Психолог работает собой. У него нет никаких других инструментов.
Конечно, со мной можно поспорить, утверждая, что есть масса методик и прочего – это да.
Но понять всю глубину человеческого горя важно не методикам, а человеку. И понять эту глубину может лишь тот, кто её испытал. Собственно, понять сможет только тот, кто опускался на глубину, смог оттолкнуться и подняться.
Именно этот опыт даёт возможность без страха опуститься на глубину горя клиента, исследовать её и затем вместе подниматься. Всё остальное выглядит не иначе как суета психолога вокруг человеческого горя и призывами: «Давай, поднимайся!» Из какого-то горя невозможно подняться самому, необходим тот, кто спустится за тобой.
Человеку нужен человек, а не методики. Именно поэтому я и утверждаю, что психолог работает собой.
И именно поэтому глубокий психолог – это психолог, переживший свои «ямы».
Ведь если клиент сталкивается с тем, кто и сам пережил падение, то он находит глубокое понимание. То понимание, о котором не говорят методики, то, которое невозможно апробировать, измерить и научиться.
Глубокий человеческий опыт психолога позволяет отказаться от обесценивания, генерализации и простого непонимания.
Если угодно, то хорошего психолога можно назвать «раненым целителем». Тот, кто сам был изранен, тот, на ком остаются шрамы, но тот, кто смог выжить сам и поддержит другого. Ключевой момент – выжить, а не гордо шагать по миру с «корочкой психолога». Чем больше «шрамов», тем меньше гордости и больше мудрости.
И тут не важно, какая именно «яма» встречается на пути. Важен лишь сам опыт – упасть и подняться оттуда, откуда кажется невероятным выплыть.
Именно у такого психолога клиент находит настоящее внутреннее глубокое понимание. Такому психологу не важно наличие методик в кабинете – он может понять клиента на принципиально другом уровне. Даже не всегда нужны слова. Он может позволить клиенту прикоснуться к собственным ранам, чтобы удостовериться – выжить возможно. И этот психолог точно знает – шрамы остаются. Шрамы, которые в чём-то определят дальнейшую жизнь, которые будут видны и которые, возможно, будут гноиться и болеть.
Этот психолог понимает и Время. Время, чтобы осмелиться «нырнуть», Время, чтобы найти силы изучить что там, на глубине горя, Время вынырнуть и Время восстановиться. Он уважает Время и склоняет перед ним голову.
Именно такой психолог является и Психологом и Человеком с большой буквы. Но таких Психологов очень мало. Потому что не каждый готов «нырнуть», не каждый «выплывет» и уж точно не каждый захочет снова и снова с клиентами смело нырять в новые «ямы». Это требует больших ресурсов, внутренней смелости и собственной жизненной силы.
Именно поэтому я уверена, что быть Психологом, который действительно может помочь – это скорее про призвание, а не про профессию.
Вероника Шутова