Опубликовано Оставить комментарий

ПТСР после жизни с психопатом.

КАК ВЫЖИТЬ В ОТНОШЕНИЯХ С ПСИХОПАТОМ - СОВЕТЫ ВРАЧЕЙМногие думают, что ПТСР (посттравматическому стрессовому расстройству) подвержены только люди, побывавшие в горячих точках, в плену, пережившие катастрофу.
В действительности, ПТСР может вызвать любая стрессовая ситуация, которая кажется человеку экстремальной, на полноценную переработку которой у него не оказывается ресурсов.
Например, когда ребёнок видит, как отец жестоко избивает мать — для него это экстремально, т.к. выходит за пределы «нормального человеческого опыта», когда появляется угроза его безопасности или безопасности самого близкого лица, осуществляющего за ним опеку — матери. Когда женщина длительное время живёт с агрессивным параноиком, испытывая постоянный страх за свою жизнь, ежедневно подвергаясь эмоциональному и физическому насилию. Экстремальной можно назвать и жизнь с человеком, который регулярно вас обесценивает, заставляет сомневаться в вашей вменяемости, изменяет, чьё поведение является непредсказуемым. В таких условиях формируется психическая травма как последствие травматического стресса.
По каким признакам можно распознать ПТСР?
Симптоматика данного расстройства проявляет себя в интрузии, избегании и гиперактивности.
1. Интрузия — это внедрение в сознание в настоящем, даже если оно ничем не угрожает по факту, «отголосков» пережитых травматических событий: повторяющиеся навязчивые воспоминания, ночные кошмары, иллюзии, галлюцинации.
Какие-либо звук, действие, слово, запах, ситуация, вызвавшие ассоциацию с травмой, могут привести к вспышке агресси, тревоги, страха и даже к зрительным, слуховым галлюцинациям.
Так, одна женщина рассказала эпизод, как после ссоры с мужем ночью ей приснился кошмарный сон, в котором её преследует мужчина с ножом. Сон был отголоском прошлого, когда она подвергалась систематическим угрозам и избиениям со стороны отчима. Ночной кошмар спровоцировал приступ паники и паранойяльное состояние — страх выйти из дома.
Триггером описанного симптомокомплекса послужила агрессия со стороны мужа, возобновившийся страх за свою жизнь, утрата чувства безопасности.
2. Избегание — проявляется в попытках избежать стимулов, связанных с травмой: разговоров, мест, людей, которые могут вызвать воспоминания о травме; в полной или частичной амнезии важных аспектов травмы; в выраженном снижении интереса к тому, что раньше приносило удовольствие; в отчужденности; в избегании строить планы на длительную перспективу; в угашении некоторых чувств.
3. Гиперактивность — проявляется в трудностях засыпания и нарушении продолжительности сна, в раздражительности, в трудности концентрации внимания, сверхнастороженности, в усиленной реакции на испуг.
Продолжительность расстройства — более 1 месяца.
Типы расстройства:
острое — симптомы сохраняются менее 3-х месяцев;
хроническое — симптомы сохраняются 3 месяца и более;
отсроченное — симптомы могут возникать через 6 и более месяцев после окончания воздействия стрессора.
Что делать, если после воздействия сильного стресса вы обнаружили у себя вышеперечисленные симптомы?
При наличии сложного симптомокомплекса: устойчивых нарушениях сна, адаптации, нарастающей депрессии может потребоваться медикаментозная поддержка.
Человеку, обратившемуся за помощью, необходимо обеспечить принятие, поддержку, проинформировать о течении расстройства, реакциях.
В терапии ПТСР хорошо зарекомендовал себя когнитивно-поведенческий подход. Коротко приведу основные его этапы.
1. Диагностический (производится исследование анамнеза, оценка тяжести травмы, выявляются наиболее тяжёлые моменты в происшедшем, что было наиболее тяжёлым после травмы, способы совладания с травмой и т.д.) .
2. Информирование о ходе терапии (клиенту объясняют, что психотерапевтический процесс предполагает постепенное погружение в болезненные образы и мысли — это помогает ему осознать, что их можно вынести, что сами по себе они не опасны и не приводят к безумию; подобное исследование своих мыслей, чувств может привести к более продуктивным стратегиям совладания).
3. Восстановление привычных занятий (клиенты с ПТСР часто бросают занятия, ранее приносившие удовольствие, делавшие жизнь осмысленной — это является ошибкой, отсрочивающей выздоровление).
4. Когнитивное переструктурирование. Задача клиента — по мере сил и желания составить полное и детальное описание травматического опыта (в присутствии психолога или с помощью самостоятельного составления письменного рассказа). Этот приём способствует интеграции разрозненных воспоминаний о травме, выявлению дезадаптивных убеждений, с последующей переоценкой.
5. Пролонгированное погружение в воображении. При травме человек ошибочно старается избежать пугающих и тревожащих мыслей. Однако, тревога снижается раз за разом именно при систематическом погружении в травматическое воспоминание. Один из вариантов погружения в воображении — «переписывание сценария», в котором клиент из беспомощного может перевоплотиться в сильного.
6. Погружение в реальной ситуации. Клиента поощряют посещать места и выполнять те виды деятельности, которые вызывают страх и избегание. Это позволяет опытным путём убедиться, что они не несут опасности (например, в ситуации, когда человек боится выйти из дома, сесть за руль и т.п.).
7. Необходимо выявить триггеры повторяющихся воспоминаний и эмоций с целью их дальнейшей проработки.
8. Необходимо обучить клиента конструктивным способам совладания с тревогой.
Может быть полезно придать травме смысл.
* Иллюстрации: Люси Билодо.
Дорогие читатели, благодарю Вас за внимание к моим статьям!
Автор: Буркова Елена Викторовна

