Дмитрий Запольский. Депрессия убивает любовь.

Если вы идете ночью по лесу, то вы боитесь хищных зверей. Ведь правда? Это же заложено в подсознании? Вам страшно, вы хотите скорее выйти из темного леса! Так? Но в реальности не так. Вы не боитесь волков в лесу. Вы испугаетесь, если увидите их. Тогда вы броситесь бежать или заберетесь на дерево. Вы будете кричать и звать на помощь. Вам будет страшно. В этом есть колоссальная разница между страхом и тревожностью, но мы ее практически никогда не осознаем.
Тревога — это то, что идет из нашего подсознания. А страх — реакция на внешнюю реальность. Депрессия — это процесс, а не состояние. Всегда долгий, динамический и абразивный для личности. Она начинается постепенно и все больше обманывает нас, потому что мы не готовы внезапно осознать совершенно новый опыт глубоких перемен, происходящих в нашей душе. Мы не осознаем свою тревогу, как чуждую, мы ее объясняем, рационализируем. И называем страхом. Нам тревожно в лесу, мы выходим на дорогу и нам тревожно на дороге. Мы уже забыли про волков, нам тревожно, что дома, возможно не выключен утюг или завтра на работе опять будет нужно что-то говорить. Нам тревожно, что у нас пара лишних килограммов, что наш партнер опять писал какое-то сообщение в вотсаппе непонятно кому, что у нас не тот размер груди или пениса, что у нас…
Это можно продолжать бесконечно: депрессия порождает тревогу, тревога усиливает депрессию, мы не осознаем эти процессы, видя их в некоторой степени естественными, принимая за страх, за нашу реакцию на поведение других. Мы начинаем приписывать другим свою тревожность, точнее мы проецируем на других свою личность, наполненную вдруг появившимся откуда-то проблемами, мы используем других, как кривые зеркала и видим себя в них ужасными. И наши близкие ведь тоже начинают вести себя иначе. Мы манипулируем ими, вызывая именно ту реакцию, которую ждет от них наше воспаленное подсознание, включившее тревожный сигнал на полную мощность, как гудок огромного парома, слышный в каждой каюте. Мы думаем, что это возраст, ревность, неблагоприятная ситуация, охлаждение чувств, ненадлежащее поведение близких. Но это всего лишь химия нашего мозга. Это тревога, данная нам природой, как один из главных способов выжить во враждебной среде, которая вышла из своего обычного протокола, став независимой от реальности.
Тревогу нельзя победить. Если бы это было возможно, человечество не выжило бы еще в глубоком прошлом. Тревога, как голод, как и сексуальность, как и все остальные регулирующие механизмы человеческой жизни — благо. Но только тогда, когда это не стало болезнью. Депрессия — это воспаление тревоги. Мучительное. Временное. Если лечить ее, а не убегать от самого себя. Депрессия убивает сексуальность именно тревогой. Мы больше не живем в настоящем. Чаще всего мы вообще эвакуируемся из реальности, которая становится невыносимой. В свое прошлое. Хотя, как нам кажется, мы устремлены в будущее. Этот парадокс можно долго описывать, но мы, попав в состояние депрессии судорожно пытаемся успеть на самолет, который улетел. Мы смотрим на билет, на часы, на дорогу, пытаемся не нарваться на полицейскую камеру, гоним быстрее, еще быстрее, еще… Потом останавливаемся на обочине, достаем билет и понимаем, что опоздали. Сидим и смотрим в бессилии на проезжающие мимо машины, мы завидуем тем, кто едет к своей цели. Нам больно и страшно. Мы разворачиваемся, едем обратно домой, на парковке внезапно нас снова охватывает страх, мы опять едем в аэропорт, опять нарушаем правила, опять останавливаемся и из глаз текут слезы отчаяния. Это происходит с нами все время. Разум говорит — не надо! Но тревога сильнее разума — это закон психики, данный нам во спасение.
