Опубликовано Оставить комментарий

Sähköhoito oli vaikeasti masentuneen Johannan viimeinen oljenkorsi.

Sähköhoitoa saa vuosittain arviolta 2 000 suomalaista.Kun masennuslääkkeistä ja terapiasta ei ollut apua, Johanna aloitti sähköhoidon. Ensimmäinen hoitokerta oli ”tälli”, joka antoi valtavasti energiaa. Sähköhoito aiheuttaa kouristuksen, joka elvyttää masentuneita aivoja. Hoitoa saaneiden määrä on kaksinkertaistunut 2000-luvulla.

Ajatus aivojen manipuloimisesta kauhistutti Johannaa, 41. Hän oli saapunut lokakuisena maanantaiaamuna Etelä-Suomessa sijaitsevan sairaalan psykiatriselle päiväosastolle saamaan sähköhoitoa vaikeaan masennukseensa.

Johannan nimi on muutettu asian arkaluonteisuuden takia.

Sairaanhoitaja otti hänet vastaan ja ohjasi makaamaan hoitohuoneen sängylle. Valmistautumisohjeet olivat tarkat: hiukset piti olla pestynä eikä kasvoilla saanut olla meikkiä. Nukutuksen takia hän ei ollut myöskään saanut syödä tai juoda mitään.

Anestesialääkäri saapui huoneeseen ja asetti hänen käteensä kanyylin nukutuslääkkeen antamista varten. Johanna kertoi lääkärille peloistaan.

– Pahin pelkoni oli, että en nukahdakaan, mutta pelkäsin myös sitä, että en herääkään, Johanna sanoo.

Hän ehti laskea 30:een, ehkä 35:een, kunnes nukahti.

Vajaan puolen tunnin päästä hän heräsi. Olo oli vähän sekava ja väsynyt.

Johanna ihmetteli kovaa kipua päänalueen lihaksissa. Sairaanhoitaja tarjosi hänelle aamupalaa ja kertoi, että kipu johtuu sähköhoidon aiheuttamasta epileptisestä kohtauksesta, jonka aikana hoidettava puree voimakkaasti hampaitaan yhteen.

Pian aamupalan jälkeen Johanna lähti kotiin saattajana olleen äitinsä kanssa. Kotona nukutuksen aiheuttama tokkura alkoi väistyä ja hän huomasi, että olo oli muutenkin kohentunut.

– Olin kuin Duracell-pupu. Rupesin heti pyykkäämään ja siivoamaan paikkoja. Sain siitä ensimmäisestä tällistä ilmeisesti todella paljon virtaa.

Sähköhoitoa saaneiden määrä kaksinkertaistunut

Psykiatrinen sähköhoito eli ECT-hoito keksittiin 1930-luvun loppupuolella Italiassa. Suomeen ensimmäinen sähköhoitolaite tuli vuonna 1941 Helsingin Lapinlahden sairaalaan. ECT tulee sanoista Electroconvulsive Therapy.

Satakunnan sairaanhoitopiirin psykiatrian erikoislääkäri Niko Seppälä kertoo, että sähköhoidon kehittymiseen johtivat havainnot siitä, että epileptisiä kohtauksia saaneet masentuneet alkoivat voida paremmin kouristuskohtausten jälkeen.

Aikaisemmin kouristuskohtaukset käynnistettiin lääkkeillä, kuten insuliinilla. Suomessa sähköhoito syrjäytti lääkkeiden käytön kouristusten aiheuttajana 1960-luvulla.

Sähköhoito saattaa kuulostaa menneisyydeltä, mutta sitä se ei ole. Päinvastoin.

Suomessa psykiatrista sähköhoitoa saaneiden määrä on kaksinkertaistunut 2000-luvun aikana. Seppälä arvioi, että sähköhoitoa saa vuosittain noin 2 000 suomalaista, joista valtaosa vaikean masennuksen takia. Sen lisäksi sähköhoitoa käytetään kaksisuuntaisen mielialahäiriön ja skitsofrenian hoitoon.

Hoito voidaan tehdä kaikenikäisille, mutta sitä annetaan hyvin harvoin alaikäisille. Eri puolilla Suomea on kolmisenkymmentä sähköhoitoa antavaa sairaalaa tai terveydenhoidon yksikköä.

– Noin puolet vaikeasti masentuneista potilaista, jotka eivät ole hyötyneet riittävästi lääkehoidosta, hyötyy merkittävästi sähköhoidosta, Seppälä arvioi.

Sähkö aiheuttaa hetkellisen häiriön aivokuorella

Sähköhoidon aikana potilaan aivoja stimuloidaan noin 800 milliampeerin sähkövirralla. Sähkömäärä on selvästi pienempi kuin esimerkiksi sydäniskuria eli defibrillaattoria käytettäessä.

