«Шизофреники» перед дебютом заболевания не спят неделю, порой 10 дней. Внешне они выглядят эмоционально тупыми людьми, то медики и не подозревают какие адские чувства раздирают их изнутри, тем более, что по большей части эти чувства «заморожены», и сам больной не знает о них или их скрывает.
Тот, кто отказывается от свободы воли – умалишенный, а тот, кто отрицает ее – глупец.
Фридрих Ницше
Автор: Николай Линде
Шизофрения остается до сих пор одним из самых загадочных для медицины и трагических для индивида заболеваний. Подобный диагноз звучит как приговор, поскольку «всем известно», что шизофрения неисцелима, хотя, как пишет известный американский психиатр Э. Фуллер Торри, у 25 процентов больных в результате медикаментозного лечения происходит значительное улучшение состояния, а у еще 25 процентов состояние улучшается, но им требуется постоянный уход.
Этот же автор, однако, признается, что на настоящий момент не существует сколько-нибудь удовлетворительной теории шизофрении, а также совершенно неизвестен принцип воздействия антипсихотических препаратов, тем не менее он совершенно убежден, что шизофрения — это заболевание головного мозга, более того он достаточно точно указывает на основную область мозга, которая поражается при этом заболевании. А именно — лимбическая система, как известно, прежде всего ответственная за эмоциональные состояния человека.
Такой важнейший симптом шизофрении как «эмоциональная тупость», свойственный всем без исключения ее разновидностям, отмечают все психиатры, тем не менее это не наталкивает медиков на предположение о возможной эмоциональной причине шизофренических заболеваний.
Более того, в основном, исследованию подвергаются прежде всего характерные когнитивные нарушения (бред, галлюцинации, деперсонализация и т.д.). Гипотеза о том, что причиной столь впечатляющих и пугающих симптомов могут быть эмоциональные нарушения, всерьез не рассматривается, именно потому, что больные шизофренией производят впечатление эмоционально бесчувственных людей.
Прошу прощения, что я буду в дальнейшем пользоваться для краткости не вполне научным термином «шизофреник».
Выдвигаемая теория базируется на идее о том, что в основе подавляющего большинства заболеваний шизофренией лежат тяжелейшие эмоциональные проблемы личности, состоящие прежде всего в том, что больной сдерживает (или подавляет) такие сильные чувства, которые его личность не в состоянии выдержать, если они актуализируются в его теле и сознании.
Они настолько сильны, что о них просто необходимо забыть, любое прикосновение к ним причиняет невыносимую боль. Именно поэтому психологическая терапия шизофрении пока еще приносит больше вреда, чем пользы, поскольку она задевает эти «похороненные» в глубине личности космической мощи аффекты, что вызывает новый виток шизофренического отказа признавать реальность.
Я не случайно сказал об актуализации чувств в теле, а не только в сознании. Не только психологи, но и медики не станут отрицать, что эмоции являются теми психическими процессами, которые наиболее сильно влияют на физическое состояние человека.
Эмоции вызывают не только изменение электрической активности мозга, расширение или сужение сосудов, выделение в кровь адреналина или других гормонов, но и напряжение или расслабление мускулатуры тела, учащение дыхания или его задержку, усиление или ослабление сердцебиения и т.д., вплоть до обморока, инфаркта или полного поседения.
Хронические эмоциональные состояния могут вызывать серьезнейшие физиологические изменения в организме, то есть вызывать те или иные психосоматические заболевания, или, если эти эмоции позитивны — способствовать укреплению здоровья человека.
Глубочайшим исследователем человеческой эмоциональности был знаменитый психолог и психиатр В.Райх. Он считал чувства и эмоции прямым выражением психической энергии личности.
Описывая шизоидный характер он прежде всего указывал на то, что все чувства и энергия такой личности заморожены в центре тела, они сдерживаются хроническим мышечным напряжением. Следует отметить, что отечественные учебники по психиатрии также указывают на особую мышечную гипертензию (перенапряжение), наблюдаемую у шизофреников всех типов.
Однако отечественная психиатрия не связывает этот факт с подавлением чувств и также не может объяснить феномен эмоциональной тупости шизофреников. В то же время этот факт понятен, если учесть, что эмоции полностью подавлены, причем настолько, что сам «больной» не способен контактировать со своими собственными чувствами, иначе они слишком опасны для него.
Этот вывод подтверждается на практике. Осторожно беседуя с такими больными, находящимися в состоянии ремиссии, можно выяснить, что их чувства, которые они не осознают (обычно они сами ощущают себя бесчувственными) на самом деле имеют совершенно невероятную для «нормального» человека силу, они характеризуются буквально космогоническими параметрами.
Например, одна молодая женщина призналась, что сдерживаемое ею чувство можно охарактеризовать как крик такой силы, что если его выпустить на волю, то он может «как лазером срезать горы». Когда же я спросил, как она может сдерживать такой силы крик, она сказала: «Это моя воля». «На что же похожа твоя воля?» — спросил я. «Если можно представить лаву в центре Земли, то вот это — моя воля», — был ответ.
Другая молодая женщина также отмечала, что основное подавленное ею чувство похоже на крик, когда я предложил ей попробовать освободить его, то она поинтересовалась с некоторым «черным» юмором: «А землетрясения не будет?» Обе они вспоминали, что их матери в детстве постоянно и жестоко избивали их, требуя абсолютного подчинения.
Удивительно, но большинство шизофреников, как будто сговорились, они все указывают на чрезвычайно жестокое обращение с собой со стороны матери (реже отца) и на родительское требование абсолютного подчинения.
На факт жестокого обращения с шизофрениками в детстве указывали и другие психологи, и психиатры, с которыми я обсуждал данную тему. Например, известный психолог и психотерапевт Вера Лосева (устное сообщение) высказывалась в том смысле, что шизофрения происходит в тех случаях, когда родители совершили по отношению к ребенку что-то жестокое, и основная задача терапевта — помочь больному психологически отделить себя от родителей, что приводит к исцелению.
Но указания на силу эмоций и жестокость явно недостаточно, необходимо понять характер этих эмоций. Очевидно, что это не позитивные эмоции, это прежде всего ненависть к самому себе, о чем он также достаточно спокойно может сообщить психологу.
Шизофреник ненавидит собственную личность и разрушает себя изнутри, мысль о том, что можно любить себя, кажется ему поразительной и неприемлемой. Одновременно это может быть и ненависть к окружающему миру, поэтому он по сути прекращает всякие контакты с реальностью, в частности с помощью бреда.
Откуда же берется эта ненависть к себе?
Материнская жестокость, против которой ребенок внутренне протестует, тем не менее становится самоотношением ребенка, причем проявляется это именно в период юношества, то есть когда ребенок начинает уже не подчиняться родителям, а сам управлять собой и своей жизнью.
Это происходит от того, что он не знает других способов управления собой и другого варианта самоотношения. Он также требует от самого себя абсолютного подчинения и применяет к себе абсолютное внутреннее насилие.
