Рубрика: Депрессия

Опубликовано от — Оставить комментарий

Suo­ma­lai­nen mie­len­ter­veys­po­li­tiik­ka on unoh­ta­nut va­ka­vas­ti sai­raat ih­mi­set.

Karoliina Ahosen mielestä Suomessa ei ole syntynyt ikinä sellaista yhteiskuntapolitiikkaa, joka olisi aidosti ollut kiinnostunut tukemaan entisiä mielisairaalapotilaita osaksi yhteiskuntaa sairaaloiden alasajon jälkeen.Hyvin voimisen ja ennaltaehkäisemisen eetos on ohjannut huomiota pois vakavasti sairaiden aseman kohentamisesta suomalaisessa mielenterveyspolitiikassa, väitöstutkija Karoliina Ahonen Helsingin yliopiston teologisesta tiedekunnasta arvioi. Mielenterveyden häiriöön sairastuneiden ihmisoikeuksia ei voi edistää, mikäli yhteiskunnan syrjäyttäviin tekijöihin ei puututa.
Karoliina Ahonen on tutkinut väitöskirjassaan suomalaisen mielenterveyspolitiikan muodostumista mielisairaaloiden lakkauttamisen jälkeen. Hän on selvittänyt, miten julkinen valta on pyrkinyt turvaamaan kansalaisten perus- ja ihmisoikeudet mielenterveystyötä ohjatessaan.
Mielisairaaloita ryhdyttiin purkamaan Suomessa 1980-luvulla kansainvälisen esimerkin mukaan. Muutos liittyi laajempaan laitoshoidon alasajoon, missä julkisia palveluita haluttiin keventää ja tehostaa. Mielisairaalat tulivat yhteiskunnalle kalliiksi. Toisaalta psykiatrinen hoito myös kehittyi sekä ihmisoikeusajattelun vahvistumisen myötä että lääketieteellisestä näkökulmasta.
– Lisäksi syntyi uudenlaisia lääkkeitä, jotka mahdollistivat avohoitoon siirtymisen, Ahonen kertoo.
Muutoksilla oli vaikutuksensa. Mielenterveyspolitiikan painopiste siirtyi vakavasti sairaiden ihmis- ja perusoikeuksien turvaamisesta koko väestön mielenterveyden ja hyvinvoinnin hallintaan.
– Suomalainen mielenterveyspolitiikka on ollut terveyden edistämiseen, ennaltaehkäisemiseen ja hoidon kehittämiseen keskittyvää hyvinvointivaltion politiikkaa. Hyvinvointivaltio tarvitsi terveitä ja työkykyisiä kansalaisia. Vakavasti sairaiden ihmis- ja perusoikeuksia ei ole onnistuttu turvaamaan palvelujärjestelmään keskittyneen kehittämistyön avulla, sillä palvelujärjestelmää on kehitetty kyvykkäille ja aktiivisille kansalaisille. Vakavasti sairaat eivät ole pystyneet hyödyntämään tällaista järjestelmää, Ahonen toteaa.

Mie­len­ter­vey­den häi­ri­öön sai­ras­tu­nei­den ih­mi­soi­keuk­sia ei voi edis­tää, mi­kä­li yh­teis­kun­nan syr­jäyt­tä­viin te­ki­jöi­hin ei puu­tu­ta