Sähkövirta annetaan otsan tai päälaen kautta joko kahdella ”päitsimellä” tai ohimoille kiinnitettävillä liimalapuilla. Stimulaatio kestää 2–6 sekuntia. Se saa aivokuorella aikaan molempiin aivopuoliskoihin leviävän sähköpurkauksen, joka kestää alle minuutin. Sähköpurkaus aiheuttaa myös vartalossa lyhytkestoisen kouristelun, jota lievitetään lihasta rentouttavalla lääkkeellä.

Hoidon ajaksi potilaan päähän asetetaan kaksi tai neljä EEG:tä eli aivosähkökäyrää seuraavaa anturia, joilla seurataan sähköpurkauksen kestoa ja aivojen toimintaa.

Sähkövirta annetaan ohimoiden kautta joko kahdella ”päitsimellä” tai ohimoille kiinnitettävillä liimalapuilla.
Sähkövirta annetaan ohimoiden kautta joko kahdella ”päitsimellä” tai ohimoille kiinnitettävillä liimalapuilla.

Sähköhoidon vaikutuksia aivoille ei täysin tunneta, mutta todennäköisesti se palauttaa hyvää oloon vaikuttavia välittäjäaineita joko lisäämällä niiden pitoisuuksia keskushermostossa tai aktivoimalla reseptoreita. Mitä kattavammin kohtaus leviää aivoissa, sitä parempi on terapeuttinen vaikutus.

Yksi hoitokerta kestää noin 20 minuuttia, josta suurin osa menee nukutuksesta heräämiseen. Hoitoa annetaan kahdesti tai kolmesti viikossa yleensä 6–12 kertaa.

Seppälän mukaan ilman nukutusta ja lihasrelaksanttien käyttöä kouristuskohtaus voisi aiheuttaa lihasrevähdyksiä tai jopa lihasten irtoamista kiinnityskohdistaan.

Oireeton hoitokeino ei se ole muutenkaan. Päänalueen lihaskipujen lisäksi potilas saattaa kärsiä tilapäisistä muistihäiriöistä, väsymyksestä ja sekavuudesta. Joskus hoidettava voi saada myös lieviä hammasvaurioita voimakkaan puremisreaktion takia, vaikka hoidon aikana potilaan suuhun pannaan silikoninen hammassuoja.

Vaikeimmissa, psykoottisissa masennustiloissa sähkö voi olla ensisijainen hoitomuoto, mutta yleensä sitä pidetään masennukseen sairastuneiden viimeisenä oljenkortena. Sitä annetaan yleensä vasta, kun kaikki muut keinot on kokeiltu. Näin oli myös Johannalla.

Vaikea masennus alkoi synnytyksen jälkeen

Johanna on kärsinyt eriasteisista masennusoireista noin 15 vuotta. Lisäksi hänellä diagnosoitiin ylivilkkauden ja tarkkaavaisuuden häiriö eli ADHD vuonna 2016.

Johannan ensimmäinen vaikea masennusjakso alkoi, kun hänestä tuli äiti. Hän epäilee sairastuneensa synnytyksen jälkeiseen masennukseen. Hänellä oli komplikaatioita raskauden aikana ja tavallinen vauva-arki vaihtui keskossynnytyksen takia kuukaudeksi sairaalassa. Unet jäivät ensimmäisen vuoden aikana hyvin vähiin, mitä seurasi syvä uupumus ja lopulta masennus.

– Palautuminen ei ollut mahdollista missään välissä. Hakeuduin silloin ensimmäistä kertaa psykiatriselle osastolle, kun en enää jaksanut. Kuolemantoiveista tuli hallitsevia pakkoajatuksia, Johanna sanoo.

Hän on saanut vuosien varrella monenlaista apua masennukseensa. Ensimmäisen sairaalajakson jälkeen hän oli psykoterapiassa kolme vuotta. ADHD:n hoitamiseksi hän kävi kymmenen viikon toimintaterapiassa. Hän on myös hakeutunut kuudesti hoitoon psykiatriselle osastolle, kun synkät jaksot ovat käyneet ylivoimaisiksi. Lisäksi hän on syönyt monia eri mielialalääkkeitä.

Mikään hoitokeino ei ole kuitenkaan poistanut ongelmaa. Tilannetta pahensi ero lasten isästä. Välillä Johannalla oli parempia aikoja, jotka antoivat toivoa pysyvästä parantumisesta, mutta lopulta masennus palasi aina uudestaan.

Johannan sähköhoitoon kuului kymmenen hoitokertaa.
Johannan sähköhoitoon kuului kymmenen hoitokertaa.

Johanna työskentelee luovalla alalla, ja työmäärät vaihtelevat voimakkaasti. Välillä hän on paiskinut töitä oman jaksamisensa kustannuksella, jotta on saanut projektit valmiiksi.

