Метка: симптомы депрессии

Опубликовано от — Оставить комментарий

Пег Стрип. Что мешает нам исцелить детские травмы?

Что мешает нам исцелить детские травмыДалеко не всем выпало счастье расти с принимающей и любящей мамой. Душевные раны детства оставляют след на всю жизнь. Автор книги «Нелюбимая дочь» Пег Стрип советует не ждать изменений в родителях, а начинать исцеление с себя и рассказывает, что нам мешает на этом пути.

«Я посещаю психотерапевта довольно долго, мы много говорим о матери, но я не чувствую облегчения» — с такими словами ко мне обращаются многие женщины. Что мешает нам проработать детскую травму, почему тень от нее все еще омрачает нашу жизнь — ведь мы, как кажется, готовы к избавлению от прошлого?

Я писатель, а не психотерапевт, но мой личный опыт побудил меня погрузиться в проблему материнской нелюбви. Два десятка лет я собираю материал, общаюсь с людьми, выросшими без принятия и тепла со стороны мамы.

Проблеме нелюбимых дочерей посвящены мои книги. В работе над ними мне стало кое-что понятно о том, почему даже при работе с психологом мы не всегда способны проработать детскую травму. И я охотно поделюсь с вами своими наблюдениями.

ПОРОЙ МЫ СОПРОТИВЛЯЕМСЯ ИСЦЕЛЕНИЮ ОТ ТРАВМЫ

Защитные реакции, которые в детстве помогали справляться с грустью и обидой, и броня, которой закрылись от боли, продолжают неосознанно проявляться в нашем поведении. Это подрывает способность эмоционально развиваться.

Многие женщины с готовностью подтвердят: умом они понимают, что отношения с матерью не исправить, если она сама этого не захочет, но на эмоциональном уровне принять это сложно.

Вот что рассказала мне 43-летняя Элейн: «Я хожу по кругу. Я устанавливаю четкие границы и твердо даю понять, что я не потерплю определенного поведения, а потом сестра говорит, что она по мне очень скучает, или мама присылает жалобное сообщение… и я возвращаюсь назад. Угадайте, что происходит потом? Все становится как раньше, затем я снова устанавливаю границы, и так без конца».

Я даже придумала по этому поводу фразу «возвращаться к колодцу». Умом мы понимаем, что колодец высох, но на эмоциональном уровне надеемся, что это не так. Первые 20 лет взрослой жизни я поступала так снова и снова.

УВИДЕТЬ ПОЛОСУ ПРЕПЯТСТВИЙ

Подобное поведение часто возникает неосознанно, поэтому для начала придется присмотреться к себе, к поведению и типичным реакциям. Мы должны понять, что из перечисленного ниже относится к нам. Главное, не винить себя за то, что вы что-то не так делаете или что-то не получается. Все эти распространенные препятствия я перечисляю для того, чтобы помочь двигаться дальше, а не для того, чтобы вы нашли еще один повод себя винить.

Читайте также «5 душевных ран: какую маску вы носите

1. НАДЕЖДА НА «ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ»

Нелюбимые дети даже во взрослом возрасте хотят быть «нормальными» — то есть они хотели бы, чтобы в их семье уважались границы друг друга, а мать была любящей и заботливой.

Многие взрослые продолжают надеяться и искать «волшебную палочку» или пытаются добиться «момента прозрения», как обычно бывает в кино, — в один момент мать вдруг поймет, какой у нее на самом деле замечательный ребенок.

Но жизнь обычно идет совсем по другому сценарию, и волшебных палочек не существует.

2. НЕРЕАЛИСТИЧНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ИСЦЕЛЕНИИ

Многие недовольны тем, что процесс восстановления и исцеления идет слишком медленно, и их можно понять. Но дело в том, что те осознанные и неосознанные шаблоны поведения, которые стали реакцией на нелюбовь матери, закреплялись многие годы.

