К сорока годам я поняла, что живу не так.

— Я попросила бы у начальника более сложных задач. Перестала бы считать, что недостойна мужчин, которые мне нравятся. Начала бы принимать их ухаживания. Пошла бы в бассейн, поехала отдыхать на море, где могла бы раздеться и не стесняться.
— Что из того, что вы назвали, кажется вам самым важным?
— Это очень сложно. Я дважды была замужем, дважды разведена. Мне хотелось бы устроить личную жизнь, но так как она у меня совершенно не устраивается, я полностью перекинулась на работу. И мне так проще. Наверное, все-таки работа.
— Хорошо, пусть будет работа. Правильно я понимаю, у вас есть конкретный начальник, к которому вы боитесь подойти и попросить новое направление? Опишите ситуацию чуть более подробно.
— Я боюсь услышать отказ. Думаю, что все места заняты. Еще страшно, что не справлюсь. Меня пугает провал. И еще новые задачи — это деньги. И об этом тоже неудобно просить.

— Может, вы и вправду недостойны?
— Я не могу сказать, что недостойна. Но стеснение есть. И я не знаю, с чем это связано. Я очень боюсь сделать что-то неправильно. И вижу, что другие могут пойти и потребовать. А я никогда в жизни не могу так сделать. Обещали, не заплатили, и я не решаюсь сказать: «Мы же договаривались». Хотя выполнила работу.
— А как начальник может узнать, что вы чем-то недовольны?
— Я перестаю открывать ему дверь, чтобы показать, что я злюсь.
— Вы начинаете играть в игру «догадайся, что в моей голове».
— Да. Я всегда себя так веду, придумываю тысячу ситуаций по разному поводу. Легче было бы, наверное, подойти, спросить, сказать. Но я не могу.
— Получается, вам важнее показать, что вы злитесь, чем получить деньги?
— Сказать об этом открыто я не в состоянии, боюсь потерять работу. А на мне ребенок и его образование.

— То есть вы считаете, что вас уволят, если вы попросите адекватной оплаты за свой труд?
— Не то чтобы уволят…
— Лена, тупик!
— Я, например, тупика не вижу. Абсолютно никакого.
— Вы говорите: я злюсь оттого, что начальник не выполняет договоренностей. Я всячески демонстрирую ему свою обиду. При этом ничего конкретного не делаю, потому что боюсь потерять работу. Но этого не будет, потому что нужны более веские причины.
— Но я даже подойти к нему не могу…
— Это похоже на семейную игру. Один из партнеров чем-то недоволен и молчит, сидит и ждет, пока другой телепатическим образом поймет, где допустил ошибку, и признает вину. И все будет хорошо. И так годами.

— Что же делать?
— Я бы хотел предложить вам эксперимент. Как зовут вашего начальника? Можно дать условное имя.
— Пусть будет Максим.
— Представьте Максима: как он выглядит, как заходит в дверь, которую вы ему не открываете, потому что злитесь. Мысленно посадите его в это пустое кресло.
— Посадила.
— Теперь я предлагаю вам пообщаться с этой мыслеформой. Скажите ему все, что считаете нужным!
— Максим, можно зайти? Я бы хотела обсудить с вами вопрос, который меня сильно волнует. Помните о проекте, который я должна была вести? Он был для меня крайне важен. Я два месяца над ним работала и не ожидала, что у меня его заберут. С вашей стороны не было нареканий, и вы сказали, что мой труд будет оплачен, но, к сожалению, прошло два месяца, а работа так и не была оценена. Я надеюсь услышать причины и объяснения.

— Вы хотите узнать причины или получить деньги?
— Я бы предпочла, чтобы мне заплатили за выполненную работу.
— Теперь посмотрите в окно, солнце по-прежнему светит. А вы только что озвучили то, чего хотите. Вы сделали то, чего никогда не делали.
— А внутри даже сейчас все сжалось.
— Пожалуйста, продолжайте. Расскажите, что вы чувствуете, когда договоренности не выполняются.
— Когда мне не заплатили, у меня появилась обида. Даже гнев, ощущение несправедливости. Я начала копаться в себе, искать, что сделала не так. Меня изнутри распирает. Мне от этого плохо физически. Я не могу спать, думаю об этом. А после того, как сказала, еще и стыдно стало.
— Итак, гнев, обида и стыд. Хорошо, вставайте с этого кресла, «стряхните» с себя Лену с ее тяжелым грузом. Сейчас вы сядете в другое кресло и станете Максимом, к которому пришла Лена и попросила об адекватной оплате труда… Вы видите, как она стоит и волнуется перед вами. Ответьте, пожалуйста, Лене.
— Слушай, ну прошло столько времени, а ты только об этом вспомнила. В принципе, работа выполнена хорошо. Нареканий у меня не было. Но решение зависит не только от меня. На это нужно время.

— Вставайте, сбрасывайте Максима. Возвращайтесь в свое кресло. Лена, вы только что попросили, чтобы ваш труд был оплачен, Максим опешил! Он не предполагал, что об этом зайдет речь. Если бы он получил эту информацию раньше, было бы легче что-то сделать по горячим следам. Однако он взял паузу и обещал подумать. Что вы теперь чувствуете?
— Облегчение, что все закончилось. Удовлетворенности нет, ведь вопрос остался открытым. Но, по крайней мере, я больше не ношу это в себе.
— В этом и заключается смысл нашей работы. Вы сделали лишь одно действие: выпустили гнев, высказали его в корректной форме. И ничего страшного не произошло. В игре мяч теперь на другой стороне.
— И как теперь этим пользоваться?
— У вас пять минут назад появился новый опыт. Вы в безопасных условиях отрепетировали речь, которую можете сказать начальнику. Делать это или нет — ваш выбор. И он существует в каждый момент времени, с кем бы вы ни общались.

— Но это все абстрактно. А в жизни я должна ребенку, родителям. Точнее, это мои обязанности.
— Да, у нас есть обязанности. Иногда они бывают обременительными. Но они становятся менее обременительными, если мы сами выбираем то, что делаем. У каждого есть свобода. Если вы выбираете заботу о ребенке, это перестает быть обременительным. Эта обязанность становится вашим осознанным выбором, который вы делаете каждый день.
— Но ведь ты можешь выбрать одно, а другое никуда не уйдет, будет преследовать.
— В этом и есть ваш выбор: жить из страха или по любви. Если вы не должны, а выбираете заботиться о дочке, это про любовь.
— Тогда вопрос, что такое любовь?
— У меня есть ответ. Точнее, не у меня, а у Фромма. Это забота, ответственность, уважение и знание.

— А я всегда считала, что это внутреннее ощущение, порыв, весна. Но я даже к своему ребенку этого не чувствую… А из того, что вы сказали, следует, что любить — это все-таки глагол действия.
— Так и есть. То же самое относится к вашему запросу «полюбить себя». Это не значит каждый день покупать эклеры, а значит следовать велению сердца. Если мы не слышим своего сердца, возникает внутренний конфликт, который проявляется и в лишнем весе, и в проблемах на работе и в семье. Любить себя — это как если бы вы были заинтересованы в себе, как в другом человеке, которого любите.
— Это непросто. Даже очень тяжело.
— Но возможно. И вам это по силам, как мы только что выяснили. Любовь к себе может проявляться и в разговоре с начальником. Это не про деньги. Это про себя.
— Я обязательно поговорю с Максимом на следующей неделе. Хочу, чтобы все завершилось.
— Замечательно!