Я спросил одну девушку, имевшую подобные симптомы, понимает ли она, что обращается с собой так же, как это делала с ней ее мать. «Вы ошибаетесь,- с кривой улыбкой ответила она, — я обращаюсь с собой гораздо более изощренно».
Эти идеи полностью соответствуют теории Мери и Роберта Гулдингов, знаменитых последователей Эрика Берна. Они считают, что избиения и унижения ребенка являются формой предписания «не живи».
Ребенок, получивший такое предписание от своих родителей, как правило создает суицидальный сценарий жизни. В некоторых случаях такой сценарий приводит к реальному суициду или депрессии как скрытому суициду.
Но при шизофрении само человеческое Я подвергается жестокой атаке со стороны самого же индивида. Уничтожение собственного Я можно назвать суицидом души, возможно оно происходит потому что именно это Я было объектом преследования со стороны родителя.
Если вы попытаетесь поговорить с больной шизофренией о любви к себе или его Я, то натолкнетесь на непонимание и отрицание. Типа: «Вы странные вещи говорите…» или «Я не люблю и не могу говорить о себе».
На западе известна теория о холодной и гиперсоциализирующей матери, как причине последующей болезни ребенка, однако, дальнейшие «научные» исследования не подтвердили эту гипотезу.
Почему? Да очень просто: большинство родителей скрывают факты своего неадекватного отношения к ребенку, тем более, что это было в прошлом, скорее всего они и сами обманывают себя, забывая то, что было.
Сами шизофреники свидетельствуют, что в ответ на их упреки в жестокости, родители отвечают, что ничего подобного не было. В глазах медиков правы, конечно же родители, они же не сумасшедшие.
Одну мою знакомую держали в больнице и «кололи» ей сильные лекарства, до тех пор, пока она не поняла, что ее не выпустят, если она не откажется от своих воспоминаний о садистском поведении родителей. В итоге, она призналась, что была не права, что родители ни в чем не виноваты, и ее выписали.
Другая слабость этой теории состоит в том, что она не объясняет каким образом, холодность и гиперсоциализация приводят к шизофрении. С нашей точки зрения, повторюсь, истинная причина одна — невероятной силы ненависть шизофреника к самому себе, полное подавление своих чувств, и стремление к абсолютному подчинению абстрактным принципам (то есть отказ от свободы воли и спонтанности). Что проистекает из требований абсолютного подчинения со стороны родителя, что и является отказом от своего Я.
Именно человеческое Я ответственно за адекватное восприятие реальности. Об этом говорил еще З.Фрейд. Как известно, такая часть личности как Ид подчиняется принципу удовольствия и служит инстинктам, Супер-Эго подчиняется принципу морали и помогает ограничивать и сдерживать инстинкты, а Эго (то есть Я) подчиняется принципу реальности и помогает человеку действовать адекватно и безопасно.
Когда человеческое Эго разрушается, то он теряет способность тестировать реальность и отличать бред и галлюцинации от реальности.
Когда я опубликовал эту статью в журнале, она прошла незамеченной. Когда опубликовал в интернете, то она подверглась критике со стороны одной пожилой женщины (врач-рентгенолог на пенсии), которая считала, что дочь ненавидит ее, потому что у нее шизофрения.
Дочь даже не хотела пускать ее в дом и позволять ей общаться с внуком. Эта дама очень агрессивно меня критиковала и даже рекомендовала мне заняться обработкой пустующих земель вместо того, чтобы писать статьи, обвиняющие матерей.
Как выяснилось, диагноз ее дочери никто не ставил, муж не сомневался в ее адекватности, она не состояла на учете в ПНД и никогда не лежала в психиатрической клинике. Но ее мать была уверена, что ее дочь больна.
Она приводила массу примеров как дети ненавидели своих родителей, хороших и знаменитых родителей, а потом оказывалось, что дети — шизофреники. Тем самым она сама подтвердила мою гипотезу, свидетельствовала что отношения с родителями явно коррелируют с болезнью, и отношения эти пропитаны ненавистью.
Поскольку я понял, что эта дама сама заинтересована в создании болезни своей дочери, или хотя бы в таком диагнозе, а по словам и действиям напоминает танк, я отказался продолжать с ней дискутировать.
Интересно, что сами психиатры говорили мне, что замечают странную закономерность. Пока мама посещает своего больного «взрослого ребенка» в больнице, опекает его, то он болеет. Как только мама умирает, то ребенок быстро выздоравливает и адаптируется к окружающей действительности.
Психологические причины болезни могут порождаться не только жестоким отношением родителей в детстве, но и другими факторами, что позволяет объяснить ряд других случаев. Но причина всегда глубоко эмоциональна.
Например, мне известен случай, когда шизофрения возникла у женщины, которая в детстве скорее была избалована родителями. До пяти лет она была настоящей королевой в семье, но потом родился брат. Ненависть к брату (потом к мужчинам вообще) переполняла ее, но она не могла выразить ее, опасаясь совсем потерять любовь родителей, и эта ненависть обрушилась на нее саму изнутри.
К.Юнг приводит случай, когда женщина заболела шизофренией после того, как по сути дела, убила своего ребенка. Когда Юнг сказал ей правду о том, что произошло, после чего она выплеснула подавленные чувства в совершенно ошеломившей его истерике, этого оказалось достаточно для ее полного выздоровления.
Дело было в том, что в юности она жила в некоем английском городе и была влюблена в красивого и богатого молодого человека. Но родители ей сказали, что она слишком высоко метит и по их настоянию она приняла предложение другого вполне достойного жениха.
Она уехала (видимо в колонии) там родила мальчика и девочку, жила счастливо. Но однажды к ней в гости приехал друг, который раньше жил в ее родном городе. За чашкой чая он рассказал ей, что своим замужеством она разбила сердце одному его приятелю. Оказалось, что это был тот самый богатый и красивый, в которого она была влюблена.
Можете представить себе ее состояние. Вечером она купала в ванночке, дочку и сына. Она знала, что вода в этой местности могла быть заражена опасными бактериями. Почему-то она не помешала одному ребенку попить воду из ладошки, а другому пососать губку. Оба ребенка заболели и один умер. После чего она и поступила в клинику с диагнозом «шизофрения».
Юнг сказал ей после некоторого колебания: «Вы убили своего ребенка». Взрыв эмоций был ошеломляющим, но через две недели ее выписали как совершенно здоровую. Юнг наблюдал ее еще в течение 9 лет, и никакого рецидива болезни больше не было.
Совершенно очевидно, что эта женщина возненавидела себя за то, что отказалась от любимого, а потом за то, что способствовала смерти собственного ребенка и окончательно сломала собственную жизнь. Она не могла вынести эти чувства, легче было сойти с ума. Когда невыносимые эмоции вырвались наружу, разум к ней вернулся.
Мне известен случай молодого мужчины, больного параноидальной формой шизофрении. Когда он был маленьким, его отец (дагестанец) срывал иногда с ковра висевший на нем кинжал, приставлял к горлу мальчика и кричал: «Зарежу, или ты меня послушаешься».
