Метка: преодоление

Опубликовано от — Оставить комментарий

Материнская депрессия: как проходит групповая терапия для мам.

Материнская депрессия: как проходит групповая терапия для мамТяжелое эмоциональное состояние после рождения ребенка встречается у многих матерей, и нужно вовремя предпринять правильные действия для предотвращения развития депрессии. Один из эффективных шагов — поход на групповую терапию. Рассказываем об опыте первого потока психотерапевтической группы «Мама в порядке».

4августа закончился первый поток психотерапевтической группы для мам «Мама в порядке», которая в первую очередь направлена на работу с женщинами, применяющими насилие к своим детям. Ее организатор — Центр «Насилию.Нет»*. Психолог группы Александра Иванова рассказала о ее специфике и полученных результатах.

КАК РАБОТАЛА ГРУППА

Группа проходила раз в неделю по три часа. Всего у нас было семь встреч. Сессии проходили в закрытом формате, то есть со стабильным набором участников. Новые участники не допускались начиная с третьей встречи.

Важно, что в этот раз мы сделали не группу поддержки, а именно терапию. То есть участницы сразу ставили себе цели, и мы планомерно шли к ним. Я давала девушкам различные практические задания и рекомендации.

ЧЕМ ГРУППОВАЯ ТЕРАПИЯ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ

Работа происходит не только между клиентом и терапевтом — есть еще и другие участники группы, которые могут дать свой отклик, поделиться опытом. Также женщины наблюдают за работой других, каждая обращается при этом к своей жизни. Рассказы других участников помогают исцеляться.

Еще один важный фактор групповой терапии — поддержка, понимание, что ты не одна, у других тоже похожие вызовы и проблемы. При этом наблюдать отличающихся от нас людей также полезно. «Этот человек думает и чувствует совсем не так, как я» — все это обогащает нас.

О МЕТОДИКАХ

В первую очередь эта группа психодраматическая. Психодрама — это такой метод групповой работы, который направлен не только на то, чтобы обсуждать сложности, но и на то, чтобы погрузиться в проблемную ситуацию. Драматизация — это разыгрывание проблемы и запроса клиента, когда у него есть возможность побывать в разных ролях, вся группа вовлечена в эту работу. Психодрама используется как эффективный метод групповой работы уже сто лет.

Также на группе мы использовали другие методы, связанные с иными подходами. Была и образовательная часть, когда мы говорили про цикл насилия, природу гнева, особенности возрастной периодизации детей, привязанность. Все это позволяло участницам шире и глубже посмотреть на проблему, с которой они столкнулись.

О СЛОЖНОСТЯХ

Тема насилия вообще сложная, потому что здесь часто бывает много уязвимости и беспомощности из-за объективных факторов: отсутствия поддержки, тяжелого ментального состояния… Например, у одной из участниц была диагностирована депрессия, при этом у девушки двое маленьких детей. В таких ситуациях только одной психотерапии недостаточно для того, чтобы почувствовать себя лучше. Нужно думать и о базовых факторах: хорошем физическом состоянии, помощи родных и близких с детьми…

Также были чисто практические сложности. Из 12 заявленных участниц постоянно посещали группу только семь. Но в целом это стандартная ситуация. На любые активности всегда записывается больше людей, чем в итоге доходит.

О РЕЗУЛЬТАТАХ

Группа только закончилась, поэтому, конечно, еще рано говорить о долгосрочных результатах. Однако уже сейчас можно точно сказать, что из участниц образовалось маленькое сообщество. У них есть чат, в котором они просят помощи и действительно поддерживают друг друга.

Многие поняли причины насилия и сейчас готовы работать с ними самостоятельно. Идеи о том, что женщина какая-то неправильная из-за того, что применяет насилие к детям, трансформировались в понимание, что у нее не закрыты жизненно важные потребности. И нужно работать не с насилием как с действием, а с общим контекстом жизни, в результате которого насилие происходит.

