Рубрика: Симптомы депрессии

Опубликовано от — Оставить комментарий

Илья Латыпов. Cтремление избежать риска может быть опаснее, чем сам риск.

Cтремление избежать риска может быть опаснее, чем сам рискС эволюционной точки зрения наша главная задача — выживание и передача генов дальше. Наша психика заточена под обеспечение безопасности. Однако уже в этом заключается базовый конфликт: нередко для того, чтобы увеличить шансы человека на сохранение себя, необходимо подвергаться опасности.

Именно поэтому жизнь требовала и требует от нас постоянного баланса между стремлением к безопасности и стремлением к риску, который обеспечивает нам что-то новое. Иллюзорное ощущение полной защищенности настолько сильное и манящее, что очень часто баланс между опасным/безопасным нарушен в пользу последнего.
Ну и правда — что хорошего в опасном, то есть в том, что нам может быть причинен какой-то вред? Проблема в том, что в одном ряду с опасностью находятся такие понятия, как «будущее», «новизна» и «развитие», а в одном ряду с безопасностью — «стабильность», «старое» и «прошлое». Да, со стабильным прошлым приключений в жизни будет маловато…
Кроме того, ни в одном виде деятельности невозможно достичь стопроцентной безопасности, риск — даже минимальный — присутствует всегда. Это фундаментальное свойство жизни, которая включает в себя неопределенность и неизвестность. Стабильность и акцент на прошлом направлены на устранение этих двух «неприятных» элементов жизни.

Ирония позволяет отстраняться самому и отстранять других от себя

Что стремятся сделать люди, которые решительно не приемлют риска в своей жизни и нацелены на его минимизацию? Для этого они пытаются свести к минимуму собственное участие в жизненных процессах. Что для этого нужно?
1. Требовать гарантий успеха в деятельности или, в крайнем случае, полного возмещения возможных убытков/ущерба. Без наличия этих гарантий — не приступать к деятельности.
2. Не включаться в какие-либо процессы, не вовлекаться эмоционально. Идеальным вариантом будет позиция ироничного наблюдателя — ирония позволяет отстраняться самому и отстранять других от себя.
3. Отказаться от фантазий, мечтаний, желаний — любых переживаний, которые могут внести диссонанс в сложившееся положение дел, возбуждать излишние эмоции и страсти. Убедить себя, что тебе многого не нужно и что вообще твой удел — умеренность и стоицизм, гармония, которая понимается как отсутствие ряби на зеркальной поверхности пруда. Клиенты психологов, приближаясь к моменту нарушения привычно-стабильного существования, нередко на этом этапе исчезают — бросают терапию, потому что она возбуждает «слишком сильные» эмоции.
4. Отказаться от любых попыток что-либо контролировать («от меня ничего не зависит, остается только смирение»), или, напротив, гиперконтроль («иллюзия всемогущества»), при котором любое отклонение от стандарта карается очень жестко.
5. Переоценивать ужасность психологической нагрузки и недооценивать свои способности выдержать ее («это слишком сильно/тяжело для меня»).
Однако, парадоксальным образом, подобные мероприятия приводят к усилению тревоги и возрастанию скуки. Цена безопасности — подавление любой новизны, любых возмущений, любых попыток «раскачивать лодку». Реальность должна либо контролироваться, чтобы ничто извне не проникло в жестко установленный распорядок, либо игнорироваться, если нет сил все контролировать. Но страх никуда не девается, напротив — он может только нарастать.

Все силы уходят на поддержание стабильности, почти ничего не остается на радость и возбуждение

Подавление страстей, уничтожение новизны и нацеленность исключительно на безопасность могут привести, в крайних случаях, к хронической усталости, скуке, апатии. Вместо ярких эмоций в диапазоне от восторга до ужаса — унылые рациональные построения, безупречная логика, с помощью которой легко можно обосновать любой отказ от каких-либо притязаний в этом мире. Все равно все умрем… Своего рода самоубийство из страха смерти.
А откуда берется усталость? Вроде бы ничего не делает человек? Да нет, работа проделывается большая — нужно держать под контролем собственную психику, рвущуюся к активному взаимодействию с внешним миром, для этого она и существует. Все силы уходят на поддержание стабильности, почти ничего не остается на радость, возбуждение, интерес. Тусклый огонек эмоций позволяет существовать, но никак не действовать.
Пожалуй, немного останется для того, чтобы рассуждать о реальности. Но только не взаимодействовать с ней. Никаких приключений. И ощущение, что жизнь прошла мимо, что что-то очень важное было упущено, не отпустит до самого конца.
http://www.psychologies.ru
 
Опубликовано от — Оставить комментарий

Мария Долгих. Психическая травма.