Mielenterveystyön kehittämiseen liittyvät ihmisoikeuskysymykset keskittyvät Ahosen mielestä tällä hetkellä ennakkoluuloja vastaan kamppailemiseen ja asennevaikuttamiseen. Sen sijaan huomiota tulisi kiinnittää hänen mukaansa pikemminkin syrjinnän ja ihmisoikeusrikkomusten selvittämiseen ja estämiseen.
– Nyt yhdessäkään julkisen vallan poliittisessa ohjausasiakirjassa ei analysoida systemaattisesti, millaisia tuloksia mielenterveyspolitiikalla on saavutettu ja mitkä ovat konkreettiset toimenpiteet tai mitattavat tavoitteet ihmisoikeuksien turvaamiseksi.
– Esimerkiksi avohoitoa mielenterveyspolitiikan keinona ei ole kyseenalaistettu missään vaiheessa. Myöskään avohoidon alkuperäisen tavoitteen, ihmisoikeuksien vahvistamisen, toteutumista ei ole arvioitu, väittelijä sanoo.
Ahosen mukaan julkinen valta olisi voinut ohjata mielenterveyspolitiikkaa toisin. Yhteiskunnallisten tieteenalojen tutkijoiden olisi myös hänen mielestään kiinnostuttava lääketieteellisen lähestymistavan hallitsemassa mielenterveystyössä nykyistä vahvemmin siitä, miten mielenterveyden häiriöön sairastuneiden ihmis- ja perusoikeudet toteutuvat.
– Mielenterveyspolitiikan tulisi taata ihmisille resurssit yhteiskunnallisen toimijuuden toteuttamiseen sekä itsestään ja läheisistään huolen pitämiseen. Muutosta tarvitaan esimerkiksi palkkatyöstä ja yhteisöistä syrjäytymiseen sekä puutteellisiin asumisoloihin, väittelijä toteaa.
**
TM Karoliina Ahonen väittelee 10.1.2020 kello 12 Helsingin yliopiston teologisessa tiedekunnassa aiheesta «Suomalainen mielenterveyspolitiikka – Julkisen vallan ohjaus mielenterveyden häiriöön sairastuneiden ihmisoikeuksien turvaamiseksi». Väitöstilaisuus järjestetään osoitteessa Helsingin yliopiston Metsätalo-rakennuksen sali 1, Unioninkatu 40, Helsinki.
Vastaväittäjänä on professori Simo Vehmas, Tukholman yliopisto, ja kustoksena on professori Jaana Hallamaa Helsingin yliopiston teologisesta tiedekunnasta.
Väitöskirja on myös elektroninen julkaisu ja luettavissa E-thesis -palvelussa.
Väittelijän yhteystiedot: s-posti: karoliina.ahonen@helsinki.fi, @KaroliinaAhonen
www.helsinki.fi
 

Опубликовано от — Оставить комментарий

Возраст начала тревожных расстройств.

Тревожные расстройства могут начинаться в детстве, в подростковом и молодом возрасте. Тяжесть расстройства зависит от времени его начала. Раннее начало (в детстве) связано с более тяжелой формой психопатологии, коморбидностью, более серьезными поведенческими нарушениями и даже с более высоким риском самоубийства. Раннее начало генерализованного тревожного расстройства, в отличие от позднего начала, связано с семейными проблемами и социальной дезадаптацией в детстве, повышенной чувствительностью в межличностных отношениях и трудностями в браке у взрослых.
Данные о возрасте начала тревожных расстройств (AOO – age of onset) сильно варьируются. Разница объясняется методологией исследований и выбранными возрастными рамками. Обзор 2007 г. (1) показал, что медианный АОО фобий и сепарационного тревожного расстройства – между 7 и 14 годами, АОО других тревожных расстройств – 25-53. Проблема в том, что авторы статьи 2007 г. не искали АОО для отдельных тревожных расстройств.
 
Данный обзор посвящен не только АОО тревожных расстройств в целом, но и определенным подтипам.
 
Тревожные расстройства в целом
 
Медианный АОО тревожных расстройств в целом, рассчитанный на основе 14 исследований, равняется 22 годам и 7 месяцам, средний АОО – 21 г 3 мес.
 
Тревожные расстройства начинаются раньше чем расстройства настроения и расстройства, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами. Большинство исследований показывают, что межквартильный размах АОО тревожных расстройств больше чем у расстройств настроения и расстройств, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами. Это значит, что в среднем тревожные расстройства начинаются рано, но возрастной период, в рамках которого они могут начаться, относительно широкий.
 
Сепарационное тревожное расстройство
 
Средний АОО сепарационного тревожного расстройства, рассчитанный на основе 5 исследований, равняется 9 г 6 мес (доверительный интервал 6,3–12,6). Медианный АОО посчитать нельзя, т. к. в большинстве исследований этот параметр не учитывается. АОО сепарационного тревожного расстройства находится в рамках периода, длящегося 6 лет. Из всех тревожных расстройств у этого расстройства самый ранний АОО.
 