Отказ от этих шаблонов требует постоянных усилий и занимает много времени. Не исключены и периодические «откаты» назад.

3. ВЛИЯНИЕ ПРЕРЫВИСТОГО ПОДКРЕПЛЕНИЯ

Это связано с человеческой склонностью к оптимизму. Как показали эксперименты Б.Ф. Скиннера, мы склонны оставаться там, где получаем желаемое хотя бы время от времени.

В одном из экспериментов Скиннер посадил трех голодных крыс в клетки с рычагами. В первой клетке каждое нажатие на рычаг исправно давало крысе пищу. Как только крыса это поняла, она занялась другими делами и забыла о рычаге, пока не проголодалась.

Во второй клетке нажатие на рычаг ничего не давало, и когда крыса это усвоила, то сразу забыла о рычаге.

А вот в третьей клетке крыса, нажимая на рычаг, иногда получала пищу, а иногда — нет (прерывистое подкрепление). В результате у нее выработалась настоящая зависимость от нажатий рычага.

Та же закономерность проявляется и у людей — как в пристрастии к игровым автоматам, так и в отношениях. Механизм здесь достаточно простой.

Вы посылаете матери какое-то сообщение, ожидая в ответ получить либо полное молчание, либо взрыв негодования. Но она отвечает вполне адекватно и, кажется, даже ласково. У вас тут же просыпается надежда, что она наконец изменилась. Сами того не понимая, вы застреваете на одном месте. Да, как та самая крыса.

4. ВИНА И СТЫД

Я называю этого нашими стандартными настройками, заложенными в детстве. Мы часто убеждены, что мы в ответе за то, как с нами обращались матери, — ведь во многих случаях они именно это нам внушали, пытаясь оправдать себя. Это может стать серьезнейшим препятствием к исцелению.

Тест: «Какие раны мешают вам быть собой»

5. СОМНЕНИЯ В СЕБЕ

Одно из отложенных последствий недостатка материнской любви заключается в том, что ребенок не получает необходимой поддержки в юном возрасте. Любящая мать своим отношением показывает дочери, что с ней все порядке, что она любима, многого достойна.

Материнская поддержка помогает дочери справляться со своими эмоциями и доверять самой себе. Нелюбимая дочь всего этого не получает и часто начинает сомневаться в своем восприятии и мышлении.

Во взрослом возрасте такие женщины подолгу обдумывают каждое решение, в глубине души боясь, что они действительно такие, какими их представляла мать, — недостаточно умные и способные, недостойные любви, не умеющие самостоятельно принимать решения. Трудно добиться какого бы то ни было прогресса, когда какая-то часть вас подозревает, что вы все выдумываете, и проблема на самом деле не в матери, а в вас самой.

Исцеление потребует тяжелой работы, и очень важно распознать препятствия, которые могут поджидать вас на этом пути, особенно если вы создаете их сами.

Об авторе: Пег Стрип — писательница, автор 11 книг о психологии, личном и духовном развитии

ТРИ КНИГИ НА ЭТУ ТЕМУ

  1. Евгения Погудина «Исцеление Внутреннего ребенка: найди источник силы внутри себя»
  2. Пег Стрип «Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь»
  3. Каролин Эльячефф, Натали Эйниш «Дочки-матери. 3-й лишний?»

 

https://www.psychologies.ru/

https://www.psychologies.ru/

Опубликовано от — Оставить комментарий

Психотравма: понятие и трактовки.

