Рубрика: Депрессия

«Вы узнаете о том, что вы зависимый человек,

В данной статье представлена проблема созависимых отношений, представлена соответствующая дефиниция с точки зрения психодинамического подхода и гештальт – подхода, приведены примеры терапевтической практики для иллюстрации обсуждаемых феноменов.
Тема зависимости и созависимости является одной из наиболее распространенных в современной психотерапевтической литературе и практике. В чем же дело? Почему человек так стремится принести свою свободу на алтарь зависимости? Мы попытаемся приоткрыть завесу этой тайны.
Прежде всего, необходимо очертить границы нашего интереса в исследуемых феноменах. При упоминании слова «зависимость» чаще всего в сознании возникает образ химически зависимого человека – алкоголика или наркомана. Тем не менее, зависимость гораздо более широкое явление и включает в себя не только зависимость от химического вещества, но и от азартных и компьютерных игр, секса, отношений, одним словом, от всего, что связано с потерей свободы выбора человека. В данной статье мы будем рассматривать зависимость от отношений, и созависимость при данном рассмотрении – это встреча двух зависимых от отношений людей. Следует отметить, что первопричины всех зависимостей без исключения идентичны и относятся к периоду раннего детства, поэтому раскрытие причин созависимых отношений поможет понять феномен зависимости в целом.
Созависимость определяется как психологическое расстройство, причиной которого является незавершенность одной из наиболее важных стадий развития в раннем детстве – стадии установления психологической автономии [6]. Согласно психодинамическим исследованиям (Маргарет Маллер) ребенок в своем развитии проходит несколько стадий развития от 0 до 12 лет.
Схематично обозначим каждую из этих стадий:
1) Когда ребенок рождается, он находится на первой стадии – созависимости. Её характеристика – симбиотические отношения между матерью и ребенком – необходимое условие выживания. Данная стадия длится примерно 6-9 месяцев, до тех пор, пока ребенок не начинает ползать и становится на ноги. Задача лица, обеспечивающего уход за ребенком (как правило, матери, но нельзя исключать и фигуру отца) – установление эмоциональной связи, путем вербальных и невербальных контактов. Эмоциональная связь служит основой доверия к окружающему миру и необходимым условием развития.
2) Вторая стадия – противозависимость. В течение этого периода (примерно 18-36 месяцев), первой задачей развития является отделение. В это время у ребенка ярко выражен стимул к исследованию мира. Фигура отца на этом этапе становится все более значимой для ребенка, а именно — его эмоциональная поддержка в исследовании окружения. Успешное прохождение этой стадии «психологического рождения» возможно лишь при установлении доверия к окружающему миру, то есть при успешном прохождении предыдущей стадии.
3) Третья стадия – независимости, длится примерно до 6 лет. В течение этого времени ребенок способен действовать автономно, но все еще чувствует и осуществляет действия в состоянии связи с родителем и семьей.
4) Стадия взаимозавимости, характеризует «зрелые» отношения и обычно соответствует 6-12 годам. Степень близости между ребенком и другими людьми колеблется. Задача данной стадии – приобретение способности двигаться вперед и назад между соединением и отделением, не испытывая при этом какого-либо дискомфорта.
Перечисленные выше стадии развития взаимосвязаны, нарушение на одной из стадий развития влечет за собой нарушение на другой. Пример со стадией созависимости и противозависимости. Результат незаконченного соединения или отделения – это созависимость. Созависимый человек будет: « прилипать» (1), пытаясь завершить свое соединение и становясь очень зависимым или привязанным, или (2) пытаясь завершить отделение или автономию, становясь очень обособленным, то есть противозависимым, или (3) будет ходить по кругу между одним и другим [6]. Собственно говоря, здесь кроется и главная разгадка созависимых отношений, а именно, почему они так долго длятся – каждый с помощью партнера пытается «отыграть» свои незавершенные стадии развития. Если не завершена стадия соединения, то обычно подбирают партнера, который будет заботиться. Если не завершена стадия отделения, то будут подбирать партнера, такого, кто будет полностью брать на себя функцию взаимодействия с окружающим миром. «А что в этом плохого?!» — возразит критичный читатель? Собственно говоря, ничего, и, наверное, большинство пар образуются по такому признаку, если бы не одно НО… А именно, созависимые отношения не приносят удовлетворения ни одной из сторон, так как партнеры пытаются «разрешить» невозможную задачу – заново пройти стадии развития. Ниже перечислены наиболее характерные признаки созависимых отношений:
• При наличии объективных доказательств того, что существующие отношения не идут вам на пользу, вы все равно не пытаетесь разорвать созависимые модели.