Частная психотерапевтическая практика

 

Опубликовано Оставить комментарий

Сьюзан Хаас. «Не верьте всему, что крутится в голове»: правда и ложь о навязчивых мыслях.

«Не верьте всему, что крутится в голове»: правда и ложь о навязчивых мысляхТревожные, повторяющиеся мысли мучают многих людей. Они могут испортить любой день, но особенно тяжело выдерживать их атаку по ночам. Как с ними бороться? Свой взгляд на проблему и конкретные решения предлагает врач-терапевт Сьюзан Хаас.

Довольно часто случается, что мысли контролируют нас, а не мы — их. На эту тему написано множество книг и статей, придуманы духовные и ментальные практики, и все же она остается весьма актуальной. Доктор Сьюзан Байли Хаас, врач-терапевт и автор множества публикаций о борьбе со стрессом и выгоранием, предлагает свой взгляд на проблему.
«Не позволяйте мыслям дергать вас за ниточки, — пишет она. — У меня самой есть склонность к постоянным размышлениям. Могу даже сказать, что я просто эксперт по привязчивым мыслям. Мой ум любит схватиться за что-нибудь неприятное и крутить, крутить это в себе, особенно если тема или человек вызывают у меня беспокойство или раздражение. Мне может казаться, что это конструктивный или защитный процесс, но я ошибаюсь. Позволяя ему выйти из-под контроля, я начинаю сходить с ума и терять когнитивную и эмоциональную устойчивость».
То, о чем мы думаем, имеет значение. Чем чаще мы повторяем в уме какую-то тему, тем вероятнее, что она будет возвращаться снова.

«Зацикливание» на негативных мыслях

Нейронная цепь, которая представляет в нашем мозгу отдельную мысль или идею, активируется каждый раз при ее повторении. Чем чаще мы о ней думаем, тем прочнее этот путь. Допустим, есть что-то новое, о чем мы начинаем беспокоиться, объясняет доктор Хаас. В первый раз, когда нам приходит в голову эта мысль, мы испытываем небольшую тревогу.

