Какими нас видит сегодня логотерапия? Ученица Виктора Франкла Элизабет Лукас – о влиянии экономических обстоятельств на психическое состояние людей, о преодолении душевных кризисов и особом духовном уровне в психотерапии.Анна Грановская
Элизабет Лукас (Elisabeth Lukas) – австрийский психотерапевт и клинический психолог. Основатель и многолетний руководитель Южнонемецкого института логотерапии и экзистенциального анализа в Фюрстенфельдбруке (Германия). Сейчас работает в Образовательном институте логотерапии и экзистенциального анализа ABILE в Вельсе (Австрия). Автор более 30 книг. Почетный доктор Московского института психоанализа. По приглашению института в начале августа 2015 года в Москве состоялся ее пятидневный семинар «Прикладная логотерапия».
Psychologies: Как бы вы сформулировали понятие душевного кризиса?
Элизабет Лукас: В логотерапии считается, что душевный кризис – это опасное состояние, которое угрожает жизни человека; это опасность для его свободы, становления, самоопределения, когда человек перестает быть хозяином своей души, больше не знает, куда направить «кораблик» своей жизни и движим уже другими, не хорошими, силами, – такими как страх, например. И они могут сбить его с дороги.
Можно поставить знак равенства между душевным кризисом и страхом или депрессией?
Э. Л.: Нет, нельзя сказать, что кризис – это болезнь. Есть и душевно здоровые люди, которые погружаются в кризис, есть и больные, физически или душевно, которые, несмотря на это, не испытывают кризиса. Я иногда привожу такое сравнение: вот мы едем по скоростному шоссе и у нас лопается колесо (это как бы болезнь), то есть что-то сломалось в машине, но в кризисе ли мы, сказать все же нельзя, – если вы хороший водитель, вам удастся остановить машину, и аварии не произойдет. И наоборот, можно ехать на отличной машине и попасть в аварию – например, на большой скорости сделать вираж и вылететь с трассы. Это же не значит, что машина была «больна». И тем не менее кризис налицо.
В чем, по вашему мнению, причина роста тревожности и депрессий в обществе в наши дни?
Э. Л.: Когда мы говорим «наши дни», то понимаем под этим довольно продолжительный период времени. У нас уже в течение нескольких десятилетий усиливаются депрессии, становится больше преступлений, злоупотребления наркотиками. Все это началось с расцветом нашего благосостояния. Общество только тогда пребывает в душевном равновесии, когда ему не слишком хорошо и не слишком плохо, как это ни странно. То есть когда оно где-то посередине. А нам, по сравнению с другими народами и другими временами, сейчас невероятно хорошо. Все еще. Человек, который живет хорошо, он склонен к эгоцентризму, чувству превосходства, некоторые даже говорят о нацизме в наше время. Если у тебя все есть, то к чему стремиться? Какие могут быть задачи, цели, не ясно. Это для человека тоже плохо.
Можно ли сказать, что если люди станут жить хуже, то душевных кризисов станет меньше?
Э. Л.: Определенно. Хотя это звучит жестко и трудно кому-то желать, чтобы ему жилось нелегко. И мы радуемся, когда у людей все хорошо, когда у них в достатке еда и так далее, то есть когда им не приходится страдать по причинам материального характера. Но при ухудшении экономической ситуации на первый план выходят близкие, семья, настоящие ценности, хорошо, если появляется умение отказываться от чего-то. То есть в человеке что-то просыпается важное, когда внешне ему не так хорошо.
«Общество только тогда пребывает в душевном равновесии, когда ему не слишком хорошо и не слишком плохо, как это ни странно.»
Виктор Франкл подчеркивает важность духовного…
Э. Л.: Да, у него особое понятие человека. Ведь представления о себе, о человеке, о мире или Боге – все это очень важно для нас. Это определяет наши действия. Например, умеем мы довериться или нет и так далее. И у Франкла человек – это нечто большее, чем то психическое и физическое, что мы в нем видим. Это особое человеческое качество, которое отличает его от зверей и растений. И если спросить у простых людей: «Что делает вас людьми?» – они всегда знают ответ: «Это та небольшая свобода, которая у меня есть»; «Это когда я могу делать свободный выбор». То есть не быть движимым исключительно инстинктами. Свобода предполагает и ответственность за то, что я делаю. И еще один аспект – это вопрос ценностей, что хорошо и что плохо, что правильно и что неправильно, которые волнуют человека. Животные не задаются вопросами о добре и зле, правильном и неправильном. И именно это Франкл называл человеческим измерением.
Он говорит о духе?