Когда этому больному предложили нарисовать человека, который опасается кого-то, то в этом рисунке по фигуре и деталям можно было безошибочно узнать его самого. Когда же он нарисовал того, кого этот человек боится, то его жена безошибочно узнала в этом портрете отца больного.
Однако он сам этого не понял, более того, на уровне сознания, он боготворил своего отца и говорил, что мечтает подражать ему. Более того, он сказал, что если его собственный сын сворует, то он лучше сам его убьет. Интересно также, что когда с ним обсуждалась тема сдерживания страданий, терпения, то он сказал, что, по его мнению, «мужчина должен терпеть до полного умопомрачения».
Эти примеры подтверждают эмоциональную природу данного заболевания, но естественно не являются окончательным доказательством. Но теория обычно всегда забегает несколько вперед.
В психологии известна другая психологическая теория шизофрении, принадлежащая философу, этнографу и этологу Грегори Бейтсону, это концепция «двойного зажима». Говоря кратко, суть ее сводится к тому, что ребенок получает от родителя два логически несовместимых предписания: например, «если ты сделаешь это — я накажу тебя» и «если ты не сделаешь это — я накажу тебя», единственно, что ему остается — это сойти с ума.
При всей важности идеи «двойного зажима», доказательность этой теории мала, она остается чисто умозрительной моделью, неспособной объяснить те катастрофические нарушения мышления и восприятия мира, которые происходят при шизофрении, если только не принять, что «двойной зажим» вызывает глубочайший эмоциональный конфликт.
Во всяком случае психиатр Фуллер Торри просто издевается над этой концепцией, как, впрочем, и над другими психологическими теориями. Все эти теории, к сожалению, не могут объяснить происхождения шизофренических симптомов, если не учесть силу переживаемых больным скрытых эмоций, если не учесть, направленную на самого себя силу саморазрушения, степень подавления любой спонтанности и непосредственной эмоциональности.
Перед нашей теорией стоят те же задачи. Психиатры потому и не верят в психологические теории шизофрении, что они не могут представить, что подобные психические нарушения могут происходить не в разрушенном мозге, они не могут представить, что нормальный мозг может порождать галлюцинации, и человек может в них верить.
На самом деле, это вполне может происходить. Искажения картины мира и нарушения логики происходили и происходят у миллионов людей прямо на наших глазах, как показывает практика нацизма и сталинизма, практика финансовых пирамид и т.д.
Средний человек способен поверить во что угодно и даже «увидеть» это собственными глазами, если этого очень хочется. Ажиотаж, страсть, дикий страх, ненависть и любовь заставляют людей верить в свои фантазии как в реальность или хотя бы подмешивать их к реальности.
Страх заставляет всюду видеть угрозы, а любовь — в толпе вдруг видеть свою любимую. Никого не удивляет, что все дети проходят период ночных страхов, когда простые предметы в комнате кажутся им какими-то зловещими фигурами.
Увы, взрослые люди также способны принимать свои фантазии за действительность, причем процесс подмены происходит совершенно бесконтрольно, но для того, чтобы это произошло, нужны сверхнормальные отрицательные эмоции, сверхнормальное напряжение.
Не случайно замечено, что перед дебютом заболевания определенный период времени будущие больные практически не могут спать. По-пробуйте не поспать две ночи подряд — как вы будете мыслить после второй ночи?
«Шизофреники» перед дебютом заболевания не спят неделю, порой 10 дней. Если экспериментально будить человека в момент наступления быстрого сна, когда он и видит сны, то через пять дней он начинает видеть галлюцинации наяву.
Это явление прекрасно объясняется теорией сновидений З.Фрейда. Он показал, что во сне люди видят свои собственные нереализованные желания. Фрейд считал, что таким способом бессознательное человека сообщает сознанию о том, что человек не хочет о себе знать.
С одной стороны, теория Фрейда верна, но он не обратил внимания на то, что реализация неосуществленных желаний во сне приводит к исполнению желаний, хотя бы в символической форме. А такое осуществление желания приводит к успокоению, желание как бы удовлетворено чисто на психическом уровне. То есть главная функция сновидений – компенсаторная.
Если данная компенсаторная функция сновидений отключена, то компенсация происходит в форме галлюцинаций. Как и случилось в приводимом выше эксперименте. Только здоровый человек, участвующий в эксперименте, понимает, что эти галлюцинации являются продуктом его собственной психики.
Больной же человек, измученный страданиями, принимает образы галлюцинаций, которые являются его сновидениями наяву, за реальность. Поскольку компенсации в его случае все равно не происходит, он видит эти сновидения наяву снова и снова.
Тоже самое явление лежит в основе происхождения повторяющихся сновидений. Компенсации не происходит ни во сне, ни в реальности, и тот же сон снится человеку иногда каждую ночь.
Вот пример: «Отрубленная голова».
Я принимал экзамен в одном из платных вузов. Студентка, уже взрослая женщина, ответила на первый вопрос, и, явно торопясь и волнуясь, попросила меня истолковать ее сон, который мучил ее на протяжении последних двух месяцев. Я понял, что этот вопрос был очень важен для нее и согласился.
Это был повторяющийся кошмар. Ей снилось, что она находится в какой-то комнате, из которой хочет вырваться, но ей мешают какие-то люди. Она не может уйти, но вынуждена наблюдать, как казнят какого-то мужчину. Она видит окровавленную шею, когда ему отрубают голову. Все это ужасно и повторяется каждую ночь.
Я сказал, что не могу сказать точно, для более подробного анализа нет времени, но, по крайней мере, понятно, что в своей жизни она находится в очень неприятной для нее ситуации, из которой ей хочется вырваться, но у нее не получается. Также понятно, что у нее какой-то очень серьезный конфликт с каким-то мужчиной.
Она подтвердила то, что я думал, но выразил осторожно:
— Да, я сейчас хочу развестись с мужем, но не могу этого сделать, потому что у меня маленький ребенок, 1 год и 2 месяца. Главное, я не понимаю причины, по которой так хочу развода. Но после рождения ребенка, я стала его просто ненавидеть, все больше и больше. Хотя до этого у нас было все хорошо, мы очень друг друга любили. Секс у нас был просто замечательный. У него есть недостатки, он несколько тяжелый человек, но серьезных претензий у меня к нему нет.
— Может быть, он Вам изменял, или бил Вас, или совершил что-то еще.
— Нет, нет. Он очень хорошо ко мне относится, но я ничего не могу с собой поделать. Отчего это может происходить?
— Так трудно судить. Но часто после рождения ребенка у матери могут всплывать на поверхность психики те конфликты, которые были в ее родительской семье, потому что она невольно видит в ребенке себя. У Вас девочка?
— Да, мой отец ушел из семьи, когда мне было полтора года.
— Может быть, в Вас живет программа, что когда ребенку 1,5 года, с мужем надо развестись. Но я не уверен.