Например, мы листаем новости в интернете. Громкий заголовок предупреждает о возможном финансовом кризисе. Впервые у нас возникает мысль, что мы можем потерять работу, если ухудшится экономическая ситуация. Это не может не тревожить, и мы начинаем думать об этом всякий раз, когда слышим о возможном кризисе.
Чем чаще думаем, тем прочнее связь между мыслью и тревогой, тем сложнее нам избавиться и от того, и от другого. Идея начинает будоражить нас ночью, когда нет других отвлечений.
В конце концов мы на этом зацикливаемся. Тревога отвлекает нас во время важной встречи с боссом или мешает сделать срочную работу вовремя. Теперь добавляется беспокойство, что сама эта страшная мысль может повлиять на качество нашей работы. По иронии судьбы таким образом повышается вероятность увольнения. Так что мы тревожимся еще больше.
Доходит до того, что мы часто об этом думаем и дома, проводя время с супругом. Не желая его или ее беспокоить, мы ничего не объясняем, однако наша отстраненность и загруженность уже заметны и остаются необъяснимыми для партнера. Время в тревожных мыслях идет, а экономический кризис так и не наступил. Мы неплохо поработали, начальство выглядит довольным, но мы все еще волнуемся — а что, если?
«Не верьте всему, что крутится в голове»: правда и ложь о навязчивых мыслях

Взять голову под контроль

Нельзя не принимать во внимание, отмечает Сьюзан Хаас, что подобный тип постоянных беспокоящих мыслей, которые со временем укореняются в психике, может указывать на более значимое психологическое расстройство, такое как генерализованная тревога или ОКР. Но, по ее опыту, это чрезвычайно распространенное явление возникает у многих психически здоровых пациентов и клиентов, включая ее саму.
Мы сами в этом процессе играем определенную роль. Основываясь на принципах нейропластичности, наш мозг «запутывается» в мысли, которую мы часто думаем. Мы позволяем себе иметь эту мысль, подчеркивает доктор Хаас, и держать ее в голове. С этого все и начинается. «Если вы человек, который имеет тенденцию беспокоиться и крутить мысли в голове, будьте очень осторожны с этим. Стойте на страже у двери вашего разума, — предостерегает она. — Развивайте осознанность. Не будьте пассивным наблюдателем того, что творится в вашей голове».

Изучить свой образ мыслей

Наличие мысли, даже навязчивой, не означает, что она соответствует истине. Беспокойство, депрессия, стресс, ошибочные убеждения и прошлый опыт могут запустить в нашем мозгу дезадаптивные стереотипы мышления. Эти типы мыслей принимают различные формы: «я неудачник», «я никому не нравлюсь», «я ничего не могу сделать правильно», «я никогда не смогу измениться», «что-то обязательно пойдет не так», «мой супруг всегда такой…» Список можно продолжить.
Всякий раз, когда мы замечаем, что в уме создается негативная мысль, нужно задать простой вопрос: стоит ли позволять ей захватывать наше сознание, когда ей вздумается? «Замечая такой тип мышления или убеждения у клиента или пациента, я люблю доказывать, что оно ошибочно».

Задавать правильные вопросы

Если начать формулировать вопросы, обычно становится ясно, что мысль или идея ложны, преувеличены, бесполезны или разрушительны. Доктор Хаас предлагает некоторые вопросы, которые можно задать себе в подобной ситуации:

  • Это правда?
  • Есть ли доказательства обратного?
  • По какой причине эта мысль регулярно возникает в голове?
  • Есть ли более здоровая перспектива/идея, на которой мы могли бы сосредоточиться?

Заменить ложные идеи правдой

В наших силах, убеждена Сьюзен Хаас, ослабить ложные идеи и укрепить сознание реалистичными мыслями. Ослабить и разобрать укоренившиеся негативные мыслительные контуры, отказавшись идти по бесполезному пути. Создать более полезную и соответствующую реальности цепочку.
«Замените негативную модель мышления чем-то более точным, — рекомендует доктор Хаас. — Не просто «позитивным мышлением», а настоящей правдой жизни. В истине — сила».
В том редком случае, когда постоянные негативные мысли указывают на неотложную проблему, с которой необходимо разобраться, мы можем решить эту проблему раз и навсегда и перестать беспокоиться, сделав то, что в наших силах. Это гораздо более конструктивно, чем позволить нашим заботам обходиться без решения.
«Развивайте привычку отступать, наблюдать и оценивать свои мысли. Особенно если есть негатив, который продолжает появляться и причиняет вам беспокойство». Конечно, хорошей идеей может быть помощь врача или психотерапевта. Особенно если повторяющиеся мысли причиняют нам серьезные страдания, влияют на отношения с другими людьми или мешают здоровому функционированию. Близкие, которым мы доверяем, могут помочь нам найти правду и опираться на нее.
Об авторе: Сьюзан Байли Хаас — врач-терапевт, автор публикаций о психическом здоровье, борьбе со стрессом и выгоранием.
Опубликовано Оставить комментарий

Регуляция постоянных усиливаемых стрессом воспоминаний.

