Опубликовано Оставить комментарий

Воспалительный процесс при депрессии.

Повышение маркеров воспаления при депрессии надежно подтверждено и воспроизведено не только десятками исследований, но и несколькими метаанализами, объединяющими многие тысячи пациентов с депрессией. Доказано,  что воспаление, оцениваемое по уровню клинически значимого биомаркера C-реактивного белка (СРБ), усиливается при депрессии.

Статья, опубликованная в American Journal of Psychiatry (декабрь 2021), дополняет накопившийся объем доказательств, представляя метааналитические данные 15 популяционных когортных исследований, включающих 56 351 взрослого человека, из которых примерно у 14 % наблюдаются повышенные симптомы депрессии [1]. Авторы метаанализа обнаружили связь между усиленными симптомами депрессии и повышенным уровнем СРБ (вне зависимости от возраста, пола, социально-экономического положения, курения, употребления алкоголя, физической активности, индекса массы тела, хронических заболеваний и детских травм).

 

Один из вопросов, который все еще остается нерешенным в этой области, заключается в том, отражают ли признаки воспаления действие зависящих от мозга причинно-следственных иммунных механизмов, которые действуют у всех пациентов с депрессией, или это свидетельство того, что существует подгруппа депрессивных больных с воспалением.

 

Конечной целью измерения уровня воспаления при депрессии является создание инструментов для персонализированной психиатрии с использованием иммунных биомаркеров для прогнозирования результатов лечения современными антидепрессантами и выявления пациентов, которые с большей вероятностью получат пользу от вспомогательных стратегий, и особенно противовоспалительных стратегий, таких как прием перепрофилированных лекарств и диетические вмешательства. Но в данном случае статистическое распределение и клиническая значимость, по-видимому, приводят к противоположным выводам.

 

Метаанализы и эпидемиологические исследования четко описывают усиление воспаления при депрессии не как особенность подгруппы, а скорее как непрерывное распределение повышенных уровней СРБ, “сдвинутое вправо”. В то время как клинические исследования, как правило, выявляют подгруппу пациентов с воспалением, у которых значение СРБ превышает установленный порог 3 мг/л, что указывает на воспаление низкой степени. Эта группа составляет около 20-25% пациентов с депрессией и около 25-30% пациентов с обострением депрессии, и особенно характерно для тех, кто не отвечает на лечение. Более того, клинические испытания противовоспалительных препаратов показывают, что они эффективны только у пациентов с депрессией с более высоким уровнем СРБ, выше 3 мг/л или, возможно, даже выше 5 мг/л.

 

Frank et al. [1] обнаружили, что уровень СРБ сильнее всего связан с физическими и когнитивными депрессивными симптомами, и слабее всего связан с эмоциональными симптомами депрессии. Повышенный уровень СРБ связан с повышенным риском возникновения четырех физических симптомов: “изменения аппетита”, “ощущение, что все требует усилий”, “потеря энергии” и “проблемы со сном”, а также с риском появления когнитивного симптома “мало интереса к занятиям”. В отношении четырех эмоциональных симптомов (обеспокоенность, безнадежность в отношении будущего, чувство страха и чувство жизненного краха) не обнаружено никаких признаков связи с усилением воспаления. В дальнейших анализах post hoc авторы исследования подтверждают существование специфической субпопуляции пациентов с депрессией, характеризующейся повышенным уровнем СРБ и более высокой тяжестью этих “связанных с воспалением” депрессивных симптомов.

 

Полученные результаты согласуются со знаниями, полученными в результате исследований людей с депрессией, вызванной усилением воспаления из-за иммунотерапии. В классической модели “депрессии, вызванной воспалением”, которая появляется во время хронической иммунотерапии интерфероном альфа при раке или гепатите С, исследования четко показали, что клиническая депрессивная картина начинается с нейровегетативного синдрома, характеризующегося психомоторным замедлением и усталостью, и развивается в клинический синдром, связанный со снижением дофаминзависимой метаболической активности в базальных ганглиях, что приводит к усталости, снижению психомоторной скорости и ангедонии.

