Метка: анализ ситуации

Опубликовано от — Оставить комментарий

Vaikea psykiatripula jätti potilaita heitteille.

Tampereen yliopistollisen sairaalan aikuispsykiatriassa on 35 erikoislääkärin vaje. Ensimmäistä tai toista käyntiä jonottaa noin 2 300 ihmistä.

Viime keväänä tamperelainen Mikaela voi niin huonosti, että itsemurha tuntui ainoalta vaihtoehdolta. Hän kertoo katselleensa jo paikkoja, joista voisi hypätä.

– Tuntui, että en jaksa, kun en saa apua. Ne kuukaudet ovat hyvin sekava mössö. Olen jälkikäteen miettinyt, että mitä jos olisinkin hypännyt. Mutta onneksi se jäi siihen.

Mikaela ei esiinny jutussa omalla nimellään asian arkaluontoisuuden vuoksi.

Mikaela sairastaa kaksisuuntaista mielialahäiriötä ja tarvitsee jatkuvaa lääkitystä. Vielä viime vuonna hänellä oli pysyvä hoitosuhde psykiatrin kanssa. Vuoden vaihteessa se loppui, koska Tampereen kaupungin mielenterveys- ja päihdepalvelut siirrettiin Tampereen yliopistolliseen sairaalaan.

Mikaelan lisäksi muutos koski noin 6 000 muuta potilasta Tampereelta ja lähikunnista.

Mikaelan psykiatri oli ohjeistanut häntä varaamaan uuden ajan TAYSista heti tammikuussa, mutta ajanvaraukseen ei päässyt läpi. Psykologiltaan Mikaela kuuli, että psykiatri on irtisanoutunut eikä hänellä ole enää hoitavaa lääkäriä.

Valtaosa TAYSin psykiatrisista potilaista tutkitaan ja hoidetaan Pitkäniemen sairaalassa Nokialla. Kuva: Marjut Suomi / Yle

Vasta maaliskuussa Mikaela pääsi yksittäiskäynnille uudelle psykiatrille. Hän sai uudet lääkkeet ja lähetteen laboratorioon. Kontrollista tai soittoajoista ei sovittu.

Sen jälkeen Mikaelan vointi huononi.

– Se oli elämäni raskain jakso. Olin hyvin masentunut, epävakaa, aggressiivinen ja ärtynyt. Olin myös hyvin ahdistunut hoitotilanteesta. Jos olisin ollut lääkärin hoidossa, hän olisi varmasti havainnut tilanteen ja se olisi voitu katkaista oikealla lääkityksellä.

Kesäkuussa Mikaela sai puhelun eri lääkäriltä. Tämä soitti maaliskuussa otetuista laboratoriokokeista, joista selvisi, että Mikaelan lääkitystä piti pienentää. Lääkäri määräsi myös uusia kokeita.

Seuraava soitto uusista koetuloksista tuli maaliskuiselta lääkäriltä. Hän myös kysyi, miten Mikaela voi. Puhelun ansiosta Mikaela pääsi kymmeneksi päiväksi osastohoitoon TAYS Pitkäniemeen.

Ylilääkäri: «Tilanne on katastrofaalinen»

TAYSin psykiatrian toimialuejohtaja, ylilääkäri Hanna-Mari Alanen sanoo, että Mikaelan kuvailema tilanne on järkyttävä, mutta valitettavasti tällä hetkellä arkipäivää TAYSissa.

– Meillä on aikuispsykiatriassa 99 erikoislääkärin vakanssia, joista 35 eli kolmasosa on täyttämättä. Vaikka erikoistuvia lääkäreitä on suhteellisen mukavasti ja ostopalvelunakin on saatu hankittua jonkin verran, meillä on työryhmiä, joista lääkäri puuttuu. Tilanne on siinä mielessä katastrofaalinen.

Ylilääkäri Hanna-Mari Alanen sanoo, että yksi lääkärikäynti ei psykiatriassa riitä. Tarvitaan useita lääkärikäyntejä ja siihen tarvitaan resursseja. Kuva: Marjut Suomi / Yle

Alkuvuodesta tilanne on kuitenkin Alasen mukaan parantunut. Ajanvaraukseen saa helpommin yhteyden takaisinsoittopalvelun ansiosta, ja reseptejä pystytään nyt uusimaan sähköisessä järjestelmässä. Samalla on kuitenkin selvinnyt, kuinka isoja ongelmia hoitoon pääsyssä Tampereella on ollut jo pitkään.