Возможно, это изображение текст «T понятие психотравмы и различные взгляды на нее»Понятие травмы происходит от латинского слова trauma, т. е. повреждение, и обозначает внезапное воздействие на человека внешних факторов, которые могут вызвать нарушения анатомической целостности и функций организма (физиологических, психологических) и которые сопровождаются определенными реакциями тела и психики.
Понятие психологической травмы возникло в XIX веке, когда французский терапевт Пьер Брике, описывая в своей монографии (1859) симптомы истерии, обратил внимание на то, что зачастую истерия является следствием травмирующего события. В психологии любое экстремальное (запредельное, не свойственное обыденной жизни) воздействие на организм человека, повлекшее за собой ряд психических реакций, рассматривают как психотравмирующее событие. Однако изучение психологической травмы часто сопровождается медицинским обоснованием и психиатрическими диагнозами, поскольку люди обращаются за квалифицированной помощью после стрессовых событий только с появлением ярко выраженных психологических последствий, таких как бессонница, панические приступы, интрузии. Например, изучение медиками нервно¬психических нарушений у ветеранов Первой мировой войны позволило выделить симптомы, которые являются реакцией на травмирующее событие.
Различные психологические школы и концепции рассматривают понятие психотравмы, используя критерии и понятия аутентичной парадигмы. Так, последователи психоанализа считали, что психологическая травма своей силой как бы пробивает «защитный барьер» психики и человек не в силах справиться с ней. Сам же З. Фрейд, отслеживая в динамике процесс становления личности, отделял процесс формирования от процесса развития, что стало основой его подхода к рассмотрению травмы:
• ☑️Травма как сила, детерминирующая и наполняющая новую
невротическую структуру личности. В этом случае травма высту¬пает катализатором внутренних процессов, которые объединяются вокруг психотравмирующего события и формируют невротический механизм личности. Если последующие события подтверждают необходимость такого механизма, то формируется невротическая структура личности.
• ☑️ Травма как сила, раскрывающая и усиливающая невротическую структуру. В данном случае речь идет о процессе заполнения невротической структуры механизмами, которые ее актуализируют, активизируют и ассимилируют в структуру личности, т. е. уже сформированная невротическая структура может быть латентной и активной. В случае латентности травматическое событие «пробуждает»
ее и личность становится активным транслятором невротизма. При наличии активной невротической структуры психотравмирующее событие может привести к существенным изменениям, вплоть до психопатологии (Фрейд, 2000).
В продолжение исследований своего отца А. Фрейд заметила, что у детей, находящихся в приютах, наблюдается регресс развития как последствие сильного переживания травмирующего события (Калмыкова, Падун, 2002). Данное наблюдение добавляет в понятие травмы и ее последствий новый механизм реагирования — регресс, когда психика человека после психотравмы как бы «забывает» то, что умела или знала до этого. В детском возрасте это более ярко выражено, так как интенсивность развития позволяет отследить возрастные нормы. Например, ребенок умел ходить в 11¬месячном возрасте — после травматического события он «разучился» это делать, или ребенок 6 лет перестает разговаривать после гибели отца, которая случилась на его глазах.
По мнению представителей юнгианской школы, понятие «травма» используется для описания любого переживания, вызывающего непереносимые психические страдания. Данный подход рассматривает психотравму с точки зрения внутренних трансформаций, что происходят с личностью как последствия травмы. Для принятия и осознания факта и последствий события личность проходит ряд эмоциональных, внутренних изменений, которые в юнгианстве называются страданиями (сомнение, гнев, страх, шок, тревога и т. д.).
Углубляя данную парадигму, Д. Калшед приходит к выводу, что психическая травма вызывается не только внешними факторами, но и способностью трансформировать внешние обстоятельства во внутреннюю систему самоуничтожения (Калшед, 2001). По его мнению, если травма не осознается и не принимается, то человек якобы «наказывает» себя за ее результаты. Это может быть самоповреждающее поведение, экстремальные виды спорта, поиск «утешения» в алкоголе или наркотиках и другие способы «мягкого» суицида.
Автор логотерапии и экзистенциального анализа В. Франкл считал травму одним из факторов потери человеком жизненных смыслов, а ее преодоление — результатом осмысления события или поиском новых жизненных смыслов (Франкл, 2009). Потому данная парадигма рассматривает возможность выхода из травмы через формирование смыслов, способных стать ведущими в структуре личности, на которые человек может опереться в своем последующем развитии. Мы называем эти структуры «смысловыми крючками» и рассматриваем их роль с точки зрения способности человека к восстановлению.