 

Весьма вероятно, что эти же биологические аномалии лежат в основе повышенного воспаления, усиления физических симптомов и снижения интереса к практической деятельности, которые наблюдались в субпопуляции, выявленной в исследовании Frank et al [1]. По-видимому, это указывает на то, что воспаление при депрессии может быть сильным, но у немногих.

 

Исследование указывает на важное клиническое следствие, о котором часто забывают, привлекая пациентов к клиническим исследованиям – не все пациенты с депрессией одинаковы.

 

Популяционная распространенность каждого депрессивного симптома в исследовании Frank et al. [1] варьируется настолько сильно – от 1,1 % для суицидальных мыслей до 21,5 % для проблем со сном, – что можно представить множество комбинаций и профилей тяжести, так что не найдется хотя бы двух пациентов, которые ответят совершенно одинаково, когда их спросят, как они чувствуют депрессию. Для одних переживание депрессии – в мыслях и эмоциях, для других – в теле и физических ощущениях, с множеством бесчисленных вариаций симптомов.

 

Однако пациенты с депрессией часто – возможно, всегда – испытывают все симптомы определенного уровня тяжести, пусть даже самого легкого, особенно в разгар острого рецидива средней или тяжелой степени. И возможно, хотя, конечно, на данном этапе это только гипотеза, воспалительные механизмы задействованы в порождении этих физических и когнитивных симптомов у всех пациентов, даже если воспалительные механизмы настолько тонки, что их нельзя уловить с помощью измерения уровней иммунных биомаркеров. Вполне возможно, что мозговые механизмы, связанные с воспалением, связаны с ослаблением энергии, усталостью и ангедонией у всех пациентов с депрессией, т. е. воспаление при депрессии может быть слабым, но у всех.

 

Таким образом, подтверждается представление о подгруппе пациентов с депрессией, которым потенциально могут помочь противовоспалительные стратегии лечения. Если стратификации только по более высокому уровню СРБ достаточно для выявления статистически значимых положительных эффектов на симптомы депрессии, можно было бы стратифицировать пациентов не только по высокому уровню СРБ, но и по более сильным соматическим симптомам и ангедонии. Возможно, это повысило бы эффективность индивидуально подбираемой антидепрессивной терапии.

 

Перевод: Филиппов Д.С.

 

Источник: Pariante C. Increased Inflammation in Depression: A Little in All, or a Lot in a Few? // Am J Psychiatry 178:12, December 2021

 

[1] Frank P, Jokela M, Batty GD, et al.: Association between systemic inflammation and individual symptoms of depression: a pooled analysis of 15 population-based cohort studies. Am J Psychiatry 2021; 178:1107–1118

http://psyandneuro.ru/

http://psyandneuro.ru/

Опубликовано Оставить комментарий

Jouluna moni elää vuoden stressaavimpia aikoja.

Jouluun kohdistuu helposti paineita siitä, millaista pitäisi olla, ja mitä kaikkea pitäisi tehdä. Ylikierroksilla käyvä ihminen ei välttämättä itse huomaa olevansa stressaantunut, vaan puskee sisulla eteenpäin.Stressi voi oireilla niin fyysisinä oireina kuin äreänä käytöksenänikin. Rentoutua voi kuitenkin monella tavalla. Tämän jutun lopusta löydät kaksi harjoitusta, joiden avulla voit rauhoittaa ylikierroksilla käyvää kehoa.

VUODEN parasta aikaa. Läsnäoloa ja rauhoittumista. Hyvää ruokaa ja läheisiä ihmisiä.

Jouluun liittyy vahvasti monia positiivisia mielikuvia ja odotuksia. Samaan aikaan se on kuitenkin monelle kenties vuoden stressaavinta aikaa.

Tämän tietää psykologi ja psykoterapeutti Tarja Nummelin. Nummelin on perehtynyt stressinhallintaan muun muassa vuonna 2020 julkaistun kirjansa Hallitse stressiä kautta.

”Jouluun liittyy paljon perinteitä, muistoja, odotuksia ja pettymyksiä”, sanoo Nummelin.