Депрессия — это когда очень нужные и необходимые для выживания механизмы работают не так, как они задуманы природой. Это как аллергия, как имунные болезни — механика защиты от чуждого нашему организму инородного материала внезапно оборачивается против нашего организма. Мы в состоянии депрессии не способны без посторонней помощи осознать, что самолет, на который мы спешим все время улетел не час назад, не сейчас. Он улетел ДАВНО. Возможно, даже не год назад, а в нашем детстве. И есть немалый шанс, что билет, который лежит в бумажнике вообще не на самолет, даже больше — этот клочок бумаги вообще не билет, а картинка, вырезанная из глянцевого журнала, найденная где-то в чулане родительского дома во время детской игры. И нам вообще никуда не надо лететь, нам нечего делать там, куда мы направляемся. Да и самолеты улетают каждый час, можно купить новый билет, собраться, подготовить свой багаж и спокойно добраться до аэропорта.
В состоянии депрессии мы оказываемся загнаны в угол: наши гормоны шепчут: надо реализовывать свой сексуальный потенциал, в конечном счете мы родились самцами и самками, у нас есть гениталии, они должны действовать, иначе мы станем не самими собой! Но мы уже стали не собой. И сексуальная жизнь во всех ее проявлениях уже изменилась. Не всегда это проявляется физиологически (хотя в подавляющем большинстве случаев и физиологически тоже). Но экзистенциально — всегда. Тревога уничтожает либидо. Природа нам дала огромный запас прочности — сексуальные циклы человека очень устойчивы. Мы способны к коитусу даже в самых экстремальных ситуациях. Только вот мы — люди. Просто половой акт нам не нужен, мы проявляем свою сексуальность в комплексе эмоционально-поведенческих ценностей, мы идентифицируем себя в высшем поведении, мы рационализируем и идеализируем себя и своего партнера через наш эмоциональный интеллект, через эго-рефлексию. А в состоянии депрессии, когда наш интеллект сужается, когда либидо подавлено, когда наш внутренний навигатор сломан, а окна во внешний мир закопчены толстым слоем сажи от костра, пылающего в нашем подсознании, мы оказываемся в настоящем аду: вроде все как всегда, вроде все обычно, но ведь это НЕ ТО! Это не любовь, это почти механика. Мы выделяем из себя оргазмы (если это у нас получается с партнером или в одиночестве), которые живут отдельно от нас, не принадлежа ни нам самим, ни партнеру. Мы способны снять напряжение, но не получить свободу, наша тревожность вдруг всплывает из подсознания и снова берет нас за горло: с нами что-то не так! Мы в неправильном месте, в неправильное время, с неправильным человеком, причем этот человек — я!
ПОМОГИ СЕБЕ САМ — ОБРАТИСЬ К СПЕЦИАЛИСТАМ!
Мы живем в своем теле. И наше тело сексуально от кончиков волос до мизинцев ног. Мы воспринимаем себя с любовью. Мы неравнодушны к себе. В депрессии нас начинает тревожить все и в первую очередь именно дом нашей души — тело. Мы теряем свое отношение к нему, мы ведь опаздываем! Мы в тревоге! Наше тело нам перестает принадлежать и мы нуждаемся во внешнем подкреплении своей любви к себе. Мы начинаем использовать его, как билет. Проверьте пожалуйста, это тот рейс? Правильный штрих-код? Нет? О, нет, не говорите мне ничего! Другой аэропорт! Да? Я еще могу успеть! Все, пока, мне надо бежать, ехать, мчаться! Мы начинаем ненавидеть свое тело. Оно нас тревожит. Депрессия обесценивает все вокруг, но в первую очередь нас самих. Какое отношение депрессия имеет к нашей сексуальности? Никакого. Вообще.