– Tahti on ollut kymmenen vuotta sellainen, ettei minulla ole ollut mahdollisuutta ottaa rauhallisesti. Olen joutunut kantamaan vastuuta monista asioista kotona ja samaan aikaan koittanut pärjätä työjuttujen kanssa. Olen aina painanut loppuun asti ja pysähtynyt vasta, kun on ollut aivan pakko.

Johanna on tiedostanut, että pahimpina aikoina hänen olisi pitänyt säännöstellä voimavarojaan paremmin ja hidastaa tahtia. Se ei ole kuitenkaan onnistunut.

– Se ei ollut tahdonalainen asia, koska taustalla oli sairaus. En ole pystynyt elämään säännöstellymmin.

Johanna on myös vähän perfektionisti. Hän on uskonut, että töihin uppoutumalla saisi pidettyä synkät ajatukset loitolla. Näin kävikin välillä, kun työt innostivat ja veivät mukanaan, mutta lopulta liiallinen työnteko uuvutti ja pahensi oloa.

Sähköhoito pelotti mutta oli uusi mahdollisuus

Pari viime vuotta ovat olleet Johannalle erityisen raskaita. Monet ongelmat kasautuivat. Johanna erosi uudesta aviomiehestään, avioeron jälkeinen ihmissuhde osoittautui vaikeaksi, lähiomainen sairastui vakavasti, ja Johanna joutui muuttamaan lastensa kanssa kolme kertaa runsaan vuoden aikana.

Myös oljenkorreksi toivotut opinnot uudella alalla osoittautuvat odotettua raskaammiksi.

Muutokset nakersivat syvästi Johannan perusturvan tunnetta. Myös hänen lapsensa oireilivat.

Syyskuussa 2022 Johanna putosi elämänsä syvimpään henkiseen kuoppaan. Masennus vei toimintakyvyn ja lamautti hänet täysin. Eräänä aamuna hänen piti lähteä viemään lastaan silmälääkäriin, mutta hän ei päässyt enää sängystä ylös. Hän vain itki pahaa oloaan.

Äitinsä avulla Johanna hakeutui terveyskeskuksen kautta psykiatriselle osastolle – jälleen kerran. Hänellä oli itsemurha-ajatuksia ja hän koki, ettei olisi enää turvassa itsensä kanssa.

– Ensimmäiset neljä viisi päivää osastolla mietin vain omaa kuolemaani. Mietin, etten enää jaksa elää, kun tuntui, ettei mikään koskaan muutu. Samat ongelmat tulevat eteen uudelleen ja uudelleen. Mieleni alkoi olla niin hauras, että mikään ei tuntunut enää miltään, ei edes oma kuolemani.

Osastolla oli sähköhoitoa saaneita potilaita. He kertoivat kokemuksistaan myönteisesti, ja Johanna otti asian puheeksi lääkärinsä kanssa. Lääkäri arvioi, että sähköhoidosta saattaisi olla hänelle apua.

Ajatus sähköhoidosta pelotti Johannaa hieman. Hän päätti kuitenkin tarttua mahdollisuuteen. Hän oli kokeillut jo kaikki mahdolliset hoitokeinot ja oli valmis tekemään mitä tahansa saadakseen apua.

– Halusin sitä hoitoa, koska en uskonut, että mikään muu ikinä auttaisi.

Sähköhoidosta on paljon väärinkäsityksiä

Mielenterveysongelmat ja niiden hoito eivät enää leimaa ihmistä samalla tavoin kuin takavuosina. Sähköhoito on kuitenkin yleisesti melko tuntematon hoitomuoto, ja siihen liittyvät mielikuvat ovat usein kielteisiä tai pelonsekaisia.

Hoitoon liittyy kuoleman riski, mutta se on käytännössä olematon. Riski liittyy vain nukutukseen, ei itse hoitoon.

– Kuolemanriski on hyvin pieni. Se vastaa muiden kevyttä nukutusta vaativien toimenpiteiden riskiä. Samanlainen nukutus annetaan esimerkiksi sydämen rytmin siirrossa tai muussa suhteellisen pienessä operaatioissa, Niko Seppälä sanoo.

Johanna on törmännyt tuttavapiirissä käymissään keskusteluissa siihen, että sähköhoitoa on pidetty ”modernina lobotomiana”. Seppälä tyrmää rinnastuksen.

– Lobotomiassa tehdään leikkauksella pysyvä muutos aivoihin, mutta ECT-hoitosarja ei aiheuta mitään fundamentaalisen pysyviä muutoksia aivoihin tai niiden toimintakykyyn. Sähköhoito elvyttää ja rauhoittaa tiettyjä aivoalueita ja vähentää masennusta.