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) – это хроническое заболевание, при котором у пациентов наблюдаются сильные, навязчивые, не исчезающие воспоминания о перенесенном травматическом событии. Такого рода травматические события происходят в жизни почти каждого человека, причем около 10-20% людей демонстрируют явные симптомы ПТСР. Используемая в настоящее время когнитивно-поведенческая терапия не всегда эффективна, что требует разработки дополнительные препаратов, которые могли бы усиливать её эффект. Это, в свою очередь, должно обеспечиваться пониманием процессов, участвующих в реакции на стресс и сохраняющих эти реакции в течении продолжительного времени.
Stephanie Sillivan и соавторы в поисках механизмов данных процессов обратились к ранее полученным данным о роли микроРНК в опосредовании воспоминаний. МикроРНК – это эндогенные короткие (20-24 нуклеотида) молекулы РНК, которые действуют как репрессоры трансляции. МикроРНК узнают таргетные РНК и вызывают их деградацию. В свою очередь, трансляция белков необходима для формирования новых воспоминаний, и регуляция этого процесса через синапс-специфичную локализацию микроРНК может изменять синаптическую пластичность. Известно, что экспрессия белков, связанных с функционированием микроРНК, влияет на воспоминания о страхе. Однако о дополнительной связи микроРНК и стресса до сих пор ничего не было известно. Тем не менее, авторы сочли микроРНК достойными кандидатами для регуляции памяти об отдаленных по времени событиях благодаря широкому спектру мишеней, доступных микроРНК и очень длительному периоду полужизни (исчисляется месяцами).
 
В своей работе авторы обнаружили 42 микроРНК, дифференциально экспрессируемых в миндалине при сравнении мышей контрольной группы и мышей, моделирующих ПТСР. Одна из микроРНК была выбрана для более детального изучения (mir-135b-5p). Оказалось, что повышенный уровень данной микроРНК был характерен для мышей, моделирующих ПТСР, причем именно в миндалине, а не в иных областях мозга, связанных с памятью и стрессом. Искусственное повышение локального уровня mir-135b-5p в контрольных мышах привело к усилению памяти о страшных событиях, удаленных по времени, появлению усиливаемых стрессом воспоминаний (как у мышей, моделирующих ПТСР), что привело к спонтанному обновлению памяти. Наоборот, ингибирование этой микроРНК в миндалине мышей, моделирующих ПТСР, привело к заметному снижению в замораживании воспоминаний и подавлению восстановления памяти.
 
Авторы статьи считают, что их гипотеза о том, что микроРНК принимает участие в хранении долговременных отдаленных воспоминаний, требует дополнительной проверки. Однако, исходя из результатов, кажется наиболее вероятным, что mir-135b-5p способствует хранению усиливаемых стрессом воспоминаний страха. Это, в свою очередь, представляет возможность выборочно отделять воспоминания, связанные именно с травматическим событием.
 
Более того, авторы статьи, заинтересовавшись терапевтическими возможностями обнаруженной микроРНК, выяснили, что она экспрессируется также в миндалине человека, и ее количество повышено у военных с диагнозом ПТСР, которые провели 4 месяца в Афганистане. Любопытно, что положительная регуляция mir-135b-5p была повышена именно у восприимчивых к данному стрессу людей, но не у военных из той же когорты, не продемонстрировавших развитие ПТСР в результате пребывания в зоне военных действий. Таким образом, несмотря на необходимость дальнейших исследований, предполагается, что микроРНК mir-135b-5p может быть использована в качестве биомаркера и для создания терапевтических средств на ее основе.
 
Автор перевода: Колодяжная А.
 
Источник: Sillivan, Stephanie E., et al. “microRNA regulation of persistent stress-enhanced memory.” Molecular psychiatry (2019): 1.
http://psyandneuro.ru