• Мысли о возможном прекращении отношений вызывают приступы тревоги, и единственный способ справится с этой тревогой – возврат в отношения и усиление зависимости от партнера.
• Если вы осуществляете какие-либо изменения отношений, то испытываете тревогу по старым моделям поведения, чувствуете испуг, полное одиночество и опустошенность.
• Созависимый человек видит смысл своей жизни в отношении с партнером, живет его чувствами, мыслями, при этом полностью игнорирует свои потребности.
• Созависимые люди не способны определять свои психологические границы. Они склонны воспринимать чужие потребности как свои собственные. Стремятся во всем угождать другим, контролируя восприятие себя окружающими.
• Как правило, играют роль мученика, находясь в невыносимых ситуациях. Это позволяет повысить свою значимость для окружающих [6].
При рассмотрении проблемы созависимости в рамках гештальт–подхода, необходимо немного дистанцироваться от диагностической, психодинамической модели, определяющей созависимость как отдельно существующее психологическое расстройство. Как и любое психическое нарушение или расстройство, с точки зрения гештальт – подхода, созависимость – нарушение фигуро-фоновых отношений или системы контактов в поле организм/среда. Следует отметить, что здесь мы не пытаемся упростить или редуцировать проблему созависимости, мы лишь пытаемся рассмотреть данную проблему из другой плоскости. Итак созависимость – отсутствие свободы контактов для удовлетворения потребности. Если рассматривать созависимость через призму цикла контакта опыта, то первая стадия, а именно – преконтакт, как правило, у созависимых людей присутствует, однако имеет свои особенности. Напомним, что прохождение этой стадии характеризуется осознованием своих чувств, потребностей, и объекта удовлетворения потребности. У созависимых людей как бы происходит сразу скачок на вторую стадию – стадию контактирования, так как созависимый человек смутно ощущает свою потребность — близости, любви, заботы, про чувства вообще сложно что-либо сказать, зато объект хорошо дифференцирован. Разумеется, что это лишь «иллюзорная» стадия контактирования, так как свобода контактов отсутствует, ввиду форм прерывания цикла контакта опыта, а именно – конфлюенции, невозможностью определить свои чувства, желания, отграничить их от чувств и желаний партнера. Созависимый человек игнорирует фазу привязанности и безопасности в отношениях и сразу переходит к фазе манипулирования или действия. Часто от таких клиентов на приеме можно слышать такое выражение: «Хочу от него (неё) избавиться, хочу с ним (с ней) встречаться». Причем чувства, которые созависимый испытывает к своему партнеру, слабо дифференцированы и часто представляют собой амбивалентность: «любовь и ненависть». Более того, чувства чаще всего вообще подавляются. Следует более подробно остановиться на психотерапии созависимых клиентов.

Психотерапия созависимых клиентов

Следует отметить, что данный раздел не содержит универсальной схемы работы с созависимым клиентами, так как каждый случай уникален и требует индивидуального рассмотрения. Это лишь попытка суммировать и систематизировать индивидуальный терапевтический опыт при работе с созависимыми клиентами.
