В реалиях современной действительности активно процветает и всячески укрепляется культ тела и официальной медицины. Развиваются научные технологии, тестируется препараты, публикуются результаты новых исследований… Продвинутых методов лечения становится все больше, но в мире не уменьшается количество страдающих и болеющих людей. На фоне бурного роста медицинской сферы, для которой тело является главной причиной болезней и основной мишенью профилактических и лечебных воздействий, психика становится бледной тенью, влияние которой на состояние здоровья (как физического, психологического и социального благополучия) значительно недооценивается, а то и вовсе отрицается. Такая ситуация приводит к особо уязвимому положению психосоматических больных, которые вынуждены отрицать психологический аспект своей болезни, потому что в психику все равно никто не поверит. Для среднестатистического современного человека психика — это нечто эфемерное, трудноуловимое и недоказуемое, и, по сравнению с цифрами, таблицами, графиками и заключениями медицинских обследований, она кажется чем-то несерьёзным и ненастоящим, а, значит, ей можно пренебречь. Такое отношение к психологическим процессам, принятое в нашем обществе, приводит к тому, что психосоматический больной чувствует себя обманщиком, актером, манипулятором и самозванцем, который прикидывается, что болеет, а сам наслаждается вторичными выгодами своей ситуации, из-за чего ему легче сразу обращаться с симптомами за медицинской помощью, когда все уже сильно запущено, а, если уж доведётся попасть к психологу, то только не с психосоматикой, ведь обыденное представление о психосоматике таково, что это человек сам выдумал себе проблему, сам виноват в том, что ему плохо, а, значит, и помощь ему никакая не нужна. Другое дело, если проблема подтверждена медицинским диагнозом — вот тогда это действительно серьёзно, и тогда люди правильно поймут.Такое обесценивающее и искаженное отношение к психике чревато не только тупиковой ситуацией невозможности получения своевременной, полноценной и комплексной помощи психосоматическим больным, но и игнорированием тонкого взаимного влияния психического и физического пластов бытия друг на друга, а, значит, и неправильным, односторонним подходом к лечению. Вполне возможно, что лекарства и медицинские процедуры могут отчасти облегчить ситуацию такого больного, но для закрепления результата, в любом случае, потребуется психологическая работа с глубинными причинами телесного неблагополучия, в противном случае врачам удастся лишь убрать симптом, который вскоре найдет иной способ выразить себя, ведь проблема не была решена.
Материалистическому подходу к здоровью человека можно противопоставить описанные в книге Л. Шерток «Непознанное в психике человека» эксперименты со внушёнными ожогами, когда под гипнозом у людей появлялись покраснения на руках, которые проходили все стадии классического ожога, а затем точно так же под гипнозом и исчезали. Эти эксперименты свидетельствуют не только о колоссальной роли психики в формировании нашего самочувствия и ситуативного состояния, но и об огромном ее влиянии на неуловимые изменения в самих клетках нашего тела. И при отрицании роли психики в том, как формируются и развиваются заболевания, мы лишаемся доступа к этому ресурсу и возможности вовремя предупредить и остановить разрушительный процесс.
Психосоматические расстройства проходят в своём развитии несколько стадий, и первая из них, когда взаимодействие между психикой и телом только-только начинает расслаиваться, часто не замечается, поскольку она переживается, как оторванный от тела и не влияющий на тело эмоциональный конфликт. Но при отсутствии широкого спектра доступных защитных психологических и компенсаторных механизмов, из которых человек мог бы выбирать оптимальные для данной ситуации, при нехватке когнитивных и поведенческих стратегий совладания со своим эмоциональным состоянием внутренний конфликт исчерпывает возможности человека справляться с ним; этот конфликт начинает углубляться в тело и прорастать в нем в форме симптомов. В развитии психосоматических расстройств, конечно, большую роль играют наследственность, выносливость организма, но сам конфликт, который запускает этот процесс, изначально является эмоциональным. И, если пропустить момент, когда конфликт ещё можно было разрешить другими способами, он может настолько укорениться в теле, что повлечёт за собой глубокие морфологические изменения в тканях организма.
Но даже если такие изменения произошли, и вызванная эмоциональным конфликтом болезнь уже вросла в тело, больному ещё можно помочь. Необратимой в таких случаях является лишь часть процессов деструкции организма, а другую часть органов и функций ещё можно спасти от дальнейшего распространения и усугубления конфликта. Для этого психосоматическому больному и нужен психолог, который поможет ему вскрыть самые ранние причины психосоматического способа реагирования и взаимодействия с миром именно таким образом, научиться регулировать своё эмоциональное состояние, совладать с уже имеющимися симптомами, адаптироваться к ним так, чтобы не разрушать себя дальше, и обрести целостность, которая является основой здоровья. В отличие от обыденного сознания, враждебно настроенного к психосоматике, как к «симуляции», психоаналитический подход серьзно относится к бессознательному и тем механизмам, в которые человек вовлекается действительно против своей воли, ведь никому, на самом деле, не хочется болеть, и, если психосоматический способ реагирования на эмоции закрепляется, это происходит отнюдь не на фоне благополучной социальной среды и жизни. Порой такой механизм становится единственной возможностью человека выжить, сохранить свое «я» и не сойти с ума. Поэтому психосоматика — это не что-то постыдное или менее серьёзное, чем «исключительно физические заболевания», а естественная реальность нашей жизни, в которой душа влияет на тело, а тело — на душу, отражение их взаимосвязи, которая мало у кого функционирует идеально слаженным образом в силу драматической расколотости человеческой природы на тело и дух, а человеческого сознания — на абстрактный язык знаков и символов и предметную действительность. И стыдиться психосоматики оказывается гораздо опаснее, чем признавать важность роли психики в наших телесных процессах. Ведь, отрезая одно от другого, мы совсем лишаемся возможности как-либо влиять на то, что с нами происходит.