Stressiä voivat aiheuttaa niin jouluun liittyvät askareet, kuten lahjojen hankinta ja ruoanlaitto, kuin ajatus siitä, millaista jouluna pitäisi olla. Samalla muuttuva koronatilanne voi aiheuttaa lisästressiä siitä, mitä jouluna on sallittua tehdä.

”Joulunaika on kuorrutettu hyvän mielen leimoilla, ja kielteisistä tunteista voi olla vaikea puhua. Tuntuu, että häpäisee jotain pyhää”, Nummelin sanoo.

”Toisaalta joulu on pysäkki, jossa arvioidaan vääjäämättä suhdetta itseen ja toisiin ihmisiin. Onko minulla ihmisiä joille olen tärkeä, ja olenko minä jollekin tärkeä.”

STRESSIN tyypillisimmät oireet voivat ilmetä niin fyysisesti, psyykkisesti kuin sosiaalisestikin. Yksi ei saa nukuttua, toinen on äreä ja kireä, toisella sydämen syke on jatkuvasti koholla tai vatsa kipeä.

Stressi on osa ihmisen perusbiologiaa. Vaaran edessä keho käynnistää hälytysjärjestelmän, jolla elimistö virittäytyy taistele tai pakene -tilaan. Tilassa elimistö erittää stressihormonia ja sympaattinen hermojärjestelmä aktivoituu.

Nummelinin mukaan hälytysjärjestelmän aktivoitumiseen riittää fyysisen uhan lisäksi uhka omissa mielikuvissa.

Tilapäinen stressi ei kuitenkaan haittaa mitään, vaan haitallisempaa on jatkuva ylikuormitustila.

”Stressi on hankalaa siinä mielessä, että nykyihminen ei tyypillisesti ole enää samanlaisessa vaarassa kuin ennen. Nykyihmiselle stressiä voivat aiheuttaa esimerkiksi sosiaalisten suhteiden uhkatekijät: mietitään sitä, kelpaanko ja riitänkö”, sanoo Nummelin.

On hyvää tunnesäätelyä pystyä valikoimaan, milloin reagoida ja milloin ei.

”Sosiaalinen media lisää omalta osaltaan stressin määrää. Ihmisen pitäisi olla reagoimassa johonkin koko ajan, eikä meitä ole luotu siihen”, hän lisää.

On hyvää tunnesäätelyä pystyä valikoimaan, milloin reagoida ja milloin ei. Stressaantuneella ihmisellä tämä ei kuitenkaan aina onnistu, vaan on olo, että koko ajan pitäisi olla reagoimassa johonkin.

”Stressi vaikuttaa kykyyn suunnitella ja pitää pää kylmänä. Jos ihminen ei ole stressaantunut, hän on todennäköisesti leppoisampi. Silloin on helpompi pohtia sitä, mihin aika riittää ja mihin ei”, Nummelin sanoo.

”Stressaantuneelta ei löydy tällaista joustavuutta, vaan mennään sisulla vaikka harmaan kiven läpi.”

STRESSI voi näkyä ihmisen käytöksessä eri tavoin. Toiset vetäytyvät, toiset tiuskivat. Ei jakseta innostua tai kiinnostua oikein mistään.

Toisaalta stressaantunut voi myös olla piiloaggressiivinen ja ylenpalttisen negatiivinen.

”Silloin mikään ei kelpaa, ja voi näkyä tietynlaista marttyyriyttä, että jos minä en tee niin kukaan ei tee. Toisaalta voi olla mykkäkoulua tai sivuuttamista”, Nummelin kuvailee.

Esimerkiksi joulu voi tuoda monen mieleen ikäviä tunnemuistoja, jotka näkyvät ulospäin negatiivisuutena.

”Valittaminen ja kielteinen mieliala voivat kertoa, että taustalla on kasautuneena ikäviä tunteita.”

OMAA stressaantuneisuutta voi olla vaikea tunnistaa, sillä jos käy pidemmän aikaa ylikierroksilla, keho tottuu siihen.