Seppälän mukaan mielikuviin ovat vaikuttaneet esimerkiksi elokuvat, josta tunnetuin on Yksi lensi yli käenpesän (1975). Elokuvassa näyttelijä Jack Nicholsonin esittämä päähenkilö kapinoi mielisairaalan henkilökuntaa vastaan ja saa rangaistukseksi sähköhoitoa.

– Tämä elokuva on muokannut paljonkin mielikuvia sähköhoidosta.

Elokuvan ilmestymisen jälkeen sähköhoitomäärät romahtivat.

Hoitokeino herättää myös jyrkkää vastustusta ainakin ulkomailla. Amerikkalaislähtöinen kansalaisjärjestö The Citizens Commission on Human Rights pitää sähköhoitoa kidutuskeinona. Järjestö vaatii sen kieltämistä lailla. Seppälän mukaan järjestö on ”sotajalalla psykiatriaa vastaan”. Vuonna 1969 perustetun järjestön taustalla on amerikkalainen skientologinen kirkko.

Monet keskustelut pyyhkiytyivät mielestä

Johannan hoitojakso sisälsi kymmenen hoitokertaa. Häntä varoitettiin muistivaikeuksista.

Pahimmissa tapauksissa useiden kuukausien tapahtumat voivat pyyhkiytyä mielestä, mutta se on hyvin harvinaista. On myös epäselvää, liittyvätkö muistiongelmat itse hoitoon vai vaikeaan masennukseen.

Johanna luuli, että muistiongelmat tulisivat heti hoidon alkuvaiheessa, mutta huomasi ongelmia vasta kahdeksannen hoitokerran jälkeen.

Eräänä päivänä hoitojen päättymisen jälkeen hän lähti hakemaan autolla lastaan koulusta. Hänellä oli Google maps päällä, mutta hän ei enää tunnistanut tuttuja maisemia.

– Minun piti soittaa läheiselle ihmiselle ja kysellä häneltä, että missä olen.

Myös yhteydenpito ystävien kanssa vaikeutui.

– Jouduin varmistamaan kaikilta kuulumisiani kyselleiltä, mistä olemme viimeksi puhuneet tai milloin olimme viimeksi tavanneet.

Pahimmat muistiongelmat menivät ohi noin kuukaudessa, mutta täysin Johannan muisti ei ole vielä palautunut.

– En tiedä, johtuuko se sähköhoidosta vai siitä, että aivoni ovat kuormittuneet pitkän ajan. Moni viime syksyn aikana käymäni keskustelu tuntuu pyyhkiytyneen pois pysyvästi.

Johannan täytyi pitää sähköhoidon takia kuukauden tauko ADHD-lääkkeen syömisestä, joten hänen keskittymiskykynsä heikkeni samanaikaisesti muistihäiriöiden kanssa.

– En pystynyt keskittymään enää yhtään mihinkään. Se teki arjesta aivan järkyttävää säätöä. Saatoin pyöriä kotona puhtaat pyykit sylissäni, enkä tiennyt mihin olin niitä viemässä. Unohdin parin minuutin välein mitä piti seuraavaksi tehdä.

Hoito helpotti masennusta

Sähköhoitojakso oli Johannalle rankka, mutta ei mitään verrattuna siihen mitä hän oli kokenut ennen hoitoa. Tammikuussa 2023 noin kuukausi sähköhoidon päättymisen jälkeen hän kertoo olevansa tyytyväinen sähköhoitoon. Masennukset oireet ovat helpottaneet, ja hän on taas jaksanut tehdä tavallisia arkisia asioita.

– Olen todella kiitollinen hoidosta. Nyt olen toimintakykyinen ja elämä tuntuu taas normaalilta.

Hän on myös oppinut paremmin tuntemaan omat rajansa. Hän lähti vuoristoratamaisesta ihmissuhteesta ja koittaa nyt elää mahdollisimman tasaista elämää.

Johanna syö edelleen masennus- ja ADHD-lääkkeitä. Sähköhoitoon hän menisi uudelleen, jos vaikea masennus uusii.

Nyt tutkitaan, onko Johannalla jo diagnosoitujen sairauksien lisäksi kaksisuuntainen mielialahäiriö. On mahdollista, että hän on saanut vuosien varrella hoitoa väärään sairauteen. Se saattaisi selittää, miksi hän ei ole parantunut masennuksesta. Hän on jo aloittanut maniaa tasaavan lääkityksen.

Vaikka hänen vointinsa on nyt hyvä, hän pelkää uutta romahdusta.

– Ahdistaa, koska tiedän, että siinä voi mennä taas puoli vuotta tai vuosi, etten pysty tekemään yhtään mitään. Se on pakko hyväksyä. Koitan pitää itsestäni niin hyvää huolta kuin mahdollista ja tehdä elämässäni sellaisia ratkaisuja, että ne tukevat omaa hyvinvointiani. En voi sen enempää tehdä.

