В коллекцию историй о депрессии
Это было испытание — учиться принимать свою болезнь.
Я пытался этого избежать, молясь и представляя, какой была бы моя жизнь без аутизма.
Позвольте мне сказать, что это — рецепт горя. Боже, я так устал жить в теле, которое не могу контролировать, но мне очень трудно признать, что, возможно, я никогда не обрету полный контроль над ним. Поэтому лучше бы мне принять существующее положение дел и двигаться дальше. Это предполагает, что я могу принять то, что ненавижу. Но неприятие этого факта значит, что я накрепко застрял в собственных страданиях.
Я вижу других людей, которые отважно приняли испытания, посланные им. У меня есть двоюродный брат, который на первом курсе колледжа повредил позвоночник и теперь парализован ниже пояса. Я вижу, как он продолжает жить: закончил колледж и стал спортсменом высокого уровня среди колясочников.
Я тоже стараюсь жить полноценно. В некотором смысле, это сложнее, потому что у меня нет физических отклонений, меня раздирают неврологические, внутренние проблемы. Я вижу цели, но мое тело частенько отказывается слушаться. Теперь я уже немного успокоился по этому поводу. Думаю, что мне нужно больше работать над принятием себя таким, какой я есть. Если я того не сделаю, то так и останусь прежним, только еще печальнее.
Я вижу, как благодаря тренировкам, мое тело становится лучше. Это дает мне надежду. Я был не в форме, как и большинство аутистов. Но теперь я собираюсь стать сильнее. Это мое решение, и я должен верит, что при ужасной болезни у меня может быть качественная жизнь. Я не позволяю себе усомниться в этом. Я обязан победить. Я вижу это.
Весь мир восхищается людьми, которые преодолевают инвалидность, как Хелен Келлер, Стивен Хокинг или спортсмены-паралимпийцы. Откуда у них берется сила воли, чтобы бороться грустью и добиваться своего? Им понадобилось решиться жить, принимая себя; пытаться снова и снова, хоть это и очень трудно; иметь мужество отличаться от других; превратить испытания судьбы в личные достижения.
Я уверен, что у Хелен Келер были плохие дни, и иногда она приходила в отчаяние. Но она все рано победила. Она не смогла излечиться. Она никогда не видела и не слышала, но оказала огромное влияние на мир.
Она показала, что одиночное заключение в тишине и слепоте не помешало ей стать свободной, потому что она была решительно настроена и у нее были правильные учителя.
Я никогда до конца не избавлюсь от своей болезни, но я все ближе к тому, чтобы принять аутизм как часть себя. Я буду продолжать работать над этим, потому что мне необходимо стать счастливым. Если я признаю, что могу тренироваться, заниматься на фортепиано, писать, и это помогает мне улучшить настроение и навыки, то это уже много значит. Для хорошей жизни мне не нужна волшебная таблетка, но я должен упорно трудиться, как это делал мой двоюродный брат.
Такое преодоление кажется слишком трудным, но какова альтернатива? Если я продолжу горевать, то окажусь в двойной ловушке, потому что, помимо болезни, меня одолеет еще и печаль.
Думаю, что ключевую роль играет то, как я смотрю на свою болезнь. Не обязательно любить собственный аутизм, чтобы принимать его. Как бы мне хотелось, чтобы со мной все было в порядке. Как бы мне хотелось, чтобы мне не приходилось так много бороться. Как бы мне хотелось, чтобы мое тело подчинялось моему разуму. Я много чего хочу, при этом я ЗНАЮ, что могу победить свои ограничения.
Я собираюсь прожить качественную жизнь, несмотря на большие трудности. Для этого так важно победить жалость к себе. И мир должен пойти ко мне навстречу. Первый шаг — принять меня, мои неповрежденные разум и душу. А после этого я буду трудиться над тем, чтобы сделать свою жизнь наполненной.
