В В процессе определения и размышления, какая тема должна сегодня состоятся, я задумался о том, что в последнее время в психотерапии тема отчаянье и бессилия все чаще встречается.
Дело в том, что когда экзистенцией человека овладевает бессилие и отчаянье, в жизнь приходит бессмысленность. В этот вечер я взгляну на эту тему, с т.з. экзистенциальной перспективы экзистенциального анализа, логотерапии и мы также услышим позицию Виктора Франкла по этому поводу. Мы феноменологически откроем двери в пространство где существует отчаянье и бессилие.
Если мы подойдем к теме феноменологически, это будет значить, что каждый лично будет приглашен к исследованию. И с этого я хотел бы начать и подойти к отчаянью.
Знакомо ли мне отчаянье? Был ли когда-то я в отчаянье? Отчаивался ли я? Либо я видел это только у других людей. Возможно, я переживал отчаянье и разочарование в школе? Например, несмотря на то, что я очень много учился, я не смог сдать экзамен. Или не смотря на все мои усилия, я не могу чего-то предотвратить, например, зимы в Италии.
Что же является особенностью темы отчаянья?
Наличие другого полюса, с одной стороны отчаянье, а с другой надежда. В романских языках отчаянье переводится, как без надежды.
В английском языке — disappointment — разочарование, обманутая надежда.
У кого есть надежда, тот не отчаивается!
Именно поэтому «надежда», это тот термин, который находится на другом полюсе.
Если мы разберемся, что такое надежда, мы сможем понять, что же такое отчаянье. У кого есть надежда, тот стоит живым! Тот надеется на хороший конец и на творческое бытие, и то, что что-то хорошее и ценное будет происходить в его жизни.
Что будет здоровье, что семья останется целой, что не будет войны.
Какая особенная характеристика надежды? Она в том, что надеяться предполагает некую пассивность. Например, я надеюсь, что завтра будет хорошая погода и возможно не будет дождя, и это как бы желание, при котором я знаю, что лично я по этому поводу ничего не могу сделать. Человек, который надеется, знает, что он лично не может на эту ситуацию повлиять. В надежде мы как будто бы направлены вперед и при этом можем положить руки на колени. Это похоже на отчаянье, но разница значительная.
Во многих ситуациях мы не можем ничего делать, но поскольку я надеюсь, я будто имею привязанность, связанность с тем что будет. Например, я надеюсь, что это не будет рак, если меня обследуют. И это означает, что я поддерживаю свою связь с ценностью здоровья, я на нее направлен.
Это очень большая разница по сравнению с отчаяньем. В отчаянье больше нет доверия, что что-то может происходить хорошо.
Именно поэтому в надежде есть дух реализма. Это больше не фантазии, не иллюзии, не мечты. Надежда говорит о том, что что-то не исключено, о том, что все может быть еще очень хорошо. И действительно пока что-то еще не произошло, и не исключена возможность, что произойдет что-то хорошее.
Принцип критического рационализма Поппера, говорит, что надежда не просто что-то реалистическое, а что-то самое безопасное, из того, что вообще может быть в жизни. Пока что-то не исключено, это основа для надежды. Это хорошо обоснованное чувство рационального процесса.
Конечно, нет уверенности в том, как это закончится. Поэтому оно хорошо закончится! И это очень реалистично.
Что-то может негативно закончиться. И это риск. Но, не смотря на риск, я держусь за что-то позитивное. И держу, и желаю, и пребываю в отношении с риском.
Например, что конфликт хорошо разрешиться, или это не будет рак после исследования которое я прошел.
Когда я надеюсь, я остаюсь верным тому, что представляет для меня ценность.
В надежде мы используем последний шанс. Все что иногда мы можем сделать, это занимать открытую позицию. Мы не отказываемся от ценности. До того момента, пока это не исключено. В надежде я активен. Даже если я не могу изменить ситуацию, я активен в том, что я не отказываюсь от своей ценности.
Когда мы говорим «Больше ничего хорошего не произойдет, у меня больше нет сил надеяться, я слишком разочарован», возникает нагруженность напряжённость, которая вводит нас в депрессивность.
