Рубрика: Симптомы депрессии

ЧТО ОЗНАЧАЕТ БЕССИЛИЕ?

Бессилие формирует отчаяние. Слово «бессилие» означает, что я ничего не могу сделать. Но это не тождественно выражению «ничего не мочь делать», потому что остается много вещей, которые я не могу сделать, даже если бы и хотел. Например, я не могу влиять на погоду, на политику, на головную боль. Я могу что-то сделать с этим косвенно, но не напрямую. Бессилие означает «не мочь ничего сделать, но хотеть».

Здесь две причины: ограничивающие обстоятельства или что-то, связанное со мной лично. Когда я отказываюсь от волнения, желания, исчезает и бессилие. Это открывает возможности для работы.

Где мы переживаем бессилие? В отношении к самому себе. Например, я могу чувствовать, что бессилен в отношении зависимости, по отношению к опухоли, которая растет, к бессоннице, к приступам мигрени. Я могу чувствовать бессилие в отношениях с другими: я не могу изменить другого человека. Но мне важны эти отношения! А теперь они больше похожи на тюрьму: я не могу их изменить, но я не могу и расстаться — хотя меня постоянно ранят, обесценивают.

Я могу чувствовать бессилие в семье, в которой происходят постоянные ссоры, растет напряжение, непонимание. Я уже все испробовал, говорил — и ничего не меняется. Конечно же, мы переживаем бессилие и в крупных сообществах: в школе, в армии, в компании, по отношению к государству — здесь часто появляется чувство «я ничего не могу сделать», мы привыкаем к нему.

Мы переживаем бессилие и в отношении природы, когда случаются наводнения, землетрясения, и в отношении экономических процессов, изменений моды

Бессилие — когда я заперт: в лифте, еще хуже — в горящем автомобиле. Тогда возникает страх и паника — я чувствую себя отданным жизни на растерзание. Я бессилен по отношению к депрессии. Я бессилен, когда чувствую себя одиноким, раненым, обиженным, отчужденным. Или когда вся жизнь кажется мне бессмысленной. Что я должен тут сделать?

Снова посмотрим на противоположный полюс — «могу». Что это означает? У «могу», как и у бессилия, двойная структура: оно, с одной стороны, зависит от обстоятельств, а с другой стороны, от моей силы и моих способностей. Здесь соединяются мир и мое собственное бытие. В «могу» мы соотносимся с обстоятельствами, и поэтому препятствия могут возникать извне. Например, я попал в пробку и не смог приехать вовремя на лекцию.

Но препятствия могут существовать и внутри. Например, я, к сожалению, не могу говорить по-русски. Это делает меня бессильным, потому что я бы очень хотел знать русский язык. Конечно, я мог бы выучить его, тем самым вывести себя из состояния бессилия. Ответ на вопрос «могу?» зависит от моей силы и способностей. Они дают власть, с которой я могу распоряжаться обстоятельствами. Если я научился водить автомобиль, я могу распоряжаться им.

У понятия «могу» огромное экзистенциальное значение: оно не только соединяет с миром, но и раскрывает пространство для «быть». В этом пространстве я могу двигаться.

Настоящее «могу» всегда связано с «отпустить». Если я что-то могу, то я могу это и отпустить

Я могу позволить существовать чувствам, чтобы я мог с ними обходиться. Я должен уметь делать паузы, перерывы. Это необходимо в ситуациях, когда я не знаю, что делать. Отпустить — это базовое, основополагающее «могу». Отчаявшийся человек не может отпустить.

Какая проблема в бессилии?

1. Бессилие делает нас пассивными, оно нас парализует. Точнее, оно не парализует, а заставляет. Мы чувствуем, как что-то заставляет нас ничего не делать. Именно там, где я мог бы что-то сделать, я вынужден бездействовать. Бессилие — это навязчивость, это сила, это мощь. Это похоже на изнасилование. Я должен отпустить, но не хочу — и это делает меня жертвой.
2. Бессилие отнимает основу экзистенции — действие. В бессилии я уже не могу ничего создавать, быть где-то, проживать отношения, реализовывать что-то важное. В бессилии меня больше нет: моя личность больше не развивается, утрачивается смысл моего бытия.
3. Бессилие отнимает достоинство. Когда я жертва, я лишен достоинства и ценности. Я наблюдаю со стороны. Бессилие связано с отчаянием. Эта комбинация придает отчаянию такую же структуру, как при травме. Тяжелое ранение, переживание приближающейся смерти лишает человека опоры. Он утрачивает почву, а ценности утрачивают свою силу. Человек уже не знает, что для него важно, не видит более масштабной системы взаимосвязей, которой он может довериться.