Понятие травмы происходит от латинского слова trauma, т. е. повреждение, и обозначает внезапное воздействие на человека внешних факторов, которые могут вызвать нарушения анатомической целостности и функций организма (физиологических, психологических) и которые сопровождаются определенными реакциями тела и психики.Понятие психологической травмы возникло в XIX веке, когда французский терапевт Пьер Брике, описывая в своей монографии (1859) симптомы истерии, обратил внимание на то, что зачастую истерия является следствием травмирующего события. В психологии любое экстремальное (запредельное, не свойственное обыденной жизни) воздействие на организм человека, повлекшее за собой ряд психических реакций, рассматривают как психотравмирующее событие. Однако изучение психологической травмы часто сопровождается медицинским обоснованием и психиатрическими диагнозами, поскольку люди обращаются за квалифицированной помощью после стрессовых событий только с появлением ярко выраженных психологических последствий, таких как бессонница, панические приступы, интрузии. Например, изучение медиками нервно¬психических нарушений у ветеранов Первой мировой войны позволило выделить симптомы, которые являются реакцией на травмирующее событие.
Различные психологические школы и концепции рассматривают понятие психотравмы, используя критерии и понятия аутентичной парадигмы. Так, последователи психоанализа считали, что психологическая травма своей силой как бы пробивает «защитный барьер» психики и человек не в силах справиться с ней. Сам же З. Фрейд, отслеживая в динамике процесс становления личности, отделял процесс формирования от процесса развития, что стало основой его подхода к рассмотрению травмы:
• 
Травма как сила, детерминирующая и наполняющая новую
Травма как сила, детерминирующая и наполняющая новуюневротическую структуру личности. В этом случае травма высту¬пает катализатором внутренних процессов, которые объединяются вокруг психотравмирующего события и формируют невротический механизм личности. Если последующие события подтверждают необходимость такого механизма, то формируется невротическая структура личности.
• Травма как сила, раскрывающая и усиливающая невротическую структуру. В данном случае речь идет о процессе заполнения невротической структуры механизмами, которые ее актуализируют, активизируют и ассимилируют в структуру личности, т. е. уже сформированная невротическая структура может быть латентной и активной. В случае латентности травматическое событие «пробуждает»
Травма как сила, раскрывающая и усиливающая невротическую структуру. В данном случае речь идет о процессе заполнения невротической структуры механизмами, которые ее актуализируют, активизируют и ассимилируют в структуру личности, т. е. уже сформированная невротическая структура может быть латентной и активной. В случае латентности травматическое событие «пробуждает»ее и личность становится активным транслятором невротизма. При наличии активной невротической структуры психотравмирующее событие может привести к существенным изменениям, вплоть до психопатологии (Фрейд, 2000).
В продолжение исследований своего отца А. Фрейд заметила, что у детей, находящихся в приютах, наблюдается регресс развития как последствие сильного переживания травмирующего события (Калмыкова, Падун, 2002). Данное наблюдение добавляет в понятие травмы и ее последствий новый механизм реагирования — регресс, когда психика человека после психотравмы как бы «забывает» то, что умела или знала до этого. В детском возрасте это более ярко выражено, так как интенсивность развития позволяет отследить возрастные нормы. Например, ребенок умел ходить в 11¬месячном возрасте — после травматического события он «разучился» это делать, или ребенок 6 лет перестает разговаривать после гибели отца, которая случилась на его глазах.
По мнению представителей юнгианской школы, понятие «травма» используется для описания любого переживания, вызывающего непереносимые психические страдания. Данный подход рассматривает психотравму с точки зрения внутренних трансформаций, что происходят с личностью как последствия травмы. Для принятия и осознания факта и последствий события личность проходит ряд эмоциональных, внутренних изменений, которые в юнгианстве называются страданиями (сомнение, гнев, страх, шок, тревога и т. д.).
Углубляя данную парадигму, Д. Калшед приходит к выводу, что психическая травма вызывается не только внешними факторами, но и способностью трансформировать внешние обстоятельства во внутреннюю систему самоуничтожения (Калшед, 2001). По его мнению, если травма не осознается и не принимается, то человек якобы «наказывает» себя за ее результаты. Это может быть самоповреждающее поведение, экстремальные виды спорта, поиск «утешения» в алкоголе или наркотиках и другие способы «мягкого» суицида.
Автор логотерапии и экзистенциального анализа В. Франкл считал травму одним из факторов потери человеком жизненных смыслов, а ее преодоление — результатом осмысления события или поиском новых жизненных смыслов (Франкл, 2009). Потому данная парадигма рассматривает возможность выхода из травмы через формирование смыслов, способных стать ведущими в структуре личности, на которые человек может опереться в своем последующем развитии. Мы называем эти структуры «смысловыми крючками» и рассматриваем их роль с точки зрения способности человека к восстановлению.