После окончания группы мы провели опрос среди участниц. На вопрос «Какие проблемы в отношениях с ребенком/детьми у вас были?» девушки дали такие ответы (вопрос допускал несколько вариантов):

  • Могла поднять руку, шлепнуть — 85,7%
  • Возникало желание применить физическую силу — 57,1%
  • Кричала — 100%
  • Наказывала — 57,1%
  • Ребенок вызывал раздражение и злость — 85,7%
  • Ощущала бессилие и неуправляемость ребенка (казалось, что он меня не слышит) — 85,7%
  • Испытывала безразличие и апатию — 42,9%

На вопрос «С какими ожиданиями вы шли на группу и каких результатов хотели добиться?» участницы отвечали следующее:

  • Найти причину агрессии и проработать ее
  • Лучше понять себя, свои действия
  • Получить поддержку
  • Научиться спокойно взаимодействовать с детьми
  • Перестать пугать ребенка своим поведением
  • Научиться управлять гневом
  • Понять, в чем причина моей злости, и научиться управлять эмоциями

Далее мы спросили, удалось ли им достичь поставленных целей, и попросили оценить результат по шкале от 1 до 5, где 1 значит «Совсем не удалось», а 5 — «Полностью справилась с задачей». Вот что получилось:

  • 2 — 14,3%
  • 3 — 42,9%
  • 4 — 28,6%
  • 5 — 14,3%

«Мне очень понравилась группа, посещала ее с удовольствием. В группе раскрывалась моя личная проблема, которую я не замечала и которая портила мне жизнь. За годовую терапию с психологом я не смогла ее зацепить, — рассказала одна из участниц. — Мне нравился формат онлайн-группы, ее могли посещать все, независимо от местоположения. Также мне нравились практические задания, которые помогали лучше понимать ребенка и раскрывали положительные стороны в общении с ним и в жизни в целом. Интересный опыт, много полезной информации и главное — поддержка от других участниц».

КАК ПОНЯТЬ, ЧТО ПОРА ОБРАТИТЬСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ

Это идет из внутреннего ощущения — человек понимает, что ему плохо, чувствует, что он не справляется, ему не нравится, как складывается общение с ребенком. Часто родителей раздражает поведение детей, но доступные и применяемые способы коммуникации просто не работают: «Я на него ору, а он продолжает плохо вести себя», «Я не обращаю на ребенка внимания, но это тоже не помогает изменить его поведение».

Такое общение не дает облегчения ни родителям, ни детям. Тогда складывается ощущение замкнутого круга, когда все практики, знания и советы не работают и легче не становится. Нередко родители начинают проявлять насилие по отношению к ребенку, а потом сталкиваются с виной и стыдом. В таких ситуациях однозначно есть смысл обратиться за помощью.

*Организация имеет статус иностранного агента

КУДА ОБРАТИТЬСЯ, ЕСЛИ ВЫ СТОЛКНУЛИСЬ С ДОМАШНИМ НАСИЛИЕМ

  • Центр «Насилию.нет»*: 8 (495) 916-3000
  • Центр психологической помощи в ситуациях домашнего насилия — пострадавшим, авторам насилия и парам, где насилие применяют оба партнера, — «НеТерпи»
  • Кризисный центр помощи женщинам и детям: 8 (499) 977-17-05
  • Проект «ТыНеОдна»: 8 (800) 1016479

https://www.psychologies.ru/

https://www.psychologies.ru/

Опубликовано от — Оставить комментарий

Kun puoliso teki itsemurhan, Piia jäi yksin kahden pienen lapsen kanssa.

Piian puoliso teki itsemurhan kaksi vuotta sitten. Nyt moni asia on jo paremmin Piian elämässä. Piia Rekola jäi kaksi vuotta sitten leskeksi, kun perheen lapset olivat vain 1- ja 3-vuotiaita. Hän haluaa puhua puolisonsa itsemurhasta vähentääkseen aiheeseen liittyviä tabuja.

Kotiin ajaessaan Piia Rekola aavisti pahaa.

Hän ei osannut selittää, mistä tunne johtui, mutta intuitio kertoi jonkin olevan pahasti pielessä.