Masennus on ”opittu ominaisuus”

  • Viisi prosenttia suomalaisista sairastuu elämänsä aikana hoitoa vaativaan vakavaan masennukseen. Eriasteiset masennuksen oireet koskettavat joka neljättä suomalaista.
  • Masennuksen hoitaminen on vaikeaa, koska sen syitä ei juurikaan tunneta. Kaiken parantavaa lääkettä tai hoitokeinoa on sen takia lähes mahdotonta keksiä.
  • Aivojen näkökulmasta masennus on ”opittu ominaisuus”. Masentuneen ihmisen aivot muuntuvat masentuneiksi.
  • Osa masentuneista paranee psykoterapialla ja mielialalääkkeillä mutta aina ne eivät auta. Masennus voi myös mennä ohi itsestään.
  • Masennus on yksi suurimmista työkyvyttömyyttä aiheuttavista sairauksista. Tutkimusten mukaan vain harvoille työkyvyttömäksi masennuksen takia joutuneelle on annettu sähköhoitoa. Hoidon hinta on murto-osa eläkkeelle jäämisten kustannuksista.

Asiantuntija: psykiatrian erikoislääkäri Niko Seppälä / Satakunnan sairaanhoitopiiri

 

https://www.apu.fi/

https://www.apu.fi/

Опубликовано Оставить комментарий

Возникновение и частота депрессии в постковидном синдроме.

Все больше пациентов после выздоровления от COVID-19 сообщают о продолжающихся или впервые возникших симптомах, составляющих постковидный синдром. Oliver Renaud-Charest et al. задались вопросом о частоте проявления депрессивных симптомов и клинически значимой депрессии спустя 12 и более недель после инфекции SARS-CoV2. Результаты обзора, опубликованные в Journal of Psychiatric Research, показывают отсутствие связи между частотой депрессивных симптомов и степенью тяжести COVID-19. Частота проявления депрессивных симптомов варьировалась от 11 до 28%, клинически значимой депрессии – от 3 до 12%. Стоит учитывать, что в отношении групп пациентов исследования были гетерогенными, и большинство из них не включало контрольную группу.

Инфекция COVID-19, затронувшая уже более 194 млн человек (на 26 июля 2021 г.), продолжает распространяться по всему миру. Исследования говорят о наличии продолжающихся симптомов, в том числе после бессимптомной формы заболевания. По определению Национального института здравоохранения и совершенствования медицинской помощи Великобритании, постковидный синдром – это симптомы, возникшие и/или продолжающиеся более чем через 12 недель после инфекции SARS-CoV2. Они часто включают нейропсихические проявления (утомляемость, депрессию), что подразумевает вероятный нейротропный эффект вируса. Депрессивные симптомы, а также клинически значимая депрессия в постковидном синдроме могут существенно влиять на качество жизни пациентов.

 

Поиск статей, опубликованных с 1 января 2020 г. до 5 июня 2021 г., осуществлялся с помощью ресурсов PubMed, Ovid Medline и Google Scholar. Критериями включения выступали: подтвержденная анализом ПЦР коронавирусная инфекция; использование стандартизированных шкал для оценки симптомов депрессии (HADS-D, PHQ-9, критерии DSM-IV или DSM-5); оценка симптомов депрессии через более чем 12 недель после инфекции SARS-CoV2.

 

Частота депрессивных симптомов спустя 12 недель составила от 11 до 28%, клинически значимой депрессии и/или тяжелых депрессивных симптомов – от 3 до 12%. Главными факторами, ассоциированными с депрессией, выступили женский пол, психиатрический анамнез, системное воспаление в острой фазе COVID-19. Одно из исследований выявило корреляцию между значением индекса системного иммунного воспаления (SII) и выраженностью симптомов депрессии в периоде, охватывающем 3 месяца после выздоровления. Снижение индекса SII было ассоциировано с меньшей тяжестью депрессии. Некоторые исследования не показывают связи между тяжестью COVID-19 и выраженностью депрессии. Не отмечалось существенного влияния возраста на возникновение симптомов. Тем не менее пациенты старше 75 лет зачастую были более подвержены риску депрессии. Остается актуальным вопрос о степени влияния системного воспаления и социально-экономических факторов на развитие депрессии в постковидном периоде.

 

Таким образом, несмотря на имеющиеся факторы риска, нельзя утверждать, что депрессия наблюдается у пациентов с постковидным синдромом чаще, чем в общей популяции. Последующие исследования должны включать контрольные группы, не подверженные SARS-CoV2.

 

Автор перевода: Горбунова Е. В.

 

Редактура: Явлюхина Н. Н.

