Это еще (или уже) не болезнь. Это не выбор. Это не когнитивная ошибка. Это – все вместе. О распространенности расстройств, так или иначе связанных с аффективной сферой (проще говоря, с настроением и эмоциями), писать уже даже нет смысла: эта статистика вполне доступна. Вопреки распространенному мнению, количество людей, ежегодно обращающихся за помощью и получающих диагнозы «депрессия», «хроническая депрессия», «реактивная депрессия», «биполярное аффективное расстройство» — постоянно растет не потому, что депрессия стала модным недугом, и не потому, что о ней много пишут и говорят. Можно искать причины в урбанистическом образе жизни, в проблемах экологии, в ценностях общества потребления, и так далее – эти теории могут быть сколь угодно глубоки и верны, но решения проблемы они не дают, как и поиск виноватых.
В своих монографиях, посвященных депрессивным расстройствам (хронической депрессии, дистимии, биполярному аффективному расстройству и другим), американский врач Ричард О’Коннор рассказывает о том, почему ни лекарства, ни качественная психотерапевтическая помощь, направленная на снятие симптомов депрессии, не дают долговременного эффекта. Дело в том, что депрессия превращается для нас в стиль жизни, в единственно доступный (потому что знакомый) способ взаимодействия с миром. Человек, переживший длительный депрессивный эпизод (особенно – в юности или в молодости), вырабатывает своеобразный способ мышления, характерную привычку реагировать на ситуации и особенный способ взаимодействия с собственными чувствами.
Самообвинение, поиск негативных решений, неосознанный выбор действий, ведущих к негативным результатам и отрицательные интерпретации происходящего – это не части личности, не черты характера, не намеренно избранный путь – это привычные модели мышления и чувствования, которые мы воспитываем в себе годами. Возможно, когда-то такие паттерны защищали нас от боли, от страха наказания, от разочарования – и мы запомнили их как наиболее эффективные, привычные, понятные. Но, продолжая их использовать, мы только закрепляем депрессивное состояние.
Например, в детстве ребенка наказывали за проявления неуспешности: плохие оценки, неудачи на соревнованиях, проигрыши – и каждый раз действия, которые могли бы стать поводом для гордости вне зависимости от результата, связывались в его голове со страхом перед неудачей, парализующим ужасом перед наказанием. При этом родительская установка на то, что он обязан выигрывать, добиваться, делать «лучше всех» или «не хуже других» — никуда не делась. Что будет, когда ребенок вырастет? Его будет охватывать паника каждый раз, когда необходимо взяться за дело, которое потенциально может кончиться проигрышем, но вместе с тем он может начать неосознанно стремиться к тому, чтобы проиграть, не преуспеть, сломаться. Во-первых, потому что состояние «неудачи» для него привычнее, а стыд и страх – гораздо более знакомые чувства, чем гордость и удовольствие. Во-вторых, потому что проигрыш подтверждает уже сложившуюся идентичность – ему не надо ничего доказывать, он уже знает, что он «плохой». В-третьих, чем меньше побед, тем меньше новых вызовов, а значит, заранее проиграв, он «страхует» себя от еще большего разочарования и страха. На уровне осознания это не проявляется, на словах и даже в мыслях человек уверен, что он обязательно должен делать нужное ему дело, причем желательно – «лучше всех». Но на деле он будет саботировать успех – отказываться видеть очевидно заманчивые перспективы, прокрастинировать, совершать сотни мелких, неосознаваемых ошибок, которые лишь укрепляют его ощущение собственной неприспособленности и непригодности.
Или ребенок, которому в детстве доставалось слишком мало любви, заботы и поддержки, растет с мыслью о том, что он не достоин хорошего отношения. Да, на уровне сознательного выбора он может делать все, чтобы получить принятие, но одновременно он будет вести себя так, как ведет отвергаемый человек – отстраняться, скрывать свои чувства, негативно трактовать действия и намерения других людей, искать подвох в любых проявлениях заботы или любви. Дальше его ожидания срабатывают по принципу «самоосуществляющегося пророчества» — его поведение провоцирует окружающих на отвержение, его ожидание непринятия делает его замкнутым, скованным, малопривлекательным, что лишь подтверждает его собственные гипотезы.
Это работает по принципу снежного кома или замкнутого круга – чем больше боли, разочарований, страха – тем больше человек ждет от окружающего мира негативной реакции, тем сильнее сжимается пружина недоверия к миру, тем сильнее искажается восприятие реальности (все выглядит хуже чем есть, ожидания и трактовки событий становятся все более мрачными и негативистскими) – и своим поведением человек создает в своей жизни все больше препятствий, все больше разочарований, больше боли и страха. Тут нет никакой «мистики» или «эзотерики» — просто мир становится таким, каким мы его привыкли видеть.
Выйти из замкнутого круга можно, но это требует волевого усилия. В некоторых случаях на помощь приходят антидепрессанты, но мы должны помнить, что это всего лишь «костыли», которые могут несколько снизить интенсивность негативных эмоций, чтобы дать нам возможность посмотреть на мир чуть менее предвзято. А вот ответственность за то, какие мысли, действия, паттерны реагирования мы выбираем, придется взять на себя.
Если из года в год, изо дня в день Вы чувствуете, что окружающий мир становится все менее доброжелательным, если Вы привыкли не ждать для себя ничего хорошего, если Вы всегда ищете негативные интерпретации текущим событиям и поступкам других людей, задумайтесь, не оказались ли Вы в замкнутом круге защитных механизмов, самообвинений и страхов. Какие чувства на самом деле заставляют Вас реагировать так или иначе? Чего на самом деле Вы боитесь, а чего – в глубине души очень хотите. Что именно Вы делаете, чтобы не получить желаемое?
Эти вопросы кажутся то ли слишком простыми, то ли слишком сложными, то ли – риторическими. Но на самом деле поиск ответов – это серьезная, творческая задача, решить которую в один день практически невозможно. Тем не менее, если всерьез понаблюдать за собой и найти силы непредвзятой оценки повседневного поведения, можно понять, как именно мы делаем свою жизнь такой сложной, и как можно научиться жить совсем по-другому.Источник:
https://psy-practice.com/
Pete Heininen puhuu itsetuhoisuudesta nimellään ja kasvoillaan, koska aihe on edelleen tabu, josta pitäisi puhua enemmän ja avoimemmin. Itsemurhayrityksen jälkeen hän sai apua psykiatrisesta hoidosta ja Itsemurhien ehkäisykeskuksesta.
Художница Татьяна Папушева решилась прилюдно заговорить о своей болезни и рассказала, чему её научила жизнь с клинической депрессией.