Например, если я буду вести себя активно, я буду ненавидеть, либо буду переживать свое бессилие. Это означает, что на активном уровне психодинамики во мне будет что-то двигаться. Поэтому здесь будет очень уместна пословица «Надежда умирает последней».
При этом с надеждой вместе умирает и человек, и он падает в пропасть. И там, где умирает надежда, остается только отчаянье. В отчаянье все разрушается. Меня больше ничего не держит, и больше нет надежды. Ценности разрушены либо у меня к ним больше нет доступа. Я больше не могу принимать решения. Страх и бессилие. В отчаянье у меня больше нет будущего. Нет будущего, которое хочется прожить, которое есть хорошее. В отчаянье я больше не вижу перспективы.
Мы больше не на краю пропасти, у нас чувство, что мы уже туда упали. И бессилие — это преобладающее чувство в ситуации отчаянья. Единственное в чем, я могу быть уверен, что нет больше безопасности и все разрушено. И поэтому я больше не могу собой владеть, я утрачиваю себя.
Например, это могут быть разные ситуации, которые вызывают подобное чувство. У нас в Австрии часто происходят наводнения и лавины. И когда я смотрю на дом, который был разрушен я переживаю отчаянье.
Отчаянье переживает человек, когда смерть забирает ребенка. Когда война забирает будущее или не дает возможности быть с родными людьми, либо забирает самых дорогих людей. Это чувство можно переживать из-за ситуации в обществе, при природных катаклизмах. Из-за того, что дома я переживал насилие, одиночество.
Случай из практики.
История одной женщины, которая познакомилась с плохим мужчиной, а потом у нее родился ребенок, а затем она встречалась с другими мужчинами. Она с ними была несчастлива, расставалась и совершила два аборта. Сейчас алкоголь играет большую роль в ее жизни. И все что я знал о ее жизни было пронизано насилием. Она о себе говорила, что она раздавленная жизнью. Смерть была единственным решением.
И в отчаянье я задаюсь вопросом, что я буду делать со своей жизнью. Все что давало ей опору имело смысл — было разрушено.
Отчаянье всегда имеет следующие характеристики:
- Отчаянье всегда происходит в состоянии нужды. Жизнь больше невыносима. Нет человека, который был в отчаянье и был счастлив.
- При отчаянье появляются такие чувства, которые не позволяют рационально думать.
- Содержание этих чувств — я больше не знаю, как дальше. Я не хочу сдаваться, я хочу жить. Я больше вижу дороги, как идти дальше. Я стою у стены, я чувствую себя заблокированным.
И самое важное, что следует сказать об отчаянье, в нем высока перспектива суицида.
В состоянии отчаянье мы что-то видим, но не находим пути. И в этом человек познает безвыходность. Жизнь попала в тупик. Какая-либо надежда становится бессмысленной. И даже, это состояние не имеет смысла. И тот, кто в состоянии отчаянья, он познает этот тупик. И тогда возникают ощущения, утраты смысла и безнадежность. Около этого полюса познания, человек переживает субъективное бессилие и неспособность в достижении целей. И эта комбинация, создает отчаянье.
Но если я не имею понятия как дальше жить, из этого бессилия рождаются тяжелые ощущения. Душевные страдания. Страх, паника, истерия, зависимость.
Субъективный полюс отчаянья переживается, так как «я не способен к активности».
В другом полюсе этого переживания, есть мочь и способности.
Я способен!
Если могу что-то сделать − я не бессилен. Если у меня есть возможность проработать с моим партнером над конфликтом, я не ощущаю бессилие. Это обозначает власть и силу над проблемой. Знать и мочь. Если я что-то могу тогда создается мостик к миру.
Если бы я знал украинский, я бы не пользовался помощью переводчика. Здесь дефицит восполняет Ирина (переводчик), и она здесь мое «мочь». В бессилии мир закрыт, у меня нет к нему доступа, в этой ситуации я жертва, я в ловушке, я предоставлен разрушению.
И при этом важна еще одна мысль. Действительно ли мочь всегда связана с – «дать этому быть»? Кто «может», также может и оставить. Например, если, что-то утрачивает смысл и нет причин это продолжать. Я больше не продолжаю свое обучение потому что не получаю для себя что ничего нового. И тогда в конфликте я больше не продолжаю слушать диалог, так как понимаю, что здесь ничего не измениться.