— Действительно, с первым мужем я развелась, когда моему ребенку было год и четыре месяца.
— Раз так, то теперь можно уверенно говорить, что вы следуете такой программе.
— А почему я все больше и больше его ненавижу?
— Просто Вам необходимо подвести эмоциональную базу под уже готовое решение.
— Боже мой (хватается за голову). Какая я ужасная женщина. Что же делать? Можно ли это исправить?
— Приходите ко мне на сеанс, сейчас у нас нет на это времени.
Комментарий. На сеанс она не пришла, и я не знаю отдаленных результатов этого краткого анализа. Надеюсь, у нее хватило разума не портить свою и чужую жизнь, исходя из усвоенных в детстве сценариев. Еще я сожалею, что не спросил ее о том, что мама говорила ей об отце, и не интерпретировал казнь мужчины как реализацию ее ненависти к отцу за то, что он ее бросил. Тогда стало бы понятно, что ее ненависть к мужу является типичным явлением переноса, что помогло бы ей справиться с этими чувствами. Но у меня было мало времени.
Понятно, что сколько бы эта женщина не смотрела бы этот сон, решения проблемы не было бы ни во сне, ни в реальности, поэтому он и повторялся.
Мой клиент, больной маниакально-депрессивным психозом (я его не лечил, а только консультировал), был потрясен, когда я рассказал ему эту концепцию. Оказывается, перед дебютом болезни он не спал 11 дней без перерыва. Никто ему не сказал ничего подобного, хотя он лежал в психиатрической клинике четыре раза. И это понятно, потому что данная теория совершенно новая, и психиатры ее не знают. Да и не поверят в нее психиатры, хотя она дает ключ к анализу галлюцинаций и бреда больных людей.
Замечу, что какие бы симптомы мы с ним не обсуждали, двигаясь от симптома к его причине, мы всегда приходили к обсуждению его отношений с мамой. Как говорил этот богатый и умный, сорокалетний мужчина, мама обладала таким характером, что более получаса разговаривать с нею было невозможно.
«Почему? – удивился я. «Потому что за полчаса она ухитряется вынести тебе мозг полностью.» — был ответ. Он проходил у меня консультирование полтора года, потом ушел, по-английски, не попрощавшись, и через четыре месяца оказался в клинике уже четвертый раз.
Через полгода он снова вернулся ко мне в совершенно «раздавленном» состоянии. Мы работали еще год, он психологически воскрес, опять ушел по-английски, но на данный момент здоров. У меня есть подозрение, что он здоров потому, что его мама, которая была возбудителем болезни, за это время умерла.
Вспомним, кстати, знаменитый фильм «Игры разума», созданный на основе реальных фактов. В нем гениальный математик, больной параноидальной формой шизофрении, вдруг (через 20 лет) понимает, что один персонаж из его галлюцинаций – действительно является продуктом его собственной психики (девочка, которая так и не повзрослела). Когда он понял это, то сумел преодолеть свое заболевание изнутри самого себя.
Но, возвращаясь к теории сновидений, «шизофреники» не спят не просто так, от нечего делать, они крайне возбуждены и напряжены, их обуревают чувства, с которыми они борются, но не в силах их победить.
Например, одна женщина «сошла с ума» уже в зрелом возрасте после развода с мужем, который она переживала до такой степени, что полностью поседела. Кроме того, «почва» уже была подготовлена тем же стандартным способом — в детстве мать ее постоянно избивала и требовала абсолютного подчинения, а горячо любимый отец был депрессивным пьяницей. Мать говорила: «Ты вся в этого Сидорова.» Так вот, перед тем, как у нее начался острый психотический приступ, она не спала подряд примерно неделю.
Суммируя вышесказанное можно свести причины шизофрении к трем основным факторам:
1. Управление собой с помощью абсолютного насилия, отказ от спонтанности и непосредственности;
2. Ненависть к самому себе, к своей личности;
3. Подавление всех чувств и чувственного контакта с реальностью.
Ранее я считал, что приоритет в образовании шизофрении должен безусловно быть отдан первому принципу. Сейчас я думаю, что второму. Поскольку больной в данном случае приходит к отрицанию своего Я.
Отказ от спонтанности, следования внутренним непосредственным импульсам и желаниям происходит от того, что в детстве ребенок научился только слушаться родителя и подавлять себя, не доверять себе. А только наше Я (ЭГО) позволяет нам тестировать реальность и отличать сны и галлюцинации от объективной действительности.
О потере своего Я пишет знаменитая Арнхильд Лаувенг в своей книге «Завтра я всегда была львом». Эта норвежская девушка 10 лет была больна шизофренией, прошла ад традиционного медицинского лечения и выздоровела благодаря собственным усилиям.
Вот одна цитата из ее исповеди, описывающее происхождение болезни: «Если «она» — это я, то кто же тогда о «ней» пишет? Разве «она» — это «я»? Но если «она» — это «я», то кто же тогда рассказывает про этих «я» и «она»?
Хаос нарастал, и я запутывалась в нем все больше и больше. В один прекрасный вечер у меня окончательно опустились руки, и я заменила все «я» на неизвестную величину X. У меня было чувство, что я больше не существую, что не осталось ничего, кроме хаоса, и я уже ничего не знала — ни кто я такая, ни что собой представляю, и существую ли я вообще.
Меня больше не было, я перестала существовать как личность со своей идентичностью, у которой есть определенные границы, начало и конец. Я растворилась в хаосе, превратившись в сгусток тумана, плотного, как вата, в нечто неопределенное и бесформенное».
Еще: «…самым отчетливым тревожным сигналом у меня был распад ощущения идентичности, уверенности в том, что я — это я. Я все больше теряла ощущение своего реального существования, я уже не могла сказать, существую ли я на самом деле или я — выдуманный кем-то персонаж из книги.
Я уже не могла с уверенностью сказать, кто управляет моими мыслями и поступками, сама ли я это делаю или кто-то другой. А вдруг это какой-то «автор»? Я потеряла уверенность в том, есть ли я на самом деле, потому что вокруг осталась только страшная серая пустота.
В своем дневнике я стала заменять слово «я» на «она», а скоро и мысленно стала думать о себе в третьем лице: «Она перешла через дорогу, направляясь в школу. Ей было страшно тоскливо, и она подумала, что, наверное, скоро умрет. А где-то там, в глубине, у меня засел вопрос, кто же эта самая «она» — я это или уже не я, и ответом было, что так не может быть, потому что «она» такая печальная, а я… я вообще никакая. Серая и только».
Она описывает некоего внутреннего галлюцинаторного персонажа по имени Капитан, который ее наказывал. «С этого дня он часто стал меня наказывать и бил всякий раз, как я делала что-то не так, а ему часто не нравилось, как я что-то делаю. Я ничего не успевала и вообще была ленивой дурой. Когда на работе в киоске кинотеатра я не могла быстро сосчитать сдачу, он уводил меня в туалет и там бил по лицу, несколько раз.
