На протяжении многих десятилетий депрессия воспринималась исключительно как болезнь, как совершенно ненужное отклонение от нормального функционирования. И это логично, ведь депрессия приносит массу страданий, иногда даже смерть. Но может ли такая точка зрения быть ошибочна? Что, если депрессия – это не отклонение от нормы, а одна из стратегий выживания?
Все больше и больше исследователей из разных научных областей ставят под сомнение нынешнее понимание депрессии. Биологические антропологи пришли к выводу, что депрессия – это адаптивная реакция на невзгоды, а не психическое расстройство. Британское психологическое общество опубликовало отчет о депрессии, в котором говорится, что «депрессию лучше рассматривать как переживание или набор переживаний, а не как болезнь» (October 2020). Нейробиологи обратили внимание на роль вегетативной нервной системы (ВНС): с позиции поливагальной теории, депрессия является частью стратегии биологической защиты, призванной помочь нам выжить.
Бытует мнение, что депрессия начинается с искаженного мышления, которое приводит к психосоматическим симптомам, таким как головные боли, дискомфорт в животе, усталость. Поливагальная теория утверждает, что на самом деле все с точностью до наоборот – это тело, обнаруживая опасность, запускает механизм защиты, чтобы помочь организму выжить. Эта биологическая стратегия называется иммобилизацией, и проявляется психологически и физически набором симптомов, который называют депрессией.
Когда мы говорим о депрессии исключительно как об иррациональном и бесполезном страдании, мы ставим на людях клеймо и лишаем их надежды. Но когда мы понимаем, что депрессия, по крайней мере, изначально, появляется по уважительной причине, все становится не так печально. Люди, страдающие депрессией, не ущербны, они отважно борются за выживание.
Депрессия начинается с иммобилизации
Согласно поливагальной теории, открытой и сформулированной нейробиологом Стивеном Поргесом, наш опыт переживаний основан на иерархии состояний ВНС. Когда ВНС чувствутет себя в безопасности, для нас это выражается в состоянии благополучия. Но ВНС также непрерывно производит сканирование в поисках внутренней опасности. Если при этом обнаруживается угроза или даже просто отсутствие безопасности, по следом идет реакция «сражайся или беги», которая ощущается как тревога. Иногда угроза настолько велика или продолжительна, что нервная система решает, что нет возможности ни сражаться, ни бежать. И тогда остается последний вариант – иммобилизация.
Иммобилизация – это защитная биологическая реакция, присущая высшим животным. Она осуществляется посредством спинного блуждающего нерва, который переводит метаболизм в замедленное состояние, что вызывает у человека вялость или слабость.
Иммобилизация играет важную роль – она притупляет боль и отключает чувства. Представьте себе кролика, безвольно болтающегося в пасти лисицы: он отключился, чтобы поменьше страдать.
Люди, пережившие травмирующие события, часто описывают состояние «вне своего тела» – это защитный эффект, сильно снижающий эмоциональный шок. Это важный механизм, потому что некоторые события настолько ужасны для восприятия, что человеку лучше психологически отстраниться.
Таким образом, иммобилизация – это биологическая защита, но в идеале она рассчитана на краткосрочную перспективу. Либо остановка метаболизма сохраняет организм кролика и он убегает, либо он умирает и его съедает лиса.
Но если угроза продолжается бесконечно, и нет возможности бежать или сражаться, иммобилизация продолжается. А поскольку эта реакция также изменяет активность мозга, это сказывается на эмоциональном состоянии и способности решать проблемы. Человеку кажется, что он не в состоянии двигаться ни физически, ни морально, он чувствует безысходность и безнадежность. Это и есть депрессия.
Есть ли польза от депрессии?
Легко понять, почему цепенеет кролик в пасти лисицы, или почему человек при трагических событиях испытывает эффект взгляда на себя со стороны. Но почему подобное происходит при менее очевидных невзгодах? Зачастую депрессия у человека, перенапрягающегося на работе, считается признаком слабости. Советы в основном сводятся к тому, что нужно просто стать более психологически устойчивым, и проблема уйдет сама собой. Даже некоторые психотерапевты говорят своим пациентам, что их депрессия возникла из-за искаженного восприятия обстоятельств, которые не так уж плохи.
Но увы, телу этого не объяснишь. Защитные реакции организма, будь то бегство, борьба или иммобилизация, действуют не взирая на реальную причину. Они действуют так потому, что тело решило, что угроза существует. Это происходит на бессознательном уровне. Биологическая реакция на угрозу наступает до того, как мы успеваем об этом подумать, и уже потом наш умный мозг сочиняет истории, чтобы это объяснить.
Изучение тревожности показало, что многие современные обстоятельства могут вызвать реакцию «бей или беги». Например, грохот строительной техники звучит для психики как рычание большого хищника. Или ощущение, что их оценивают в школе, лишает детей чувства безопасности. Для большинства из нас реакция «бей или беги» ощущается как тревога.
Если триггерные ситуации продолжаются довольно долго, организм решает, что от них не избавиться. Тогда включается защитная реакция иммобилизации. По мнению Поргеса, «депрессия – это совокупность эмоциональных и когнитивных симптомов, лежащих на поверхности физиологической платформы иммобилизации«. Это меняет привычное представление о депрессии. Депрессию связывают с чувством безысходности и беспомощности. Но если это активная защитная стратегия, помогающая нам выжить, значит, люди в состоянии депрессии не так уж и беспомощны.
Kun vatvomme huolia mielessämme, syntyy illuusio, että teemme niille jotain. Todellisuudessa vain lietsomme itsemme ahdistuneempaan tilaan, Kujala kirjoittaa.
Как всегда в психиатрии, первым шагом в дифференциальной диагностике является исключение влияния психоактивных веществ или общего состояния здоровья. Поскольку тревожность может быть признаком делирия или нейрокогнитивного расстройства, эти специфические состояния также рассматриваются в данном разделе дерева решений.