 

Источник: Olivier Renaud-Charesta, Leanna M.W. Luia, Sherry Eskander. Onset and frequency of depression in post-COVID-19 syndrome: A systematic review. Journal of Psychiatric Research.

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/34619491/

https://psyandneuro.ru/

https://psyandneuro.ru/

Опубликовано Оставить комментарий

Детские тревожные расстройства.

Тревожные расстройства (ТР) — эмоциональные нарушения, для которых характерны интенсивная тревога, мрачные предчувствия и сильный страх. В большинстве случаев ТР стартуют в детстве и во время пубертата. Повышенная тревога нарушает развитие ребенка, приводит к социальной дезадаптации и повышает риск суицидального поведения. При треккинге во взрослую жизнь детские ТР трансформируются в стойкие психопатологии, с трудом поддающиеся лечению. Рассказываем, почему возникают детские тревожные расстройства и что с этим делать.

Распространенность и особенности детских тревожных расстройств

Тревога — защитная реакция организма, возникающая при ожидании негативных событий. Она подготавливает нас к встрече с опасностью и активизирует механизм борьбы или бегства. В норме эта эмоция кратковременная и контролируемая. Но если тревога зашкаливает, не поддается контролю и становится хронической, тогда ее приравнивают к тревожному расстройству. Наличие тревожного расстройства у ребенка означает, что он сталкивается с тревогой гораздо чаще и переживает ее более болезненно по сравнению со сверстниками.

Спутник многих ТР — сильный страх. Все дети периодически испытывают страх, это нормально. Страх считается признаком ТР, если он нарушает нормальную жизнь ребенка, загоняет ее в жесткие рамки. Например, ребенок с кинофобией может перестать выходить из дома из-за страха встретить на улице собаку.

По разным данным распространенность ТР в детском и подростковом возрасте составляет 9–32%. Чем старше становится ребенок, тем выше риск заболевания. У многих детей развивается не одно, а несколько тревожных расстройств.

Детское тревожное расстройство может быть как самостоятельным заболеванием, так и проявлением неврологических патологий, включая СДВГ, инфекционное поражение ЦНС, расстройства аутического спектра.

Патологические тревога и страх у детей практически всегда сопровождаются соматическими симптомами, которые связаны с нарушением работы вегетативной нервной системы. К ним относятся учащенный сердечный ритм, головные боли, тремор, тошнота, рвота, нарушения сна.

Многим родителям кажется, что детские ментальные проблемы — не болезнь, и они пройдут с возрастом. Но психические заболевания, возникшие в детстве, не исчезают без последствий.

Им свойственен треккинг во взрослую жизнь. Кроме того, они могут стать основой для развития вторичных психопатологий — депрессии и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.

Виды детских тревожных расстройств

К самым распространенным ТР у детей относятся тревожно-фобические расстройства, реже встречаются генерализованное ТР, сепарационная тревога и селективный мутизм.

Тревожно-фобические расстройства (ТФР)

ТФР возникают у 5–12% детей и подростков. К ним относятся:

  • Агорафобия — боязнь мест, которые невозможно быстро покинуть при развитии панической атаки. Ребенок с этим расстройством боится находиться в толпе, общественных местах. Обычная поездка в транспорте вызывают у него дрожь в теле, нехватку воздуха, панику. Как правило, детская агорафобия стартует в 15–17 лет. Из всех ТФР это самое дезадаптирующее расстройство, которое может превратить общительного ребенка в замкнутого и одинокого, заставить его сидеть дома, прогуливать школу, отказываться от общения с друзьями.
  • Социальная фобия — патологический страх оказаться в центре внимания и быть негативно оцененным. Чаще всего социофобия возникает во время пубертата, когда из-за гормональной перестройки любая критика воспринимается болезненно. Приступы социальной тревоги сопровождаются соматическими симптомами — покраснением лица, тошнотой, дрожанием рук и голоса, головокружением. При социофобии возрастает риск депрессии в 3 раза, а суицидального поведения — в 6 раз. Дети с этим расстройством часто бросают школу.
  • Специфические фобии — страх реальных или выдуманных объектов (животных, насекомых, сказочных персонажей), определенных ситуаций (высоты, темноты, замкнутого пространства). В эту же группу входит нозофобия — боязнь развития опасных заболеваний. При столкновении с источником страха ребенок испытывает ужас, впадает в панику. Специфические фобии чаще всего возникают до 10 лет и очень редко проходят самостоятельно. В подростковом возрасте они никуда не исчезают, а лишь меняют свое содержание.

У детей с ТФР индекс тревожности в 1,5 раза выше по сравнению со здоровыми ровесниками. Также у них более выражены такие ментальные проблемы, как незащищенность, недоверие к себе, чувство неполноценности, враждебность, фрустрация, трудности в общении и депрессивность.

