Была я на семинаре-тренинге по созависимости в семье (точнее, про то, «Как психологу работать с семьей, в которой ребенок – зависимый, а родитель – созависимый»
Метка: статьи
Как не впадать в депрессию и любовную зависимость.
Являясь большим специалистом по выходу из обоих состояний, часто идущих рука об руку, (в смысле, часто сама в них впадала и часто выходила), я способна что-то ответить людям, обращающимся ко мне за советом в подобных ситуациях. Вот, решила написать мануал, чтобы по много раз не повторять всем одно и то же.
Корень у двух этих состояний один — неудовлетворенные потребности. Чаще всего не удовлетворяются потребности в силу того, что мы с ними не в контакте — мы их не понимаем, не чувствуем, не знаем их языка. А порой даже если и понимаем — не считаем себя достойными их удовлетворять. Что депрессия, что эмоциональная зависимость от отношений — это по сути дела «болезни дефицита». Как гласит гештальт-подход в психологии, человек — существо потребностное. И если какая-либо из потребностей не находит ответа, человек либо будет до взбития пены пытаться ее удовлетворить, либо фрустрируется, сложит лапки на груди и отползет тихонечко скулить в кусты. Человек, являясь открытой системой, не может быть полностью автономен, он нуждается в постоянном обмене со средой: он вынужден вдыхать кислород и выдыхать углекислый газ, получать воду и питательные вещества и выделять их в переработанном виде, а также человек нуждается в том, чтобы отдавать и получать человеческое тепло, признание, любовь. Без такого обмена начинается либо истощение, либо застойные явления, либо и то и другое. Читать далее Как не впадать в депрессию и любовную зависимость.
Виктор Каган: Легкая ли это работа? Нет. Но счастливая.
Виктор Каган – один из самых опытных и самых успешных российских психотерапевтов. Начав психотерапевтическую практику в Петербурге в 1970-е, он сумел за прошедшие годы подтвердить свою высочайшую квалификацию и в США. А еще Виктор Каган – философ и поэт. И возможно, как раз поэтому ему удается особенно тонко и точно понимать и определять самую сущность профессии психолога, которая имеет дело с такими трудноуловимыми материями, как человеческое сознание, личность – и даже душа.
Psychologies: Что, на ваш взгляд, изменилось в российской психотерапии по сравнению с тем временем, когда вы начинали?
Виктор Каган: Я бы сказал, что прежде всего изменились люди. Причем к лучшему. Еще лет 7–8 назад, когда я проводил учебные группы (на которых сами психотерапевты моделировали конкретные случаи и методы работы), у меня волосы дыбом вставали. Клиентов, которые приходят со своими переживаниями, допрашивали об обстоятельствах в стиле участкового милиционера и предписывали им «правильное» поведение. Ну и множество других вещей, которых нельзя делать в психотерапии, делались сплошь и рядом. А сейчас люди работают гораздо чище, становятся квалифицированнее, у них появляется свой почерк, они, что называется, пальцами чувствуют, что они делают, а не оглядываются без конца на учебники и схемы. Они начинают давать себе свободу работать. Хотя, возможно, это и не объективная картина. Потому что те, кто работает плохо, обычно на группы не ходят. Им некогда учиться и сомневаться, им деньги зарабатывать надо, они сами по себе великие, какие тут еще группы. Но от тех, кого я вижу, впечатление именно такое – очень приятное. Читать далее Виктор Каган: Легкая ли это работа? Нет. Но счастливая.