Психическая травмаПсихическая травма — это реакция организма на травмирующее событие, как избыточное и превышающее по силе психической нагрузки ресурсы организма, необходимые для его переживания.

Причиной травмы может стать любая значимая для человека остроэмоциональная стрессогенная ситуация: акты насилия, сексуальные нападения, смерть или тяжелая болезнь близких, собственная болезнь, транспортные аварии, плен, войны, террористические акты, природные и техногенные катастрофы, и многие другие экстремальные ситуации. По сути, любое событие, переживаемое как некий кризис, при условии, что психических возможностей человека, для его переработки и ассимиляции не достаточно, влечет за собой психическое застревание на той или иной стадии кризиса. Не выраженное, остановленное и саккумулированное в теле и психике напряжение вытесняется в бессознательное и начинает жить и воздействовать на человека как психическая травма. В телесной метафоре — это воспаленный нарыв, покрывающийся на поверхности коркой, и разрушающий ткани организма изнутри.
По мнению Питера Левина травматические симптомы возникают в результате накопления остаточной энергии, которая была мобилизована при встрече с травматическим событием и не нашла выхода и разрядки. Смысл симптомов травмы заключается в том, чтобы удерживать эту остаточную энергию. (Важно сказать, что любое из перечисленных выше стрессовых событий может и не повлечь за собой последствие в виде психической травмы, при условии, что у человека хватает внутренних возможностей для восстановления). Человек, подвергшийся воздействию травматического события, не обязательно является его непосредственным участником; иногда к травме может приводить косвенное участие, позиция свидетеля чужого насилия. Даже в виде просмотра репортажа о террористическом акте по телевизору.
Травмы бывают острые (шоковые) и хронические. К первым относятся часто разовые случаи очень сильной и внезапной травматизации и остановка возбуждения и переживания на уровне шока. Такая травма может долгие годы быть забытой и вспомниться при повторении похожих событий в жизни человека. Или человек диссоциирует свои переживания и избегает говорить о травме, чтобы остановленные чувства себя не обнаружили. Часто шоковая травма разворачивается в ходе терапии, когда чувствительность к себе увеличивается, и человек начинает «размораживаться» в тех местах своего опыта, где раньше у него была надежная анестезия. Сложность определения хронической травмы в том, что она состоит из большой череды более слабых по силе травмирующих событий, но повторяющихся на протяжении длительного времени и так же снижающих общую чувствительность человека. Например: регулярные наказания с применением физического насилия часто воспринимаются взрослыми жертвами как «норма».
Самые частые признаки психической травмы:
1) Наличие травмирующего, трагического события, переживаемого в объективном или субъективном состоянии беспомощности или ужаса, либо отягощающие жизненные условия, которые негативно воздействуют на человека длительное время.
2) Возвращающиеся, внезапные воспоминания о случившемся (кошмары, «флешбеки»). Иногда воспоминания фрагментарные: запахи, звуки, телесные ощущения, которые на первый взгляд не имеют ничего общего с пережитым.
3) Избегание всего, что напоминает или может напомнить травму. Так, например, взрослый, подвергавшийся в детстве избиению под одеялом, может бояться ездить в лифте, поскольку в закрытом пространстве ему становится тяжело дышать и появляется почти физическое ощущение боли и ужаса. Позиция избегания со временем часто увеличивается.
4) Повышенная возбудимость и пугливость. Любая новая ситуация требует очень много усилий для адаптации, вызывает сильную тревогу, даже если не связана с травмой. Автономная нервная система, регулирующая жизненные функции выживания у человека, находится в постоянной готовности к тревоге. Это подобно мотору, работающему на всех оборотах и при этом не проехавшему ни метра.
Эти четыре признака образуют картину нарушения, которая внешне выражается как тревожное расстройство, вызванное воздействием травматического события.
Психическая травма проявляется в виде нарушения целостности функционирования психики человека, когда значительная часть психического материала вытесняется или диссоциируется, результатом становится внутреннее расщепление. Травма нарушает нормативную психическую организацию и может приводить к возникновению нервно-психических расстройств непсихотического (неврозы) и психотического (реактивные психозы) типов, названные Ясперсом — психогении. Здесь речь идет о пограничных или клинических состояниях, которым характерны как устойчивое ослабление иммунитета, работоспособности и адаптивных способностей мышления, так и более сложные изменения (посттравматический эффект с обоснованием) приносящие вред здоровью, социальной жизни человека, приводящие к психосоматическим заболеваниям, неврозам. Психогении рассматривают как опосредованное всей личностью (на сознательном и бессознательном уровнях) формирование переживания при развитии патологических форм психологической защиты или их срыве.
В силу того, что психическая травма влечет за собой в своем роде некоторое патологическое приспособление организма в виде выстраивания чрезмерных психологических защит, травматизация может способствовать нарушению связей между психикой и телом. Так, что последнее просто «перестает ощущаться», что в итоге и приводит к потере связи с реальностью. Восстанавливать эту связь эффективно помогает психотерапия.
Работа с травмой направлена на завершение травматической реакции, разрядку оставшейся энергии и восстановление нарушенных процессов саморегуляции. Часто людей, переживших травму, сопровождает высокая степень телесного напряжения, которое может слабо осознаваться. В попытке справиться человек, защищаясь от страха, теряет контроль над своим телом и психикой путем подавления, вытеснения своих чувств. Свободная вербализация, осознание и отреагирование чувств способствуют исцелению. Происходит глубинное принятие не принятого ранее – травматические переживания, отношение к последствиям произошедшего получают возможность не подавляться, а трансформироваться. Вырабатывается новое отношение к психотравмирующему событию и к себе. Психотерапия позволяет ассимилировать этот непростой опыт и встроить его в свою картину мира, выработать новые адаптационные механизмы для дальнейшей жизни с учетом прожитой травмы.
Левин рассматривает травму как экзистенциальную данность человеческого существования, его бытия, которую необходимо принять, пережить и трансформировать на благо себя и своей жизни.
Опубликовано от — Оставить комментарий