В когнитивном подходе основой теории травмы является понятие когнитивной схемы, которая организовывает опыт и поведение в травмирующей ситуации, а также убеждения или правила, которые определяют содержание мышления, эмоций и поведения (Вестбрук, Кеннерлі, Кірк, 2014). Представители травмафокусированного направления когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) считают, что базовые убеждения человека относительно собственного Я, окружающего мира и будущего претерпевают изменения в результате травмирующего опыта и формируют дисфункциональные эмоционально нагруженные схемы, которые впоследствии становятся стереотипными и неосознаваемыми, т. е. повторяющимися при типичных ситуациях (Падун, Тарабрина, 2004).
По мнению представителей соматической психологии, травма — это нейрофизиологический феномен. П. Левин считает, что при острых шоковых событиях и в ситуациях угрозы жизни активизируются наиболее древние стволы и подкорковые структуры мозга, ответственные за мгновенный и мощный ответ организма, что способствует его выживанию (Левин, Фредерик, 2007). Такая реакция осознается постфактум, и человек бывает удивлен способностями собственного тела. Это может быть потеря сознания, реактивная реакция «увертывания» из опасной ситуации, неожиданный для человека боевой прием, которому тот никогда не учился, или вдруг возникшее четкое понимание происходящего. Если во всех случаях, кроме первого, человек реагирует, будучи в сознании, и как в замедленной съемке «наблюдает» за своими действиями, то в первом случае возможно вытеснение факта потери сознания. В литературе описываются случаи, когда человек мгновенно терял сознание, что позволяло ему выжить, однако объяснить себе, каким образом это произошло, он не мог. Часто такие ситуации встречались на поле боя, когда победившая сторона, подбирая своих раненых, добивала врагов, но иногда оставляла в живых бойца, считая его мертвым по реакциям тела потерявшего сознание.
Психология стресса определяет травму как особую форму стрессовой реакции, ответ организма на ситуацию. По мнению Г. Селье, стресс является неспецифической реакцией организма на выдвигаемое извне требование, которая способствует выживанию индивида.
При этом он акцентирует внимание на физиологической стороне реакции. На его взгляд, некоторая доля стресса полезна организму, так как мобилизирует человека к адаптации в изменившихся условиях. Такую реакцию он назвал эустрессом. Дистрес в трактовке Г. Селье — реакция, приводящая к повреждению и негативным последствиям в адаптации (Селье, 1982). Современные последователи теории стресса определяют стресс как феномен, возникающий при воздействии извне и наличии способности у личности с этим вызовом справиться.
По мнению Е. Дорозцевой, психологическая травма — это переживание, в центре которого находится определенное эмоциональное состояние. Эмоции участвуют в организации и интеграции психических процессов, а также играют ключевую роль во взаимосвязи психических и соматических систем личности (Дорозцева, 2007).
Понимание травмы невозможно без понимания, какое же событие может называться травмирующим, вызывающим психотравмирующие переживания. Попытки Ф. Василюка обозначить процесс переживания как самостоятельный деятельностный акт, а не как феномен психики определили целую плеяду научных изысканий в области психологии переживаний. По его мнению, человек всегда сам и только сам может пережить события, обстоятельства и изменения своей жизни, породившие кризис (Василюк, 1984). Вслед за Ф. Василюком А. Кочарян считает, что под психической травмой следует понимать сильное потрясение, переживание особого взаимодействия человека и окружающего мира. По мнению Кочаряна, она может возникать при сильных переживаниях, проявляющихся в неспособности к адекватной реакции на событие (Кочарян, Лисеная, 2011).
Современный взгляд на психологическую травму Д. Герман, которая пишет, что травма — это страдание бессилия. В момент травмы жертва оказывается беспомощной перед лицом сокрушительной силы. Травматические события разрушают системы поддержки, которые придают людям чувство контроля, связи и смысла (Герман, 2015).
Обобщая опыт и представления о психологической травме, мы
предлагаем следующее ее понимание:
психотравма возникает при воздействии на человека события, выходящего за рамки его обыденного опыта; любая травма — это прежде всего угроза жизни или безопасности индивида;событие зачастую случается однажды, а внутреннее переживание тиражирует его вновь и вновь;особенности переживания травмы зависят от условий, в которых человек ее получил;травмирующее событие обычно приходит извне, а реакцияпри этом внутренняя; она может усугублять состояние вплоть до саморазрушения;
травма возникает тогда, когда человеческая психика не в состоянии справиться с собственной реакцией на экстремальное событие.Материал взят из книги «ИНТЕНСИВНАЯ РАБОТА С ТРАВМОЙ: ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ «
Ольга Плетка, Юлия Чаплинская. Киев Талком 2017
Lapsivuodepsykoosiin voi periaatteessa sairastua kuka tahansa. On silti tiettyjä tekijöitä, jotka lisäävät sairastumisriskiä.
Почему депрессия так долго не проходит, и мы как будто ходим кругами по винтовой лестнице, опускаясь все ниже? Понимает ли человек, что с ним что-то не так, что падение настроения слишком затянулось? Конечно, понимает, и прекрасно осознает этот факт. Пробует ли что-то с этим делать? В большинстве случаев – да, пробует. Тогда возвращаясь к началу данной статьи, хочется спросить, почему же ничего не получается?
