгодным решением для всех: отправка приятной записки, приготовление кому-то печенек и дарение улыбки могут быть не только приятным удивлением для получателя, но такие действия могут уменьшить безнадежность и пассивность, которые, как правило, являются частью переживания травмы отправителя.
Авторы: John W. Barnhill, MD, New York-Presbyterian Hospital
Опубликовано от — Оставить комментарий

Влияние массовой травмы.

Возможно, это изображение в мультипликационном стиле (текст «влияние массовой TK травмы»)Прежде чем исследовать психологические вопросы, возникающие в индивидуальном анализе и связанные с массовыми разделяемыми травмами, было бы полезно рассмотреть эти события и социальные отклики на них. Массовые катастрофы бывают разные. Бывают стихийные бедствия, такие как буря, цунами, пожары. Хотя ярость природы вызывает скорбь и тревогу в обществе, жертвы этого типа массовых разрушений склонны в итоге принимать эти события как волю Судьбы или Бога (Lifton and Olson 1976). Бывают случайными и катастрофы, вызванные деятельностью людей, как, например, авария на атомной станции в Чернобыле, в Советском Союзе, в 1986 г. Иногда убийство политического лидера, который выполняет функции общей трансферной фигуры для своих последователей, вызывает разделяемую травму, как это было в случае убийства Джона Ф. Кеннеди и Мартина Лютера Кинга в США и Ицхака Рабина в Израиле.
Здесь я буду фокусироваться на другого рода катастрофах: массовых травмах вследствие преднамеренных действий вражеских групп, которые случаются во время войн и военных ситуаций. Когда массовая травма является результатом таких условий, то присутствует определенный враг или враждебная большая группа, которая намеренно вызывает у жертв состояние боли, страдания и беспомощности. Такая травма влияет на виктимизированное общество иначе, чем природные или случайные катастрофы или неожиданная утрата лидера. В таких ситуациях автоматически обостряются проблемы идентичности большой группы (Volcan 2006). Хотя четкого описания «идентичности» в специфических психоаналитических терминах до Эрика Эриксона (Erikson 1956), проявившего интерес к данной теме, не было, принято считать, что она относится к субъективному переживанию. Прибегая к определению индивидуальной идентичности по Эриксону, я определяю идентичность большой группы — будь то племя, этнос, национальность, религия или политическая идеология, например «мы апачи», «мы курды», «мы французы», «мы латвийские евреи», «мы из братства талибов» — как субъективное переживание тысяч или миллионов людей. Эти люди с детства связаны постоянным ощущением своей схожести, хотя они разделяют некоторые характеристики и с другими людьми, принадлежащими к иным группам. Враги ранят и убивают людей и разрушают их среду обитания, поскольку у них, как у большой группы, иная групповая идентичность. Когда одна большая группа травматизирует другую, многие травматизированные индивиды будут страдать долгие годы. У нас есть названия для страданий этих людей, например посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Большая группа состоит из отдельных людей. Поэтому разделяемые отклики на массовую травму отражают различные аспекты индивидуальных откликов. Однако, когда начинают проявляться отклики большой группы, они начинают жить собственной жизнью и выражаться в социальных, культурных или политических процессах. Представьте себе большую группу в виде тысяч или миллионов людей, живущих в огромной палатке. Ткань этой палатки — идентичность их большой группы. Если эта ткань износилась и прорвалась, все, кто под ней находится (за исключением инакомыслящего меньшинства), участвуют в починке и поддержании палатки.
После массовой травмы, причиненной людьми с другой групповой идентичностью, у членов большой группы будет наблюдаться сочетание следующих разделяемых переживаний (Volcan 2009):
1 — чувство виктимизации и перенесенной дегуманизации;
2 — чувство явной боли, скрытого стыда и унижения вследствие собственной беспомощности;
3 — чувство вины выживших при гибели других;
4 — неспособность к самоутверждению;
5 — возрастание экстернализаций/проекций;
6 — усиление «плохих» предрассудков;
7 — возрастание нарциссического инвестирования в идентичность большой группы;
8 — зависть к подавляющей стороне и (защитная) идентификация с ней;
9 — сложность, а часто и неспособность оплакать утраты. Если эти переживания продолжаются и люди не могут найти для них адаптивных решений, то они вовлекаются в десятое разделяемое переживание:
10 — разделяемая передача следующему поколению психологической задачи справиться с влиянием травмы.