Депрессия и сексуальность — несовместимы. Тревога и любовь — несовместимы. Депрессия и любовь — непримиримые враги. Мы не способны любить в состоянии депрессии. Мы не можем быть равнодушны к себе никогда. Нам только кажется, что это возможно. На самом деле если мы не любим себя, то мы себя ненавидим. И это видят окружающие, часто не только близкие, но и совсем чужие люди. В метро и магазине, на улице и в бассейне, в спортзале и на работе. Мы чувствуем это и надеваем защитный скафандр, стремимся выглядеть ярко и сексуально (или вообще не выглядеть никак, закутываясь в специальную «невидимую» одежду, закрывая лицо бородой или челкой, сутулясь и пряча глаза за очками), мы ищем в других подтверждения себя, но если мы превратились в химически-чистую тревогу, то окружающие увидят за нашим образом именно ее. Нет, они не скажут себе «этот человек в депрессии, он использует других, как аргумент в бесконечном споре разных частей своего подсознания», они просто почувствуют, что вы — не с ними и они вам не нужны. Что вы — обманываете. Что вы — нечестны. И в любой момент вы поступите иррационально, то есть в сущности непорядочно.
Постепенно вы начнете общаться только с эмоционально-глухими людьми и все свои отношения с близкими переведете в плоскость взаимных манипуляций. Это называется «энмешмент», проективная идентификация. Депрессия и тревога, зародившаяся в вашей душе, как страдание и болезнь, которую можно вылечить, вдруг отольется в реальности вашей жизни, как цемент, смешанный с водой становится камнем: она станет вашей повседневной жизнью. Ваша семья, самые близкие люди, ваши любимые, дети, родители, партнер вдруг увидят, что вы потеряли способность любить. Они не психологи, не сексологи, не психиатры. Они просто ощутят дефицит любви. И скорее всего отреагируют на вашу агрессию своей, на ваше безразличие своим безразличием или обидой. Это будет новыми поленьями в адский костер вашей тревожности. Это вызовет новый виток. Безразличие и обида окружающих подтвердят вам, что вы «не ОК», что они в ваших глазах тоже не «ОК» и в один прекрасный момент произойдет БОЛЬШОЙ КРИЗИС. Вы решитесь обратиться к психологу.
Выбирая между разными специалистами, вы обратитесь к тому, кто презентует себя ярче и чьи услуги стоят меньше. И к тому, кого порекомендуют ваши знакомые. Это будет самый худший специалист, так как при этом вы сделаете всегда неадекватный выбор: ваш эмоциональный интеллект и видение мира уже разъедены тревожностью. Психолог скажет вам: давайте найдем ваше «я». Расскажите мне о своих тревогах. И вы начнете рассказывать, в вашем сознании начнут работать десятки нефункциональных психологических защит, вы выльете на терапевта свою искаженную реальность, он начнет ее обсуждать с вами, подкрепляя вашу картину мира. И постепенно ваши неосознанные тревоги вдруг найдут подтверждение. Вы решите изменить свою жизнь, свое поведение. Вам станет легче. На месяц, на год. За это время вы разрушите свое прошлое, нанесете непоправимый ущерб себе, завязните в своей искаженной картине мира. Через какое-то время, депрессия вернется. Возможно, в гораздо более злокачественной форме. Поэтому я, как психотерапевт-аналитик берусь работать с пациентами только тогда, когда диагноз «депрессия» подтвержден врачом общей практики, проведены тесты и назначен эффективный антидепрессант, который снизит тревожность, открыв «окно» для психотерапии.
Чистыми психологическими методами депрессию победить нельзя, не верьте, не надейтесь на чудо. Это изменение биохимии мозга, это общая болезнь психики, а не реактивное состояние, даже если вас убеждают в обратном. Просто знайте: в состоянии депрессии мы всегда воспринимаем себя неадекватно, но нам комфортно не любить себя и разрушать. Желание НЕ ЛЕЧИТЬ депрессию, обходясь «нежной» психотерапией, а не «жестким» анализом — это одно из проявлений самодеструкции. Когда мы очень голодны, мы идем в Макдональдс, зная наверняка, что бигмак-кола утолит наш голод. Психологическая помощь в депрессии редко бывает эффективна, особенно если ее рекомендуют те, кто сам не вышел из своей тревожности. А если вышел, то как правило, он давно вытеснил ее, как неприятное воспоминание, отрефлексировал и пошел дальше, стараясь не фиксироваться на прошлых состояниях. Это трудный парадокс. И мне, психологу, приходится говорить это прямо: группы взаимоподдержки для людей, переживших депрессию — это нонсенс. В таких группах состоят люди, которые ее переживают сейчас. Это как группа поддержки людей с переломами ног. Если кости срослись, то вы вряд ли будете каждый день приходить в госпиталь и смотреть на товарищей по несчастью. Если вы не врач-травматолог. Для вас этот негативный опыт в прошлом. Хотя есть действительно альтруисты, готовые поддерживать морально тех, кто испытывает боль и страдание. Но самое лучшая поддержка для них — это развивать их доверие к врачам, а не рекомендовать отвар зверобоя, валерьянку и Бурану.