Он бил меня, когда я забывала учебник или кое-как выполняла домашнее задание. Он заставлял меня брать в дорогу палку или хворостину и бить себя по ляжкам, если я слишком неторопливо шла или ехала на велосипеде…
Я прекрасно знала, что сама себя побила, но у меня не было ощущения, что это зависело от меня самой. Моими руками меня избивал Капитан, я понимала и ощущала, как это происходит, но не могла объяснить, ибо для этой реальности у меня не было слов. Поэтому я старалась как можно меньше говорить».
Очевидно, что самоотрицание и даже самоуничтожение своего Я проявилось у Арнхильд в очень четких формах. Причины, толкнувшие ее на отказ от своего Эго недостаточно обсуждаются в книге. Но известно, что у нее рано умер отец, а в школе она ощущала себя изгоем, полностью изолированным и недостойным общения ребенком. Про действия ее матери ничего не известно.
Но известно, что ее выздоровление было связано с обретением самоуважения, когда она смогла с помощью социального работника обрести психологическое образование, и тем самым восстановить свое Я.
Этот случай подтверждает нашу теорию, и думаю, что нет необходимости пить бочку вина, чтобы ощутить его вкус, думаю, что и другие случаи будут при внимательном изучении (а не только статистическом) подтверждать те же закономерности.
Возвращаясь к выделенным ранее принципам. Управление собой насильственным образом приводит к механичности существования, подчиненности абстрактным принципам, постоянной напряженности и навязчивому самоконтролю.
Именно поэтому все чувства «загоняются» вглубь личности и контакт с реальностью прекращается. Теряется всякая возможность получения удовлетворения от жизни, поскольку непосредственное переживание не допускается.
Предложение управлять собой как-то по-другому, более мягко, вызывает непонимание или активное сопротивление, типа: «А как же я заставлю себя делать то, что мне не хочется?»
Во время психотического приступа природа как бы берет свое, создавая ощущение абсолютной свободы и безответственности. Неумолимая внутренняя воля, обычно подавляющая любую спонтанность, ломается, и поток безумного поведения приносит определенное облегчение, он является скрытой местью жестокому родителю и позволяет реализовать запретные импульсы и желания.
По сути это единственный способ расслабиться, хотя в другом варианте психоз может проявляться и как супернапряжение — захват всего существа жестокой волей, которая служит проявлением беспредельного упрямства (или страха) ребенка и в этом смысле тоже местью, но другого рода.
Приведем пример, взятый из книги Д.Хелла и М.Фишер-Фельтен «Шизофрении»: «Доротея Бук сообщает в своей публикации: «В самом начале первого приступа болезни, при появлении еще слабых внутренних импульсов я сделала вывод: моя воля заключается не в том, чтобы хотеть, а в том, чтобы подчиниться, т.е. я была заодно со своим психозом, а не гребла против течения. Поэтому психоз как ощущение утраты самоконтроля не вызывал во мне страха».
Из этого отрывка явственно видно, что «шизофреник» стремится подчиниться психозу, что его воля направлена на подчинение, как это было, видимо, в детстве. Одновременно психоз позволяет избавиться от самоконтроля, что тоже очень желательно для «больного».
То есть приступ – это и болезненное подчинение, и протест одновременно. В разговоре с одним психотическим юношей, который проявлял удивительную способность логически мыслить. Его отец, который наблюдал наш разговор, был в шоке, потому что, с ним он разговаривал как «полный идиот».
А мне он мог задавать умные вопросы, вести дискуссию. Но я задал ему некоторый неудобный для него вопрос. Он долго не отвечал, я спросил снова. Тогда его лицо приняло вдруг идиотическое выражение, глаза закатились вверх под веки, и он явно стал создавать приступ.
«Ты меня не обманешь, — сказал я, — я тебе не врач. Я прекрасно знаю, что ты все слышишь и понимаешь». Тут его глаза опустились вниз, сфокусировались, он стал совершенно нормален и как-то удивленно сказал: «А я ведь действительно все понимаю…».
На вопрос он так и не ответил. То есть приступ психотик может контролировать и специально создавать для решения некоторых задач, может быть для избегания ответа. Характерно, что этот парень заявлял, что не может говорить о себе, он отрицал свое Я.
Принцип абсолютного подчинения реализуется в фантазиях (которые обретают статус реальности в силу нарушения процесса тестирования реальности): о голосах, которые приказывают что-то делать и которым очень трудно не подчиниться, об опасных преследователях, о тайных знаках, кем-то даваемых в самых странных формах, о телепатически воспринимаемой воле инопланетян, бога и т.д., заставляющей выполнить что-то нелепое.
Во всех случаях «шизофреник» считает себя бессильной жертвой могучих сил (как это и было в его детстве) и снимает с себя всякую ответственность за свое состояние, как и положено ребенку, за которого все решается.
Тот же принцип, проявляющийся в отказе от спонтанности, приводит порой к тому, что любое движение (даже взять стакан с водой) превращается в труднейшую проблему. Известно, что вмешательство сознательного контроля в автоматизированные навыки разрушает их, «шизофреник» же контролирует буквально каждое свое действие, приходя иногда к полной парализации движений.
Поэтому его тело часто движется как деревянная кукла, и движения отдельных частей тела плохо согласованы друг с другом. Мимика отсутствует не только потому, что чувства подавлены, но и потому, что он «не знает», как непосредственно выражать эмоции или опасается выразить «не те чувства».
Поэтому «шизофреники» сами отмечают, что их лицо часто стягивается в неподвижную маску, особенно при контакте с другими людьми. Поскольку спонтанность и позитивные чувства отсутствуют, шизофреник становится нечувствительным к юмору и не улыбается, по крайней мере, искренне (смех больного гебефренией вызывает у окружающих скорее ужас и сочувствие, чем ощущение смешного).
Второй принцип (отказ от чувств) связан с одной стороны с тем, что в глубине души таятся самые кошмарные чувства, контакт с которыми просто ужасает. Необходимость сдерживать чувства приводит к постоянной гипертензии мышц и отчужденности от других людей.
Как может он чувствовать чужие переживания, когда он не чувствует свои невероятной силы страдания: отчаяние, одиночество, ненависть, страх и т.д.? Уверенность в том, что чтобы он ни сделал, все это все равно приведет к страданию или наказанию (здесь может быть уместна теория «двойного зажима»), может приводить к полной кататонии, которая является проявлением абсолютного сдерживания и абсолютного отчаяния.
Вот еще пример из той же книги Д.Хелла и М.Фишер-Фельтен: «Один больной сообщил о пережитом: «Это было так, как будто жизнь была где-то снаружи, как высушенная». Другая больная шизофренией сказала: «Мои чувства как бы парализовало. А потом их создали искусственно; я чувствую себя роботом».
Психолог бы спросил: «Для чего вы парализовали свои чувства, а затем превратили себя в робота?» Но больной считает себя просто жертвой болезни, он отрицает, что это он делает сам с собой, и врач разделяет его мнение.