Piiasta päivä oli tuntunut ihan tavalliselta marraskuiselta aamulta lapsiperheessä. Piia ja hänen miehensä Sami olivat lähteneet kumpikin töihin: Piia työpaikkaruokalan keittiöön, Sami psykiatrian poliklinikalle. Aamulla Piia oli vienyt vain nuoremman lapsen hoitoon, sillä vanhempi lapsi oli ollut yökylässä mummulassaan.

Työ- ja hoitopäivän jälkeen nuorempi lapsista nökötti turvaistuimessa auton takapenkillä, kun Piia kurvasi auton keskelle kotipihaa. Hän jätti tyttärensä autoon, juoksi vanhan rintamamiestalon etuovelle ja rutisti puhelintaan. Sen ruudulle oli naputettu jo valmiiksi numerot yksi–yksi–kaksi.

Sami ei ollut koskaan lähtenyt töihin.

Ensin Piia soitti hätäkeskukseen, sitten siskolleen ja äidilleen.

– Samalla tiesin, ettei mitään ollut tehtävissä, Piia muistelee päivää vajaan kahden vuoden takaa.

Sen jälkeen pihaan kurvasi ambulanssi, sitten poliisi ja viimein läheiset.

Päätös puhua tapahtumista niiden oikeilla nimillä

Puolison itsemurha tuli Piialle täytenä yllätyksenä. Sami oli kyllä aikoinaan kertonut Piialle yrittäneensä itsemurhaa ennen kuin edes tunsivat toisiaan, mutta siitäkin oli useita vuosia. Hänellä ei ollut myöskään diagnosoituja mielenterveysongelmia. Samin viimeisistä ajatuksista kertoi vain Piialle jätetty kirje.

Sami on yksi noin 800 vuosittain itsemurhan tekevästä suomalaisesta. Se on kaksi päättynyttä elämää vuoden jokaisena päivänä. Itsemurhien määrä on ollut laskussa hienoisessa laskussa viime vuosina. Kolme neljäsosaa kuolleista on miehiä.

Piialle oli alusta asti selvää, että hän puhuisi tapahtumista niiden oikeilla nimillä. Hän ei halunnut keksiä selityksiä perheelle tai läheisille, ei edes ystävilleen.

”
Minulle riittää, että tiedän Samin syyt itse.

Isoin ongelma Piian mukaan oli, että Samin äiti asui kaukana toisella paikkakunnalla. Anoppi oli jäänyt leskeksi vain puoli vuotta aiemmin Samin isän kuoltua – ja nyt hän oli menettänyt poikansa. Puhelimitse uutisten kertominen olisi ollut liian järkyttävää.

– Asia järjestettiin niin, että poliisi meni hakemaan Samin äidin ystävättären kotoaan, ja he menivät sitten yhdessä kertomaan uutiset, Piia kertoo.

Puhumisen lisäksi Piian selviytymiskeino oli selviytyä. Kaikesta huolimatta hänen piti herätä jokaiseen aamuun, nousta ylös ja huolehtia, että lapsilla on kaikki hyvin.

Pienellä paikkakunnalla tapahtumista tiesivät pian kaikki. Ystävät ja tutut ottivat osaa ja tarjosivat tukeaan. Samaan aikaan Piian korviin kantautui yhä villimpiä juoruja puolisonsa kuolemasta ja sen syistä.

Niihin Piia ei ottanut kantaa.

– Minulle riittää, että tiedän Samin syyt itse, mutta kyllä maailmaan puhetta riittää. Kirjoitin jopa paikallislehden yleisöosastolle, että älkää ihmiset juoruilko, kysykää vaan suoraan. Kyllä minä vastaan.

Piia Rekola haluaa puhua tapahtumista omalla nimellään vähentääkseen itsemurhiin liittyviä tabuja ja syyllisyyttä.

