Прежде чем перейти к вопросу о лечении депрессии, мне хотелось бы затронуть одну, на мой взгляд, серьезную проблему разграничения тревожных и депрессивных расстройств. В головах пациентов, а зачастую и в головах врачей, царит полная неразбериха. Из-за этого нередко случается, что ни пациент, ни врач не понимают, что именно и каким образом они намерены лечить. Соответственно, и качество лечения оставляет желать лучшего.ЧТО ПЕРВИЧНО?
Популярность термина «депрессия», а также, что греха таить, коммерческая заинтересованность фармфирм в продвижении на рынке антидепрессантов привели к тому, что чуть ли не все психоэмоциональные расстройства, нарушающие качество жизни, стали именовать депрессиями.
В этом есть доля истины, поскольку длительное переживание страдания, чем бы оно ни было вызвано и как бы себя ни проявляло (будь то тревога, хроническая боль, ограничение свободы, насилие, унижение и пр.), способно приводить к депрессивным проявлениям – тоске, печали, чувству вины, безысходности, утрате интересов, активности, мотивации, снижению творческих и когнитивных способностей.
Однако, даже если депрессия в этом случае приобретает клиническую выраженность, она является по определению вторичной. Первичным является страдание, в ответ на которое возникла депрессия. Считать диагнозом и, соответственно, лечить вторичную депрессию в большинстве случаев неоправданно и затруднительно – можно и нужно искать и устранять первопричину. Тогда все то, что мы относим к депрессивным проявлениям, исчезает естественным образом само по себе.
РАССМОТРИМ РЯД КОНКРЕТНЫХ ПРИМЕРОВ
ПРИМЕР 1 Вот человек, годами страдающий от панических атак, потерявший из-за них способность выходить из дома. Он не выпускает из поля зрения тонометр, телефон для вызова скорой, препараты от давления, сердцебиения, тромбообразования. Он всецело сконцентрирован на страхе перед возможным инфарктом или инсультом, замкнутый, «зацикленный» на этих переживаниях. Родственники, окружающие люди и даже участковый терапевт, вероятнее всего, объявят, что у него «депрессия».
ПРИМЕР 2 А вот человек с многолетним диагнозом вегетососудистой дистонии (ВСД), имеющий постоянный набор «симптомов» из головной боли, головокружений, аритмии, нехватки воздуха, тошноты, болевых (тянущих, колющих, сковывающих, жгущих, леденящих и пр.) ощущений по всему телу, с расстроенным желудком и кишечником, похудевший и чувствующий себя измотанным, уставшим, истощенным, эмоционально выгоревшим. И у него тоже любой мало-мальски знакомый с популярной психологией человек обязательно определит «депрессию».
ПРИМЕР 3 Вот человек, погруженный в навязчивые тревожные мысли, опасения, воспоминания, переживания, лихорадочно просматривающий в интернете гигабайты медицинских материалов и обнаруживающий при этом поочередно, а то и одновременно надвигающиеся симптомы всех самых страшных и неизлечимых заболеваний – рака, СПИДа, рассеянного склероза, прогрессивного паралича, ранней деменции, а то и шизофрении или мании.
Человек этот занят проведением все более и более детальных обследований, посещением все новых специалистов и все более негативно настроен к врачам и средствам современной медицины, якобы не способной однозначно определить его недуг. И у него, скажут врачи, уставшие от бесконечных обращений, конечно, «депрессия».
ПРИМЕР 4 Вот человек, годами мучающийся от бессонницы и, соответственно, утративший нормальную дневную активность, забывший, когда в последний раз он ощущал ясность мыслей и творческий настрой, панически ожидающий очередной бессонной ночи и следующего за ней дня, наполненного хандрой и слабостью, теряющий из-за этого один выгодный контракт за другим и одновременно взваливающий на себя очередной невозвратный кредит. Кто, скажите пожалуйста, будет сомневаться в том, что этот человек в «депрессии»?
ПРИМЕРЫ 5, 6, 7, 8 Вот напряженный, несдержанный, раздраженный, взрывной, гневливый мужчина… Вот эмоционально неустойчивая, постоянно расстроенная, плачущая, истеричная, причитающая, обижающаяся, жалующаяся на всех и вся женщина… Вот подозрительный, придирчивый, вечно недовольный, на всех жалующийся старик… Вот неуверенный в себе, боящийся малейшего подвоха, упрека, насмешки, плохой оценки подросток. Он все чаще пропускает уроки, все дальше уходит в виртуальный мир. И про всех этих людей, скорее всего, скажут, что у них «депрессия».
ЧТО ЖЕ В ИТОГЕ? Ни у одного из этих людей нет первичного депрессивного расстройства! Все приведенные собирательные образы – это примеры разнообразно протекающих тревожных расстройств! Настоящая, первичная, то есть являющаяся первым проявлением страдания, или развившаяся сама по себе, без видимых внешних причин, так называемая эндогенная депрессия встречается среди тревожных неврозов не чаще, чем 1:10.
Я знаю, читатель будет шокирован и, возможно, даже не поверит, но на амбулаторном приеме врача-психотерапевта в государственной районной поликлинике или частном медицинском центре пациентов с настоящей первичной депрессией, тем более эндогенной, практически нет. Среди всех тревожных «невротиков» (в том числе имеющих фобию депрессии) их всего несколько процентов, поэтому я и позволяю себе сказать, что в общей массе пациентов их «практически нет».
Для чего я вообще говорю об этом? Может, я хочу преуменьшить социальную и медицинскую значимость заболеваемости депрессией? Конечно же, нет, да это и невозможно. Даже эти несколько процентов страдающих настоящей депрессией и при этом физически здоровых людей при отсутствии должного лечебного подхода складываются в миллионы буквально недееспособных (если не совершают суицид) лиц, нередко официально имеющих группу инвалидности по психическому заболеванию. Сейчас я говорю не о них, а об огромном количестве ситуаций, для обозначения которых «депрессия» все больше становится самой настоящей ширмой и разменной монетой.
«Прикрывая» диагнозом депрессии немыслимое количество тревожных, в частности фобических, вегетативных, истерических (диссоциативных), ипохондрических, соматизированных и соматоформных (психосоматических), навязчивых (обсессивно-компульсивных), неврастенических, деперсонализационно-дереализационных расстройств, послестрессовых невротических расстройств, нарушений приспособительных реакций и расстройств адаптации, мы лишаемся понимания того, какой должна быть адекватная помощь себе и своим близким.
ИГОРЬ ЮРОВ врач-психотерапевт, психиатр высшей квалификационной категории, психолог-психоаналитик, кандидат медицинских наук, доцент
