«Я постоянно чувствую дискомфорт, а в последнее время это острое ощущение просто не дает мне покоя, – начинает разговор 18-летняя Жанна. – Я живу с грустью и в любой момент могу расплакаться…»Александр Григорьев
Роберт Нойбургер: Чем вы хотите заниматься в жизни?
Жанна: Стать журналистом. Я люблю писать.
Р. Н.: Вот как! Что вы пишете?
Жанна: Рассказы, короткие тексты…
Р. Н.: Вы живете одна?
Жанна: Нет, с мамой. Родители развелись, когда мне было 14, почти 15 лет. Отец изменял маме, они все время ссорились… Сейчас он снова женат.
Р. Н.: Вы часто с ним встречаетесь?
Жанна: Один раз в месяц, но делаю это неохотно. Я не люблю его. Он никогда не заботился обо мне.
Р. Н.: Почему ваша мать после развода не начала жить заново?
Жанна: Не знаю. Возможно, потому что не смогла… Хотя, мне кажется, она и не пыталась.
Р. Н.: Вы близки с ней?
Жанна: И да и нет. Я не могу быть с ней откровенна и не хотела бы, чтобы она меня о чем-либо расспрашивала.
Р. Н.: Жизнь вдвоем вас устраивает?
Жанна: Я хочу жить отдельно. Но сначала посмотрю, как пойдет мой первый год в университете. Может быть, в будущем году я начну жить с моим другом.
Р. Н.: Ваша мать его знает? Хорошо к нему относится?
Жанна: Да, он ей нравится, все идет хорошо.
Р. Н.: Когда вы ощущаете себя несчастной и испытываете желание расплакаться, какие мысли приходят вам в голову?
Жанна: Я считаю себя бездарностью. Ни к чему не годной и ни на что не способной.
Р. Н.: Но что наводит вас на эти мысли?
Жанна: Мой отец часто мне это говорил, когда я была маленькой, я это хорошо помню. У меня впечатление, что я проваливаю все, что только можно.
Р. Н.: Объективно это не соответствует действительности. Вы успешно сдали ЕГЭ, поступили на тот факультет, на который хотели, у вас есть друг… На самом деле все хорошо. Вы ставите перед собой какие-то особенные цели?
Жанна: Но я не умею делать ничего особенного: ни играть на пианино или другом музыкальном инструменте, ни танцевать… Я ничего не умею делать…
Р. Н.: Вы умеете управлять вашей жизнью. У вас были когда-нибудь неприятности или личностные травмы в профессиональной сфере?
Жанна: Нет… За исключением моего отца.
Р. Н.: Да, он сильно вас волнует. У него все хорошо?
Жанна (смеется): Я не знаю. Знакомые посоветовали ему пройти курс психотерапии, но он не хочет. Говорит, что у него все отлично.
Р. Н.: Почему ему посоветовали обратиться к психотерапевту?
Жанна: Он очень требовательный, чересчур жесткий. Он унижает каждого, кто оказывается рядом с ним.
Р. Н.: Когда вы встречаетесь, как это проходит?
Жанна: Я приезжаю к нему на день, в субботу или воскресенье. Все время я провожу в своей комнате и выхожу только чтобы поесть. Его жену я недолюбливаю и почти с ней не разговариваю: приветствую при встрече и прощаюсь, уходя, и отвечаю на ее вопросы, если она, конечно, их задает.
Р. Н.: Но зачем тогда вы ездите к нему?
Жанна: Я обязана, в противном случае он пришел бы в бешенство.
Р. Н.: И что? Вы же не живете с ним…
Жанна: Он лишил бы меня средств к существованию.
Р. Н.: Вот в чем дело. В сущности, вы должны видеться с ним раз в месяц, чтобы он оказывал вам финансовую поддержку?
Жанна (смеется): Именно так.
Р. Н.: Все это никак не способствует вашему душевному спокойствию… Вы не чувствуете настоящей поддержки…
Жанна: После того как он ушел от мамы, мне стало легче. Когда он жил с нами, я каждый вечер, когда он возвращался, испытывала страх. Лежа в кровати, я слышала его ссоры с матерью. Она все время плакала и почти не ела.
Р. Н.: Ваши отношения с отцом кажутся очень сложными… А ваш друг, он помогает вам чувствовать себя увереннее?