В семейной истории таких клиентов можно четко проследить раннее эмоциональное отвержение одним из взрослых, чаще всего на стадии соединения – матерью, а на стадии отделения –отцом. При работе с такими клиентами на первых сессиях у психотерапевта чаще всего возникает ощущение, что он слышит историю не о клиенте, а историю о ком-то, то есть историю о партнере созависимого. Причем обращение терапевта непосредственно к чувствам и мыслям клиента поначалу вызывает ступор и испуг. Созависимый клиент как бы «наделяет» чувствами своего партнера, при этом игнорирует свои. Поэтому задача терапевта на начальном этапе терапии – это работа с внутренней феноменологией – чувствами и переживаниями клиента. Возможно, клиент, в ответ на вопрос терапевта о своих чувствах, вообще не сможет назвать хотя бы одно из них (феномен «алекситимии») Поэтому в дальнейшей работе для легализации переживаний непосредственно на терапевтической сессии от терапевта требуется опыт осознавания и раскрытия своих собственных чувств в ответ на историю клиента. Таким образом, созависимый клиент видит, что перед ним «живой» человек. Чувства, в том числе и негативные, могут быть озвучены – это дает «ключ» созависимому клиенту для открытия своих чувств, а, следовательно, и потребностей. Следует отметить, что наиболее доступное чувство созависимых клиентов – это ненависть к себе в различных её формах: самобичевание, «самоедство». Ненависть интериоризирована из ранних отношений с родительскими фигурами, так называемый синдром «родительского отчуждения», отсутствие теплого эмоционального отношения к ребенку, поддержание желаемого для родителей поведения и жесткое подавление не желаемого.
На приеме клиент – женщина 29 лет, замужем, подала на развод. Устала от отношений с мужем, который постоянно её унижает, поднимает на неё руку, а в последнее время выпивает. В семейной истории – отсутствие теплых отношений с матерью, постоянные ссоры и скандалы. От отца получает поддержку, но вследствие его пристрастия к выпивке и подчинения жене, не может заручиться поддержкой настолько, чтобы противостоять матери. Клиент вместе с детьми живет со своей матерью. Вспоминает, что от матери в детстве практически никогда не слышала одобрения и похвалы, постоянно унижение и сравнение с другими детьми. На приеме я сразу обратил внимание на то, как клиент говорит о себе: «ну,.. вчера подняла свои кости, ведь надо на работу сходить». После какой-нибудь неудачи на работе несколько часов ходит и периодически повторяет про себя «вот дура, как ты могла это сделать!..». После проработки этого послания и выражения аффекта матери, перешли к формированию положительного отношения к себе. До перерыва психотерапия длилась 8 сессий, в конце каждой сессии клиентка называла то, за что она может себя похвалить. Этим она занималась и в период между сессиями, а также отслеживала моменты, когда занимается «самоедством». Интересно, что примерно с 4-5 сессии клиентка перестала уничижительно отзываться о себе, появилась уверенность и желание изменять свою жизнь.
Созависимость – это отсутствие психологических границ. Созависимые не тестируют, где находятся их границы и начинаются границы другого человека: они либо пытаются сразу «слиться» с другим человеком, либо держаться от него в стороне, не допуская возможности самораскрытия. Терапевтические отношения не являются исключением. Терапевту необходимо быть гибким для того, чтобы замечать все изменения, связанные с нарушением границ терапии и делать это фигурой: частота опозданий, оплата, пытается ли клиент продлить сеанс, насколько свободно клиент может о себе говорить на сеансе. Следует отметить, что мы не пытаемся «накормить» интроектами гештальт-терапевта, чтобы он уподобился ортодоксальному психоаналитику, профессионал знает, что это «азбучные» истины психотерапевтической работы. Однако при работе с созависимыми клиентами следует быть особенно внимательным к тому, как клиент функционирует в терапевтическом пространстве. Часто терапия – это единственный опыт установления отношений с ясными границами.