Но дело не только в этом. Я вижу, как подростки ежедневно борются, чтобы принять и полюбить самих себя. У них нет аутизма или какой-либо видимой мне болезни, но они делают несчастными сами себя, из всех сил пытаясь выглядеть крутыми. Это любопытно, потому что они не могут полюбить себя, если отчаянно пытаются вписаться в группу, которая не принимает их такими, как есть. Это означает, что они должны соответствовать стандарту, который не имеет ничего общего с тем, кем они являются, а заключается в том, как одеваться, как говорить — например, постоянно материться — какую музыку слушать и даже делать ли домашние задания. Так что моя борьба за принятие моей болезни, которая в этом возрасте делает меня аутсайдером, становится еще сложнее.
Тем не менее, единственная вещь, которую надо сделать — это начать думать над тем, как я хочу жить. Нам нужно время, чтобы познать собственную природу и принять решение, кто мы и как хотим прожить свою жизнь.
Я полон решимости жить как все люди, ведь я тоже хочу иметь друзей, работу и чувствовать себя настолько лучше, насколько это возможно.
Моя жизнь должна принадлежать мне, поэтому я должен принять в ней то, что я бессилен изменить, преодолеть то, что мне по силам преодолеть, и увидеть, насколько счастливее я сейчас, по сравнению с прошлым.
Нецелесообразно грустить о вещах, которые невозможно изменить. Ведь мой двоюродный брат стал горным велосипедистом-колясочником, он не сел на обычный горный велосипед. Он не мог изменить свою травму, но смог контролировать свое отношение к ней. Я наблюдаю, как он самостоятельно передвигается, не просит ничьей помощи или сочувствия, а живет полноценной жизнью в инвалидном кресле. Может, он и не выбирал такую жизнь, но она выбрала его. Приходится выбирать: либо утопать в одиночестве и жалости к себе, либо сделать первый шаг и начать действовать.
В жизни всегда так. Есть люди, которые словно парализуют себя, вместо того чтобы двигаться вперед. Это все идет изнутри. Пережив эмоциональную боль, они прекращают бороться. Это крайне эгоистично, потому что влияет и на их близких. Я знаю женщину, которая сдалась, и я вижу, как больно ее семье. Получается, что она предается жалости к себе за их счет. звучит жестко, но это так и должно звучать. а вот вчера я видел подругу моей сестры. После недолгой болезни, несколько месяцев назад умер ее любимый отец, но она продолжает жить и работать, и с ней приятно общаться. Думаю, это смелый поступок. Она увидела, что ее жизнь не окончена, хотя она пережила большую потерю.
Мы выбираем принятие или непринятие и, исходя из этого выбора, двигается дальше или зацикливаемся.
Моя болезнь — это круглосуточная борьба. Я желал бы передохнуть, но я знаю, что многое преодолеваю. Я могу делать больше Теперь я могу общаться. Я могу тренировать свои тело и разум. Со временем я улучшусь до наивысшего уровня, который смогу освоить, но я должен признать, что аутизм — часть меня.
Таким образом, я вижу, что аутизм дарит мне не только проблемы, но и что-то хорошее.
Аутизм дал мне цель в жизни — помочь другим людям, таким же, как и я освободиться от теорий, которые держат нас в ловушке.
За все мои годы безмолвия, болезнь дала мне возможность проанализировать и обдумать эти вещи, что придало мне смелости, и я написал свою книгу, историю, которую еще никто не рассказывал в книга про аутизм.
Возможно, мое мнение, мнение мальчика с аутизмом, привлечет исследователей, и они обратят внимание на новые идеи, родители обеспечат своим детям реальную коммуникацию, реальное общение с детьми, учителя действительно начнут обучать таких детей, как я — больше не будет карточек и зубрежки, фраз «Нет, попробуй еще раз», добрые люди не будут больше общаться с нами, как с тупицами, покровительственным тоном.
Надеясь на это, я принимаю свое невольное гражданство в стране Аутизма, и оно также дает мне силы быть самим собой.
Идо Кедар. Идо в стране Аутизма.
