Все больше финнов пытаются решить свои проблемы с помощью психотерапевта. Многих ждет разочарование, когда терапевт вместо того, чтобы лечить, лишь усугубляет проблему клиента. Неудачная психотерапия может превратить жизнь клиента в кошмар, однако терапевт редко несет за это ответственность.
«Я часто выходила от терапевта в слезах и более подавленной, чем перед посещением. По окончанию сессии я не получала ничего – кроме счета за услуги, разумеется. Я поняла, насколько все было плохо, только попав к другому терапевту, который отличался от предыдущего как день от ночи».
«Терапия была сравнима с насилием. Психотерапевт дал мне понять, что я никогда не вылечусь и никогда ничего не добьюсь. Посещения терапевта окончательно разрушили мою дееспособность».
«Мой терапевт был верующим и внушал мне, что моя сексуальная ориентация – грех и нечто постыдное».
Актуальная программа Yle Perjantai попросила читателей поделиться своим негативным опытом обращения за психологической помощью. Было получено около ста ответов, в которых по большей части повторялся один и тот же сценарий и всплывали одни и те же проблемы: неправильно выбранный вид терапии, неподходящий терапевт, высокая стоимость сессий, отсутствие прав у пациента в случае неудачного лечения, а также сексуальные домогательства и попытка насадить свои верования или убеждения.
Многие написали о том, что их ситуация ухудшилась после терапии. Около десяти ответивших упомянули, что у них начали появляться суицидальные мысли после сессий.
О рисках терапии говорят недостаточно
В больничном округе Хельсинки-Уусимаа с проблемой знакомы. Руководитель направления Ян-Хенри Стенберг знает, что о рисках, связанных с психотерапией, часто умалчивают. Стенберг отвечает за контроль над психотерапевтическим уходом в больничном округе.
— Несмотря на то, что большинству пациентов терапия приносит огромную пользу, с ней могут быть связаны серьезные проблемы.
«В конце концов мне было так тяжело, что я всеми силами избегала посещений терапевта и врала, что болею, только чтобы не ходить. Я страдала от тревожного расстройства, и терапия еженедельно усугубляла мой невроз, чего я пыталась избежать».
«Мой терапевт давил на меня авторитетом и я верила всему, что он говорит. Сравнить это я могу разве что с изнасилованием. Ощущения были схожие».
Каждый пятый житель Финляндии страдает от психических расстройств. Зачастую их трудно обнаружить и четко определить, поскольку многие симптомы проявляются в трудные жизненные моменты, и человек не связывает это с ментальным заболеванием. Согласно экспертам, речь идет о расстройстве психики, если дееспособность и отношения с людьми у человека резко ухудшаются. Серьезное психическое расстройство может полностью лишить человека трудоспособности. В наши дни клиентами реабилитационной психотерапии, которую частично оплачивает Kela, является в три раза больше людей, чем 10 лет назад. Одной из причин такого роста является то, что с 2011 года реабилитационная терапия гарантирована законом.
«Зависимость от терапевта»
«Я потратила впустую полтора года оплаченной терапии на то, что не являлось лечением, а было, по сути, травмирующей зависимостью от моего терапевта».
«Моя жизненная ситуация на тот момент и мои детские травмы смешались в одну кучу, когда я в итоге сказала терапевту, что на терапии мне стало только хуже, он на меня разозлился».
«Терапия стала причиной моей анорексии и тяжелой клинической депрессии».
«Терапевт осуждал все мои решения и действия, после каждой сессии я чувствовала свою ущербность».
Начальник отдела по развитию Ведомства здравоохранения и социального благополучия Олави Линдфорс на основании разных исследований оценивает, что число случаев, когда состояние пациента от терапии ухудшается, составляет от 5 до 8 процентов.
— Успешность психотерапии во многом зависит от контакта с терапевтом и общей точки зрения на то, чего человек с помощью лечения хочет добиться. Важно обращать внимание на то, как складывается взаимодействие с терапевтом, — напоминает Линдфорс.
Финны прилежно посещают терапию
К психотерапевту часто обращаются в особенности молодые люди, в частности – женщины. Согласно статистике Kela, типичный клиент терапевта – это молодая женщина в возрасте от 25 до 34 лет.