Заметим, что многие «шизофреники», выполняя задание нарисовать фигуру человека, внедряют в нее различные механические части, шестеренки, например. Молодой человек, который явно был в пограничном состоянии, нарисовал робота с антеннами на голове.
«Кто это?» — спросил я. «Элик, электронный мальчик», — ответил он. «А антенны зачем?» «Чтобы ловить сигналы из космоса». Через некоторое время мне довелось наблюдать его маму, то как она разговаривала с заведующим нашей кафедры. Не буду рассказывать подробности, но она вела себя как танк, добиваясь заведомо неадекватной цели.
Ненависть к себе, возникшая по той или иной причине, заставляет «шизофреника» уничтожать себя изнутри, в этом смысле шизофрению можно определить, как самоубийство души. Но и число реальных самоубийств среди них примерно в 13 раз превышает подобное число среди здоровых людей.
Поскольку внешне они выглядят эмоционально тупыми людьми, то медики и не подозревают какие адские чувства раздирают их изнутри, тем более, что по большей части эти чувства «заморожены», и сам больной не знает о них или их скрывает.
Больные отрицают, что ненавидят самих себя. Перемещение проблем в область бреда помогает ему отвлечься от этих переживаний, хотя сама структура бреда никогда не случайна, она отражает глубинные чувства и отношения больного в преобразованной и закамуфлированной форме.
Удивительно, что существуют очень интересные исследования внутреннего мира «шизофреников», но авторы никогда не доходят до того, чтобы связать содержание бреда или галлюцинаций с теми или иными особенностями реальных переживаний и отношений больного. Хотя подобные работы проводил еще К.Юнг в клинике знаменитого психиатра Блейлера.
Например, если больной шизофренией убежден, что его мысли подслушивают, то это может происходить от того, что он всегда боялся, что родители узнают его «нехорошие» мысли. Или чувствовал себя настолько беззащитным, что хотел уйти в свои мысли, но и там не ощущал себя в безопасности.
Может быть, дело в том, что у него действительно были злобные и другие плохие мысли, направленные на родителей, и он очень боялся, что об этом узнают и т.д. Но главное, он был убежден, что его мысли подчиняются внешним силам или доступны внешним силам, что по сути соответствует отказу от собственной воли даже в области мышления.
Тот молодой человек, который нарисовал робота с антенками на голове в качестве рисунка человека, уверял меня, что в мире существует два центра власти, один — это он сам, второй — это три девушки, у которых он был как-то в гостях в общежитии. Между этими центрами власти происходит борьба, из-за которой у всех (!) сейчас бессонница. Он еще раньше рассказывал мне историю про то, как эти девушки посмеялись над ним, что очень его задело, было понятно, что эти девушки нравились ему. Надо ли разъяснять истинную подоплеку его бредовых идей?
Ненависть «шизофреника» к себе имеет своей обратной стороной «замороженные» потребности в любви, понимании и близости. С одной стороны, он отказался от надежды достичь любви, понимания и близости, с другой стороны, именно об этом он более всего мечтает.
Шизофреник все еще надеется получить любовь родителя и не верит, что это невозможно. В частности, он пытается заслужить эту любовь, дословно выполняя родительские указания, данные ему в детстве.
Однако недоверие, порожденное искаженными отношениями в детстве, не позволяет идти на сближение, открытость пугает. Постоянное внутреннее разочарование, неудовлетворенность и запрет на близость порождают чувство пустоты жизни и безнадежности.
В случае же если какая-то близость возникла, она обретает значение суперценности, и при ее потере происходит окончательное крушение психического мира. «Шизофреник» постоянно спрашивает себя: «Зачем?..», — и не находит ответа. Он никогда не чувствовал себя хорошо и не знает, что это такое.
Вы вряд ли найдете среди «шизофреников» таких людей, которые хотя бы когда-либо были по-настоящему счастливы, и свое несчастное прошлое они проецируют в будущее, и поэтому их отчаяние не имеет предела.
Ненависть к себе имеет следствием заниженную самооценку, а заниженная самооценка ведет к дальнейшему развитию самоотрицания. Убежденность в собственной ничтожности может порождать в качестве защитной формы уверенность в собственном величии, непомерную гордыню, ощущение богоподобия.
Третий принцип, состоящий в постоянном сдерживании чувств, связан с первым и вторым, поскольку сдерживание происходит в силу привычки подчиняться, постоянно контролировать себя, а также в силу того, что чувства слишком сильны, чтобы быть выражены.
По сути дела, шизофреник в глубине души убежден, что он не в состоянии выпустить эти чувства, поскольку это просто опустошит его. Кроме того, сохраняя эти чувства, он может продолжать обижаться, ненавидеть, обвинять кого-то, выразив их, он делает шаг на встречу прощению, но этого он как раз не желает.
Та молодая женщина, о которой упоминалось в начале статьи, и которая сдерживала «крик, который мог как лазером срезать горы», ни в коем случае не собиралась этот крик выпустить. «Как я могу его выпустить, — сказала она, — если этот крик — это вся моя жизнь?»
Сдерживание чувств приводит, как уже говорилось, к хроническому перенапряжению мускулатуры тела, а также к задержке дыхания. Мышечный панцирь препятствует свободному протеканию энергии по телу и усиливает ощущение скованности. Панцирь может быть настолько силен, что ни один массажист не в состоянии его расслабить, и даже по утрам, когда у обычных людей тело расслаблено, у данных больных тело может быть напряжено «как доска».
Поток энергии соответствует образу реки или ручья (также этот образ отражает отношения с матерью и оральные проблемы). Если индивид в своих фантазиях видит замутненный, очень холодный и узкий ручей, то это говорит о серьезных психологических проблемах (кататимно-имагинативная терапия Лейнера).
Что же вы скажете, если он видит узкий ручей, весь покрытый коркой льда? При этом по этому льду бьет кнут, от которого на льду остаются кровавые полосы. Так описала образ энергии, которая «течет» по ее позвоночнику, больная женщина.
Впрочем, «шизофреники» могут как подавлять (сдерживать), так и вытеснять свои чувства. Поэтому у подавляющих свои чувства шизофреников возникают так называемые «позитивные» симптомы: озвученные мысли, диалог голосов, изымание или вкладывание мыслей, императивные голоса и т.д.
В то время как у вытесняющих на первый план выступают «негативные» симптомы: утрата влечений, аффективная и социальная изоляция, обеднение словарного запаса, внутренняя опустошенность и т.д. Первым приходится постоянно сражаться со своими чувствами, вторые изгоняют их за пределы своей личности, но обессиливают себя и опустошают.
Это кстати объясняет, почему антипсихотические препараты, как пишет все тот же Фуллер Торри эффективны в борьбе с «позитивными» симптомами и почти не оказывают никакого действия на «негативные» симптомы (безволие, аутизм и т.д.) и раскрывает, в чем собственно состоит их действие.