Я ничего не довожу до конца.

Я ничего не довожу до концаОни берутся за каждое новое дело с энтузиазмом, но, не завершив его, переключаются на другое. Откуда эта неспособность довести начатое до конца?

Им трудно закончить работу в срок. Они могут завалить экзамен, решив просто не сдавать его, хотя и хорошо к нему подготовились. Почему так происходит? «Такие люди живут вне времени, – поясняет аналитический психотерапевт Галина Березовская. – Они действуют под влиянием бессознательного, которое конфликтует с сознательной частью их психики. Что-то, болезненно пережитое в прошлом, мешает им сегодня устанавливать причинно-следственные связи, быть последовательными и ответственными, но тем самым оно защищает их от негативных эмоций и сильных переживаний».

ИЗБЕЖАТЬ КОНФЛИКТА С РЕАЛЬНОСТЬЮ

Пока проект не завершен, не дописана дипломная работа или не подготовлен отчет, кажется, что все еще в нашей власти. Поставленная точка означает, что с этого момента дело, которым мы были заняты, оказывается под пристальным вниманием других людей. «Эта ситуация может провоцировать бессознательный страх, что результат не будет оценен по достоинству, а наши способности, увлеченность делом будут поставлены под сомнение, – рассказывает Галина Березовская. – Негативные ожидания могут быть так болезненны, что некоторые из нас непроизвольно начинают затягивать работу, легко переключаясь на другую». Таким людям это дает возможность избежать конфронтации с реальностью и защищает от разочарования. Пока работа не закончена, остается иллюзия собственного всемогущества.
«Особенно остро такие ситуации воспринимают те, кто был воспитан властной, контролирующей мельчайшие детали жизни матерью, – уточняет Галина Березовская. – Скорее всего, и став взрослым, такой человек будет нуждаться в одобрении, безусловной любви и избегать всего, что может усилить его неуверенность в собственных силах».

