Жизни - ДА!

Расширение Шага 3:
Я остановился, поняв, что время еще не подошло. Тайное превращение в зерне еще не свершилось. Вспомнилось, как однажды оторвал я от ствола маслины личинку и положил ее на ладонь. За прозрачной скорлупой шевелилось что-то живое: тайное действо, должно быть, подходило к концу, и будущая, еще плененная бабочка, легко вздрагивавшая, ожидая, когда наступит для нее священный час выйти на солнце. Она не спешила, полагаясь на свет, на ласковый ветерок, на вечный закон Божий, и ожидала.
А я спешил, желая хоть на час раньше увидеть, как на глазах у меня оперяется чудо, как плоть, вырвавшись из гробницы и из савана, становится душою. Нагнувшись, я стал согревать ее моим теплым дыханием. И вот вскоре по спине личинки пошла трещинка. Постепенно треснул и весь саван сверху донизу, и появилась все еще плотно сжатая, со свернувшимися крылышками, с прижатыми к брюшку ножками, ярко-зеленая, не сформировавшаяся еще бабочка. Она легко вздрагивала, постепенно оживая под моим настойчивым теплым дыханием. Одно крылышко, зеленое, словно появившийся из мочки листик тополя, отстало и начало трепыхаться, пытаясь распрямиться полностью, но тщетно, — оно так и осталось только наполовину раскрытым и сморщенным. Вскоре задвигалось, пытаясь распрямиться, и другое крылышко, однако это ему не удалось, и оно осталось трепетать тоже наполовину раскрытое. А я с бесстыдством человека, нагнувшись, дышал на крылышки свои горячим дыханием, но злополучные крылышки оставались теперь неподвижными, свернулись и увяли.
Сердце мое сжалось. В спешке дерзнув нарушить вечный закон, я убил бабочку. На ладони у меня был трупик. Много лет прошло с того дня, но этот легкий трупик бабочки тяжестью лежит на моей совести.
Человек торопится, а Бог не торопится, поэтому дела человеческие – сомнительны и жалки, а дела Божьи – безупречны и несомненны.
Казандзакис Н. Отчет перед Эль Греко. – Лотос, 2005. С. 439-440.