В когнитивном подходе основой теории травмы является понятие когнитивной схемы, которая организовывает опыт и поведение в травмирующей ситуации, а также убеждения или правила, которые определяют содержание мышления, эмоций и поведения (Вестбрук, Кеннерлі, Кірк, 2014). Представители травмафокусированного направления когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) считают, что базовые убеждения человека относительно собственного Я, окружающего мира и будущего претерпевают изменения в результате травмирующего опыта и формируют дисфункциональные эмоционально нагруженные схемы, которые впоследствии становятся стереотипными и неосознаваемыми, т. е. повторяющимися при типичных ситуациях (Падун, Тарабрина, 2004).
По мнению представителей соматической психологии, травма — это нейрофизиологический феномен. П. Левин считает, что при острых шоковых событиях и в ситуациях угрозы жизни активизируются наиболее древние стволы и подкорковые структуры мозга, ответственные за мгновенный и мощный ответ организма, что способствует его выживанию (Левин, Фредерик, 2007). Такая реакция осознается постфактум, и человек бывает удивлен способностями собственного тела. Это может быть потеря сознания, реактивная реакция «увертывания» из опасной ситуации, неожиданный для человека боевой прием, которому тот никогда не учился, или вдруг возникшее четкое понимание происходящего. Если во всех случаях, кроме первого, человек реагирует, будучи в сознании, и как в замедленной съемке «наблюдает» за своими действиями, то в первом случае возможно вытеснение факта потери сознания. В литературе описываются случаи, когда человек мгновенно терял сознание, что позволяло ему выжить, однако объяснить себе, каким образом это произошло, он не мог. Часто такие ситуации встречались на поле боя, когда победившая сторона, подбирая своих раненых, добивала врагов, но иногда оставляла в живых бойца, считая его мертвым по реакциям тела потерявшего сознание.
Психология стресса определяет травму как особую форму стрессовой реакции, ответ организма на ситуацию. По мнению Г. Селье, стресс является неспецифической реакцией организма на выдвигаемое извне требование, которая способствует выживанию индивида.
При этом он акцентирует внимание на физиологической стороне реакции. На его взгляд, некоторая доля стресса полезна организму, так как мобилизирует человека к адаптации в изменившихся условиях. Такую реакцию он назвал эустрессом. Дистрес в трактовке Г. Селье — реакция, приводящая к повреждению и негативным последствиям в адаптации (Селье, 1982). Современные последователи теории стресса определяют стресс как феномен, возникающий при воздействии извне и наличии способности у личности с этим вызовом справиться.
По мнению Е. Дорозцевой, психологическая травма — это переживание, в центре которого находится определенное эмоциональное состояние. Эмоции участвуют в организации и интеграции психических процессов, а также играют ключевую роль во взаимосвязи психических и соматических систем личности (Дорозцева, 2007).
Понимание травмы невозможно без понимания, какое же событие может называться травмирующим, вызывающим психотравмирующие переживания. Попытки Ф. Василюка обозначить процесс переживания как самостоятельный деятельностный акт, а не как феномен психики определили целую плеяду научных изысканий в области психологии переживаний. По его мнению, человек всегда сам и только сам может пережить события, обстоятельства и изменения своей жизни, породившие кризис (Василюк, 1984). Вслед за Ф. Василюком А. Кочарян считает, что под психической травмой следует понимать сильное потрясение, переживание особого взаимодействия человека и окружающего мира. По мнению Кочаряна, она может возникать при сильных переживаниях, проявляющихся в неспособности к адекватной реакции на событие (Кочарян, Лисеная, 2011).
Современный взгляд на психологическую травму Д. Герман, которая пишет, что травма — это страдание бессилия. В момент травмы жертва оказывается беспомощной перед лицом сокрушительной силы. Травматические события разрушают системы поддержки, которые придают людям чувство контроля, связи и смысла (Герман, 2015).
Обобщая опыт и представления о психологической травме, мы
предлагаем следующее ее понимание:
🔰 психотравма возникает при воздействии на человека события, выходящего за рамки его обыденного опыта;
🔰 любая травма — это прежде всего угроза жизни или безопасности индивида;
🔰событие зачастую случается однажды, а внутреннее переживание тиражирует его вновь и вновь;
🔰особенности переживания травмы зависят от условий, в которых человек ее получил;
🔰травмирующее событие обычно приходит извне, а реакция
при этом внутренняя; она может усугублять состояние вплоть до саморазрушения;
🔰травма возникает тогда, когда человеческая психика не в состоянии справиться с собственной реакцией на экстремальное событие.
Материал взят из книги «ИНТЕНСИВНАЯ РАБОТА С ТРАВМОЙ: ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ «
Ольга Плетка, Юлия Чаплинская. Киев Талком 2017
Опубликовано от — Оставить комментарий