– Kahdeksan kuukauden aikana on käynyt selväksi, että hoidon aloitukseen eli ensimmäiselle tai toiselle käynnille jonottavia on noin 2 300. Viime vuonna Tampereen avopalveluissa oli noin 100 000 käyntiä. Jos näille odottajille lasketaan vaikka kymmenen käyntiä jokaiselle, se olisi jo 25 000 käyntiä tähän päälle, eli neljäsosa siitä määrästä, joka on tuotettu.

Vuosien varrella kertynyttä hoitovajetta korjataan kaikin keinoin, mitä on keksitty. Alanen sanoo, että mielikuvitus on kyllä käytetty loppuun.

– Olemme järjestäneet keväästä lähtien lauantaisin poliklinikoita potilaille, jotka odottavat lääkärin lausuntoa esimerkiksi kuntoutustukea, toimeentulotukea tai Kela-terapiaa varten. Niissä meidän ja ulkopuolelta ostetut lääkärit tekevät lisätöinä lausuntoja. Olemme ostaneet lausuntoja myös yksityiseltä puolelta niin paljon kuin tältä alueelta vain saa. Lääkäreitä on palkattu myös ostopalvelufirmoista niin paljon kuin valtakunnasta on löytynyt.

Alasen mukaan psykiatripula on valtakunnallinen ongelma, jonka ratkaisemiseksi pitäisi myllertää koko psykiatrian kenttä.

– Mietin kyllä päättäjienkin vastuuta. Miksi tilanne on päässyt näin pahaksi? Olen jossain kohtaa kysynyt, monenko syöpä jätetään hoitamatta. Vaikeahoitoinen psykiatrinen sairaus voidaan jättää hoitamatta, ja se tuntuu kyllä pahalta.

Potilas: «Olen vain seilannut ja koittanut luovia»

Osastohoidon jälkeen Mikaela on edelleen vailla omaa lääkäriä ja vakituista hoitosuhdetta. Kesäkuussa hän teki asiasta kirjallisen potilasmuistutuksen TAYSille. Hän kysyi myös, voiko yksityiselle psykiatrille saada palveluseteliä.

TAYS vastasi, että organisaatiomuutoksen yhteydessä avohoidosta irtisanoutui äkillisesti useita lääkäreitä eikä tämän vuoksi heitä ole ollut lainkaan osassa toimipisteitä. Erittäin vaikean lääkäripulan vuoksi lääkäripalveluita järjestetään lääketieteellisen kiireellisyysarvion mukaisesti eikä potilaille ole osoittaa vakituista hoitavaa lääkäriä.

TAYS vastaa myös, että psykiatripula on valtakunnallinen ja myös ostopalveluina tarjottavien lääkäripalveluiden määrä on riittämätön tarpeeseen nähden.

«Yksinkertaista tai nopeaa ratkaisua lääkäritilanteen korjaamiseen ei valitettavasti ole», kirje päättyy.

Mikaela teki tilanteestaan potilasmuistutuksen vaikka hänen voimansa olivat vähissä. Kuva: Marjut Suomi / Yle

Mikaela sanoo miettivänsä päivittäin, miten tilanne voi olla tällainen.

– Olen itse vain seilannut ja koittanut luovia. Ei tässä tunne olevansa edes ihminen, on ihan ihmisroska olo. Joku voi sanoa, että tämä on hoitoa, mutta tämä on ihan ala-arvoista.

Mielenterveyspotilaalle olisi Mikaelan mukaan tärkeää tuntea, että häntä halutaan auttaa. Tänä vuonna hänellä ei ole ollut sellainen olo.

– Hoidon pitäisi olla oikea-aikaista ja ennaltaehkäisevää, ettei se olisi tulipalojen sammuttelua. Olen huolissani tästä tilanteesta Tampereella – tämä voi maksaa ihmishenkiä. Jos odotat kuukausia hoitoon pääsyä, siinä voi tapahtua jo vaikka mitä.

Pahaan oloon saa apua ympäri vuorokauden päivystävästä Kriisipuhelimesta(siirryt toiseen palveluun) numerosta 09 2525 0111. Surunauha ry:n(siirryt toiseen palveluun) numerot 044 751 9916 ja 044 977 9428 palvelevat arkisin klo 9–15.

https://yle.fi/

https://yle.fi/

Опубликовано от — Оставить комментарий

Влияние семейной отягощённости расстройствами настроения на клинические характеристики депрессии.

