В последнее время на консультациях все чаще и чаще при работе всплывает тема чувства вины и стыда. И я, наконец, решила оформить в виде статьи то, что часто говорю на своих семинарах и консультациях.
Вы встречали когда-нибудь в живой природе какое-нибудь животное, испытывающее стыд или вину?
Например, кота, который извиняется перед Вами за свой окрас? Или, скажем, лошадь с комплексом неполноценности?
Вот мне не доводилось. А человек как-то умудрился обзавестись этими «замечательными» чувствами. Впрочем, при длительном контакте с человеком, не исключаю, что закомплексуют и животные.
Как зарождается чувство вины и стыда?
Дело в том, что в естественном состоянии все мы имеем безусловную ценность. То есть мы ценны просто потому, что существуем. Просто так. Без всяких уcловий.
Мы все необходимы для жизни целого: природы, Вселенной, космоса (назовите так, как хотите). Не бывает в природе бессмысленных и бесполезных созданий.
Если мы родились — значит нужны целому. Это системный закон существования.
Мы можем не понимать своего предназначения, своей роли, но это не делает нас бессмысленными. Не понимать чего-то, не означает, что это что-то не имеет смысла.
Именно поэтому мы так болезненно реагируем, когда нас пытаются подавлять и обесценивать. Внушают нам, что мы не ОК. Что с нами что-то не в порядке, что нас надо переделать (а не раскрыть), изменить (а не дать возможность реализоваться), перестроить под чужие рамки (а не помочь нам научиться взаимодействию), доказать нам, что мы не правы (а не постараться нас понять).
Что происходит на самом деле в такие моменты
Давайте назовем вещи своими именами: Нас как Нас — убивают. Отрицают значимость и ценность нашего существования.
К нам проявляют агрессию, она может быть замаскирована под любовь, заботу, наилучшие пожелания и благие намерения, но суть от этого не меняется.
Замаскированная агрессия вводит в заблуждение наше сознание и мы пропускаем в бессознательное эти атаки.
И совершенно естественная реакция на эту агрессию совсем не вина или стыд.
Естественная реакция — страх и гнев.
Проявляется естественная реакция как: бей — нанеси удар первым, убей первым, ударь первым, беги — прячься, укрывайся, спасайся, замри-притворись мертвым, чтобы не чувствовать боль.
Но, мы же люди. Социализированные по самое неприличное место нашего организма. А потому: гневаться нельзя, испытывать страх (убегать) нельзя. Вот только реакция замри (еще одна реакция тела на страх) — вроде как социально одобряется.
Кстати, замирательная реакция опасна своими последствиями (во время нее энергия для бегства или удара как-бы консервируется в теле, чтобы в удобный момент можно было либо смыться, либо атаковать).
Так при выходе из нее мы все равно столкнемся с энергией для атаки или убегания. А ее применять — социальное табу! Ай-яй-яй. Нельзя!
Женщин при выходе из реакции замирания пробивает на истерику (телу надо сбросить избыток энергии). Мужчин может начать потряхивать.
А это уже нельзя. Это неприлично говорит нам социум. Табу.
И вот тут наш разум услужливо предлагает нам сублимацию.
Этакий бесенок, который с лакейской услужливостью говорит нам: «А не изволите ли заменить социально неприличные реакции на вполне так себе тихие и мирные?»
И мы говорим: «Да-да, конечно же. Мы же воспитанные люди. Люди — с большой буквы Лю»
Ну тогда давайте переоденем Ваш гнев (агрессия, желание атаковать) и страх (желание убежать) в соответственно: чувство стыда, ведь гневаться и атаковать — это нарушение чужих границ, это неприлично и чувство вины, ведь испытывать страх — это признавать, что противник сильнее тебя оказался, признавать, что ты слабее, что ты не смог отстоять свои границы. Значит виноват именно ты.
И мы соглашаемся. Ловушка захлопнулась. Энергия, выработанная на отстаивание своих границ (на атаку) или на выживание (бегство) — консервируется в теле.
А интроект этот зовется — чувство вины или чувство стыда. Часто и то, и другое. Оптом, так сказать. Продают нам эти чувства за недорого в кредит на долгие годы и под высокие проценты.
Что же делать?
Пока мы работаем с чувством вины или стыда — мы практически обречены на поражение. Они — маски. Маски, прячущие страх и агрессию.
Самое трудное — это взглянуть в глаза своему страху и принять свою агрессию.
Страх многолик. Он физический. Он связан с реальной опасностью, которую пережило когда-то в прошлом наше бессознательное (может в детстве, может в родовом прошлом). Страх боится самого себя — он блокирует нашу память, чтобы не всплывали образы, способные напомнить нам о событии.
Агрессия — это сила, направленная туда, в прошлое. Где была реальная опасность.