Lapsivuodepsykoosi on vakava mielenterveyden häiriö.

lapsivuodepsykoosiLapsivuodepsykoosiin voi periaatteessa sairastua kuka tahansa. On silti tiettyjä tekijöitä, jotka lisäävät sairastumisriskiä.

Lapsivuodepsykoosi on harvinainen sairaus, jonka hoitamisessa tuottaa haasteita se, että äidin terveyden lisäksi vauvan hyvinvointi voi olla uhattuna.

Psykiatrian erikoislääkäri Tove Hertzbergillä on pitkä kokemus raskaana olevien naisten sekä äitien mielenterveysongelmien hoitamisesta. Hän vastaa kysymyksiin lapsivuodepsykoosista.

Kuinka yleinen sairaus lapsivuodepsykoosi on?

Lapsivuodepsykoosista on melko vähän tutkimustietoa, mutta on arvioitu, että alle prosentti äideistä sairastuu siihen vuosittain.

Riski sairastua psykoosiin on naisen elämässä korkeimmillaan juuri synnytyksen jälkeisenä aikana – riski on jopa 22–23-kertainen muihin elämänaikoihin verrattuna.

Hertzberg arvelee tämän johtuvan siitä, että synnytys on naiselle fyysisesti ja psyykkisesti raskas koettelemus.

Kuka voi sairastua?

Periaatteessa kuka tahansa synnyttänyt äiti voi sairastua lapsivuodepsykoosiin.

Arviolta 50–80 prosenttia sairastuneista kärsii kaksisuuntaisesta mielialahäiriöstä. Tutkimustulokset tästä hieman vaihtelevat, mutta yhteys näyttää selvältä. Myös kaksisuuntaisen mielialahäiriön esiintyminen suvussa lisää riskiä sairastua.

– Tällöin lapsivuodepsykoosi voi olla kaksisuuntaisen mielialahäiriön episodi. Joskus synnytyksen jälkeen paljastuukin, että nainen on sairastanut kaksisuuntaista mielialahäiriötä tietämättään.

Riski sairastua psykoosiin on suurempi ensisynnyttäjillä kuin muilla synnyttäjillä. On harvinaista, että uudelleensynnyttäjä sairastuu lapsivuodepsykoosiin ilman, että olisi sairastunut siihen ennen.

Miten lapsivuodepsykoosi oireilee?

Oireet ilmaantuvat nopeasti ja rajuina. Oireilu alkaa tavallisesti noin 3–10 päivän kuluttua synnytyksestä.

Hertzberg kertoo, että usein ensimmäinen oire on täydellinen unettomuus. Muita oireita ovat sekavuus, muistin ongelmat ja erilaiset aistiharhat.

– Lapsivuodepsykoosissa todellisuudesta tulee tunnistamaton ja pelottava. Se voi tuntua kuin painajaiselta, josta ei herää.