Piia Rekola haluaa puhua tapahtumista omalla nimellään vähentääkseen itsemurhiin liittyviä tabuja ja syyllisyyttä. KUVA: PIIA REKOLAN KOTIALBUMI

Ihmisen mieli ei korjaannu laastarilla

Kun kaatuu pyörällä ja satuttaa polvensa, polveen laitetaan laastari, ja se paranee. Mutta ihmisellä on sellainen kuin mieli, joka voi myös mennä rikki. Eikä mieli korjaannu laastarilla.

Näin Piia on selittänyt nyt lähes viisivuotiaalle pojalleen tämän isän kuolemaa.

– Tytär oli silloin niin nuori, ettei muista isäänsä, mutta hänen isoveljensä muistaa ja tietysti kaipaa. Ja kun poika kyselee, kaipaa ja muistaa, niin pienempi on nyt alkanut kertoilemaan, kuinka teki isänsä kanssa pienempänä kaikenlaista.

– Ne ovat ihan satuja, mutta niistä kuulee, kuinka hänkin kaipaa isäänsä.

Ehkä Sami halusi suojella myös lapsia omalta päätökseltään, Piia pohtii. Isän itsemurhan käsittely päiväkoti-ikäisten lasten kanssa on ollut huomattavasti helpompaa kuin esimerkiksi silloin, kun lapset ovat päässeet teini-ikään.

– En viitsi kiusata itseäni miettimällä, millaista elämä olisi, jos toinen olisi vielä täällä. Sellaista elämää kun ei nyt enää ole.

Ei voimia raha-asioiden hoitoon

Surun lisäksi menetystä seurasi sarja käytännön haasteita. Lapset perivät Samin osuuden vanhasta rintamamiestalosta kuoleman myötä, samoin osuuden Samin isän asunnosta eli isoäitinsä kodista. Lapsilla on edunvalvoja, joka valvoo Piian päätöksiä lasten taloudellisesta omaisuudesta.

Talousasiat Piia ulkoisti suosiolla ammattilaisille.

– Papereita oli kaikennäköisiä, mutta asianajaja hoiti puolestani ne kaikki. Niihin omat voimani eivät olisi riittäneet.

Kolme kuukautta puolisonsa kuoleman jälkeen Piia kohtasi toisen menetyksen. Hänen isänsä kuoli leikkauspöydälle kesken sydämen ohitusleikkauksen.

– Olen aina ollut isän tyttö ja pelännyt vuosia sitä, että isäni kuolee. Mutta kun elämä meni näin päin, oli jotenkin helpompi ymmärtää myös se, että myös isäni kuolee jossain vaiheessa.

Piia tiesi isänsä olevan sairas, minkä vuoksi leikkausta alun perin yritettiin.

Olisi ollut varmasti vaikeampaa, jos Samin kuolemasta olisi kulunut vaikka vuosi. Nyt Samin ja isän menetykset tuli surtua samalla surulla.

”
Otan mieluummin seitsemän vuotta hyvää kuin vaikka 30 vuotta paskaa.

Isän kuoleman jälkeen Piia huomasi, ettei saanut ympärilleen samanlaista osanottojen tulvaa kuin puolisonsa kuollessa, vaikka surua oli nyt tuplamäärä. Ihmiset eivät enää uskaltaneet lähestyä isänsä menettänyttä leskeä.

– Kun kokee kaksi suurta menetystä toisensa perään, niin ei siinä sanat enää riitä.

Lesken raskas arki

Henkiseen jaksamiseen Piia kertoo saaneensa apua psykologilta niin miehensä kuin isänsäkin kuoleman jälkeen. Lasten kanssa pärjäämiseen hän saa apua tukiperheestä. Se tarkoittaa sitä, että kerran kuussa lapset ovat päässeet viettämään viikonlopun tukiperheen luona. Samalla Piia on saanut paljon kaipaamaansa omaa aikaa.

Runsaan vuoden ajan hän sai myös kotiapua pari tuntia viikossa.

– Kyllä siitä monta kertaa pääsi itku, kun joku tuli välillä auttamaan pyykkihuollossa, tai kun tuli perjantaina töistä pitkän viikon jälkeen siivottuun kotiin. Siitä oli aivan valtava apu.