Антипсихотические препараты имеют по сути дела только одно назначение — подавление эмоциональных центров в мозгу больного. Подавляя эмоции, нейролептики помогают шизофренику добиться того, что он и так стремиться сделать, но у него не хватает на это сил.
В результате его борьба с чувствами облегчается и «позитивные» симптомы как средства и выражение этой борьбы уже становятся ненужными. То есть плюс симптомы – это недостаточно подавленные чувства, вырывающиеся на поверхность против воли больного.
Если же шизофреник вытеснил свои чувства из внутриличностного психологического пространства, то подавление эмоций с помощью препаратов ничего к этому не добавляет. Опустошенность не исчезает, потому что ничего и так уже нет.
Необходимо сначала вернуть эти чувства, после этого их подавление препаратами могло бы дать эффект. Аутизм и безволие не могут исчезнуть при подавлении эмоций, скорее могут даже усилиться, поскольку они отражают уже совершившееся внутри психического мира индивида отстранение от эмоционального мира, являющегося основой психической энергетики индивида.
Минус симптомы – результат вытеснения чувств, отсутствия энергии. Поэтому нейролептики не в силах избавить больного от минус-симптомов.
Также с этой точки зрения можно объяснить и еще одну «загадку», состоящую в том, что шизофрения практически не встречается у больных ревматоидным артритом.
Ревматоидный артрит также относится к «неразгаданным» заболеваниям, но на самом деле это психосоматическое заболевание, вызванное ненавистью индивида к собственному телу или чувствам (в моей практике был такой случай).
Шизофрения же — это ненависть к своей личности, к себе как таковому, и редко бывает так, что оба варианта ненависти встречаются вместе. Ненависть ведь сродни обвинению, и если во всех своих бедах индивид винит свое тело, за то, например, что оно не соответствует идеалам любимого родителя, то вряд ли он будет винить в этом себя как личность.
Внешнее выражение любых эмоций у шизофреника и в случае подавления, и в случае вытеснения резко ограничивается и это производит впечатление эмоциональной холодности и отчужденности.
В то же время во внутреннем мире индивида происходит невидимая «схватка гигантов чувств», ни один из которых не в силах одержать победы, и большую часть времени они находятся в состоянии «клинча» (термин, обозначающий тесное соприкосновение боксеров, при котором они зажимают руки друг друга и не могут нанести удар противнику).
Поэтому переживания других людей воспринимаются «шизофреником» как совершенно незначительные по сравнению с его внутренними проблемами, он не может дать эмоциональную реакцию на них и производит впечатление эмоционально тупого.
«Шизофреник» не воспринимает юмора, поскольку юмор является воплощением спонтанности, неожиданного изменения восприятия ситуации, радости, а он же не допускает спонтанности и радости.
Некоторые шизоидные индивиды признавались мне, что им не бывает смешно, когда кто-нибудь рассказывает анекдоты, они просто имитируют смех, когда это положено. Также обычно у них огромные трудности с тем, чтобы испытать оргазм и получить удовлетворение от секса.
Поэтому в их жизни почти не бывает радости. Они не живут в настоящий момент, отдаваясь чувствам, а отчужденно взирают на самих себя со стороны и оценивают: «Действительно ли я получил удовольствие или нет?»
Однако, не смотря на сильнейшие чувства, они их не осознают и проецируют их во внешний мир, считая, что кто-то их преследует, ими управляет помимо их воли, читает их мысли и т.д. Это проецирование помогает не осознавать эти чувства и быть отчужденным от них.
Они создают фантазии, которые приобретают в их сознании статус реальности. Но эти фантазии всегда касаются какого-то одного «пунктика», в других областях они могут рассуждать вполне здраво и давать себе отчет в происходящем.
Этот «пунктик» на самом деле соответствует глубинным эмоциональным проблемам личности, он помогает им адаптироваться к этой жизни, вынести невыносимую боль и доказать самому себе недоказуемое, стать свободным, оставаясь «рабом», стать великим, ощущая себя ничтожным, восстать против «несправедливости» жизни и отомстить «всем», наказав самого себя.
Чисто статистические исследования не могут подтвердить или опровергнуть данную точку зрения. Необходима статистика глубинно-психологических исследований внутреннего мира этих больных. Поверхностные данные будут заведомо ложными в силу скрытности как самих больных, так и их родственников, а также в силу формальности самих вопросов.
Однако, психотерапевтическое исследование шизофрении крайне затруднительно. Не только потому, что эти больные не желают раскрывать свой внутренний мир перед врачом или психологом, но и потому, что проводя это исследование, мы невольно задеваем сильнейшие переживания этих людей, что может иметь нежелательные последствия для их здоровья. И все же такое исследование можно аккуратно проводить, например, используя метод направленного воображения, прожективные методики, анализ сновидений и т.д.
Можно считать предложенную концепцию слишком упрощенной, но мы крайне нуждаемся именно в достаточно простой концепции, позволяющей объяснить возникновение шизофрении, и которая могла бы объяснить происхождение тех или иных симптомов этой болезни, а также была бы потенциально проверяемой. Существуют очень сложные психоаналитические теории шизофрении, но они очень трудно излагаемы и так же трудно проверяемы.
Гениальный отечественный психотерапевт Назлоян, применяющий для лечения подобных случаев маскотерапию, считает, что подобный диагноз вообще не нужен. Он говорит, что основное нарушение у так называемых «шизофреников» — это нарушение самоидентичности, что в целом совпадает с нашим мнением.
С помощи маски, которую он лепит, глядя на больного, он возвращает последнему утраченную им личность. Поэтому завершением лечения по Назлояну является катарсис, который переживает «шизофреник».
Он садится напротив своего портрета (портрет может создаваться несколько месяцев), разговаривает с ним, плачет или бьет портрет. Так длится два или три часа, а потом наступает выздоровление. Эти истории подтверждают эмоциональную теорию шизофрении и то, что в основе заболевания лежит негативное самоотношение.
Чрезвычайно интересным в этом смысле представляется книга Христиана Шарфеттера «Шизофренические личности», в которой подробно описываются нарушения Я-сознания у больных шизофренией.
Автор выделяет пять основных измерений Я-сознания, расстройства которых свойственны этим больным. Это расстройства Я-витальности, Я-активности, Я-согласованности, Я-отграниченности и Я-идентичности.
В книге приводится целый спектр психологических теорий происхождения этой болезни, но на сегодняшний день нет убедительных доказательств правоты той или иной точки зрения. Но может быть именно психологическое разрушение центра управления личностью, который мы называем Я (или Эго) под влиянием крайне негативного самоотношения и приводит к многообразным проявлениям шизофренического симптомокомплекса?
Еще одним косвенным доказательством роли негативного самоотношения являются печально известные «эксперименты» с лоботомией. Напомним, что лоботомия – это такая операция, которая пресекает нервные пути, соединяющие лобные доли мозга со всем остальным мозгом.
Совершается она удивительно просто. Через глазницы в мозг человека вставляются «спицы», которыми хирург делает движения, примерно, как ножницами и подрезает тем самым связи лобных долей.