Oireet täsmäävät – onko kyseessä varmasti lapsivuodepsykoosi?

Tulee muistaa, että unettomuus on muutenkin tavallista synnytyksen jälkeen. Lapsivuodepsykoosi voidaan sulkea pois epäilyistä, jos muita oireita ei ilmene ja unettomuus saadaan hoidettua kuntoon.

Jopa kuusi prosenttia synnyttäneistä naisista saa kilpirauhastulehduksen. Jos tulehdus on raju, oireet voivat muistuttaa psykoosia. Siksi kilpirauhasarvot on tärkeää mitata, jos vastasynnyttänyt nainen oireilee oudosti.

Muutkin infektiot, kuten kohtutulehdus, voivat aiheuttaa sekavuutta äidissä. Psykoosin mahdollisuus voidaan yleensä pian poissulkea, sillä infektioihin usein liittyy kuumetta tai epileptisiä kohtauksia, jotka eivät puolestaan kuulu lapsivuodepsykoosin oirekuvaan.

Ymmärtääkö sairastunut itse, että kaikki ei ole kunnossa?

On mahdollista, että sairastunut ymmärtää itsekin käyttäytyvänsä epänormaalisti. Useimmiten sen kuitenkin huomaavat läheiset.

– Lapsivuodepsykoosi voi hieman poiketa muista psykooseista. Hetkittäin äidillä voi olla parempikin olo.

Vaikka sairastuneesta tuntuisi välillä normaalilta, oireilu jatkuu.

Miten lapsivuodepsykoosi hoidetaan?

Sairastunutta voidaan hoitaa avohoidossa tai sairaalassa, ja hänelle voidaan määrätä psykoosilääkitys. Oireiden rajuudesta riippuen sairastunut voi tarvita hoitoa suljetulla osastolla.

Toisin kuin monissa muissa maissa, Suomessa ei ole suljettuja äiti–vauva-yksikköjä, joissa äiti voisi saada hoitoa ilman, että hänet erotetaan vauvasta. Hertzberg toivoisi vastaavaa järjestelyä Suomeenkin.

– Toipumisen kannalta kuitenkin olisi olennaista, että äiti kokee pärjäävänsä vauvan kanssa ja tuntevansa tämän.

Tällä hetkellä ainoa tapa varjella äidin ja vauvan välistä suhdetta on se, että esimerkiksi puoliso vierailee sairaalassa päivittäin vauva mukanaan.

Psykoosilääkitys ei yleensä estä imettämistä.

Kuinka nopeasti sairaudesta toipuu?

Lapsivuodepsykoosiin sairastunut on usein motivoitunut paranemaan, mikä nopeuttaa toipumista. Yleisesti ottaen hoitoon myös hakeudutaan nopeasti.

Lapsivuodepsykoosista toipuminen kuitenkin vaihtelee. Tilastollista tietoa on vain kaksisuuntaista mielialahäiriötä sairastavien äitien osalta, joskin he muodostavat enemmistön sairastuneista.

Jos psykoosiin on sairastunut kaksisuuntaisen mielialahäiriön maniavaiheessa, äiti toipuu noin kuukaudessa. Jos hän on puolestaan sairastunut masennusvaiheessa, toipumisaika venyy noin kolmeen kuukauteen.

Oli taustalla kaksisuuntaista mielialahäiriötä tai ei, lapsivuodepsykoosi on aina pelottava ja traumaattinen kokemus. Samalla se on huomattava kolaus itsetunnolle ja -luottamukselle, Hertzberg muistuttaa.

Masennus on tavallinen psykoosin ”jälkitauti”.

– Sairastunut joutuu työstämään tapahtunutta, ja hän saattaa kokea olevansa huono äiti.

Kaksisuuntaisen mielialahäiriön ollessa kyseessä psykoosia seuraava masennus on myös kehon tapa palautua maniavaiheesta.

https://kaksplus.fi/