Välillä Piia turhautuu siihen, että joutuu hoitamaan kaikki lasten asiat yksin. Yleensä niin käy väsyneenä tai silloin, kun hän kuulee työkavereiden päivittelevän raskasta arkeaan.

– Herätyskelloni soi maanantaista perjantaihin kello 5.47, ja kotona olen viiden–kuuden aikaan illalla. Töissä sitten kuuntelee työkavereiden pohtivan, ettei jaksaisi mennä iltapäivällä kuntosalille. Minä en pääse usein iltaisin yksinäni edes vessaan. Välillä on vain myönnettävä itselleen, että on todella väsynyt.

”
On jokaisen ihmisen kädessä, kuinka kauan täältä ollaan.

Juuri jaksaminen kannusti Piia omaan elämänmuutokseensa. Reilu vuosi sitten hän päätti mennä vatsalaukun ohitusleikkaukseen.

Piia oli koko elämänsä ollut painoindeksin mukaan ylipainoinen, mutta menetysten myötä hän oli hakenut syömisestä yhä enemmän ja enemmän lohtua.

– Olen 163-senttinen ja painoin silloin 130 kiloa. Jossain vaiheessa tajusin, että kuolisin siihen suruun syömiseen, enkä voisi tehdä sitä lapsilleni.

Vatsalaukun ohitusleikkauksen jälkeen Piia on ymmärtänyt, että surutyötä voi tehdä muillakin tavoin kuin syömällä. Samalla hänen painonsa on korjaantunut 130:stä noin alle 70:een kiloon.

– On ollut ihanaa huomata jaksavansa peuhata lasten kanssa vaikka Hoplopissa.

Stand up auttoi suruun

Ihmiset unohtavat nopeasti toisten tragediat. Piia kertoo, kuinka nuori isä kuoli hiljattain Punkalaitumella sairaskohtaukseen, ja perheen äiti jäi yksin kahden pienen lapsen kanssa.

– Eräs tuttuni päivitteli minulle, että voitko kuvitella, jäädä nyt yksin kahden pienen lapsen kanssa. Niin, voin kyllä kuvitella.

Huumori on ollut aina yksi hänen selviytymiskeinoistaan. Koomikon harrastus alkoi vuonna 2007, kun Piia oli katsomassa stand up -komiikkaa Tampereella ystävänsä kanssa. Lavalla esiintyvä huumoritaiteilija ei kuitenkaan vakuuttanut.

– Totesin siinä kaverille, että olisin varmasti hauskempi kuin tuo lavalla seisova äijä. Se lupaus piti sitten toteuttaa.

Piia teki stand up -keikkoja aktiivisesti lastensa syntymään asti. Hän esiintyisi mieluusti edelleen, kun vain olisi aikaa ja energiaa.

Huumorinsa Piia nauttii kuitenkin edelleen mustana.

– On pitänyt tässä keksiä uusia juttuja, kun läskivitsit eivät ohitusleikkauksen jälkeen enää toimi. Sanonkin nykyään aina, että olen entinen läski ja nykyinen leski, Piia tokaisee ja naurahtaa päälle.

Samaa huumoria arvosti hänen puolisonsa.

– Sami sanoi vielä eläessään, että Rekola, sulla on kyllä kokoos nähden pieni perse, Piia naurahtaa.

Mitään ei jäänyt sanomatta

Piiaa lohduttaa, että hän oli puhunut sekä puolisonsa että isänsä kanssa asiat selviksi ennen heidän kuolemaansa. Kun Sami oli kertonut haluavansa muistotilaisuuteensa livebändin ja Jaloviinaa, toiveet oltiin myös toteutettu.

Piia arvelee avoimen keskustelun johtuneen siitä, että Sami oli menettänyt oman isänsä vain puoli vuotta ennen kuolemaansa.