Жанна: Нет, это как раз то, что его раздражает. И он чувствует себя ненужным. Я думаю, ему уже начинает надоедать…
Р. Н.: Но когда он приезжает к вам в гости, он испытывает к вам интерес, разве нет?
Жанна: Да, конечно, но… этого недостаточно.
Р. Н.: В сущности, вы хотите быть признанной именно в том качестве, которое стало бы по-настоящему вашим.
Жанна: Да, именно так.
Р. Н.: Но вы еще не раскрыли это качество, оно живет где-то в глубине вас. Вы уже кому-то показывали то, что вы пишете?
Жанна: Мой отец без спроса прочитал роман, который я написала в 14 лет.
Р. Н.: Вот как? Прочитал то, что ему не предназначалось. И что же он сказал?
Жанна: Сказал, что написано хорошо… Но что это ребячество…
Р. Н.: Расскажите мне немного о том, что вы пишете.
Жанна: (Длинная пауза.) Я не совсем понимаю, что сказать… Это не какое-то озарение… На самом деле я пишу, чтобы выплеснуть эмоции, выговориться…Поэтому не всегда это что-то радостное…
Р. Н.: У вас получается представить себя в будущем? Увидеть себя замужем, матерью четверых детей, на престижной работе…
Жанна: Нет. У меня нет никакого желания ни выходить замуж, ни рожать детей.
Р. Н.: Но вы все же иногда представляете ту жизнь, которую вы хотели бы вести?
Жанна: Да.
Р. Н.: Вы можете рассказать об этом?
Жанна: Я вижу, как получила блестящее образование, стала писательницей или даже актрисой…
Р. Н.: Кажется, вы чаще мечтаете и воображаете, чем реально действуете?
Жанна: Возможно. Потому что реальностью я никогда не бываю довольна.
Р. Н.: И это расхождение реальности с вашими мечтами вас огорчает?
Жанна: Да. (Плачет).
Р. Н.: Что еще вы хотели мне рассказать?
Жанна: Я не знаю… Я боюсь.
Р. Н.: Ваши родители отдают себе отчет в том, что вы несчастливы?
Жанна: Нет, я скрываю свое состояние, надеюсь, оно не бросается в глаза.
Р. Н.: И все же вы сильно обижены на вашего отца?
Жанна: Да.
Р. Н.: Для вас очень опасно «запирать» себя в обиде, которая тянется из вашего прошлого. Не стоит и размышлять о том, что если бы ваш отец был другим, вы бы сейчас уже непременно стали звездой в области журналистики или литературы… (Жанна смеется.) Потому что эти фантазии удерживают вас в прошлом. Вы знаете, что самое сложное для большинства мужчин и женщин? Это отказаться от того, чего у них никогда не было. Я считаю, что вам следует работать именно над этим, чтобы не провести всю жизнь, оплакивая вашего отца, которого у вас, по сути, и не было. Думаю, вам стоит решиться пройти курс психотерапии, но только для того, чтобы решить эту проблему».
В целях конфиденциальности мы изменили имя и некоторые личные данные. Запись разговора публикуется с сокращениями и с согласия Жанны.
Через месяц
Жанна: «После первой консультации я испытала некоторое облегчение, но не более того. На самом деле я стеснялась психотерапевта и смогла ему рассказать далеко не все, что собиралась. Он разъяснил мне мою проблему, но ведь я и раньше знала, откуда она у меня, — это чувство постоянного дискомфорта. В итоге встреча мне не очень помогла. Роберт Нойбургер дал мне контакты другого психотерапевта, но я с ним еще не связывалась. Я размышляю над этим и решу позже».
Роберт Нойбургер: «Некоторые встречи превращаются в проблему, так произошло и на первой консультации Жанны. Принимая во внимание мой пол и возраст, очень быстро и не осознавая этого она соотнесла меня с образом своего отца. С этого момента процесс общения стал заметно сложнее. Ее трудное прошлое, связанное с ее отцом, имеет парадоксальные последствия. С одной стороны, недостаточное внимание родного отца породило в ней недоверие к любому человеку, соотносимому с его образом. А с другой стороны, Жанна невольно отвергает поддержку других людей. Тем самым она сохраняет призрачную надежду когда-нибудь почувствовать любовь своего отца. Она вновь и вновь дает ему шанс реабилитироваться в ее глазах. Жанне очень сложно отказаться от то, чего у нас никогда не было! И я постарался ей это объяснить».