Попытки завершить незавершенные психологические задачи, связанные с травмами предков, причиненными им другими людьми, передаются от поколения к поколению. Все эти задачи связаны с разделяемым психическим представлением одного и того же события, и в итоге это психическое представление становится самым значимым маркером идентичности большой группы, ее избранной травмой. Некоторые коллеги возражают против моего термина избранная травма, поскольку, как они доказывают, большая группа — например этническая группа — не выбирает намеренно свою виктимизацию или унижение. Однако я полагаю, что большая группа, как и индивид, совершает, можно сказать, бессознательные «выборы». Большие группы могут переносить любое количество травм в своей истории, но лишь некоторые из этих травм продолжают жить десятилетиями или веками. Лидеры большой группы, рассказчики и поэты «мифологизируют» истории, связанные с травматическим событием предков, драматически распределяя роли героев и злодеев, чтобы история стала более возвышенной. Таким образом, термин избранная травма точно отражает бессознательный «выбор» большой группы по добавлению психического представления разделяемого события прошлого поколения в число значимых маркеров собственной идентичности большой группы. Т. е. протосимвола (Werner and Kaplan 1963), который принадлежит исключительно этой группе.
В «нормальные» времена избранная травма может ритуально воспроизводиться в годовщину изначального события, при этом члены большой группы разделяют сильное ощущение групповой связности и принадлежности. Греки ощущают свою связность, разделяя «воспоминание» о падении Константинополя (Стамбул) в битве с турками в 1453 г.; русские разделяют «воспоминание» о вторжении татар столетия тому назад; чехи вспоминают битву на Белой Горе в 1620 г., которая закончилась их порабощением почти на 300 лет империей Габсбургов; для шотландцев жива история битвы при Куллодене в 1746 г. и неудачная попытка принца Чарльза вернуть Стюартов на английский престол; жители Дакоты в Соединенных Штатах вспоминают бойню в Вундед-Ни («Раненое колено») в 1890 г.; крымские татары определяют себя через коллективное страдание своей депортации из Крыма в 1944 г. Израильтяне и евреи по всему земному шару, включая тех, на кого Холокост не оказал личного влияния, в какой-то степени определяют идентичность своей большой группы по прямому или косвенному отношению к Холокосту. Холокост еще слишком «недавняя» травма, чтобы считаться истинной избранной травмой, но он уже становится этническим маркером, хотя ортодоксальные евреи все еще ссылаются на разрушение царем Вавилонии Навуходоносором II иудейского храма в Иерусалиме в 586 г. до н. э. как на «ту самую» избранную травму евреев. Некоторые избранные травмы сложно обнаружить, поскольку у них нет простой связи с одним хорошо известным историческим событием. Например, избранная травма эстонцев связана не с одним специфическим событием, а с тем фактом, что они на протяжении тысячелетий почти постоянно жили под чьей-то властью (шведов, немцев или русских).Даже если избранная травма воспроизводится в ритуале, говоря эмоционально, она может в течение долгого времени «дремать», подобно эффективно подавленным бессознательным конфликтам индивида; и, также подобно индивидуальным конфликтам, избранная травма может реактивироваться и эмоционально пробудиться, и тогда она станет мощной психологической силой в жизни членов группы. И действительно, некоторые политические лидеры, например Слободан Милошевич, похоже, интуитивно знают, как и когда возбуждать избранные травмы (Volcan 1997), в особенности если большая группа переживает конфликт или прошла радикальные изменения и нуждается в подтверждении и укреплении своей идентичности.
Избранные травмы действуют как топливо, поддерживающее большую группу в состоянии конфликта, даже если корни конфликта лежат в экономических, юридических, политических или военных разногласиях. Когда большая группа регрессирует из-за современной угрозы ее идентичности и страдает от разделяемого нарциссического ущерба, ее члены не просто ритуально вспоминают свою избранную травму. Они реактивируют эту избранную травму в попытке восстановить и поддержать идентичность большой группы и нарциссическое инвестирование в нее. Происходит «коллапс времен», и аффекты, ожидания и защиты, относящиеся к угрозам настоящего времени, психологически связываются с психологическими откликами на избранную травму. Трагедия в том, что обычно это только усиливает опасность. Реактивируя свою избранную травму, члены большой группы устанавливают связь друг с другом. «Воспоминание» о массовой травме предков, даже болезненное, теперь поддерживает чувство «мы», а это, в свою очередь, помогает группе бороться с угрозами и врагами в настоящем времени.
Если человек приходит в анализ в то время, когда реактивирована травма большой группы, к которой он (или аналитик) принадлежит, на анализ будут существенно влиять осложняющие его процессы большой группы.
Автор- В. Волкан
Материал с сайта Вячеслава Шустилова
Опубликовано от — Оставить комментарий

Ahdistus asuu kehossa.