В 2021 г. было опубликовано первое в российской популяции кросс-секционное, мультицентровое исследование влияния семейной отягощённости (СО) на клиническую картину депрессии, которое проводилось в рамках работы Российского национального консорциума по психиатрической генетике (РНКПГ, http://rncpg.org). Согнано его результатам, более трети пациентов с депрессией сообщали о наличии кровных родственников с расстройствами настроения  (депрессией и биполярным аффективным расстройством), а сама семейная отягощённость расстройствами настроения была ассоциирована с сопутствующим генерализованным тревожным расстройством у пациентов с депрессией. Исследование было опубликовано в Журнале неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова.

Поскольку депрессия часто регистрируются  в семьях в различных поколениях, факт СО имеет практическое значение  в качестве возможного дополнительного диагностического критерия при дифференциальной диагностике. Целесообразность таких подходов, применяемых в клинической практике, подкрепляют эпидемиологические данные: лица по крайней мере с одним кровным родственником с депрессией, примерно в 2,8 раза чаще сами страдают данной патологией по сравнению с общей популяцией. Более того, наиболее высокому риску развития депрессии подвержены потомки двух поколений, ранее страдавших от депрессии, что даёт возможность сделать предположение о генетическом характере семейной агрегации депрессии. При этом нельзя недооценивать роль общих патогенных пре- и перинатальных, стрессовых, экологических и других средовых факторов в семьях.

 

Если в первых семейных исследованиях пытались количественно оценить изменение риска депрессии, сопряженного с СО, то в последующих работах учёные сфокусировались на поиске клинических особенностей “семейных” форм депрессии. Несмотря на высокую методологическую гетерогенность немногочисленных семейных исследований депрессии, можно выделить ряд наиболее отличительных признаков у пациентов с СО.  К ним относятся: манифест заболевания в молодом возрасте, более частая регистрация тревожных расстройств ещё до первого эпизода депрессии, более высокая продолжительность депрессивных эпизодов, более высокая рекуррентность, более высокая распространённость атипичной депрессии, более низкая эффективность антидепрессивной терапии, более высокие риски развития зависимости от психоактивных веществ (ПАВ), суицидального поведения, а также коморбидных психических расстройств, таких как  генерализованное тревожное расстройство, паническое расстройство, булимия и антисоциальное расстройство личности. Однако не во всех исследованиях, в которых изучалась СО пациентов с депрессией,  данные клинические находки имели подтверждение

 

Вместе с тем, в российской популяции ранее не проводилось исследований влияния СО расстройствами настроения на клиническую картину депрессии. В первое кросс-секционное, мультицентровое исследование было включено 172 пациента, из них  64,5% женщин. Средний возраст пациентов составил 40,87 (15,86) лет. На основе полученных результатов авторами были сделаны пять основных наблюдений:

 

  1. Более трети пациентов с депрессией сообщили о наличии СО расстройствами настроения  (депрессией и БАР).
  2. Были получены значимые межгрупповые различия, указывающие на то, что у пациентов с СО чаще встречалось наличие сопутствующего ГТР, что также в дальнейшем было подтверждено данными логистической регрессии.
  3. При разделении выборки по полу было выявлено, что у пациентов женсокго пола с СО чаще встречалось раннее начало депрессии, а у мужчин – наличие сопутствующего ГТР, а также тенденция к большему наличию попыток самоубийства.
  4. Раннее начало депрессии, как одно из возможных проявлений генетического влияния, а также мужской пол были факторами риска сопутствующего ОКР.
  5. Были выявлены клинические характеристики депрессии, на которые оказывает влияние СО и пол, такие как максимальная продолжительность эпизода, а также количество попыток суицида и количество эпизодов депрессии на уровне тенденции к значимости.

 

Таким образом, было продемонстрировано, что наличие семейного анамнеза по расстройствам настроения влияет на клинические характеристики депрессии, и это влияние реализуется по-разному у мужчин и женщин. Причём это влияние может проявляться более высокой частотой сопутствующих тревожных расстройств, а также такими признаками, как более ранний манифест депрессии, повышенное количество суицидальных попыток, более длительная продолжительность и большее количество депрессивных эпизодов.

 

Необходимы дальнейшие клинические и генетические для изучения специфических эффектов семейной отягощенности по расстройствам настроения в зависимости от пола. Кроме того, более детальное и объективное изучение семейного анамнеза может способствовать выделению отдельных семейных форм депрессии со сходными механизмами развития, клиническими проявлениями и реакциями на психофармакотерапию.