”Ei siinä välttämättä tunnista, että olisi jotain erityistä meneillään. Tällöin olisi tärkeää, että läheiset sanoisivat asiasta ja kehottaisivat pohtimaan tilannetta tarkemmin”, Nummelin sanoo.

”Stressaantunut ihminen on väsynyt, mutta samalla porhaltaa eteenpäin kuin pikajuna eikä välttämättä huomaa itse sitä.”

Elimistöään voi rauhoittaa jo muutaman minuutin hengitysharjoituksilla, jotka löydät tämän jutun lopusta.

Omaa oloa on hyvä pysähtyä myös välillä kuuntelemaan. Stressin tunnistaa Nummelinin mukaan siitä, että on paha olo tavalla tai toisella. Painon tunne rinnassa, kurkun kuristaminen, niskajumi, nivelien kolotus, ylimääräinen hikoilu, sydämen tykyttäminen ja hengästyminen voivat kaikki kieliä ylivireydestä.

STRESSITASOJEN laskeminen ei onneksi usein vaadi paljon. Elimistöään voi rauhoittaa jo muutaman minuutin hengitysharjoituksilla.

”Stressinhallinnassa olisi tärkeää oppia tunnistamaan omia tunteitaan ja ankkuroitumaan tähän hetkeen”, sanoo Nummelin.

Paras tapa rentoutua on jokaiselle yksilöllistä. Hengitysharjoitusten lisäksi esimerkiksi liikkuminen, saunominen, kirjoittaminen, musiikin kuuntelu tai maalaaminen voivat auttaa vähentämään kierroksia.

Ihminen tarvitsee palautumista joka ikinen päivä, sanoo Nummelin. Rentoutumistavalla ei ole lopulta väliä, kunhan se toimii itselle. Ainoa poikkeus ovat päihteet. Esimerkiksi alkoholi heikentää unen laatua ja hidastaa kehon palautumista stressistä.

Palautumisen perusta on hyvä yöuni, monipuolinen ravinto sekä riittävä liikunta.

Nummelin korostaa erityisesti yöunen merkitystä.

”Uni on lähtökohta stressin purulle. Unen aikana aivojen energiavarastot täydentyvät, ja jos ei saa riittävästi unta palautuminen kestää pidempään.”

”Lopulta aika pienillä asioilla voi saada itsensä rentoutumaan. Se unohtuu helposti tässä suoritusten maailmassa. Tuntuu, että hukkaa aikaa, jos ei ole suoritusvaihde koko ajan päällä”, toteaa Nummelin.

Опубликовано Оставить комментарий

Витамин D и риск развития резистентной и атипичной депрессий.

К подтипам депрессивного расстройства относятся терапевтически резистентная депрессия и атипичная депрессия, которые характеризуются слабым ответом на лечение. Остаётся неизвестным влияет ли витамин D на возникновение и течение данных подтипов депрессивного расстройства. В ноябре 2021 года был опубликован генетический анализ с применением менделевской рандомизации. При изучении 830 случаев резистентной депрессии и 2366 случаев атипичной депрессии авторы не выявили связи между уровнем витамина D и риском развития данных подтипов депрессивного расстройства.

Витамин D необходим для костной ткани, участвует в работе иммунитета, а также оказывает влияние на нейротрансмиссию в головном мозге. Рецепторы к витамину D находятся в зонах мозга, ассоциированных с депрессивным расстройством. Недостаток витамина D является достаточно значимой и распространённой во всём мире проблемой. Так, ранее в исследованиях было обнаружено, что уровень витамина D может быть фактором риска развития депрессивного расстройства у лиц пожилого возраста. Обсервационные исследования, изучающие добавление витамина D к основной терапии депрессивного расстройства, продемонстрировали противоречивые результаты. В некоторых обнаруживалось улучшение состояния пациентов, в некоторых – нет.