Специфические фобии
 
Средний АОО специфических фобий, рассчитанный на основе 12 исследований, равняется 11 г 1 мес (доверительный интервал 8,5–13,6), медианный АОО – 10 лет 2 мес. Таким образом, специфические фобии начинаются в детстве, их АОО находится в рамках периода, длящегося 5 лет.
 
Социофобия
 
Средний АОО социофобии, рассчитанный на основе 13 исследований, равняется 14 г 1 мес (доверительный интервал 13–15), медианный АОО – 16 лет 9 мес.
 
Из всех тревожных расстройств у статистики по АОО социофобии самый маленький доверительный интервал – 2 года. Это значит, что социальная тревожность возникает в рамках очень узкого временного периода в определенном возрасте. Небольшая разница между АОО в ретроспективных и проспективных исследованиях, предположительно говорит о том, что пациенты могут с высокой точностью указать на момент начала расстройства.
 
Агорафобия без панического расстройства
 
Средний АОО агорафобии без панического расстройства, рассчитанный на основе 8 исследований, равняется 21 г 2 мес (доверительный интервал 17–25), медианный АОО – 16 лет 6 мес.
 
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР)
 
(Почему ОКР больше не относится к тревожным расстройствам – см. https://psyandneuro.ru/rubriki/mysli-mjortvogo-lososja/pochemu-obsessivno-kompulsivnoe-ras/)
 
Средний АОО ОКР, рассчитанный на основе 11 исследований, равняется 24 г  (доверительный интервал 19–29), медианный АОО – 27 лет 6 мес.
 
Из всех тревожных расстройств у статистики по АОО ОКР самый большой доверительный интервал – 11 лет. Причиной может быть неточность воспоминаний пациентов о времени начала заболевания. Разница данных ретроспективных и проспективных исследований ОКР особенно значительна. В проспективных исследованиях АОО между 11,3 и 19,1, в ретроспективных – 21-51. Другая причина в том, что развитие ОКР не привязано к узкому временному периоду. В исследовании 2013 г. (2) приводятся такие данные:
 
20 % заболели ОКР в детстве (младше 12 лет),
25 % в отрочестве (12-17 лет),
32 % в молодости (18-29 лет),
21 % в зрелости (30-59 лет),
2 % в пожилом возрасте (старше 60).
 
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)
 
Средний АОО ПТСР, рассчитанный на основе 12 исследований, равняется 26 г 6 мес (доверительный интервал 22–31), медианный АОО – 32 года.
 
АОО ПТСР зависит от войн, систематического насилия и стрессовых ситуаций. Наличие этих факторов приводит к искажению расчетов АОО в проспективных и ретроспективных исследованиях. АОО также зависит от возрастных рамок выборки –  чем выше максимальный возраст в выборке, тем выше АОО ПТСР.
 
Паническое расстройство
 
Средний АОО панического расстройства, рассчитанный на основе 13 исследований, равняется 26 г 6 мес (доверительный интервал 23–30). Медианный АОО посчитать нельзя, т. к. в большинстве исследований этот параметр не учитывается.
 
Не существует значительного различия между АОО панического расстройства с агорафобией (22 года) и без агорафобии (25 лет). Нельзя делать какие-либо определенные выводы об эффекте коморбидной агорафобии на АОО панического расстройства.
 
Генерализованное тревожное расстройство (ГТР)
 
Средний АОО ГТР, рассчитанный на основе 15 исследований, равняется 34 г 11 мес (доверительный интервал 31–39), медианный АОО – 40 лет 7 мес. У ГТР самый высокий средний АОО среди всех тревожных расстройств.
 
Автора перевода: Филиппов Д.С.
 
Основная статья: Legerstee J.S. et al. (2019) The Age of Onset of Anxiety Disorders. In: de Girolamo G., McGorry P., Sartorius N. (eds) Age of Onset of Mental Disorders.
 