Сами лобные доли не удаляются, операция занимает буквально меньше часа, не требует госпитализации, а психически больной выздоравливает практически моментально. Успехи настолько восхитили автора метода, что он разъезжал по маленьким поселкам Америки, и делал лоботомию всем желающим прямо на дому. Проходило буквально ВСЕ. В том числе и шизофрения.
Никакого объяснения этого феномена не было предложено, и лоботомия была запрещена. Потому что, хотя пациенты выздоравливали, то есть приступы и припадки у них проходили, они становились адекватны, но они становились здоровыми «овощами».
То есть они радовались простым радостям, они могли выполнять несложную работу, но у них исчезало что-то высшее. У них исчезало творчество, тонкие интеллектуальны функции, амбиции, страдала мораль. Они теряли ценнейшие человеческие качества.
Почему? Не было выдвинуто никакой серьезной теории. Хотя, с нашей точки зрения, истина лежит на поверхности. Потому что лобные доли обеспечивают важнейшую человеческую функцию самосознания.
Недаром лобные доли как бы направлены внутрь мозга, они отражают процессы, которые происходят внутри самой личности. То есть лобные доли заняты процессами самосознания. А именно самосознание обеспечивает как великие достижения человечества, так и страдания каждой отдельной личности.
Именно сравнивая себя с другими, человек ощущает чувство стыда, вины или неполноценности. Именно резко отрицательное самоотношение побуждает человека уничтожать свое Эго. Это самоотношение (или Я-концепция в терминах К.Роджерса) формируется под влиянием «значимых Других», прежде всего под влиянием родителей. Их отношение к ребенку позднее становится его собственным самоотношением, и он обращается с собой так, как родители (прежде всего мать) обращались с ним.
При лоботомии самоотношение исчезает, человек перестает рефлексировать, осуждать самого себя, ненавидеть себя, потому что самосознание, обеспечивающее социальный самоконтроль внутри личности не может осуществляться.
Человек начинает жить текущим моментом, никак не оценивая самого себя, радуясь непосредственным переживаниям. Социальное отвержение не превращается в его собственное самоотвержение. От не отказывается от своего Я и больше «не сходит с ума».
Однако, он теряет и стремление получить некоторое социальное одобрение и престиж, создать что-то для общества. Поэтому он теряет и амбиции, и страстное желание достигать что-то в этой жизни. У него пропадают мучительные нравственные поиски смысла жизни, бессмертия, Бога. Вместе с вновь приобретенной нормальностью он теряет что-то сугубо человеческое.
Тут уместно привести пример глубинного исследования чувства страха у больной молодой женщины в состоянии ремиссии (следует отметить, что она вполне отдавала себе отчет в серьезности своего заболевания, но не хотела лечиться медицинскими средствами). Она рассказывала, как в детстве мать постоянно била ее, а она пряталась, но мать находила и била без всякой причины.
Я предложил ей представить, как выглядит ее страх. Она ответила, что страх похож на белый, дрожащий студень (этот образ конечно отражал ее собственное состояние). Тогда я спросил, а кого или чего боится этот студень?
Подумав, она ответила, что то, что вызывает страх — это огромная горилла, но эта горилла явно ничего не делала против студня. Это удивило меня, и я предложил ей сыграть роль гориллы. Она встала со стула, вошла в роль данного образа, но сказала, что горилла ни на кого не нападает, вместо этого ей почему-то захотелось подойти к столу и постучать по нему, при этом она несколько раз повелительно сказала: «Выходи».
«Кто же выходит?» — спросил я. «Выходит маленький ребенок.» — ответила она. «А что делает горилла?» «Ничего не делает, но ей хочется взять этого ребенка за ноги и разбить ему голову о стену», — был ее ответ.
Я бы хотел оставить этот эпизод без комментариев, он говорит сам за себя, хотя конечно найдутся люди, которые могут списать этот случай просто на счет шизофренической фантазии этой молодой женщины, тем более, что она сама стала затем отрицать, что это горилла — образ ее матери, что на самом деле, она была желанным ребенком для матери и т.д.
Это было в полном противоречии с тем, что она говорила до того со многими подробностями и деталями, поэтому легко можно понять, что такой поворот в ее сознании был способом защититься от нежелательного понимания.
Не потому ли и наша наука еще не открыла сути шизофрении, что она тоже защищается от нежелательного понимания.
Суммирую те основные теоретические позиции, которые были высказаны в данной статье:
1. Причины шизофрении кроются в невыносимых эмоциях, направляемых человеком на уничтожение собственного Я, что приводит к нарушению естественных процессов тестирования реальности;
2. Как следствие этого, самоуничижение, подавление эмоциональной сферы, отказ от спонтанности, перенапряжение мышц тела, приводят к изоляции и нарушениям коммуникации;
3. Галлюцинации и бред носят компенсаторный характер и являются по сути сновидениями наяву;
4. Нейролептики и другие антипсихотические препараты подавляют эмоциональные центры мозга, поэтому они способствуют исчезновению плюс-симптомов, и бессильны помочь при минус-симптомах;
5. Лоботомия помогала в лечении шизофрении и других психических заболеваний потому что уничтожала нейронный субстрат самосознания, но тем самым разрушала и личность больного.
Литература:
1. Бейтсон Г., Джексон Д.Д., Хейли Дж., Уикленд Дж. К теории шизофрении. — Моск. Психотер. Журнал.,№1-2, 1993.
2. Берн Э. Трансакционный анализ и психотерапия. – СПб., 1992.
3. Брилл А. Лекции по психоаналитической психиатрии. — Екатеринбург, 1998.
4. Гулдинг М., Гулдинг Р. Психотерапия нового решения. – М., 1997.
5. Каплан Г.И., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия. — М., 1994.
6. Кемпинский А. Психология шизофрении. — С.-Пб., 1998.
7. Кискер К.П., Фрайбергер Г., Розе Г.К., Вульф Э. Пихиатрия, психосоматика, психотерапия. — М., 1999.
8. Крюи де Поль Борьба с безумием. — М., изд-во Иностранной литературы, 1960.
9. Лаувенг Арнхильд Завтра я всегда бывала львом. – «Бахрах-М», 2014.
10. Назлоян Гагик Концептуальная психотерапия: портретный метод. – М., ПЕР СЭ, 2002.
11. Райх В. Анализ личности. — С.-Пб., 1999.
12. Свит К. Соскочить с крючка. — С.-Пб., 1997.
13. Сметанников П.Г. Психиатрия. — С.-Пб., 1996.
14. Фуллер Торри Э. Шизофрения. — С.-Пб., 1996.
15. Хелл Д., Фишер-Фельтен М. Шизофрении. — М., 1998.
16. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — С.-Пб., 1997.
17. Шарфеттер Х. Шизофренические личности. – М., Форум, 2011.
18. Юнг К.Г. Аналитическая психология.- С.-Пб., 1994.
http://psyhologytoday.ru