 

Помимо обсервационных исследований изучение роли витамина D в развитии депрессивного расстройства проводилось при помощи измерения показателей полигенного риска (polygenic risk scores, PRS). Так, в исследовании GWAS (genome- wide association studies) были обнаружены генетические варианты, ассоциированные с уровнем витамина D. Если гены, связанные с повышением уровня витамина D, также связаны с повышенным риском депрессивного расстройства, то это указывает на возможную связь между витамином D и депрессивного расстройства. В исследованиях с использованием менделевской рандомизации такая связь была обнаружена. Однако, для увеличения выборки авторы включали в анализ респондентов с разными типами депрессий.

 

В ноябре 2021 года в журнале Translational Psychiatry было опубликовано исследование Ryan Arathimos et. al., в котором авторы изучали влияние понижения уровня витамина D на риск развития резистентной и атипичной депрессий. Авторы воспользовались базой данных исследования UK Biobank. Оно включала в себя 500000 респондентов в возрасте 40 – 69 лет и проводилось с 2006 по 2010 гг.

 

Для обсервационного анализа было выделено 830 случаев резистентной депрессии и 2366 случаев атипичной депрессии. В результате такого анализа при сравнении с лицами с депрессивным расстройствам авторы не обнаружили зависимости между уровнем витамина D и риском развития резистентной депрессии. Однако, отмечалась слабая связь между повышенным уровнем витамина D и снижением риска возникновения атипичной депрессии. При сравнении с условно здоровыми респондентами оказалось, что при повышении уровня витамина D снижался риск развития резистентной и атипичной депрессий. Чувствительный анализ подтверждал эти результаты.

 

При генетическом анализе при сравнении основной группы с лицами с депрессивным расстройством не было обнаружено связи между PRS витамина D и резистентной или атипичной депрессиями. При сравнении с условно здоровыми респондентами была обнаружена слабая корреляция.

 

После проведения менделевского рандомизационного анализа не было обнаружено значимой связи между уровнем витамина D и резистентной и атипичной депрессиями при сравнении с лицами с депрессивным расстройством. Незначительная ассоциированность уровня витамина D с обоими типами депрессий появлялась при сравнении с условно здоровыми респондентами.

 

Таким образом, новое исследование не подтвердило предположение, что витамин D может быть предиктором резистентной или атипичной депрессий. Однако, предыдущие эпидемиологические исследования обнаруживали связь между депрессией и уровнем витамина D в сыворотке крови. В связи с этим авторы предполагают наличие обратной причинно-следственной связи: депрессивное расстройство, возможно, влияет на снижение уровня витамина D. Так, низкий уровень витамина D может быть результатом депрессивного или субдепрессивного состояния, когда из-за снижения физической активности пациент реже выходит из дома и не подвергается инсоляции. Также авторы исследования предположили, что низкий уровень витамина D может являться предрасполагающим к депрессии фактором. В своём исследовании у них не было возможности уточнить двунаправленность взаимоотношению между витамином D и типами депрессий и определить генетическое влияние на эти параметры.

 

Исследование имело ограничения. Во-первых, авторы не учитывали все факторы, влияющие на уровень витамина D. Например, они не проверяли, принимают ли респонденты противоэпилептические препараты или кортикостероиды. Во-вторых, авторы не могут исключить незначительного влияния витамина D на депрессию, так как статистическая сила нового исследования оказалась невелика. В-третьих, менделевская рандомизация определяет прямую связь между воздействием и результатом воздействия.  Однако, определить, стало ли снижение витамина D причиной развития депрессии, или его низкий уровень обусловил склонность к снижению настроения, авторам достоверно определить не удалось. В-четвертых, результаты с использованием выборки респондентов из базы данных UK Biobank не могут быть экстраполированы на генеральную совокупность. Особенно это касается неевропейской части населения земного шара. В связи с тем, что дефицит витамина D превалирует именно у этой категории людей, результаты нового исследования могут быть недостоверными.

 

Перевод: Вирт К.О.

 

Редакция: Касьянов Е.Д.

 

Источник: Ryan Arathimos et. al. Vitamin D and the risk of treatment-resistant and atypical depression: A Mendelian randomization study. Translational Psychiatry. https://www.nature.com/articles/s41398-021-01674-3