Э. Л.: Да, о духе в библейском смысле – который вдохнули в человека. Это прекрасный образ, когда во что-то неодушевленное таинственно вдохнули душу. И духовное в человеке – трансцендентно, оно не может повреждаться, рождаться или умирать. Это нечто другого уровня, связывающее нашу жизнь с телом. Приводящее к единству. Само слово «логотерапия» происходит от греческого «логос», которое также обозначает смысл жизни. Человек ставит перед собой духовные задачи, ищет смысл жизни и хочет осуществить его. Это все наша духовная сторона.
Но разве для очень многих людей не это самое трудное – обрести смысл жизни?
Э. Л.: Да, именно поэтому мы находимся в постоянном поиске. И не бывает так, что когда-то мы что-то обретем и этого нам уже хватит на всю жизнь. Мы должны делать эти попытки снова и снова. Однако поиски будут успешными, если совпадут два аспекта. Первый аспект: необходимо понять, что у меня хорошо получается. Потому что именно применив свои способности, я смогу выполнить свои задачи. Сильные стороны (а не слабости) помогают мне действовать. А другой вопрос – в чем нуждается мир? Ведь он не совершенен. То есть всегда где-то существует потребность в том, чтобы кто-то пришел и усовершенствовал, исправил, помог. И вот когда это встречается: с одной стороны, мои таланты, дарования, способности – и недостаток чего-то, лакуна с другой стороны, есть провалы, которые можно закрыть именно благодаря моим талантам и способностям. Тогда и человек счастлив, и мир счастлив. Это как в пазле. Когда нужно подобрать маленький кусочек ровно такого цвета и формы. Это уникальный кусочек, который точно закроет дырку в картинке. Так и люди, каждый уникальный и единственный в своем роде в мире. И для каждого, до последнего вздоха, есть такая брешь во внешнем мире, которую он великолепно может закрыть. Благодаря именно своим способностям. Даже старый человек или инвалид. Или парализованный, который не может двигаться, но он может молиться за кого-то, нести мир и согласие.
Что такое «высокая» терапия в понимании Франкла?
Э. Л.: Особенность «высокой» терапии Франкла в том, что он обязательно привлекает этот духовный уровень. Есть, конечно, болезни, когда надо использовать медикаменты, психотехники. Но в человеке так много сил, которые имеют духовный корень. Например – способность духа действовать «вопреки», противление духа, сила преодоления. Например, женщина подверглась сексуальному насилию. И теперь при виде любого мужчины она будет испытывать к нему недоверие и страх. Но может так случиться, что она встретит хорошего человека, которого могла бы полюбить. И тогда возникает вопрос, поможет ли этот дух преодоления убедить ее в том, что этот человек ни в чем не виноват. «Нужно, чтобы у меня и у него появился шанс, несмотря на то что он мужчина (и у меня такой тяжелый опыт)».
Можно ли как-то укрепить этот дух противления?
Э. Л.: Да, быть сильнее, чем наша слабость. Это способность преодоления себя духовными силами. Есть, например, склонные к суициду люди, которые страдают тяжелыми депрессиями. При обострении депрессии им так плохо, что они хотят умереть. И они всеми силами души стремятся к смерти как к избавлению. И мы говорим им: и все-таки не делайте этого. Ради ваших детей, чтобы у них не было такого отрицательного примера. Чтобы они, оказавшись в трудной ситуации, не последовали за вами. Посмотрите, вы сейчас перед выбором между вашим желанием и опасностью для ваших детей. И люди понимают это. И соглашаются жить. Это и есть духовная самотрансцендентность.
А может ли человек сам преодолеть душевный кризис?
Э. Л.: И да и нет. Благодаря здоровому образу жизни можно многого избежать. Но с другой стороны, проблемы – это неотъемлемая часть жизни. И тут ничего нельзя поделать. Всегда есть какие-то трудности – болезни, безработица, потеря близких. Нельзя избежать потрясений. Однако можно видеть смысл своей жизни в том, что делаешь, это помогает справиться с проблемами. Если говоришь: несмотря на это, я могу сделать что-то хорошее, или – у меня есть еще задача, которую я еще не выполнил. Это дает возможность выстоять, даже во время кризиса.
В своих книгах вы все время пишете о доверии к Богу, о вере в него и смирении перед ним.
Э. Л.: Я не теолог. Я думаю, что, с одной стороны, доверие к Богу – это своего рода дар, добродетель. Мы это получаем, но не от родителей. Это напоминание о Творце, о творении, уже почти забытое, бессознательное. Тяжелые переживания, тяжелый опыт могут заглушить в нас это. Но его можно «раскопать» из-под обломков. Однако это не получится сделать без собственного усилия, без того, чтобы открыться неизвестному. Франкл считал, что вера в человеке невозможна без того, чтобы он сам не сказал этому «да». Это не просто дар, который мы принимаем. Так и в отношениях с другими людьми. Мы должны сами сделать усилие, протянуть руку. И тогда может появиться доверие.
http://www.psychologies.ru
http://www.psychologies.ru