На приеме клиент – женщина 25 л ет, живет с матерью, с которой установлены теплые эмоциональные отношения. В семейной истории – эмоциональное отвержение отцом, наиболее травматичные переживания связаны с подростковым возрастом, когда мать и отец разводились. В жизни клиентки присутствуют отношения с мужчиной старше её, которые то затухают, то возобновляются на протяжении 3 лет, причем не приносят удовлетворения клиентке, недавно в очередной раз решила их закончить. После 5 сессий работы, позвонила и отменила сеанс, затем через неделю опять отменила сеанс, сославшись на невозможность посещения. Я в этот момент почувствовал тревогу, связанную с тем, что терапия может закончиться на этом, и с тем, что в жизни клиентки происходит что-то важное… Она появилась через две недели, рассказала, что одну из её родственниц прооперировали, клиентка оказывала ей поддержку. В это время сама остро нуждалась в поддержке, но решила оказывать поддержку родственнице, на терапию пришла «уставшей и подавленной».
На одной из сессий возникает тема отстаивания своих границ на работе, когда весь коллектив, в особенности одна из женщин, обсуждают её отношения с мужчинами. Клиентка не знает что делать, так как с этой женщиной установлены ранее дружеские отношения, но, в то же время, злится на неё. В процессе терапевтической работы: «насколько долго я готова терпеть такое отношение?», а также выражение злости воображаемой коллеге, решение с ней поговорить. Через неделю пришла и сказала, что поговорила с коллегой, высказала, все что хотела, обсуждение её личной жизни прекратилось.
При работе с созависимыми клиентами часто возникает ощущение, что терапевт знает куда идти и старается показать «выход» клиенту, не понимает, почему клиент упорно не хочет видеть этого выхода, и в терапии не происходит никаких изменений. Здесь заключена одна из ловушек созависимости, а именно отношения ответственности и активности. Так как созависимый человек в своих отношениях привык делать ответственным за свое поведение, мысли, чувства партнера, то он попытается сделать полностью ответственным за терапевтический процесс и терапевта. Поэтому и возникает ощущение, что терапевт «опережает клиента», заменяя собой ego-функцию клиента. Разумеется, что клиент всегда остается в стороне, при этом сохраняет за собой возможность разочароваться в психотерапии, так как никаких изменений в жизни не происходит. Задача терапевта – возвращение ответственности клиенту, поддержание его активности непосредственно на терапевтической сессии.
На приеме клиент – женщина 23 лет. В семейной истории присутствуют амбивалентные отношения с матерью: ненависть и любовь. Мать постоянно контролирует дочь, говорит как себя вести, как одеваться. При этом мать и дочь живут отдельно. Родной отец погиб, когда девочке было 3 года. Спустя короткое время в семье появился отчим. 2 года клиентка встречалась с парнем. Отношения нельзя назвать стабильными, они то затухали, то возобновлялись, после очередного разрыва решила обратиться за психотерапевтической помощью. Так как клиентка никогда не имела отношения к психологии и не представляет, что такое психотерапия, несколько сессий подряд приходилось много объяснять, иногда зачитывать теоретические вставки. Это помогало клиенту понимать себя и продвигаться в терапии. Затем, примерно на 14 сессии, четко обозначился регресс. Клиентка пришла и сказала, что в её жизни ничего не происходит, и она требует конкретных рекомендаций от меня, как правильно поступать. Я ощутил, что это похоже на коммуникацию с её матерью, то есть я нахожусь в материнском переносе: мать говорит дочери, как вести себя. Дочь пытается себя так вести, чтобы заслужить одобрение матери, при этом игнорируя свои потребности и оставаясь зависимой. Я обсудил с клиенткой, что происходит в терапии, она была удивлена, несколько минут находилась в молчании, решила с моей помощью сама разбираться в своей жизни. Я в свою очередь обозначил, что не знаю ответов на все вопросы и готов сопровождать её в исследовании жизни.