Генерализованное тревожное расстройство

При генерализованном ТР нет какого-то определенного объекта или события, вызывающего патологическую тревогу и страх. Дети беспокоятся о разных сферах жизни — здоровье, взаимоотношениях с одноклассниками и родителями, своей успеваемости в школе, повседневных делах. Они могут подолгу прокручивать в голове одни и те же события, часами сидеть над легкими школьными заданиями, бесконечно составлять списки текущих и будущих дел. Постоянные спутник расстройства — страх совершить ошибку.

Приступы тревоги сопровождаются быстрой утомляемостью, инсомнией, раздражительностью, гипертонусом мышц и расстройством внимания. Постоянное психическое и физическое напряжение приводит к быстрому истощению резервов организма.

Пиковый возраст генерализованного ТР — 10–12 лет. При отсутствии лечения заболевание сохраняется и во взрослом возрасте.

Генерализованное ТР у взрослых относится к инвалидизирующим состояниям. У 90% пациентов развиваются социофобия иди паническое расстройство, у многих — большая депрессия, которой свойственны полное отсутствие интереса к жизни, снижение когнитивных функций и суицидальное поведение.

Сепарационная тревога

Сепарационная тревога (СТ) — дистресс, вызванный разлукой с объектом эмоциональной привязанности. У большинства детей такая тревога возникает при расставании с родителями. Детский протест против разлуки выражается в неуправляемых истериках, отказе идти в детсад или школу, ложиться спать в одиночестве. Патологическая тревога провоцирует головные боли, тошноту, рвоту. Нередко детей мучают ночные кошмары.

Чаще всего заболевание стартует в 7–9 лет, его распространенность среди детей и подростков составляет 3–5%. До пяти лет проявления СТ считаются нормой, после — ментальным расстройством.

У детей с сепарационной тревогой развивается несколько тревожных расстройств чаще, чем у детей с генерализованным ТР и социофобией. Также заболевание может сочетаться с депрессией, СДВГ и биполярным расстройством.

В МКБ-10 и DSM-IV сепарационная тревога относится к детским ментальным расстройствам. Однако исследования последних десятилетий показали, что СТ часто встречается и у взрослых. При этом она может быть как наследием детства, так и стартовать после 18 лет. В связи с этим в DSM-5 сепарационная тревога рассматривается как расстройство, которое может возникать в любом возрасте.

Селективный мутизм

При заболевании ребенок отказывается говорить в ситуациях, которые вызывают у него тревогу. Например, он может молчать в детском саду или школе, но при этом нормально разговаривать в других условиях.

Практически у всех детей с этим расстройством наблюдается социофобия. Предполагается, что селективный мутизм может быть избегающей стратегией, которая помогает социофобам преодолевать тревогу.

Без лечения селективный мутизм прогрессирует, приводит к хронической депрессии и поведенческим проблемам. При тяжелой форме заболевания ребенок может полностью перестать говорить.

Детерминанты тревожных расстройств у детей

Стиль воспитания

На риск развития ТР у детей во многом влияет стиль воспитания. При авторитетном стиле воспитания детское тревожное расстройство — большая редкость. Авторитарное, разрешительное, гиперопекающее родительство приводит к обратному эффекту.

Авторитетное воспитание — баланс между дисциплиной, правилами, эмоциональной поддержкой и доверием. Авторитетные родители устанавливают правила поведения, но они допускают их изменение в разумных пределах, учитывают мнение детей, позволяют им проявлять инициативу. Дети авторитетных родителей демонстрируют просоциальное поведение, высокий самоконтроль, развитые когнитивные и социальные навыки, низкий уровень тревожности.

Разрешительное воспитание связано с отсутствием контроля и каких-либо правил. Многие родители считают этот путь самым правильным — полная свобода позволяет детям развивать самостоятельность. Но вседозволенность приводит к отсутствию у детей навыков самоконтроля и социальной регуляции, необходимых для общения с окружающими. У ребенка снисходительных родителей не складываются отношения со сверстниками и учителями, и он начинает воспринимать мир как угрожающий, враждебный. Всё это провоцирует повышенную тревожность и способствует развитию ТР.

Родительская снисходительность часто соседствует с отсутствием внимания и заботы, что бьет по детской самооценке. Опрос среди детей с ТФР показал, что у 66,7% тяжелая обстановка в семье, для многих респондентов главная проблема — отсутствие внимания родителей.

При авторитарном воспитании решения принимают только родители, основной принцип их коммуникации с детьми «я приказываю — ты исполняешь». Они считают вполне допустимыми такие формы воспитания, как телесные наказания, психологическое насилие. Родительство в стиле «кнут без пряника» приводит к возникновению у детей интернализирующих и экстернализирующих расстройств.