Tunnemme tyypillisesti ahdistusta sekä arkisista, esimerkiksi työhön liittyvistä huolista että isommista asioista ja tapahtumista, varsinkin jos emme voi vaikuttaa niihin toivomallamme tavalla. Ahdistukset ja huolet eivät ole vain ajatus- ja tunnetason haasteita. Kuten me jo tiedämme, tunteidemme asuinpaikka on kehossa.

Lopulta voi käydä niin, että kun riittävästi murehdimme, huolehdimme ja ahdistumme, keho ei enää jaksa kantaa näitä kokemuksia. Stressisäiliömme täyttyy, jonka jälkeen alamme jollakin tavoin oireilla.

Tämän säiliön sisältö on kerätty muun muassa menneiden kokemustemme taakoista, palautumisvajeestamme arjessa (liittyy se sitten fyysiseen, henkiseen tai sosiaaliseen kuormitukseen) sekä tämän hetken kokemuksistamme. Työssäni kohtaan paljon uupuneita, kipuilevia, unettomia ja ahdistuksesta kärsiviä ihmisiä, joilla tämä stressisäiliö on saattanut jo vuosia olla 80–95-prosenttisesti täynnä.

Jos stressin sietokyvyn säiliömme on jatkuvasti lähes täynnä, mitä sitten tapahtuu, kun jokin uusi ja yllättävä asia tapahtuu elämässämme? Säiliö ei enää pidä, stressi kuohahtaa yli. Joku saa ahdistus- tai paniikkikohtauksen, toinen ei nuku öisin, jollakin taas kivut alkavat lisääntyä.

Tätä ilmiötä ei kannattaisi lähtökohtaisesti ajatella jotenkin ”pahana” asiana tai epäonnistuneena osana ihmisenä olemista, vaan systeemi on rakennettu juuri oikeanlaiseksi. Ihminen ei ole kone tai robotti. Meitä ei siis ole luotu kestämään aivan mitä tahansa. Olemme kaikki ”vain ihmisiä”.

Koska kehomme säilöö kaikkia kuormituksiamme, myös ahdistusta tulisi purkaa kehon kautta. Vaikka kuinka yrittäisimme järkeillä ahdistusta pois, se ei tule tapahtumaan, ellei kehomme opi tuntemaan turvaa stressaavissa tilanteissa. Tämä ei aina ole helppoa, ja silti lähtökohta on se, että kehomieli oppii itsesäätelyä harjoittelun myötä.

Miten voit harjoittaa ahdistuksen lieventämistä kehosi kautta?

Turvallisuuden tunteeseen pääsyyn on monta tietä. Kontakti tähän hetkeen, siihen, miten olet kehosi kanssa juuri nyt, on se mihin voit keskittyä. Kannateltuna olo luo turvaa. Tämä tarkoittaa yksinkertaisuudessaan sitä, että voit missä ja milloin tahansa pysähtyä tuntemaan kehoasi jotakin vasten: lattiaa, tuolia, sänkyä, puunrunkoa tai muuta tukipintaa vasten. Myös turvallisen ihmisen kosketus luo turvaa ja kannattelee.

Kun ensin aistit kehoasi pienen hetken, seuraavaksi voit tutkia hengitystä. Sille ei tarvitse tehdä mitään, tärkeintä on tuntea oma hengitys. Voit keskittyä siihen, miten uloshengityksesi auttaa kehoasi painautumaan yhä laajemmin tai painavammin alustaa vasten – tämä tuntemus nimenomaan auttaa kehoasi ja hermostoasi takaisin turvallisuuden tunteeseen.

Tätä pientä pysähtymisen harjoitusta voi ja kannattaa tehdä useita kertoja päivässä, erilaisissa tilanteissa, tunnelmissa ja asennoissa, jotta keho oppii pääsemään uuteen olotilaansa missä ja milloin vain.

Lisäksi voit halutessasi kokeilla keho- ja tunnetietoista akupisteiden stimulointia itsehoitona. Akupisteiden stimulointi eli ”naputtelu” tutkitusti laskee kehon kortisolitasoja ja rauhoittaa hermostoa. Tässä sinulle Hidasta elämää IG-TV:ssä ollut video, jota voit hyödyntää vapaasti stressin, jännityksen ja ahdistuksen tunteen lievittämiseen, löydät sen TÄSTÄ LINKISTÄ.

Kurkkaa Kehon viisaat viestit -kirja:

Etusivu