ОТСУТСТВИЕ ЯСНОЙ ЦЕЛИ

Заявив о том, что не за горами резкий взлет его карьеры, и спустя год он, скорее всего, останется на прежней должности. С готовностью взвалив на себя неподъемный груз из множества дел, он вновь не сможет ни одно довести до конца… «Причина такого отношения к работе – ошибочное понимание своих обязанностей, – подчеркивает коуч Сеголен Колонна (Cégolène Colonna). – Иногда и работодатель не может четко определить, где начинается и заканчивается компетенция каждого работника». В результате сотрудники тонут в делах.

«Увлеченность идеей, страстный порыв выполнить некую задачу легко приходит и уходит, если у нас нет четкого представления, зачем мы это делаем», – поясняет коуч. И даже самое искреннее намерение не воплощается в конкретный результат.

Советы постороннему

Относитесь к успехам такого человека как к вполне естественным. Не настаивайте на том, чтобы он немедленно вернулся к делу и объяснил причины, по которым он не стал его завершать, – это лишь спровоцирует переживание им своей слабохарактерности. Лучшая мотивация для него – чувство удовольствия от уже сделанного. Ведь причина его непоследовательности не в отсутствии силы воли, а в недостаточной ясности взгляда. Поэтому вопросы типа «Почему ты опять не завершил начатое?» стоит заменить на такие, которые подтолкнут к рациональным действиям, скажем: «Что ты планируешь делать, чтобы успешно реализовать намеченное?»

БЕГСТВО ОТ СТРАХА СМЕРТИ

Довести начатое дело до конца – значит расстаться с ним. Бессознательные переживания в такой момент могут быть созвучны ранним детским страхам. «Некоторые дети особенно остро ощущают вынужденное расставание с матерью или отлучение от ее груди, – говорит Галина Березовская. – Смертельный ужас – так можно определить их чувство в этот момент. Оно запечатлевается в бессознательном и неожиданно проявляется в ситуациях, ассоциативно напоминающих о той первой разлуке». Оттягивая завершение работы, мы словно совершаем некий маневр, призванный помочь избежать одного из самых тяжелых переживаний.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Составьте четкий план. Среди множества проектов выберите тот, в котором вы чувствуете себя более компетентным. Определите его этапы и время, необходимое для реализации каждого. Реалистично оценивая свои силы, вы сохраните внутреннее равновесие, решая поставленную задачу.
Продвигайтесь к цели постепенно. Темп работы замедляется, когда энтузиазм, с которым вы начинаете новое дело, сходит на нет. Более разумно использовать рабочее время поможет календарь с помеченными датами окончания каждого этапа. Сверяясь с ним, можно скорректировать ритм работы.
Представьте результат. Спросите себя: что изменится в моей жизни, когда я завершу это дело? Я получу материальное вознаграждение, удовлетворение от сделанного или почувствую себя профессионально успешным? Ответы помогут сосредоточиться на поставленной цели.
Делайте себе подарки
Делайте подарки. Справиться с апатией и завершить дело, которым вы заняты, помогут маленькие призы. Например, дайте себе два дня отдыха – так вы сможете подвести итоги и наметить следующую цель.

Личный опыт

Анастасия, 26 лет, менеджер:
«Я поступила в университет с первой попытки. Когда же пришло время сдавать сессию, у меня начался мандраж: я была уверена, что завалю экзамены. Этот страх был так силен, что я попала в больницу. Я всегда училась с удовольствием, но каждый раз накануне экзамена искала любую возможность избежать его. Я написала интересный диплом, но испытала такой ужас перед его защитой, что вынуждена была взять академический отпуск. Отчаяние привело меня к психотерапевту. Терапия помогла понять, что все эти годы мою волю парализовал детский страх оказаться не на высоте, вновь почувствовать себя изгоем в своей семье. Сегодня, спустя пять месяцев терапии, я, кажется, могу справиться с этим переживанием и надеюсь защитить диплом».
http://www.psychologies.ru