Этель Голланд. Живая и мертвая вода терапии.

В сказках для того, чтобы оживить героя, его сперва поливают мертвой водой, а лишь потом — живой. Мертвая вода позволяет ранам закрыться, срастись. «Мертвая вода его как бы добивает, превращает его в окончательного мертвеца. Это своего рода погребальный обряд, соответствующий обсыпанью землей. Только теперь он — настоящий умерший, а не существо, витающее между двумя мирами, могущее возвратиться вампиром. Только теперь, после окропления мертвой водой эта живая вода будет действовать» (с) Пропп

В случае тяжелых психических травм клиенты как раз и застревают вот в этом состоянии между живым и мертвым. Невозможно похоронить и оплакать то, что не имеет имени и не является частью нарратива, ну или же нарратив включает лишь фактическую часть, а аффективная, сторона распылена и диссоциирована. Но и жить полноценно с таким грузом неумершего внутри — тоже невозможно.

Люди приходят с запросом ожить, но сами попытки ожить раз за разом превращают человека в своего рода нежить, с имитацией жизни и механическим существованием, или с бесконечным мучительным голодом, который утихает очень ненадолго, и все равно не по настоящему, или с постоянной истощенностью, или с необъяснимой тотальной прокрастинацией, или с мучительной агонией внутри.

Именно поэтому и недостаточна такая терапия, когда хороший терапевт просто терпеливо, бережно и эмпатично присутствует рядом с клиентом, условно говоря, любит его, заботится и помогает. Когда помогает выйти на ресурс, когда обучает новым способам совладания, новым жизненным стратегиям, ментализации и символизации, привлекает творческое приспособление и прочие прекрасные вещи. Все это — живая вода.

Мертвая вода в психотерапии возникает, когда терапевт отчаивается помочь. Когда оставляет попытки как-то воздействовать на клиента, утешить его или успокоить, или развернуть аффект, или выйти на границу контакта, или сообщить что-то важное. Когда приходит бессилие. И мертвенность затапливает психотерапевтическое пространство.

И важно оставаться в этом столько, сколько нужно клиенту. И выдерживать очень сильное давление сделать что-то, чтобы разорвать эту мертвенность, и быть готовым оставаться в ней, каких бы переживаний это ни стоило.

И именно признание собственного бессилия и понимание деструктивности любых попыток работать привычным образом парадоксальным образом помогает в этом и поддерживает, и легализует этот процесс умирания. Он возможен только в тупике и в безвыходности.

У этого процесса есть дно, определенная точка перелома, своеобразной эмоциональной разрядки, после которой наступает изменение. Если удается до этого дойти, то происходит сращение разрывов в самости клиента и восстанавливается ее связность.

И приходит время живой воды.