– Puhuimme silloin läpi kaikki toiveemme, pelkomme ja tahtomme siltä varalta, että toiselle sattuisi jotain. Tietysti nyt näen sen keskustelun aivan uudenlaisessa valossa, mutta näen sen silti äärimmäisen tärkeänä: kaikki asiat on sanottu ja sovittu, mitään ei jäänyt epäselväksi.

Aina silloin tällöin joku ihmettelee Samin ratkaisua ja kysyy Piialta, haluaisiko tämä vielä sanoa puolisolleen jotain. Piia vastaa kysymykseen aina kieltävästi.

– On jokaisen ihmisen kädessä, kuinka kauan täällä ollaan.

– Otan mieluummin seitsemän vuotta hyvää kuin vaikka 30 vuotta paskaa. Ei se poista sitä, että välillä on ikävä sitä ihmistä, jonka kanssa pystyi käymään koko keskustelun Tankki täyteen -Reinikaisen vuorosanoilla.

Apua ja tukea

Jos sinulla on itsetuhoisia ajatuksia tai olet huolissasi läheisestäsi, Mieli.fi:n Kriisipuhelin päivystää 24/7 numerossa 09 2525 0111. Voit myös kirjoittaa Tukinettiin.

Nuorille suunnattu Sekasin-chat päivystää ma-pe klo 9-24 ja viikonloppuisin klo 15-24. Hengenvaarallisissa tilanteissa soita aina ensimmäisenä hätänumeroon 112.

Läheisensä itsemurhalle menettäneille tukea tarjoaa muun muassa Surunauha ry.

Lähteet: Tilastokeskus, Mieli.fi, Surunauha.net.

https://www.is.fi/

Опубликовано от — Оставить комментарий

Как практика осознанности помогла мне пережить смерть мужа.

Как практика осознанности помогла мне пережить смерть мужаВ начале 2020 года мой муж, любовь всей моей жизни, покончил с собой. Ему было 34 года. Его самоубийство стало абсолютной неожиданностью. Он оставил после себя несколько писем, из которых я узнала, что он всю жизнь страдал от тревоги и последствий пережитых душевных травм, при этом ничем не выдавая своих переживаний окружающим. Я осталась одна, и мне пришлось с этим справляться…

В свое время, после нескольких лет увлечения йогой и медитацией, я заинтересовалась практикой осознанности. Сразу после смерти мужа я полностью погрузилась в эти занятия. Мой организм в тот период был на пределе, и нужно было найти способ хоть как-то смягчить шок от столь тяжелой утраты. Но я даже не представляла, насколько эффективно практика осознанности поможет мне исцелить душевные раны и разобраться  со своими чувствами.

КАК ОСОЗНАННОСТЬ ПОМОГАЕТ ОЩУТИТЬ СЕБЯ В БЕЗОПАСНОСТИ

Осознанность — это состояние ума, в котором мы замечаем все, что ощущаем в данный момент всеми органами чувств. Достигать его можно с помощью различных техник (например, дыхательных упражнений или медитации).

Главное в практике осознанности — освободиться от постоянного потока мыслей. Все размышления, возникающие в процессе осознанной медитации, мы принимаем без осуждения и затем мягко отпускаем. Каждый раз, когда наш ум начинает блуждать, мы стараемся снова сосредоточить внимание на медленном и размеренном дыхании.

Сначала осознанная медитация просто помогала мне в особо трудные моменты.

Первое время после смерти мужа меня периодически преследовали панические атаки

В эти моменты, где бы это ни происходило (на похоронах, в магазине или где-то еще), я сразу останавливалась, закрывала глаза, делала глубокий вдох, выдох и сосредотачивалась на дыхании.

Через несколько минут (а подчас и секунд) сердцебиение замедлялось, напряжение в груди спадало и паника отступала. Как только уровень адреналина снижался, я каждый раз начинала рыдать — так высвобождались накопившиеся переживания. Благодаря этому я ощущала себя в безопасности, несмотря на все жизненные беды.

НАУЧИТЬСЯ «БЫТЬ» СО СВОЕЙ БОЛЬЮ

Со временем практика осознанности превратилась для меня из средства выживания в технику, позволяющую лучше понять собственную боль. Каждый день в определенное время я доставала коврик для медитации и какое-то время сидела неподвижно — просто дыша и наблюдая за происходящим внутри меня — без осуждения.