 
От автора:
Здравствуйте, меня зовут Дмитрий Запольский и я психолог-сексолог. Я знаю все о сексуальности человека, как и что нам помогает быть счастливыми и немного о том, что нам мешает. Для меня в этом нет хорошего и плохого, стыдного и тайного. Ко мне приходят с очень разными вопросами, порой простыми, но чаще всего очень сложными. Секс — это ведь не между ног, а между ушей. Как правило, приходят за разрешением жить так, как нравится. И получают его. Мы все очень стыдливы и закрыты. Нам кажется, что кто-то лучше нас знает что правильно. Но это неверный подход. Каждый чувствует, что лучше именно для него. Сексолог может посоветовать, подсказать, увидеть суть проблемы и объяснить причину. Но сексологи тоже бывают разные — это ведь наука не столько медицинская и психологическая, сколько антропологическая и культурная.
По своему образованию я клинический психолог и философ-антрополог. В психологии придерживаюсь классического психоаналитического метода, но не времен Зигмунда Фрейда, а в современном смешанном формате, где используются самые различные техники работы с пациентами — от старого доброго анализа переживаний и детских травм до новых методик, при которых пациент получает задание описать свои переживания письменно или даже снять монолог о себе на камеру смартфона.
Почему я сообщаю о себе в этой группе? Потому что депрессия в первую очередь поражает сексуальную сферу человека, разъедает ее, как ржавчина, лишает нас счастья ощущать свою сексуальность и делиться ей с этим прекраснейшим из миров. Если вы чувствуете, что что-то с вами не так, что сегодня вы стали другим в сексе, в любовных переживаниях, во взаимоотношениях с партнером, то скорее всего это еще поправимо. Обратитесь к консультанту. Я пережил тяжелую депрессию сам. И знаю, как можно предотвратить ее последствия, если вовремя заняться собой и принять вызов биохимии нашего мозга и нервной системы. Не стесняйтесь своих проблем, не ждите, что само пройдет. Жизнь наша скоротечна и хрупка, пользуйтесь каждым днем, берите то счастье, которого мы все заслуживаем!
Я не выписываю лекарств и не советую процедур. Но я могу ответить на многие вопросы относительно ассортимента финских секс-шопов и сайтов интим-товаров. Что именно подойдет конкретно вам, что стоит дороже, на что вообще не имеет смысл тратить деньги. И только сексолог, не связанный с маркетингом, может вам объяснить многие нюансы этого мира сексуальных игрушек, созданных для нашего удовольствия. Сексуальность человека — это продолжение его красоты. Не стесняйтесь заботиться о себе. Любые проблемы разрешимы, если поставить перед собой такую задачу. Но чаще всего, мы запрещаем себе именно хотеть своего счастья. Если вы понимаете, что несчастливы не по причине обстоятельств, а именно потому, что не позволяете себе этого, что у вас есть внутренний конфликт, то вам нужна работа с психоаналитиком. Это долго, сложно, порой травматично и всегда недешево. Я работаю с пациентами как аналитик и прохожу соответствующую супервизию. В любом случае нам имеет смысл об этом поговорить лично.
Первичный прием проходит в течение 50 минут и стоит 60 евро. В дальнейшем стоимость личного психоанализа варьируется от ваших доходов. Мой телефон в Хельсинки 0469312294. в экстренных случаях можно звонить в выходные и поздно вечером. По скайпу или мессенджерам я не смогу помочь, только лично.