 

Источник: Мазо Г.Э., Касьянов Е.Д., Николишин А.Е., Рукавишников Г.В., Шмуклер А.Б., Голимбет В.Е., Незнанов Н.Г., Кибитов А.О. Семейная отягощенность аффективными расстройствами, гендерный фактор и клинические характеристики депрессии. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2021;121(5-2):75-83. https://doi.org/10.17116/jnevro202112105275

http://psyandneuro.ru/

 

Опубликовано от — Оставить комментарий

Массовая ковид-апатия.

Одно из главных последствий пандемии — вовсе не число переболевших или ушедших от нас людей, а апатия, охватившая практически все слои населения. Катерина Мурашова предлагает обсудить три гипотезы того, что происходит, чтобы понять, есть ли выход из этой непростой ситуации.

Эта тема на «Снобе» возникла в дискуссии к посту Сергея Кондрашова о заболеваемости ковидом и уровне вакцинации в разных странах. Именно там я впервые упомянула о своих наблюдениях и попыталась их более или менее внятно сформулировать и обобщить. Попытка была не слишком удачной, но поднятая тема показалась важной и мне, и моим собеседникам. А потом мне на почту пришло вот такое письмо:

Здравствуйте, Екатерина Вадимовна!

Прочитала на «Снобе» вашу реплику про апатию, которую вы наблюдаете у своих пациентов, и меня как по голове стукнуло: а ведь вот точно, все именно так и есть! Я сама переболела ковидом зимой, а муж еще осенью, оба не особо тяжело, температура держалась всего по три дня, почти как грипп, в больнице не лежали, а дети и невестка вообще не болели, и многие мои друзья и знакомые тоже не болели, а сейчас и привились уже. В общем-то вроде бы ничего особенного, слава богу, никто из близких от ковида не умер, только начальница у меня на работе, жалко ее конечно, хорошая была женщина и справедливая, пусть земля ей будет пухом. 

Но в целом, можно сказать, что не особо меня все это и задело — никто работу не потерял, дети взрослые, внук еще маленький, так что даже и это дистанционное обучение, на которое многие вокруг грешат, нас стороной обошло. Однако — и это не только мне кажется, но и все вокруг говорят то же самое разными словами — мир как будто какие-то краски потерял, обесцветился и перестал двигаться куда-то. Апатия и есть, точнее не скажешь.

То есть, конечно, на работу хожу и делаю, что положено, но как-то больше по инерции. Иногда начинаю еще по привычке планы какие-то строить с мужем или с детьми, или с подругой, а потом как-то оно все и выдыхается сразу — да ну его, все равно неизвестно, как повернется. И живу просто изо дня в день, как заводная игрушка. И многие так. Некоторые подруги на работе признались, что стали таблетки специальные пить. Вроде помогают, в том смысле, что ходишь просто так и не думаешь ни о чем, не переживаешь. Я пока держусь, потому что вообще никогда таблетки не любила, всегда старалась без них обходиться. А самое ужасное, что невестка-то с сыном очень хотели второго ребенка, а теперь она плачет и говорит: не хочу, потому что все и так непонятно, а сын вроде и поддерживает ее, хотя больше молчит.

Скажите, Екатерина Вадимовна, раз вы это тоже на своих приемах видите, что это, на ваш взгляд, такое и когда оно кончится? Это по медицинской части все-таки или по социальной скорее? Или может это просто история людей вот так заканчивается, буднично? Просто апатия? И откуда она берется у людей, которые ковидом вообще не болели? И главное — что человек может с этим сделать?

С уважением, Анастасия из Москвы.

В последние год-полтора ко мне на прием приходит подозрительно много людей, в том числе молодых, и подростков, и даже детей, у которых, фигурально выражаясь, ни на что нет сил. Я пытаюсь выяснить, что это значит. У них ничего не болит, и ничего плохого или ужасного не случилось. У них нет депрессии, и они на словах по-прежнему хотят всего самого обычного: хорошо учиться, найти парня или девушку, путешествовать с друзьями или семьей, найти новую интересную работу, построить дом, отремонтировать квартиру, играть со своим ребенком, развивать его и так далее. Но когда доходит до дела — всё делается по минимуму. Подростки говорят: «Я в школе учусь и к экзаменам, конечно, готовлюсь. А остальное время просто сплю или тупо пялюсь в экран. Даже с друзьями иногда встретиться лень». Молодые мамы говорят: «Я понимаю, что надо с ним поиграть, но у меня просто сил нет. Что я делаю? Да в общем ничего особенного — сама удивляюсь, куда время и силы уходят». Взрослые люди говорят: «Работа — дом. И больше ничего нет. Да, все открылось, и можно было бы пойти, и вроде желание есть, но когда доходит до дела…» Родители говорят про маленьких детей: «Раньше, до карантина этого, такой подвижный был, а теперь приходит из школы и спать ложится. Или мультики включит и сидит. Может, его обследовать надо?»