Часто гештальт-терапию позиционируют как краткосрочную психотерапию. Во многом это отголоски мастерских Ф. Перлза, когда на глазах изумленной публики происходили чудесные исцеления. Однако по мере развития и обогащения, гештальт-терапия приобрела форму фундаментальной, многогранной психотерапевтической школы. Элемент шоу присутствует лишь в демонстрационной работе. Индивидуальная же работа – часто долгосрочный и сложный процесс, требующий от терапевта не только глубокого опыта самопознания, но и фундаментальных теоретических знаний, практических навыков. При работе с созависимостью не бывает быстрых чудесных изменений. Это долгий процесс, так как заново необходимо устанавливать «постоянство объекта». Это значит, что рядом с клиентом находится человек (терапевт), с которым можно быть и «плохим и хорошим», а он все равно находится рядом. Причем и этот человек может быть «плохим и хорошим», но все равно находится рядом с клиентом. Кроме того, опыт принятия своего бессилия в желании подчинить партнера, также требует времени, и, как показывает практика, форсирование этого принятия чаще всего провоцирует регресс клиента и уход из терапии.
На приеме женщина 28 лет. Запрос — уже не знает, что делать, замечает, что муж начинает периодически употреблять алкоголь. Как так сделать, чтобы он не пил? В семейной истории клиентки – отец алкоголик. Клиентка находилась в городе на курсах по повышению квалификации, поэтому количество встреч ограничено – всего 3. Клиентка знает про проблему созависимых отношений, но не может понять, что она такого делает, чтобы повторить семейный сценарий. На первой сессии проясняли отношения с её мужем, как она к нему относится. Стратегии работы – пробная идентификация с мужем и попытка озвучить свои чувства, как мне находиться с такой женщиной, которая постоянно говорит мне сколько выпить и когда выпить. «Я бы от такой сбежал на второй день или запил по черному..» На второй сессии я организовал мощное терапевтическое вмешательство, по поводу того, что клиентка контролирует своего мужа и бессильна что-либо сделать с его алкоголизмом до тех пор, пока отвечает за него: сколько ему пить и когда, пусть сам отвечает за себя. Осознание этого вызвало у клиентки ступор, ушла вся в своих размышлениях, только повторила: «Что мне ничего не делать, руки опустить?!» После сессии я осознал, что попался в ловушку созависисмости, слишком рано сказал клиентке то, до чего она должна была дойти самостоятельно, взял ответственность на себя, то есть отыграл наоборот её отношения с мужем — она в роли мужа, я в роли клиентки, которая стремиться спасти мужа. Попался отчасти потому, что количество встреч было ограничено – всего 3, хотел помочь. На последнюю сессию клиентка не пришла. Через 1, 5 месяца передала мне привет и благодарность за работу, до неё наконец-то стало доходить то, над чем мы работали.
Что может быть приятнее ощущения свободы? Может кто-то и оспорит это утверждение, либо начнет философствовать о категории «свобода». Но то, что на поверхности, в психотерапевтических отношениях – клиент приходит к нам за обретением этой свободы, свободы и ответственности за свою жизнь. И мы не можем дать ему эту свободу, мы можем лишь помочь ему достичь её путем установления новых, не похожих на все предыдущие, отношений. А чтобы установить эти отношения терапевту необходимо обладать собственной свободой: приближения и отдаления. Это нелегкая задача, но решить её помогают и наши клиенты, каждый раз заставляя задуматься над собственной свободой…

Литература

1. Айвазова А. Е. Психологические аспекты зависимости. –Спб.: Издательство «Речь», 2003.—120с.
2. Гештальт-2002. Сборник материалов МГИ за 2001 год, -М: МГИ, 2002.—89с.
3. Г. Йонтеф. Осознавание, диалог и процесс в терапии. Ж-М. Робин. Гештальт-терапия (Методические пособия к семинарам) – М.: МГИ, 2004—89с.
4. Перлз Ф. Практика гештальтерапии – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2001 –384с.
5. Психология и лечение зависимого поведения/ Под ред. С. Даулинга/ Пер. с англ. Р.Р. Муртазина. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000.—240с.
6. Уайнхолд Б., Уайнхолд Дж. Освобождение от созависимости / Перевод с англ. А. Г. Чеславской – М.: Независимая фирма «Класс», 2003—224с.
7. Эра контрпереноса: Антология психоаналитических исследований (1949-1999гг) / Составление, научная редакция и предисловие И. Ю. Романова. – М.: Академический Проект, 2005.—576с.
gestalt.by