Интернализирующие психические расстройства проявляются на когнитивном уровне, экстернализирующие — на поведенческом. Первым свойственны глубокие внутренние переживания, депрессия, низкая самооценка, социальная замкнутость, суицидальное поведение. Для экстернализирующих расстройств характерны дезадаптивное поведение и агрессия, направленная на окружающих.

Гиперопека также провоцирует ментальные проблемы у детей. Когда ребенок растет в «тепличных условиях», у него развивается выученная беспомощность — состояние, когда любое препятствие, даже незначительное, воспринимается как непреодолимое.

Гиперзаботливым родителям свойственен высокий уровень тревоги, который передается и детям, провоцируя инфантилизм, неуверенность в себе. Гиперопека относится к провокаторам сепарационной тревоги и социофобии.

Наследственность

Один из факторов риска развития ТР у детей — наследственность. Тревожность передается по наследству с вероятностью в 40–50%. Также предполагается, что дети могут наследовать от родителей низкую стрессоустойчивость.

Вероятность передачи по наследству специфических фобий составляет 35–45%, агорафобии — 61%. Исследования с участием близнецов продемонстрировали, что социальная тревога имеет генетические механизмы передачи, общие с нейротизмом и экстраверсией.

Предполагается, что ТР возникают из-за дисфункции некоторых структур мозга и нейромедиаторных систем (ГАМК-ергической, норадренергической), которая может передаваться по наследству.

Материнский стресс во время беременности

Пренатальный стресс влияет на развитие тормозных нейронов плода, отвечающих за ослабление и подавление процесса возбуждения. В свою очередь, нарушение работы тормозных нейронных систем — провокатор многих психопатологий.

Высокий уровень материнского беспокойства во время беременности может вести к развитию страхов у малышей, эмоциональных проблем у дошкольников и школьников, включая патологическую тревогу.

Кроме того, перинатальный стресс коррелирует с возникновением у детей расстройств аутистического спектра, шизофрении и синдрома Туретта.

Недостаток витаминов и минералов

Недостаток некоторых витаминов и минералов повышает риск ТР. Доказана обратная связь между уровнем витамина D в крови и симптомами тревожных расстройств и депрессии. Рецепторы к витамину D обнаружены в нейронах и глиальных клетках мозговых структур, отвечающих за регуляцию эмоций и поведения. При недостатке витамина D их работа нарушается, что повышает риск ТР и депрессии.

Один из провокаторов ТР и других ментальных расстройств — нейровоспаление. Витамин D модулирует врожденные и адаптивные иммунные реакции, ослабляя нейровоспалительный процесс.

Нарушение детского психического здоровья также связано с недостатком витаминов группы В, магния и цинка. У детей с йодной недостаточностью часто возникают тревожно-фобические расстройства, астения, депрессия.

Детское ожирение

Дети и подростки с ожирением в два раза чаще страдают от тревоги и депрессии по сравнению с детьми с нормальным весом. Это можно объяснить тем, что тучные дети часто сталкиваются со стигматизацией со стороны ровесников, учителей и даже родителей.

В российских школах в 80% случаев жертвами буллинга становятся дети с физическими недостатками, в том числе с лишними килограммами. Жертвы травли живут в состоянии хронического стресса, что провоцирует развитие ментальных расстройств.

Методы лечения тревожных расстройств у детей

У многих детей тревожные расстройства долго остаются недиагностированными, что приводит к отсутствию своевременной психиатрической помощи и хронизации заболеваний. Часто в этом виноваты родители, которые слишком поздно обращаются к специалистам. Например, с проблемой детской сепарационной тревоги к психиатру приходят лишь тогда, когда ребенок начинает прогуливать школу или у него возникают тяжелые соматические симптомы.

Для некоторых родителей «детский психиатр» — звучит пугающе. Виной тому миф о непременном назначении психотропных препаратов. Но в арсенале детских психиатров есть и другие инструменты, включая когнитивно-поведенческую терапию (КПТ).

КПТ показывает большую эффективность по сравнению с медикаментозным лечением при недавней манифестации тревожного расстройства и отсутствии тяжелых симптомов. Из этого можно сделать вывод, что чем раньше будет выявлено ТР, тем ниже вероятность назначения медикаментов. Для нормализации психического состояния ребенка и достижения стойкого результата требуется от 12 до 20 сеансов КПТ.

Также для лечения ТР применяется рациональная, игровая и семейная психотерапия. Последняя позволяет скорректировать повышенную тревожность родителей и проблемы коммуникации в семье — факторы развития и поддержания ТР у детей.

Медикаментозное лечение включает назначение небензодиазепиновых транквилизаторов, мягких нейролептиков, фитопрепаратов. Небензодиазепиновые транквилизаторы безопаснее в применении, чем психотропные средства с бензодиазепинами: они не вызывают лекарственную зависимость и снижение когнитивных функций.

https://knife.media/

https://knife.media/