Я не медик и не социолог и, разумеется, могу ошибаться, но мне  кажется, что здесь мы имеем дело с неким единым явлением, общим комплексом симптомов. И это явление или симптомокомплекс достаточно четко совпадает по времени с историей про пандемию. Поэтому я его и назвала условно «ковид-апатией». Существует ли он? И если да, то что же он такое?

Приглашаю уважаемых читателей к дискуссии и предлагаю к рассмотрению несколько собственных, достаточно очевидных, на мой взгляд, гипотез.

Гипотеза первая, медицинская:

Мы имеем дело с длительным снижением уровня метаболизма в результате перенесенного инфекционного заболевания. Кто заболел — у того и снизилось. Если «ковид-апатия» настигла того, кто вроде бы ковидом не болел — значит, он переболел бессимптомно. Однако вирусная атака на организм все-таки была — и вот налицо ее отдаленные последствия. Субъективно они воспринимаются как «не могу ничего делать поверх самого необходимого».

Что здесь можно предпринять? Что и всегда после болезни, хрестоматийные рекомендации — здоровый образ жизни, свет, воздух, вода, витамины, движение, моральная поддержка близких. Прогноз, несомненно, благоприятный.

Гипотеза вторая, социальная:

Слишком много всего в обществе произошло, индивидуальные и семейные адаптационные ресурсы поисчерпались и нуждаются в длительном восстановлении. Дело не в том, кто болел ковидом, а кто не болел. Дело в том, что с человеком произошло. Кто-то потерял близкого человека. Кто-то год не посещал театров — а они для него источник радости и восстановления сил. Кто-то год просидел с двумя детьми на домашнем обучении и не раз с трудом удерживался от убийства и членовредительства. Кто-то потерял работу и с трудом нашел другую, но хуже. Кто-то пока не болел, но полтора года ужасно боялся заболеть ковидом и умереть, да и сейчас сомневается насчет прививки — вон все бабки во дворе говорят, да и по радио один раз такое слышала…

В какой-то момент силы бороться и переживать кончаются. Ой, да гори все синим пламенем. День прожили, и ладно. Об остальном я подумаю завтра или, еще лучше, когда-нибудь потом. Наступает «ковид-апатия».

Что здесь поможет? Окончание периода пандемии, восстановление более-менее привычного порядка вещей. Для отдельного человека — восполнение ресурсов индивидуально эффективным способом (кому-то — посещение открывшихся театров, кому-то — работа, кому-то — отдых без детей). Прогноз благоприятный, ибо все эпидемии в истории человечества однозначно заканчивались.

Гипотеза третья, экзистенциальная:

Дело тут вовсе не в индивидуальной заболеваемости ковидом. И даже не в перенесенных отдельными людьми и семьями трудностях. Дело в том, что в последние два года резко повысился общий уровень неопределенности. Стало понятно, что любая кажущаяся стабильность может быть нарушена в любой отдельно взятый момент и человек, семья (даже в развитых и богатых странах) мгновенно оказывается пешкой в игре не совсем понятно каких сил, и жизнь отдельного человека мгновенно и радикально меняется не его собственными усилиями, как нас убеждали последние сто с лишним лет, а по непонятной и часто очевидно иррациональной внешней причине. При этом ни у кого, от рядовых граждан до экспертов и правителей, нет никакого четкого понимания градиента и вектора (и даже причин и истоков) происходящего, есть только мнения и гипотезы, которые очевидно для всех противоречат друг другу. Непонятна завтрашняя судьба моя, моей семьи, города, страны, человечества, планеты. Какой смысл в таких условиях излишне «рыпаться» прямо сейчас, ведь ресурсы могут пригодиться в любой момент, для выживания при каком-то очередном витке внезапных изменений? Личность вступает в режим «энергосбережения». Наступает «ковид-апатия».

Каков прогноз? Что предпринять здесь? Если бы я знала.

Уважаемые читатели, приглашаю вас высказать свое мнение. Если вам есть что сказать по теме этого поста, но вы не являетесь подписчиком сайта проекта «Сноб» и членом клуба, присылайте свое мнение по адресу katgift12@gmail.com. И пожалуйста, пишите, откуда вы, например: «пишет Елена из Петербурга», «пишет Анна из Германии» и т. п.

snob.ru