Поэтому, пока мы не осознаем истоки нашего страха (импринт), который положил начало нашему страху и агрессии — мы уязвимы для чувства вины и стыда.
Осознав же это, можно в психологической работе заново и с ресурсами перепрожить тот самый первый импринт, положивший начало травме.
Осознание происходит чаще всего в виде работы с метафорическими образами — здесь неважно, насколько они имеют отношение к реальности. Важно, что тело откликается на эти образы узнаванием своего страха. И тогда можно будет заново пойти туда, но уже вооружившись поддержкой и ресурсами.
Таким образом — мы даем себе шанс посмотреть в глаза своим самым глубоким страхам (эзотерики бы назвали это словами: порча, родовое проклятье).
Кстати, страх вполне может быть родовым. Наше прошлое таково, что у каждого второго за плечами бабушки-дедушки, пережившие войны, голод, концентрационные лагеря, убийства на почве предательств, зависти, мести.
Наши предки выступали в разных ролях: и жертв, и агрессоров. И это все несет отпечаток в нашей ДНК, актуализируясь при первом же удобном случае.
Первым удобным случаем, как правило, оказывается агрессия в отношении нас. Даже если она замаскирована под любовь и заботу о нашем благе и проявляется нашими родителями, мужьями-женами, друзьями и коллегами.
Тело мгновенно вспоминает страх и гнев (бей, беги и замри часто актуализируются одновременно и мгновенно, создавая замешательство для сознания. Оно не понимает, что происходит и откуда это взялось). Добровольно сознание не пойдет в те импринты, которые хочет забыть, замять, игнорировать.
А в ситуации агрессии — не отвертеться от сигналов тела. Но и тут сознание выкручивается: предлагает переназвать страх и гнев — виной и стыдом.
И вроде как не надо вспоминать те первые импринты, ситуации испуга, гнева и недоумения. Ведь сейчас-то ничего страшного не происходит. Ты просто не ОК. Тебе надо переделать себя, тогда перестанешь стыдиться. Попросишь прощения и искупишь вину — тебя простят и примут. Докажешь свою окейность — признают.
А пока: работай над собой, меняйся, доказывай «что не верблюд», старайся понравиться и угодить — в общем, играй по правилам.
Клиент на психотерапии вину и стыд будет «бережно лелеять», так как под ними прячутся «чудища заморские», «звери диковинные», страхи страшные, гнев невиданный, бой идущий не на жизнь, а на смерть.
В этих глубинах живет невиданное одиночество, смерть, предательство, отвержение, беспомощность, отчаяние и безнадежность. В этой темнице томится раненое бессознательное, как правило, в образе маленького и беспомощного ребенка, который столкнулся с ситуацией, оказавшейся для него пугающей и страшной. Когда все защиты отказали. Когда случилось что-то непоправимое.
Так видит эту ситуацию раненая часть бессознательного. Но еще сильнее это пугает сознательный разум, отягощенный социальными стереотипами.
Чувство вины и стыда как в психике появляется то чего там быть не должно.
Если в жизни Вы часто испытываете вину или стыд, то спросите себя:
«Чего я на самом деле боюсь? Что меня пугает в этих отношениях, чем меня пугает этот человек? Что меня возмущает в этих отношениях, что именно вызывает мой гнев? О чем таком напоминают мне эти отношения, чего я не хотел бы допускать в свое сознание? Эти отношения напоминают мне о моей собственной агрессии по отношению к кому-то? Или о моей слабости, уязвимости и беспомощности в чем-то, страхе перед чем-то?»
Вы можете заметить, что отношения, в которых вы испытываете вину или стыд — указывают Вам на какой-то глубокий Ваш страх. Или же на какой-то опыт в прошлом, когда Вы сами вели себя как агрессор, нарушая чужие границы.
Закрывая импринт, закрывая травму — мы освобождаемся от избегания страха и агрессии. Нам больше не нужно прятаться за маски чувства вины и стыда. Мы высвобождаем свою энергию, законсервированную когда-то давно в нашем теле. Мы получаем доступ к управлению своим гневом и страхом.
По-сути, мы получаем доступ к внутренней свободе и гибкости.
Мы становимся мудрее. Мы принимаем и свою силу, и свою слабость. Мы принимаем свою природу и свой собственный уровень развития.
Да, где-то мы сильнее, а где-то мы слабее. Да, где-то мы хищники, а где-то мы жертвы других хищников. Да, жизнь непредсказуема и все мы бегаем по житейской саванне.
Но при этом у нас есть контакт и со своей силой, и со своим страхом. Они — два наших ангела-хранителя. Один помогает сражаться там, где нужно сражаться; второй — подсказывает, где надо уклониться от сражения.
И одновременно — мы нечто гораздо большее. Мы можем осознавать себя, расти, развиваться, становиться человечнее.
psychologytoday.ru