«За 14 лет терапии я не раз задумывалась, оказалась бы я в 32 года на пенсии по инвалидности, если бы мой первый терапевт по-настоящему разбирался в своем деле?»
«Мне было 17, у меня была тяжелая депрессия и поведенческие проблемы. Терапевт предложил поучаствовать в конкурсе «Мисс Финляндия» и постоянно шутил, что я была бы хорошей парой для его сына».
«Мне было около 20, я лесбиянка. Терапевт был мужчиной средних лет. Он расспрашивал о моих сексуальных фантазиях и о том, как я реагирую на других женщин. Я не могла ему открыться».
Стоимость терапии
Многие клиенты жалуются на высокую цену терапии.
Kela частично оплачивает реабилитационную психотерапию, которую может получить человек в возрасте от 16 до 67 лет, чья дееспособность оказалась под угрозой. Для того, чтобы получить решение о компенсации от Kela, необходимо три месяца наблюдаться у психиатра, за это время необходимо как минимум дважды посетить врача для получения официального диагноза. Также необходимо найти самостоятельно найти психотерапевта и оплатить ознакомительную сессию. Это означает, что первые посещения специалиста пациент оплачивает сам.
Впоследствии Kela принимает решение об оплате реабилитационной терапии, которое действует максимум год и продлевается на срок до трех лет. В общей сложности государство оплачивает три года психотерапевтических сессий и 200 посещений терапевта. Kela компенсирует за одно посещение 57,60 евро. В среднем пациент доплачивает за сессию порядка 30 евро из собственного кармана. Многие, однако, платят больше, поскольку ценовая вилка на услуги психотерапевтов варьируется от 80 евро до 200 евро за одно посещение.
Тяжелые последствия терапии
О самоубийствах, произошедших во время терапии, крайне мало информации, однако по некоторым оценкам чуть более одного процента психотерапевтических пациентов совершают самоубийство.
«Я два года посещала психотерапевта. В итоге мое состояние ухудшилось, я отказалась от общения с внешним миром и пыталась совершить самоубийство».
«У меня склонность к суицидальному настроению, в результате терапии я лишь приблизилась к смерти. Моя изначальная проблема, с которой я пришел к терапевту, по-прежнему не вылечена».
Надзор в сфере здравоохранительных услуг ведут региональные департаменты муниципального управления (AVI), и надзорный орган Valvira. Жалобы пациентов на неудачную терапию рассматриваются в AVI кроме тех случаев, когда подозревается, что ошибка в лечение привела к смерти или инвалидности пациента.
Жалобы поступают еженедельно
Советник по вопросам медицины из Valvira Кайса Риала сообщает, что связанные с психиатрическим лечением жалобы поступают еженедельно. Случаи, когда жалуются на принудительное лечение, ошибки при подборе препаратов или о непригодности психотерапевтом преимущественно рассматриваются в региональных надзорных органах.
— В Valvira мы рассматриваем случаи самоубийств. Мы не ведем отдельной статистики, но, по оценке, таких случаев в год насчитывается не более десятка. Когда поступают жалобы о самоубийствах, мы оцениваем качество оказанной психиатрической помощи и то, правильно ли была выполнена оценка суицидальных рисков. Зачастую уход был назначен абсолютно правильный, тем не менее, пациент все равно совершает самоубийство.
В год на психологов и психотерапевтов поступает более 100 жалоб в муниципальные надзорные органы. Чаще всего жалобы касаются неподобающего поведения, доступности услуг, медикаментозного лечения, а также ошибок при выбооре психотерапевтических методов.
Большинство жалоб не приводит к последствиям. Так, за прошлый год было вынесено 12 официальных письменных предупреждений.
Пациенты часто жалуются на бездействие надзорных органов
«Я пожаловалась в муниципальный департамент… мой терапевт все отрицал и заявил, что я лгу. Я была молода, а терапевт – солидный профессионал с опытом работы, лицензированный в Valvira».
«Пациент никак не может защитить себя, попав к непрофессионалу с сомнительной этикой».
«Решение по моей жалобе пришло спустя два года. Терапевт получил письменное предупреждение. Я была разочарована – я надеялась, что у него отнимут лицензию».
«Мой терапевт лишился лицензии и практики – оказалось, я не единственная его жертва».
yle.fi