В действительности мочь имеет границы. Это как вдох и выдох. Я делаю, что то и отпускаю.
Если я не могу «дать этому быть», я это не отпускаю, тогда я задолжал. И здесь имеется разница с отчаяньем. Отчаявшийся не может отпустить. И это еще больше усиливает бессилие.
Если я не могу дать этому быть, это оставить, тогда возникает застывание и паралич. И это бессилие и отчаянье может возникать во всех четырех измерениях экзистенции.
Первое измерение – когда я по отношению к реальному миру, точно не могу ничего сделать. Например, недавно моими клиентами были монашки, которые на три дня застряли в лифте и ничего не могли с этим сделать. Либо, когда я застрял в машине, которая горит. Тогда возникает страх и апатия.
Во втором измерении – в отношении жизни, также может возникнуть бессилие. Например, если мы находимся в отношениях, где я обесценен, меня бьют, я постоянно подвергаюсь насилию. Я не могу настаивать на расставании, потому что я слишком привязан к этому человеку. И в какой-то момент приходит отчаянье. Бессилие стоит напротив силы жизни.
Третье измерение, когда идет речь об отношении к себе. Это уникальный опыт одиночества, когда я не могу взаимодействовать с другими. Быть одним, быть оставленным. То, что ведет к истерическому молчанию.
Четвертое измерение, когда человек не видит смысл во всей жизни. Когда мы не способны видеть, что что-то изменяется, что-то растет. Тогда возникает экзистенциальное отчаянье. Особенная опасность возникновения зависимости. Потеря в отношении самого себя, и потеря в отношении экзистенции. Из-за этого могут возникать психодинамические состояния. Или человек начинает продуцировать ярость, цинизм.
В отчаянье человек утрачивает глубокую связь с его экзистенцией. В одном или большинстве из этих измерений. Даже до потери уровня переживания, что что-то нас держит. Это основы бытия. Потеря ощущения, что, в конце концов, жизнь хороша.
В третьем измерении человек утрачивает связь с собой как творцом. А в четвертом измерении, утрачиваем отношения и связь со всем миром. Отчаявшийся больше не укоренен в том, что нас здесь держит. Он утрачивает связь с глубинными структурами, с глубинным ощущением, что нас что-то несет.
В понимание В. Франкла отчаянье выглядит как математическая формула.
Отчаянье = страдание — смысл.
Важно отличать горевание от отчаянья. А сейчас мы поговорим о пациентке, которая не нашла партнера, не имеет детей и от этого пришла в отчаянье.
Конечно, это грустно, но почему речь здесь об отчаянье?
Оно возникает тогда, когда исполнение желания возведено в Абсолют. И тогда смысл жизни зависит от исполненности этого желания.
В отчаянье может быть только тот человек, который из чего-то создал бога и это нечто у него большее, чем все остальное в его жизни. Защиту от отчаянья человек имеет только тогда, когда только одно самое важное в жизни его это – выжить (выдержать жизнь). И это больше чем выдержать, это как сдать экзамен, сдать экзамен жизни.
В ее случае жизнь состоит из несчастья в любви и в том, что у нее нет детей. И в связи с этим, В.Франкл приводит нас к теме отказа и жертвы. Когда человек не может от чего-то отказаться, он стоит перед опасностью впасть в отчаянье. «Отказаться» значит во имя чего-то более значимого это «оставить».
Ницше пишет, то, что человек страдает, но это само по себе не проблема. Только в случае, когда не хватает ответа – за что страдание. Когда мы больше не видим перспективы и смысла тогда возникает отчаяние.
Сейчас мы можем обобщить, взять в рамки то, что наиболее важно. Отчаянье возникает тогда, когда я больше не могу ничего делать ценного и больше ничего не могу видеть ценного и тогда я перехожу в обрыв экзистенции.
Переводчик. Психолог, ученица Альфрида Лэнгле Ирина ДавиденкоИсточник: https://psy-practice.com/publications/psikhicheskoe-zdorove/otchayanie-i-bessilie-zhizn-vse-eshche-imeet-smysl-konspekt-lektsii/
Psykoterapiaan eivät pääse ne, jotka sitä kipeimmin tarvitsisivat.
Наверняка вам встречалась информация о таком заболевании как 