Источники:

  1. Kessler RC, Amminger GP, Aguilar-Gaxiola S, Alonso J, Lee S, Ustun TB. Age of onset of mental disorders: a review of recent literature. Curr Opin Psychiatry. 2007;20(4):359–64.
  2. Vaingankar JA, Rekhi G, Subramaniam M, Abdin E, Chong SA. Age of onset of life-time mental disorders and treatment contact. Soc Psychiatry Psychiatr Epidemiol. 2013;48(5):835–43.

 
http://psyandneuro.ru
http://psyandneuro.ru

Опубликовано от — Оставить комментарий

Влияние материнской депрессии на потомство.

Известно, что депрессия у матери во время перинатального периода оказывает неблагоприятное влияние на различные аспекты развитие ребенка, в том числе, социальную, эмоциональную и когнитивную функции, а также увеличивает риск депрессии в подростковом и взрослом возрасте.
Существует несколько объяснений данного феномена. Сама по себе депрессия у матери может отражать хронический стресс, который и влияет на развитие нервной системы у ребенка. В то же время депрессия, возникающая в дородовом периоде, может влиять на плод через эпигенетические механизмы. Srinivasan и соавторы сосредоточили свое внимание на еще не исследованном аспекте этой темы: связи материнской перинатальной депрессии с психотическими переживаниями у детей.
 
Для этого учёные использовали данные многолетних исследований Avon Longitudinal Study of Parents and Children (ALSPAC). В общей сложности было выбрано более 3000 детей, которые должны были родиться между 1 апреля 1991 года и 31 декабря 1992 года. Депрессия у их родителей оценивалась с помощью Эдинбургской шкалы постнатальной депрессии. Психотические переживания у детей в возрасте 18 лет оценивались с помощью диагностического интервью для психозов (Psychosis-Like Symptom Interview, PLIKSi) – метода, основанного на принципах Шкалы клинической оценки в нейропсихиатрии (SCAN). Кроме того, оценивался уровень депрессии по плану клинического интервью (Clinical Interview Schedule-Revised, CIS-R, Lewis et al., 1992).
 
В результате авторы обнаружили доказательства связи между депрессией во время перинатального периода у матери и психотическими переживаниями у детей в возрасте 18 лет. В среднем уровень депрессии у женщин до родов соответствует баллу 6,7 (из 30), в ранний постродовой период – 5,6 (из 30). Причем 12% матерей достигали уровня “клинической депрессии” (больше 12 баллов по шкале) в дородовом периоде, 8% – вскоре после родов. Отношения шансов для зависимости между материнской дородовой и постродовой депрессиями и психотическими переживаниями у детей в возрасте 18 лет составили 1,26 и 1,17 соответственно. Отношение шансов для связи между материнской дородовой депрессией и депрессией у детей в возрасте 18 лет оказалось равным 1,18. У 2% детей наблюдались одновременно депрессия и признаки психотических переживаний, хотя в целом наличие этих расстройств довольно слабо коррелирует друг с другом.
 
Аналогичный анализ был проведен и для отцов, но показал отсутствие какой-либо ассоциации. Любопытно, что для обоих анализов была сделана поправка на семейную историю психических отклонений, но она не изменила результаты исследования.
 
Srinivasan и коллеги, однако, обращают внимание, что для большей уверенности в их выводах необходимы работы, связанные с генетической компонентой, лежащей в основе формирования психотических переживаний. В будущих исследованиях влияния материнской депрессии на потомство учёные также предлагают попытаться изучить влияние глюкокортикоидов, например, кортизола, концентрация которого меняется в случае хронического стресса матери, а также роль иммунного ответа, так как известно, что воспаление во время беременности повышает риск развития шизофрении у ребенка.
 
Автор перевода: Колодяжная А.
 
Источник: Srinivasan, Ramya, et al. “Maternal perinatal depressive symptoms and offspring psychotic experiences at 18 years of age: a longitudinal study.” The Lancet Psychiatry 7.5 (2020): 431-440.
http://psyandneuro.ru