Постепенно осознанная медитация стала для меня средством, позволяющим просто находиться наедине со своей болью. Сосредотачивая внимание на ощущениях в теле и возникающих мыслях, я постепенно позволяла себе полностью проживать всю физическую и эмоциональную боль от потери.

Благодаря регулярной практике я лучше узнала свое горе и поняла, где оно «живет» в моем теле

Я чувствовала его физические проявления — тяжесть в груди, спазмы в животе, сжатые челюсти, пульсирующие головные боли, бесконтрольные рыдания. Не менее остро я ощущала и эмоциональные проявления: чувство пустоты, смятение, гнев, одиночество и самая глубокая тоска, которую я когда-либо испытывала.

Меня постоянно терзали одни и те же вопросы: «Почему я не заметила вовремя?», «Почему он не попросил о помощи?», «Как я теперь смогу жить?»

С каждым вдохом я признавала наличие всех этих ощущений. И с каждым выдохом я отпускала их — максимально мягко.

Со временем я научилась возвращать внимание в настоящий момент: к своему телу, своему дыханию, к твердой почве под ногами. Где-то в подсознании шел процесс переработки и исцеления. А от меня требовалось только одно — дышать.

ОСОЗНАТЬ И ИСЦЕЛИТЬ ГОРЕ

Каждый день я повторяла это упражнение, позволяя мыслям появляться и исчезать. Со временем я начала замечать, что практика осознанности влияет на мою жизнь не только во время медитации.

Я стала яснее мыслить. Иногда у меня случались «озарения», благодаря которым я гораздо лучше стала понимать последствия случившегося. Я поняла, что несу в себе и собственную боль, и боль мужа. Два вида боли ощущались в теле по-разному и требовали разных подходов к лечению.

Боль, вызванная моими собственными страданиями, ощущалась то как что-то острое и бурлящее, то как состояние шока и онемения. Я чувствовала себя брошенной и обманутой человеком, которого я любила больше всего на свете. Моя собственная боль проявлялась гневом, жалостью, беспомощностью, пустотой и смятением. Она жаждала ответов.

Боль, связанная со страданиями мужа, была очень глубокой и невыразимо печальной

Она проистекала из его душевных травм и моих бесплодных попыток спасти его от них. Эта боль была вызвана его многолетними невидимыми страданиями из-за депрессии и тревоги и его отчаянными попытками скрыть свои переживания. Его боль передалась мне и осела в моем теле.

Когда я смогла разделить эти два вида боли, это стало переломным моментом в  процессе моего исцеления. Я смогла распознать навязчивые мысли о его смерти, возникавшие снова и снова, и найти к ним более продуктивный подход.

Это осознание помогло мне по-настоящему проникнуться к нему сочувствием. Теперь я понимала всю глубину и тяжесть его страданий — и тем самым смогла отделить себя от той его боли, которую я не имела возможности исцелить или контролировать.

ПОРА ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ

Чтобы справляться с горем и прорабатывать свою травму, я также посещаю психолога и группу поддержки. Мне помогают друзья и родные. И тем не менее осознанная медитация продолжает играть свою важнейшую роль.

Эта практика помогла мне научиться управлять стрессом и защищать тело в трудные минуты. Сосредотачиваясь на дыхании, я смогла пережить регулярные панические атаки, которые могли иметь тяжелые последствия в самом начале — когда травма была еще совсем свежей. Кроме того, медитация доступна всегда — днем и ночью, даже когда нет возможности обратиться за помощью и поддержкой к близким.

Моя боль и мое горе со временем меняются, но осознанность всегда помогает мне проявлять доброту к самой себе и дарит мир и покой моей израненной душе. С помощью осознанности я могу принимать свою боль и переживания открыто, с искренним интересом, а также учиться жить вместе со своим горем.

Текст: Ленор Мэттью — психолог

https://www.psychologies.ru/