В рубрику Мысли о депрессии
Если бы к Достоевскому пришёл человек и сказал о себе, что он безнадёжно несчастен, великий художник людского горя, вероятно, в глубине души хохотал бы над ним и его наивностью. Разве можно сознаваться людям в таких вещах? Разве можно т а к жаловаться и ждать всё-таки утешения от ближних?
Безнадёжность — торжественнейший и величайший момент в нашей жизни. До сих пор нам кто-то помогал; теперь мы предоставлены только себе. До сих пор мы имели дело с людьми и человеческими законами; теперь с вечностью и отсутствием всяких законов. Как можно не знать этого.
Лев Шестов, Апофеоз беспочвенности.